Глава 11 (1/1)

Журнал первого офицера, личный, звёздная дата 2249.62.Мы получили вызов от ЮСС ?Резолюция?, которая наконец прибыла на место встречи вне непосредственной орбиты Тарсуса IV. Наши совместные усилия по перемещению выживших начнутся, как только будут приняты все необходимые меры, в том числе: будут получены подтверждения от ближайших родственников, состоится переназначение многочисленных медицинских офицеров для сопровождения ?Резолюции? на Землю, а также будет получено разрешение из Штаба Федерации.Мои полные и официальные комментарии по поводу вышеупомянутого были записаны в моём дополнительном журнале первого офицера за звёздную дату 2249.62, для справки.Как только встреча с ?Резолюцией? подойдёт к завершению, то приказы, полученные ?Энтерпрайз?, состоят в том, чтобы поделиться нашими открытиями с ЮСС ?Зенит?, которая прибудет в течение двадцати четырёх часов, после чего экипаж ?Зенита? продолжит наше расследование на Тарсусе IV. Они полностью экипированы технологиями и ресурсами, необходимыми для осуществления предприятия подобного масштаба, а их заключения будут, за неимением лучшего слова, более заключительными, чем наши. Однако, будучи первым офицером, я готов утверждать, что научные офицеры на ?Энтерпрайз? за это время проявили себя достойным похвалы образом, не позволяя своим эмоциям значительно мешать выполнению своих обязанностей.В то время, как общее объявление по кораблю, сделанное капитаном Пайком, было ретранслировано, и выжившие были собраны доктором Чепэл в столовой для того, чтобы помочь им справиться с их тревогой, страхами, неловкостью и так далее, я с некоторой уверенностью могу утверждать, что моё задание в лице Джеймса Тиберия Кирка скоро будет завершено.***Семнадцать минут и тридцать девять секунд спустя после ретрансляции сообщения капитана Пайка, Спок выяснил, что нигде не может найти Джима, отсутствие которого было очевидно во всех его привычных убежищах.Склонность Джима решать беспорядочные эмоциональные порывы и любые приступы злости, в которые он зачастую без предупреждения впадал, путём отдаления от круга своего общения, не являлась совершенно неразумным инстинктом. Его желание уединения не так уж отличалось от предпочтений самого Спока; точно так же Спок мог понять этот выбор как нечто большее, нежели бездумную реакцию на незамедлительный импульс. Непрерывающаяся тишина предлагала пространство и отсутствие помех, наиболее благоприятные для самоанализа.Через два часа, сорок девять минут и шестнадцать секунд после того, как Спок осознал отсутствие Джима, он был менее склонен приписывать неявку его обычному поведению.?Обычное поведение? в случае Джима было скорее хаотическим, чем нет, но и здесь были индикаторы отклонения от правил. Когда доктор МакКой связался со Споком, чтобы расспросить о том ?Где этот пацан, гори он синим пламенем, который пропустил свой последний приём? У менее терпеливого медика уже бы волосы встали дыбом?, Спок признал, что дальнейшее расследование просто необходимо, поскольку он ожидал Джима, чтобы пойти на этот приём вместе, и всё лишь для того, чтобы им пренебрегли точно так же, как и доктором.Поскольку Джима не было ни в одном из его излюбленных убежищ, первое и лучшее из предположений Спока заключалось в том, что капитан Пайк мог бы неверно назвать ?предчувствием?, в то время, как в реальности это было всего лишь результатом анализа заранее установленных шаблонов поведения.Анализ не оказался неверным. Когда Спок зашёл в транспортаторную комнату, Джим был за консолью; в этот раз лампочки горели, хотя руки Джима висели по швам, и он пялился на пульт управления, цветные огни которого отражались в его глазах.– Я не иду, – сказал он, не поднимая глаз.Спок зашёл очень тихо, но гула открывающейся и закрывающейся двери оказалось более чем достаточно, чтобы раскрыть его присутствие кому-то, кто был настолько внимателен к окружающей его среде, как Джим.– Поясни, – попросил Спок.– Не могу уйти, – сказал Джим.Это не вносило ясности, хотя Спок мог бы отметить, если бы на него надавили, что в тоне голоса Джима могла быть скрытая эмоциональность, которая была бы очевиднее для другой, более чувствительной аудитории.– Ты не можешь остаться, – ответил Спок.Мышцы на челюсти Джима напряглись так же, как и его большие пальцы вокруг сжатых кулаков.– Тогда ты собираешься… – он сглотнул, издав громкий и неприятный звук, как будто задыхался. – Никто меня не ждёт, помнишь? Мне не к кому вернуться. Никого нет.– Если твоего дядю посчитают неподходящим в качестве опекуна, то Федерация обеспечит другие возможности, – сказал Спок. – Индивидуум, обладающий твоим интеллектом и способностями, был бы, например, прекрасным кандидатом для поступления в Академию Звёздного флота по Программе Раннего Приёма и Обучения.– Не интересует, – сказал Джим, хотя это вряд ли могло быть правдой с учётом его случайных, кратких выражений удовлетворения каждый раз, когда заявления Спока могли быть истолкованы как хвалебные.– У тебя есть альтернативное предложение? – спросил Спок.И снова Джим с трудом сглотнул, хотя качество воздуха в транспортаторной комнате было точно таким же, как и по всему кораблю. А он дышал так, как будто находился под водой, хотя это со всей определённостью было не так.– Ты уже сказал, что я не могу остаться, – ответил Джим.– Нет никакой возможности, что запрос остаться на борту ?Энтерпрайз? может быть одобрен.– Никакой возможности, – Джим кусал свою нижнюю губу, из трещины по центру уже начала течь кровь. – Тогда я просто спущусь туда, вниз, потому что я не могу… Я не могу уйти.– Джим, – сказал Спок, – на Тарсусе IV не осталось выживших колонистов.– Заткнись, – попросил его Джим. – Просто заткнись, Спок.Спок обдумал обоснованность требования. Было бы настолько проще для него уступить и прекратить все свои попытки взаимодействовать с Джимом; хотя некоторым индивидуумам было сложно поддерживать молчание, но от Спока это не требовало никаких усилий. Действительно, это также могло бы считаться логичным выбором в данном случае, поскольку попытки образумить кого-то, уже решившего придерживаться иррационального образа мышления, имели сомнительные, едва ли преодолимые шансы.Успех был маловероятен.– Я не стану этого делать, – проинформировал его Спок. – Хотя твоя просьба не является необоснованной с учётом твоего текущего состояния разума, отсутствие каких-либо ограничений позволило бы тебе рискнуть получить телесные повреждения. Я не могу с чистой совестью разрешить тебе сделать выбор, который может нанести ущерб твоему здоровью.– Ты не можешь разрешить мне?Тенор голоса Джима был не тем, который Спок слышал до сих пор. Он больше всего напоминал те хриплые, дезориентированные звуки, которые тот издавал во время сна – призывая кого-то, кто не мог и никогда не сможет ответить, – однако на этот раз они оба были в сознании. Спок не был уверен в том, как можно справиться с подобным очевидным сдвигом в динамике их отношений, а также в том, как действовать дальше. Вплоть до сих пор именно Джим был тем, кто пытался преодолеть расстояние между ними, используя формальность, хотя, как правило, это было преувеличением, а не проявлением настоящего уважения. Тогда по причине грубого поведения Джима это было очевидно, но Спок всегда был способен узнать шаблон поведения в ретроспективе.Если использовать разговорное выражение: Джим шёл ему навстречу.– Я не твой вышестоящий офицер, – сказал Спок. Это было самоочевидно, и, опять же, Спок обнаружил, что он полагается на повторения, чтобы смягчить чересчур напряжённые ситуации. – Я не могу издавать прямые приказы по отношению к гражданскому лицу без ратификации их моим капитаном.Джим шмыгнул носом, а потом потёр его той часть основания большого пальца, где он переходил в запястье.– Ага, – сказал он. – Так я и думал.– Тогда мы пришли к взаимопониманию, – сказал Спок.– Я понимаю, что ты не можешь указывать мне, что я должен делать, – согласился Джим. – Я понимаю, что нет ничего, чем кто-либо мог бы мне помочь. Я понимаю, что мог бы находиться точно так же на Тарсусе, потому что чертовски уверен в том, что для меня здесь нет ничего, как нет и на Земле. Да, Спок. Думаю, до меня это дошло. Ни одно из этих осознаний Спок не намеревался поощрять. Более того, резкая злость, которой были окрашены слова Джима, предполагала, что эти чувства, какими бы искренними они ни были, прикрывались неуместной шутливостью, которая сводила на нет все успехи, достигнутые ими до сих пор.– Это вывод, продиктованный эмоциями, а не фактами, – сказал Спок.– Всё, что я делал – это перечислял факты, – возразил Джим. – Научился этому приёму от тебя.– Тогда неужели ты действительно веришь, что для тебя нет места нигде, вопреки размерам галактик и бесконечному разнообразию вселенной?– В любом случае, – горько добавил Джим, – дело не в фактах. Это до тебя тоже не доходит. Ты такой умный, но реально тупой иногда.– Существуют вещи, в которых ты менее образован, чем я, – сказал Спок. – Тем не менее, вместо того, чтобы подразумевать, что тебе недостаёт интеллекта, я лишь прилагаю все усилия, чтобы обучить тебя.Джим поднял голову. Он размазал бледную красную полосу крови вдоль своей нижней губы, проводя по носу внешней стороной запястья.– Моя мама там, внизу, – сказал он. На его лице появилось ещё одно новое выражение, а в его голосе – новая тональность. Они были в равной степени потерянными, даже пустыми; именно отсутствие эмоций удивило Спока сильнее, чем их изобилие. Слёзы были нормальной реакцией на горе; даже вулканцы осознавали глубокие каналы скорби под сухой поверхностью пустыни. Джим, по контрасту, не выражал ничего: лишь суетливую опустошённость, которая не могла сама себя заполнить никаким чувством, для этого она была слишком пустой. Мелдинг мог бы привнести больше ясности – но Джим был юным и скрытным, и он бы не согласился, а сам Спок даже бы и не подумал о подобной просьбе. – И мой брат там, внизу. И ты думаешь, что я могу бросить их? Я не могу, – сказал Джим. Он уже отстаивал эту убеждённость. – Я не могу.– Твои мать и брат мертвы, – сказал ему Спок.Он прекрасно знал, что его аналитическая отстранённость не считается успокаивающей. Но в данном случае не помогли бы ни ободряющие аксиомы, ни жалостливые объятия. Единственный способ приблизиться к Джиму в данное время был аналитическим.Джим поднял один кулак, возможно, с намерением запустить цепочку команд для транспортации, но вместо этого опустил его с глухим ударом на ровную поверхность консоли. Он поднял кулак снова и снова опустил, на сей раз более жёстко. Затем он выпрямил пальцы и выровнял ладонь на металлическом покрытии. Его плечи сжались, он перегнулся через край.– Что они бы хотели или не хотели, – продолжал Спок, – не имеет никакого значения. Они состоят из тех же атомов, которые создают Тарсус IV, но я бы предположил, что они имеют больше общего с молекулярным составом Земли. Если ты желаешь быть с ними – пусть и метафорически – для тебя было бы логично вернуться туда.Джим икнул. Знакомое фырканье смеха последовало за этим. Его плечи продолжали трястись.– Итак, я не могу уйти назад, – сказал он.На этот раз он имел в виду Тарсус IV, а не свою родную планету. Спок кивнул, даже при том, что Джим не мог его видеть. – Я бы хотел предложить, чтобы вместо этого ты шёл вперёд.– Легко тебе говорить, – сказал Джим. – Это ты на корабле. Первый офицер. Можешь делать что угодно.– Это едва ли точное представление…– Я знаю, Спок. Я знаю. Боже, – Джим ударил по глазам костяшками пальцев. Его горло дёрнулось, когда он сглотнул. – Всё равно не хотел туда идти, – признался он.– Противоречивые порывы не являются чем-то необычным для людей.– А как насчёт того, чтобы потерять всех близких? Разве это не обычно для людей? – спросил Джим. – Нет, Спок, не нужно. Не отвечай на это.Он позволил тишине опуститься, не пытаясь ей противостоять, а затем стал казаться одновременно обеспокоенным результатом такого решения и неуверенным в том, как можно было бы изменить его последствия.– Хотя это уже запрограммировано, чтобы перенести меня вниз, – наконец сказал Джим, тупо постукивая костяшками пальцев по панели управления.– Как я уже сказал, ты был бы превосходным кандидатом в Академию Звёздного флота, – повторил Спок.Джим глубоко вдохнул. Спок поразмыслил над неподобающей, но, возможно, не такой уж необоснованной лекцией, которую он бы выслушал от МакКоя, если бы тот узнал, что Спок позволил губе Джима продолжать кровоточить. Если говорить о ранах, то треснувшая губа была мелочью. Спок также поразмыслил над другими ранениями, которые Джим перенёс в результате причинённых ему страданий на Тарсусе IV. Некоторые шрамы были невидны, поскольку они были свидетельствами того, чего больше не было, и противоположностью того, что осталось.– Если ты примешь решение посетить место погибшей колонии ещё раз перед тем, как тебя позовут к отбытию, – добавил Спок, – то тебе придётся подать запрос капитану Пайку на авторизацию для спуска вниз. Поскольку, согласно требованиям тебя должен будет сопровождать эскорт, я, будучи старшим офицером, предлагаю свою кандидатуру.Джим оставался там, где был, всё ещё окостеневший от молчания. Наконец он приподнял подбородок в защитном жесте.– Ты не обязан это делать.– Я уже проинформировал тебя, что эскорт будет обязателен, – сказал Спок. – Я, фактически, буду ?обязан это делать?.– Это не то, что я имел в виду.– Тогда тебе стоит выражаться менее расплывчато.– Я имею в виду, что ты не обязан… – Джим замолчал. – Уже сказал тебе, что не хочу идти назад.– И всё же ты уже запрограммировал консоль перенести тебя вниз, – сказал Спок. – Мне кажется, что с подобной предусмотрительностью и усилиями ты в достаточной степени убедил себя в важности данного поступка, чтобы его совершить.– Ты не отвяжешься, да? – спросил Джим.– Это противоречит моей природе, – сказал Спок.– Ага, – ответил Джим. – Кроме шуток.Он быстрым оценивающим взглядом прошёлся по площадкам транспортатора, а затем повернулся к Споку. Расстояние между ним и выходом из транспортаторной было достаточно велико, чтобы он мог питать какую-то надежду на то, что сможет верным образом переместиться к нему без помех, и всё же почему-то он, похоже, не планировал сбежать. Скорее казалось, что он производил окончательную оценку – как плана, который, как он думал, был отвергнут, так и того, действительно ли он был готов сдаться прямо сейчас.Если бы он решил не спускаться вниз, Спок бы вмешался ещё один раз, с более чётко сформулированным обоснованием. Но если бы он предоставил Джиму шанс оценить и взвесить последствия самостоятельно, то это бы значительно стимулировало его взросление.– Ты, наверное, даже не мог бы заставить Пайка подписать что-то подобное, – сказал Джим. – Бессмысленно тратить целый день времени первого офицера ради какого-то путешествия на обгоревшую оболочку несостоявшейся колонии? Выглядит как особенное отношение ко мне, коммандер. Ему, вероятно, не захочется создавать такой прецедент.– Это маловероятно, – ответил Спок, поскольку он не мог представить себе ещё одно стечение обстоятельств, которое привело бы к воссозданию подобной ситуации. – Более того, ты весьма открыто признавал наличие значительного доверия к реакции капитана Пайка для того, кто имел ничтожно малый опыт общения с ним. – Ты этого не знаешь, – Джим барабанил пальцами по корпусу центра управления транспортатором; это движение, казалось, было направлено на то, чтобы придать Споку неуверенность в том, будет он или не будет активировать панель управления. Притворство, которое не обмануло бы Спока ни на миг. – У нас могли быть самые разные секретные встречи за твоей спиной. Возможно, я вёл записи в своих собственных журналах для грядущих поколений. Возможно, это ты – моё задание.– У тебя нет выделенного канала связи, – указал Спок, – и тебе не предоставили личный код доступа к подобающим образом хранимым секретным данным в компьютерных центрах корабля.– Это и всё, что мне нужно, верно? – спросил Джим.– Данные вещи могут быть предоставлены только капитаном, – ответил Спок. – Поскольку я не в курсе никаких секретных встреч, которые он проводил бы с кем-либо из колонистов с Тарсуса IV, то маловероятно, что ты мог бы добиться подобной встречи.– Это чертовски зажигательная речь, знаешь об этом, да? Вроде как… Я реально надеюсь, что тебя не назначат ответственным за переговоры по заложникам.Это было очень похоже на жалобу, которую Джим высказывал ранее, хотя Спок не уделил этому должного внимания в то время. Способность вызывать ?бодрость духа? не была умением, которое Спок считал нужным подпитывать.Джим всё ещё продолжал стоять у панели транспортатора. Он согнул свои руки, непропорционально большие для всего остального тела. Он ещё не достиг того роста и веса, которые были бы стандартными для молодого мужчины его возраста, и поэтому его конечности казались слегка несбалансированными относительно тела.– Я передам наш запрос об однодневной увольнительной капитану Пайку, – сказал Спок. – А что касается моего зажигательного диалога, то поразмысли о следующем: если бы я рассказывал тебе пустые банальности и предположил, что я в состоянии предсказать серьёзность или полное отсутствие какой-либо эмоциональной реакции, которую ты можешь испытать по возвращении в место нахождения колонии, тогда мы оба узнали бы, что у меня не хватает компетентности для того, чтобы делать заявления подобной точности.– Тогда не давай мне ложных надежд, – Джим сглотнул. – Ты думаешь, что у меня будут какие-то эмоциональные реакции, угу?– Есть такая вероятность, – подтвердил Спок. – Ты переживаешь внутренний конфликт. В любом случае, необходимо сделать вывод, а значит – нужно принять решение.– Это не так легко, – сказал Джим, а затем махнул рукой и расправил плечи. Его рот приобрёл самую упрямую форму. – Ладно, хорошо, сделай это.– Смелое решение.– Ты говоришь это лишь потому, что это твоя идея.Спок взял паузу, чтобы позволить окружающему их помещению вновь привлечь к себе их внимание.– Технически, идея была твоей.– Так ты собираешься поговорить с капитаном или нет? Хватит тянуть время.– Если я буду вынужден оставить тебя одного с уже запрограммированной консолью транспортатора, то мне необходимо твоё обещание, что ты не предашь моего доверия и не спустишься на планету один в моё отсутствие, – сказал Спок.– Обещаю, – пробормотал Джим, скрещивая руки на груди и опираясь спиной на консоль. Он спрятал ладони под подмышки, чтобы Спок не воображал, как они вводят окончательные координаты на панели управления. – Это же ты устраиваешь из-за этого переполох, а не я.