Глава 9 (1/1)

Спок согласенЖурнал первого офицера, личный, звёздная дата 2249.54.Я полагаю, что достиг первоначального ?прорыва?.Дополнительная информация будет предоставлена после того, как будет дано полное определение данного ?прорыва?.***Спок готовился ко сну, едва выйдя из звукового душа, когда сквозь закрытую дверь душевой он услышал, как открылась дверь в его каюту.Он подождал, но не был удивлён, когда вошедший не представился. Ни один из членов экипажа не зашёл бы внутрь без специального разрешения от первого офицера этого корабля, и Спок не имел никаких знакомых среди их гражданских коллег за одним явным исключением.Джим уже однажды создал прецедент, зайдя в каюту Спока без приглашения. Данная ситуация стала результатом того простого факта, что Спок так никогда и не воспользовался возможностью разубедить его в правильности этого, когда привычка всё ещё формировалась. Теперь же, очевидно, было слишком поздно, и подобное пренебрежение привело к тому, что Джим заявился в то время, когда Спок был совсем не готов к развлечениям. Можно было привести аргумент – который не раз приводили его товарищи по экипажу – что Спок никогда не был готов кого-либо развлекать. Юмористическая составляющая данного утверждения состояла в факте того, что Спок сам по себе не обладал весёлым характером, который мог бы очаровать как друзей, так и коллег.То, что большинство считало недостатком характера Спока, казалось, не беспокоило Джима. И возможно, потому, что тот точно так же сильно страдал от какого-то подобного недостатка.Спок оделся так, как он и планировал одеться для сна, взяв свою снятую и сложенную форму в руки и лишь тогда открыв дверь, которая вела из его личной ванной комнаты в его ставшую менее-чем-личной каюту. Джим сидел, прислонившись спиной к стене и изучая шахматную доску. Он устремил свои глаза на фигурки, а его голова дёрнулась в одну сторону при звуке движения с той стороны комнаты, где находился Спок.– Прости, – произнёс он тоном, который скорее подразумевал раздражение, чем истинное раскаяние. – Я не знал, что ты был… Ну, знаешь. В душе или где-то там.– Без солнца точное поддержание суточных циклов отдыха может представлять собой сложность, – Спок положил свою форму в устройство для чистки, застыв на мгновение в проёме межкомнатной перегородки, которая ограждала уголок для сна от остальной части его жилища. – Мои обязанности не возобновятся в течение последующих восьми часов, создавая таким образом оптимальное окно для передышки.– Конечно, – сказал Джим. – Имеет смысл.Его ответы были слишком краткими даже для него. Тем не менее, Спок не прокомментировал данное отклонение от стандарта. Он вновь подождал, зная, что рано или поздно естественное любопытство Джима одержит верх над его немногословностью. В конце концов, он вернулся по какой-то причине, какой бы безрассудной она ни оказалась.Джим потянулся к доске пальцами, которые скользнули по ладье. Он бросил взгляд в сторону Спока, а затем отвёл глаза.– Что произошло с твоими волосами?Спок не причесал их после выхода из душа. Это было крошечной деталью в гораздо большей картине происходящего, ведь его комната подверглась вторжению в непредвиденное время; и всё же это было непохоже на него – позволить даже таким, казалось бы, незначительным деталям взять над собой верх.– Ничего не произошло с моими волосами, – ответил Спок.– Ты знаешь, что я имею в виду.– Тем не менее, было бы подобающе предложить тебе попрактиковаться в своих навыках разъяснения.– Забудь об этом, – сказал Джим. – Итак, сейчас ты ложишься спать, угу?– Хотя это не тот пункт моего расписания, который обнародован по всему кораблю, ты точен в своей интерпретации его признаков.– Полагаю, я не думал, что ты из тех, кто много спит, – Джим беззвучно нарисовал полукруг на полу потёртым носком своего ботинка. Он не предпринимал попыток уйти теперь, когда узнал о планах Спока, как и не искал возможности извиниться за неудобство. – Я могу быть очень тихим, – сказал он после долгого молчания, которое, возможно, было вызвано, чтобы обеспечить доказательства, подтверждающие его заявление.– Циклы сна вулканцев не равноценны циклам сна их коллег-людей, – сказал Спок. – Способность вести себя тихо, которую ты в себе развил, является результатом того, что ты пережил на Тарсусе IV?Рот Джима скривился, как это случалось всегда при одном лишь упоминании этого названия.– Там были кое-какие мерзкие дикие твари, ага. И получилось, что или мы их съедим, или позволим им сожрать нас.– Правило дикой природы, – согласился Спок.Джим закатил глаза.– Когда ты говоришь что-то такое, то звучит так, как будто всё имеет смысл.Естественная цепь питания хищников и их жертв ?имела смысл?, поскольку следовала очевидным шаблонам, продиктованным плотоядным образом жизни.– Вычистили гигантское логово летучих мышей в некоторых пещерах, – добавил Джим. Он опустил свой указательный палец в углубление короны королевы, передвигая фигурку по доске, но не нарушая её расположения. – Они находились достаточно высоко, чтобы преследователи не могли добраться до нас. Там плохо пахло, но зато всегда было сухо во время дождя.Спок сел на стул возле своего стола; спина Джима – в кои-то веки – была повёрнута к открытому пространству, а не прижата к твёрдой поверхности.– Благоразумный манёвр, – сказал он.– Ага, и чертовски правильный, – плечи Джима поднялись, затем опустились. – В любом случае, кому-то было нужно спускаться вниз и добывать для детей еду, воду, всякую подобную фигню. Один раз Кевин пошёл за мной следом и наступил на это растение как придурок, и после этого у него несколько месяцев была сыпь. Он чесался и плакал ночами напролёт.– Я сделаю заметку о реакции в личном деле Кевина Райли и передам эту информацию корабельному СМО доктору Пури, – сказал Спок.– Тоже можно. Ведь Кевин, вероятно, забыл рассказать об этом, – Джим присел так, чтобы на уровне его глаз находился нижний ярус шахматной доски, на котором чёрный король и белая королева занимали противоположные стороны – первый был окружён слоном и конём, а вторая стояла одиноко. – Ты знаешь, когда мы покинем орбиту?– Наши приказы ещё не поступили, – ответил Спок. – На планете всё ещё ведётся расследование; тем не менее, прибытие транспортного корабля ожидается в течение следующих семидесяти двух часов – там будут помещения и ресурсы, необходимые для размещения выживших и установления контактов с их ближайшими родственниками. Как только договорённости будут достигнуты, будет всего лишь логично, что транспортный корабль вернётся на Землю, которая станет базовым центром для работ по ассимиляции оставшихся колонистов.– Угу, – сказал Джим.Это прозвучало загадочно даже для него.– У меня нет ближайших родственников, – наконец добавил он, полностью спрятав лицо за шахматной доской.– Это неправда, хотя, возможно, ты не знаешь о существовании именно этого члена семьи, – сказал Спок. – Твой дядя с материнской стороны, Фрэнк…– У меня нет дяди, – сказал Джим.– Согласно моим источникам…– У меня нет дяди, – повторил Джим. Его руки, лежавшие на краю стола, сжались в кулаки. – Он ублюдок. Я не останусь с ним. Почему, как ты думаешь, мы изначально записались в колонию на Тарсусе IV?Спок не рассматривал семейные причины в качестве мотива для добровольного участия в колониальных программах.– В процессе переезда индивидуальные нужды и предпочтения будут приняты во внимание в максимально возможной степени, – сказал он. – Звёздный флот и Федерация не передадут заботу о несовершеннолетнем индивидууме неподходящему для этого опекуну.– Это не важно, короче, потому что, как я сказал, у меня нет дяди, поэтому я не пойду на этот транспортный корабль, – Джим сделал длинный вдох, наполнив лёгкие, а его плечи задёргались при поднятии грудной клетки. – Кроме того, вы можете найти ещё больше выживших там, внизу. Возможно. – Вероятность подобной возможности была настолько мала, что почти не существовала в принципе, но Спок не поделился этой информацией с учётом ярко выраженного отвращения Джима к математической статистике. – А если вы их найдёте, то должен быть кто-то, кто знает кое-что обо всём, что может им помочь, как ты сказал. Ассимилироваться. Это значит, что я, вероятно, должен остаться здесь, на ?Энтерпрайз?, чисто на всякий случай. Невозможно быть слишком осторожным.– Ты уже знаешь, должно быть, что то, о чём ты просишь, не может быть санкционировано, – сказал Спок.– Ты серьёзно не догоняешь, – ответил Джим.– Пересмотри свой метод обучения, – сказал Спок, – и проинформируй меня о том, что именно я ?не догоняю?.– Ты не думаешь, что там будут ещё выжившие, правда?– Не думаю, – сказал Спок.– Я тоже, – кивнул Джим. – Я искал. После пожара. Я искал.– Поисковая партия из одного человека может позволить себе ошибку с учётом её ограниченных возможностей, – сказал Спок. – Население колонии на Тарсусе IV, хотя и сравнительно небольшое по отношению к другим колониям и более крупным аванпостам, было, тем не менее, слишком велико для вразумительного поиска выживших усилиями одного индивидуума.– Расскажи мне что-то, чего я не знаю, – ответил Джим.– Рамки данного запроса слишком широки, – сказал Спок. – Я затрудняюсь с его выполнением.Джим сморщил нос, пригвождая Спока взглядом, который предполагал, что он столкнулся с чем-то неаппетитным. Точно такое же выражение Спок видел на его лице, когда Джим сражался с биологическими несовершенствами своей пищеварительной системы – за исключением того, что на сей раз именно слова Спока потревожили желудок Джима.– Я даже не знаю, то ли ты смеёшься надо мной, то ли ты и в самом деле создан, чтобы говорить, как робот, – сказал Джим.– В рядах офицеров Звёздного флота нет андроидов, – сообщил Спок.Глаза Джима сузились, из-за чего стали казаться особенно голубыми.– Ладно. Тогда я предполагаю, что ты смеёшься надо мной. Но это должно быть более явно, Спок. Ты этим никак себе не поможешь.– В мои намерения не входили насмешки, – разъяснил Спок. Тема разговора быстрыми темпами приближалась к чему-то, из чего ни один из них не мог бы извлечь пользу. – Я всего лишь желал довести до твоего сведения, что твои усилия, пусть и достойны похвалы, но не могли бы принести результаты, на которые ты, возможно, надеялся.– Ага, – Джим поднял голову, находя глаза Спока над чёрными фигурками, расставленными на шахматной доске. – Если ты собирался так меня подбодрить, то ты облажался.– Я не планировал потворствовать разговорам на отвлечённые темы в данное время, – отметил Спок.Его не беспокоило признание собственной неподготовленности в той сфере, которая поймала его врасплох. И всё же он приложил все усилия, чтобы исправить свои собственные недочёты, когда дело дошло до этого ненужного диалога, который был так щедро приправлен человеческими отношениями, в которых он не привык участвовать настолько часто. Он также не привык, что за ним следуют в его личное пространство, где ему приходится компенсировать несовершенства другого индивидуума.Когда кто-то желал вступить в разговор со Споком, то в большинстве случаев это случалось потому, что они считали, что смогут справиться с этим по большей мере самостоятельно. В этом, как и в других ситуациях, Джим оказался нетипичным образцом человеческого поведения.Он поднял брови, как будто был скептически настроен по отношению к аргументированному объяснению Спока.– Ты говоришь, что я застал тебя неподготовленным.– Именно так, – ответил Спок, довольный тем, что они, наконец, пришли к взаимопониманию, пусть даже и минимальному.– Тебя, – повторил Джим, – мистера Вулканца.– Это не является моим правильным именем, – сказал Спок.– Конечно, – согласился Джим, – но именно так люди называют тебя за твоей спиной.– Действительно, я в курсе этого – хотя цель использования подобного прозвища остаётся неясной.– Как ты вычислил?– Если те, кто прибегает к практике называть меня, ссылаясь на моё происхождение, не желают, чтобы я их услышал, то они по глупости недооценивают остроту слуха вулканцев, – сказал Спок. – Если они желают, чтобы я их услышал, то они по глупости переоценивают влияние на меня их собственного чувства юмора. Я не могу обидеться на подобное заявление, с какими бы эмоциями оно не произносилось, поскольку оно по сути является правдой.Джим фыркнул, хотя это было не с целью прочистить горло или скрыть надламывающийся голос, поскольку он в тот момент не говорил. Хотя издаваемый шум был скрипучим, он ничем не отличался от смеха, который он демонстрировал в этом же разговоре ранее.– Наиболее вероятное объяснение попадает в третью категорию, – добавил Спок, – которая приводит к выводу, что они не могут произнести моё полное имя, и вместо того, чтобы воспринять это как возможность попрактиковаться в лингвистике, они решили пожертвовать точностью ради простоты общения. На борту нет других вулканцев; следовательно, очевидно, о ком именно они говорят.– Это тебя реально не беспокоит?– Это меня действительно не беспокоит, – ответил Спок.На Вулкане, во времена его детства, над ним издевались за то, что он слишком явно был человеком; на Земле, во время его учёбы в Академии Звёздного флота, над ним насмехались за то, что он слишком явно был вулканцем. Могли меняться насмешки, издевательства и перспектива, с которой они были сделаны, но основополагающие принципы оставались прежними. Когда кого-то считали слишком явно кем-то одним и недостаточно кем-то другим, а затем говорили совершенно противоположное, то приходилось задумываться о природе стандартов, по которым его сравнивали в негативном ключе. Либо в Споке было слишком мало от обеих рас, либо наоборот – слишком много.Данный парадокс одновременно и расстраивал, и успокаивал. ?Мистер Вулканец? было далеко не самым жестоким определением. Оно просто было, и не преследовало Спока домой из школы по следам, которые он оставлял за собой на горячем песке.– Это хорошо, – произнёс Джим. – Потому что люди постоянно дразнят друг друга. Это нормально. Это даже может означать, что ты кому-то нравишься – по крайней мере, это означает, что они думают о тебе.– Опять же, сложности этих нелогичных человеческих социальных ритуалов вне моего понимания.– Возможно ты должен, хм, подойти к этому, как к возможности расширить свой культурный горизонт.– Я не подавал формальных жалоб на нарушение протокола своему капитану, – сказал Спок. – Моя толерантность сама по себе уже является культурным компромиссом.– Должно быть странно служить с тобой на одном корабле, – заметил Джим. – А кроме того, у тебя здесь должно быть побольше стульев.– Даже одного иногда хватает с избытком, – ответил Спок.– Это стул. Нет ничего избыточного в мебели, на которой сидят люди, – Джим наконец выпрямился, чтобы обойти шахматную доску, и приблизился к пустой части стола. Он подпрыгнул и уселся на стол, а затем скрестил ноги и подтянул их к своему телу. Это представление было как проворным, так и тщательно продуманным; он не пошатнул поверхность стола и не опрокинул шахматные фигурки, а сам стол не скрипел под его хорошо сбалансированным весом.Если бы он позволил ногам болтаться, то они бы не достали до пола.Спок хотел бы свериться с медицинской картой Джима, чтобы определить, была ли у него задержка роста по причине продолжительного ограничения в необходимых питательных веществах, но он уже узнал у доктора Пури, что некоторые определённые члены из группы выживших всё ещё не прошли полный инвазивный набор медицинских тестов. Поскольку в личном деле Джима не было заполненной диагностической карты, можно было с уверенностью предположить, что он был в числе вышеупомянутых.Все выжившие подверглись необходимым процедурам по обеззараживанию и получили основные прививки для гарантии, что они не смогут заразить членов экипажа каким-либо вирусным или бактериальным штаммом. Однако, согласно регламентам Звёздного флота, обеспечение их душевного комфорта был таким же важным, как и удовлетворение их физических потребностей. Никого не могли принудить к прохождению каких-либо обследований, которые могли бы вызвать у них ощущение небезопасности или неудобства.– Похоже, что ты создал альтернативные условия, исходя из находящихся в наличии ресурсов, – сказал Спок.– Я всегда так делаю, – ответил Джим. – Ты же не собираешься доносить о нарушениях мной протоколов капитану, правда ведь?– Мои отчёты конфиденциальны.– Значит, если я заставляю тебя бодрствовать, когда ты хочешь спать, то ты можешь написать там что-то такое обо мне?– Я бы не позволил личным проблемам наносить вред моему профессионализму, – сказал Спок.– Как думаешь, я могу остаться здесь на ночь? – Джим поднял глаза к потолку, прочь от лица Спока, когда сделал данный запрос, а его голос звучал намеренно легкомысленно; но всё вокруг звенело от напряжения. – Я не буду делать то, что я делал в прошлый раз. Будить тебя всем этим… ну, ты знаешь.– Не предпочтёшь ли ты общество тех, кто ближе тебе по возрасту и жизненному опыту? – спросил Спок.Плечи Джима опустились.– Я спросил тебя, разве нет?– Ты спросил, – подтвердил Спок.Это не было предметом спора, и всё же Спок был не против повторения ради проверки. Иногда этот манёвр был необходим для того, чтобы укрепить даже его собственное понимание происходящего.Джим явно отдавал предпочтение обществу Спока. Следовательно, Джима не беспокоило, что Спок не входил в его возрастную группу, или то, что он не являлся активным участником разговоров на посторонние темы. Он был наполовину вулканцем, и его понимание общих социальных и культурных критериев было в лучшем случае непоследовательным. В общем, он был однозначно плохим выбором в качестве компаньона для Джеймса Тиберия Кирка, но вопреки всему этому он был именно тем компаньоном, которого Джим недвусмысленно выбрал.Спок предполагал, что выраженная склонность индивидуума, какой бы необычной она ни была, в вопросах дружбы являлась главным фактором, который необходимо было учитывать. Действительно, несмотря на все очевидные факторы, указывающие на Спока, как на менее чем идеального кандидата, сам выбор, казалось, демонстрировал, что Спок каким-то образом сделал что-то, заслуживающее почёт и уважение Джима.– И ты говоришь… – Джим наклонился вперёд, держась за стол с обеих сторон от своих бёдер для устойчивости. – Слушай, с кем угодно другим я бы подумал, что молчание означает ?нет?, но ты, типа, большой спец по молчанию, которое может означать кучу разных вещей. Это постоянно происходит. Длинные, неловкие паузы. Поэтому я не буду ничего предполагать. Ну, ты знаешь.Джим помахал рукой – жест, который ничего не прояснил. Если в его намерения входило проиллюстрировать то, что Спок должен был знать, то они оба стали жертвами своих собственных недостатков.– Если я не позволю тебе остаться в моей каюте, то, вероятно, ты выберешь другое, менее благоприятное место, чтобы провести ночь, – сказал Спок.– Менее благоприятное, – кивнул Джим. В отличие от Спока, было не похоже, что ему требовалось время для анализа разносторонней направленности их разговора. – Что означает, это место благоприятное.Джим почесал спину рукой, покачиваясь из стороны в сторону там, где он сидел. Более тёмные отметины, разбросанные по коже под его суставами, остались, несмотря на трение, так что вполне вероятно, что это были веснушки, а не грязь. Это была одна маленькая разгаданная загадка, в то время, как большая часть характера Джима не была нанесена на карту.Спок сообразил, что интерпретация Джимом его слов может считаться обоснованной.– Я согласен, – сказал Спок.– Ух ты, – ответил Джим. – Лучший способ заставить парня почувствовать, что ему здесь рады, Спок.– Тебе здесь рады, – сказал Спок, что послужило двойной цели: обеспечивало Джима тем, о чём он просил, а также напоминало ему о том, что Спок делал уступку, за которую его ещё не поблагодарили.Ему не требовалась благодарность, но он не хотел бы, чтобы Джим забывал о том, что на борту этого судна были офицеры, которые оказались бы не столь сговорчивы касательно своих расписаний. Ему вспомнились пропущенные Джимом встречи с доктором Чепэл.– Ладно. Круто, – сказал Джим. – У тебя есть лишнее одеяло?