Глава 5 (1/1)

Спок собирает данные.Журнал первого офицера, дополнительный, звёздная дата 2249.47.Я не подвергаю сомнению мудрость своего капитана касательно назначенного мне дополнительного задания. Однако, я не обнаружил общей ?точки соприкосновения? с Джеймсом Тиберием Кирком, в которой мы могли бы ?пересечься?, в чём, я полагаю, и состояло намерение моего капитана при назначении мне данного задания прежде всего.Я договорился о регулярных встречах с доктором Чепэл с целью получить представление о событиях на Тарсусе IV, хотя и не желал бы усугублять её и так значительно возросшую рабочую нагрузку. Первая из этих встреч состоялась в 1100 в звёздную дату 2249.47, а ранее в этот день я узнал о пожаре, упомянутом Джеймсом Тиберием Кирком и подтверждённом физическими признаками на поверхности планеты Тарсус IV.Я уже был проинформирован, что субъект Джеймс Тиберий Кирк был – согласно многочисленным свидетельствам выживших, находящихся под опекой доктора Чепэл – ключевой фигурой в их выживании.События, насколько я их смог понять, построив временную шкалу при консультировании с доктором Чепэл, таковы:? Приблизительно шесть месяцев спустя после прибытия последнего шаттла с колонистами на Тарсус IV, началось обильное разрастание неизвестной плесени (свериться с образцами), которое уничтожило посевы и привело к широкому распространению панических настроений касательно ресурсов.? Приблизительно через две недели после уничтожения посевов вышеуказанной неизвестной плесенью, губернатор Кодос внедрил строгую продовольственную политику с целью борьбы с паникой.? Приблизительно через одну неделю после внедрения губернатором Кодосом продовольственной политики, всё тем же губернатором Кодосом было принято решение о спасении жизней четырёх тысяч колонистов путём казни других четырёх тысяч.? Детям, которых мы спасли, в это время удалось сбежать, и с этого момента имеет место путаница касательно последующих событий, приведших к пожару.Дальнейшая информация, относящаяся к природе этого спасения, может быть предоставлена Джеймсом Тиберием Кирком, если она будет предоставлена в принципе.Мои сослуживцы-люди говорят об ужасе и трагедии, как будто эти отдельные слова способны передать то значение, которое они видят среди потерь и разрушения.У меня нет таких слов.***Вечером, после последнего за этот день приёма пищи, Спок достал неиспользуемый падд с ограниченным доступом к данным и ограниченной функциональностью и вернулся в свою каюту. Тридцать шесть минут спустя, он услышал Джеймса Тиберия за дверями каюты – не потому, что Джеймс Тиберий хотел быть услышанным, но именно потому, что он этого не хотел. Противоестественная тишина напомнила Споку об отсутствии эхо у осторожных шагов Джеймса Тиберия. Вне всякого сомнения, Джеймс Тиберий в очередной раз сидел в засаде по ту сторону двери в каюту Спока.Спок не мог поощрять развитие подобной привычки.Он быстро и тихо проанализировал свои варианты.Если он отреагирует на присутствие Джеймса Тиберий за дверью, это несомненно закрепит подобное поведение посредством положительного результата. Однако, его игнорирование может быть интерпретировано как сопротивление прямому приказу капитана.Когда капитан Пайк назначил Спока присматривать за Джеймсом Тиберием, то он, возможно, не знал, насколько решительным характером обладал этот субъект. Споку не казалось совершенно логичным, что параметры его новообретённой должностной инструкции должны распространяться сверх установленного рабочего времени. И всё же факт оставался фактом, а Джеймс Тиберий был человеком, а не должностью на борту ?Энтерпрайз? с расписанием рабочих часов и времени простоя.Ещё одним фактом было то, что Спок достал падд для использования Джеймсом Тиберием. Это могло бы походить на бесполезную трату ресурсов – продолжать держать его у себя, когда Джеймс Тиберий всё ещё нуждался в информации, которую можно было на нём найти.– Заходите, – сказал Спок чётким голосом.Дверь прошипела, открываясь, почти сразу же после сказанного Споком. Расчёт времени оказался подозрительно близок к накладке, поскольку Джеймс Тиберий уже находился в процессе взлома запертой двери до того, как Спок дал ему разрешение зайти.– Я собирался в конце концов разобраться с этим, – Джеймс Тиберий поднялся с корточек, откидывая с глаз свои длинные светлые волосы и заправляя их за одно ухо.– Алгоритмы, – заметил Спок.Джеймс Тиберий использовал свои руки, чтобы изобразить два фазера и сымитировать стрельбу в Спока.– Так точно. Звёздному флоту действительно нужно обновить свои системы. Слишком легко попасть в офицерскую каюту на этом корабле.– Инженерное отделение несомненно извлечёт пользу из твоих открытий, – Спок не встал оттуда, где он сидел с новым паддом напротив себя и расставленной шахматной игрой на дальнем конце стола. Этой ночью он сделал ход чёрной фигуркой, походив белой накануне вечером.Джеймс Тиберий предусмотрительно закрыл за собой дверь, после того как зашёл, и прислонился плечами к твёрдой стене.– Ага, теперь я это понимаю так: шестнадцатилетний колонист из Айовы может кое-что рассказать о безопасности шифрования. Уверен, что при этом всё пройдёт гладко с парнями в красном.Вопреки едкому сарказму в тоне голоса, Джеймс Тиберий не потрудился скрыть свой интерес к жилому помещению Спока. Его быстрые глаза осмотрели голые стены и узкую кровать в углу. Доктор Чепэл только на прошлой неделе предложила Споку использовать некоторые личные вещи из дома, чтобы придать своей комнате более ?жилой вид?. Но пока изменения ещё не были внесены.– Я не заметил твоего нежелания давать мне рекомендации по поводу моих научных методов, – сказал Спок.Джеймс Тиберий моргнул, заметив шахматную доску, после чего обратил своё внимание на Спока. Он продолжал стоять спиной к стене.– Это другое, – сказал он.Научное и инженерное отделения на самом деле различались, хотя их цели также в значительной степени совпадали.Джеймс Тиберий подошёл ближе к столу Спока – не к тому месту, где сидел Спок, но к шахматной доске; его руки больше не находились в карманах, но пальцы продолжали быть сжаты в кулаки. Он уставился на шахматные фигурки с напряжённостью, которая была подобна физическому контакту, прикасаясь взглядом к тому, что не могли потрогать пальцы.– Этот падд тоже другой, – произнёс Джеймс Тиберий, не поднимая глаз. Когда он вскинул свой подбородок, то посмотрел Споку прямо в глаза – они были на одном уровне, поскольку Спок сидел. – Вот этот, здесь, это не твой падд. Ты взял чей-то чужой падд, Спок? Разве это не против правил? Ты сам так говорил.– Я встретился с главным инженером ?Энтерпрайз?, чтобы попросить отформатированный падд для личного использования, – ответил Спок. – На нём нет положенного офицеру Звёздного флота доступа к полному перечню приложений, контактной информации, расписаниям и данным, но поскольку запрос был подан, то обсуждаемый нами падд – твой, хотя и на временной основе.– ?Мой на временной основе?, – повторил Джеймс Тиберий.– Для ознакомления с новостными бюллетенями Федерации, в которых тебе было отказано по причине влияния заглушающего поля.– Ага, но…– На нём также имеется доступ к многочисленным научным базам данных, которые помогут тебе в дальнейшем исследовании моделей разрастания плесени и её молекулярных структур. Он предотвратит твои попытки добраться до конфиденциальных записей и файлов Звёздного флота, но окажется бесценным инструментом для вышеупомянутых целей, к которым ты неоднократно проявлял интерес.Джеймс Тиберий потёр уголок своей челюсти костяшками пальцев. Спок не сокращал всё ещё существующую между ними дистанцию, чтобы Джеймс Тиберий сам мог решить, когда и как он присвоит устройство, которое было ему предложено.– Если я неверно понял твой интерес, или ты целенаправленно намеревался ввести меня в заблуждение относительно мотивов упомянутого интереса… – начал Спок.– Я говорю то, что имею в виду, – рука Джеймса Тиберия резко схватила падд со стола, как если бы он верил в то, что Спок его дразнит и в любой момент без предупреждения отменит своё предложение. Настолько Спок знал, в последнее время он провёл много времени, непосредственно общаясь с детьми, которые были склонны вести себя мелочно и жестоко в проявлении своего так называемого ?юмора?. Спок не мог целиком винить его в неверном толковании характера Спока. Он вскоре обнаружит ошибочность своих суждений и соответственно скорректирует свои ожидания.Джеймс Тиберий прочистил горло и пробормотал что-то себе под нос.– Не стоит выражать благодарность. Я поступил так, как мне диктовала логика. Теперь, когда ты обладаешь своим собственным паддом, у тебя не будет дальнейшей необходимости одалживать мой.Джеймс Тиберий не ответил сразу же, поскольку он уже был увлечён исследованием возможностей своего нового устройства, а его лицо было освещено отблеском с экрана. Не прося разрешения остаться, он сел, сложив под собой ноги, ещё раз выбирая тактически выгодную позицию – на этот раз спиной к столу Спока, а не к стене.Должно быть, это являлось осознанным решением, принятым, чтобы не быть застигнутым врасплох сзади, и настолько стало составляющей частью его психики, что казалось естественным и инстинктивным, в отличие от метода, выработанного с течением времени. Не все шестнадцатилетние люди мужского пола действовали с учётом этих параметров. Это было уникальной чертой Джеймса Тиберия, как и выражение извращённой концентрации на его лице, с которым он пытался проверить границы и пределы возможностей падда, лежащего на его согнутых коленях.– Он не плох, – наконец сказал Джеймс Тиберий.Споку уже было нужно возвращаться к своим ежедневным обязанностям.– Я бы не предложил его, если бы не имел оснований верить, что его посчитают адекватным.– А что, в вулканском языке нет фразы, означающей ?Пожалуйста??– Не относящиеся к делу разговоры на отвлечённые темы не используются регулярно.– Разговоры на отвлечённые темы?Поскольку их текущая тема попадала под это определение, Спок не ответил.– Ты имеешь в виду ?светскую беседу?, – сказал Джеймс Тиберий. Затем, после краткой паузы, он добавил: – В базе нет никакой другой плесени хоть немного похожей на ту, что там.– Она обладает аномальными характеристиками, – согласился Спок.– Хрен с этой аномальностью, она откровенно зловещая, – пальцы Джеймса Тиберия скользили по поверхности экрана падда, черты его лица исказились в выражении ожесточённой ярости, которая исчезла быстрее, чем облака над Сан-Франциско.Уже не в первый раз Споку довелось столкнуться с тенденцией людей проецировать свои эмоции и мотивы на неодушевлённые предметы и другие аналогично неподходящие вещества. Плесень не может нести ответственность за свои действия. На молекулярном уровне она была функционально примитивна; она существовала в первую очередь для того, чтобы размножаться и поглощать энергию, в которой нуждалась для подпитки возможности размножения.Она не имела злых намерений по отношению к людям, которым она причинила ущерб; так же как жизнеспособные урожаи, которые она уничтожила, не стремились лишить колонистов их пропитания.?Невезенье? было особым стечением обстоятельств – ненастной погоды, повышенной температуры окружающей среды и высокого содержания влаги в воздухе – и это были те самые обстоятельства, которые привели к вышедшей из-под контроля мутации плесени на Тарсусе IV. Это нельзя было рассматривать как прямую агрессию, но судя по выражению лица Джеймса Тиберия, для него было легче воспринимать это, как преднамеренное нападение, чем принять правду.Люди не часто принимают или хотя бы соглашаются со спонтанными и случайными явлениями природы. Они склонны искать явного злодея, кого-то, кого можно обвинить, если обстоятельства складываются неблагоприятно.Джеймс Тиберий сосредоточил свои обвинения на плесени. Далее станет понятно, как долго продлятся эти настроения. Также имелся второй вариант: Джеймс Тиберий умышленно перенаправил свой гнев, чтобы постепенно выпустить его на цель, которую он считал относительно безопасной.– Мои исследования носят преимущественно научный характер, – сказал Спок.Джеймс Тиберий поднял голову, на мгновение встречаясь глазами со Споком. Он не был впечатлён.– Кроме шуток.– Следовательно, я не могу комментировать открытия, сделанные Службой Безопасности Звёздного флота и касающиеся режима, введённого губернатором Кодосом в ответ на проблему, созданную плесенью.Осанка Джеймса Тиберия была жёсткой с того мгновения, как он расположился в комнате Спока. Однако, именно тематика обсуждения заставила его подтянуть колени к груди и прижать их в защитной позе, которая в то же самое время значительно осложнила для него созерцание и управление паддом. Это позволяло предположить, что его концентрация была сосредоточена на чём-то ещё, и вопреки тому, что он притворялся занятым противоположными вещами, он никогда не уделял полного внимания новостным лентам Федерации.– Я скажу тебе то же самое, что я сказал психологу, – произнёс Джеймс Тиберий. – Я не хочу говорить об этом. Данное утверждение казалось явно несоответствующим действительности, и всё же Спок не был достаточно хорошо знаком с поведением человеческих подростков, чтобы иметь возможность самостоятельно вникнуть в суть дела.Чепэл обладала и образованием, и опытом, необходимыми для того, чтобы поднимать сложные темы в разговоре с теми, кто находится под её наблюдением и опекой. Поскольку капитан Пайк был в курсе её способностей и соответствующе высоко их ценил, выбрав именно её в члены своего экипажа, было разумно, что Спок не был призван оказывать услуги, входящие в сферу её компетенции. От него не ожидалось взаимодействие с Джеймсом Тиберием на эмоциональном уровне.– Твои предпочтения приняты во внимание, – сказал Спок.Последовавшее за этим молчание Джеймса Тиберия не было лишено любопытства. Более одного раза – семь раз, чтобы быть точным – Спок ощущал, что тяжёлый взгляд Джеймса Тиберия останавливался на нём – обвиняющий и нерешительный одновременно. Результирующая сила двух импульсов нейтрализовала оба, оставив за собой лишь молодого мужчину, чьё замешательство взяло над ним верх.– Ты первый, кто когда-либо говорил мне нечто подобное, – наконец произнёс Джеймс Тиберий.– Как ты можешь припомнить, память вулканцев не так часто их подводит, – ответил Спок. – Заметив твои предпочтения, она их не забудет. Чепэл – специалист в своей области; я – специалист в своей. Ни от кого из нас не ожидается вмешательство в обязанности другого.– А я не плесень, поэтому не похоже на то, что ты будешь меня изучать.– То, что вы оба – живые организмы, обладающие упорством и настойчивостью, – это единственное сходство между вами.– Эй, – сказал Джеймс Тиберий. – Ты только что сравнил меня с плесенью?Спок этого не делал – хотя технически было правдой то, что сравнение было повторено с намереньем его опровергнуть, – а Джеймс Тиберий был тем, кто начал обсуждать подобную возможность, в то время, как Спок был тем, кто её отрицал.Джеймс Тиберий погрузился в тишину. Спок вернулся к своим данным. Этот разговор был едва ли чем-то намного большим, нежели кратким вступлением к их более важным занятиям, и пока Джеймс Тиберий проявлял тенденцию отвлекаться, он был, тем не менее, способен поддерживать истинную концентрацию – даже если не целиком согласно вулканским стандартам.Когда Спок встал и приглушил свет над своей станцией, он мог ещё раз почувствовать пристальный взгляд Джеймса Тиберия – возмущение в помещении, которое было во всех остальных смыслах мирным и уединённым.– В моих обязанностях в качестве научного офицера и первого офицера на борту ЮСС ?Энтерпрайз? NCC-170 происходит наложение, – сказал Спок, складывая руки за спиной. – Однако, обязанности последнего всегда должны иметь приоритет над обязанностями упомянутого первым. Я проведу следующие шесть часов смены на мостике.– Позволь-ка мне догадаться, – Джеймс Тиберий поспешно вскочил на ноги, засунув падд под подмышку и придерживая его, прижав острым локтем к таким же острым рёбрам. – У меня нет разрешения находиться на мостике.– Гражданским лицам позволено совершить экскурсию, но лишь в том случае, когда они подали заявку заранее, и только если данная заявка была одобрена.– Как угодно, – сказал Джеймс Тиберий.Оказавшись в коридоре, он снова исчез, оставив Спока размышлять о том, что он не знал, куда отправился Джеймс Тиберий – вернулся ли он в общие жилые каюты к остальным своим выжившим товарищам, или же он был намерен оставаться непоследовательным во всех сферах жизни и отделить себя от своих сверстников. Возможно, что незнание ответа на этот вопрос указывало на неспособность Спока собрать доскональные сведения о субъекте.– Мистер Спок, – капитан Пайк кивнул из капитанского кресла, признавая присутствие Спока, когда тот проходил мимо. – Как проходит Ваше задание?– Он многообещающий студент касательно научных знаний, – ответил Спок. – Позже, в своём официальном качестве, я предоставлю полный отчёт относительно его сильных и слабых сторон как учащегося.– Хм, – капитан Пайк потёр свой подбородок, и это выявило тот факт, что он не брился в течение как минимум двадцати четырёх часов. – Нет, мистер Спок, знаешь, что? Пока это не нужно. Как насчёт такого: ты свяжешься со мной, как только добьёшься прорыва. – Прорыва, – повторил Спок. – Капитан, для того, чтобы с высочайшей точностью выполнять Ваши приказы, я должен попросить разъяснений…– Ты поймёшь, когда добьёшься этого, Спок, – сказал капитан Пайк. – Возможно, тебе не хватает веры, но она есть у меня.Время, проведённое Споком на мостике, прошло без достойных упоминания событий. Это порадовало капитана Пайка, который заявил, что экипажу необходимо ?немного тишины и покоя для разнообразия?, и данное суждение было не лишено оснований. Затишье повысило бы моральный дух экипажа и воодушевило бы офицеров на выполнение предстоящих в будущем заданий.Джеймс Тиберий сидел на полу в каюте Спока, прислонившись спиной к стене по правую сторону от двери, через шесть часов и пятнадцать минут после того, как они расстались. Его присутствие не являлось ответом на вопрос, был он или нет со своими товарищами всё это время – оно просто служило доказательством того, что он был в состоянии следить за временем и помнить мельчайшие подробности, такие как продолжительность рабочей смены Спока, упомянутая однажды и мимоходом.– Ты опоздал, – сказал Джеймс Тиберий.Он не поднял взгляд, чтобы подчеркнуть своё утверждение зрительным контактом, предпочтя созерцать падд, который держал перед глазами. И всё же освещение экрана потускнело, из чего следовало, что определённое количество времени прошло с момента, когда до него в последний раз дотронулись. Споку не нужно было сверяться с ближайшим хронометром, чтобы узнать, что он пришёл не позже, чем обычно, поскольку не было никаких внушительных задержек во времени, которое ему понадобилось на то, чтобы уйти с мостика. Не было необходимости оправдывать свои действия, защищаясь от обвинения в воображаемом проступке.– Ты вломился в мое личное жильё во второй раз, – ответил Спок.Не впервые он наблюдал за тем, как Джеймс Тиберий демонстрировал желание затеять ссору; поведение, которое могло быть классифицировано как нелогичное даже другими людьми. Но привлекать к подобному поведению вулканца было тщетно по определению. Джеймс Тиберий не достиг бы своей цели со Споком, а, следовательно, ему пришлось бы искать новый способ отвлечься от смятения своих сокровенных мыслей.Джеймс Тиберий криво пожал плечами, при этом левое плечо было выше правого.– Знаешь, как говорится. Единожды солгавши, кто тебе поверит…– Ты обвиняешь меня в подстрекательстве тебя ко взлому.– Я говорю, что такой гений, как ты, скорее всего, мог бы усилить безопасность настроек между тем случаем и этим, раз уж ты понял все недостатки, на которые я указал.– Как я уже проинформировал тебя, – ответил Спок, – мои обязанности не имеют ничего общего ни с инженерией, ни с безопасностью.– Тогда ты придумываешь отговорки.– Я напоминаю тебе о сфере своей ответственности в качестве офицера Звёздного флота, – сказал Спок.Быстрый осмотр показал, что в спальне Спока ничего не было перемещено с места на место; не было беспорядка и возле маленького, личного репликатора за его столом. Фактически, основываясь на отсутствии видимых улик, Спок был уже почти готов предположить, что никаких очевидных изменений в комнате не было, когда он заметил, что фигурки на его шахматной доске были передвинуты.Хотя у Спока ещё не было возможности сделать свой ежевечерний ход, оставшаяся чёрная ладья уже была перемещена по доске, чтобы окружить белую королеву. Это не было шахом, и не было матом, но этот ход существенно улучшил общее положение дел для чёрных фигурок.Спок изучил ход. Это был один из тех вариантов, которые он обдумывал ранее, хотя он и остался в числе менее предпочтительных и вне тройки лидеров. Его манера игры мотивировалась по принципу эффективности, тогда как этот ход был более рискованным, но и обладал большим потенциалом касательно победы.Джеймс Тиберий наблюдал за ним над краем своего падда.– Ты собираешься швырнуть меня в карцер? – спросил он, облизывая нижнюю губу в то время, как его голос неожиданно дрогнул. Он прочистил горло – ещё одно действие, которое стремилось объяснить поверхностные причины, а также отвлечь от того, что могло быть воспринято как уязвимость.– Хотя я не провёл полную инвентаризацию своего имущества, не похоже, чтобы что-то было украдено. Если я удостоверюсь, что мой терминал не был взломан, а мой компьютер не использовался без разрешения, то не будет иных оснований для формальных обвинений, за исключением незаконного проникновения.Джеймс Тиберий почесал свою скулу о плечо, следя за движениями Спока, который проверял состояние своего компьютера. Тот не включался во время его отсутствия. Не было остаточной теплоты на клавиатуре от маленьких быстрых рук. Всё было хорошо, за исключением незваного гостя в его жилище.– Я просто хотел немного уединения, вот и всё, – Джеймс Тиберий пожал плечами с выразительной демонстрацией неестественного безразличия. – Корабль большой, но не настолько большой, чтобы у нас было свое собственное место.– Мы не пассажирское судно.– Класс Конституция, ага. Я помню.– Тем не менее, насколько я понимаю, этим вечером согласно расписанию, ты должен был встретиться с корабельным психологом, – сказал Спок. – Данная встреча должна была начаться в её кабинете в 1900. Поскольку сейчас 1945, то вероятнее всего, что ты не посетил эту встречу, как было запланировано.– Похоже, я тут не единственный, кто может проверять чужие личные расписания, – ответил Джеймс Тиберий.– Моя ответственность как первого офицера включает ознакомление с информацией, потенциально имеющей отношение к делу.– ?Потенциально имеющей отношение?, – повторил Джеймс Тиберий.– Ты проинформировал доктора Чепэл о своей намеренной неявке?– У неё есть куча других детей, о ком нужно побеспокоиться, – сказал Джеймс Тиберий. – Что касается меня, то я в порядке. Она должна волноваться обо всех остальных. Она может провести это время, приглядывая за ними.Если у Джеймса Тиберия сложилось впечатление, что эмоциональная психика человека, особенно принадлежащая субъекту такого же юного возраста, как и он, не особо легко страдает от травмирующих событий – таких, как утрата семьи и стабильности – то это было ошибкой. Спок просмотрел множество статей на эту тему, как рекомендовала ему Чепэл, и, хотя эти статьи принадлежали к разным школам в сфере психологических исследований, все они приходили к согласию в ключевых моментах. Более того, Джеймс Тиберий был слишком разумен, чтобы позволить гордости убедить себя в том, что он не пострадал. Если он не мог поверить в это, как он утверждал, тогда Спок тем более был не склонен его переубеждать.– Ты бы их слышал, – добавил Джеймс Тиберий. Его лицо было скрыто за прямоугольным паддом, экран которого полностью потемнел. – Ночью. Им всем снятся кошмары, они постоянно будят друг друга. Будят меня. Невозможно спать во всём этом.– Затруднение, с которым лучше всего мог бы помочь индивидуум, способный предложить профессиональный взгляд на решение данного затруднения, – сказал Спок.– Ты хочешь сказать, что существует фигня, с которой ты не можешь справиться?– Я первый офицер, а не корабельный психолог.– Ага, и это хорошо. Ты был бы отстойным психологом.– Если ты полагаешь, что подобное утверждение может меня обидеть, то я обязан тебя проинформировать, что именно отсутствие заинтересованности и склонностей к подобной профессии не позволили мне в первую очередь даже раздумывать о ней.– В этом утверждении не было никакого осуждения, – сказал Джеймс Тиберий. – Это просто факт. Факты ведь не плохие и не хорошие, верно? Ты сам так сказал.– Действительно, – ответил Спок. – В таком случае мы достигли согласия.Джеймс Тиберий фыркнул. Спок посвятил месяцы самоотверженному изучению и созданию словаря человеческих лицевых тиков и выражений, но чтобы опираться на этот словарь, ему был нужен визуальный образец, предпочтительно – несколько образцов. Он не мог видеть лица Джеймса Тиберия; следовательно, на данном этапе словарь не мог ему помочь.Вполне возможно, что Джеймс Тиберий намеренно предпочёл создать дистанцию и непроницаемое препятствие между ними для того, чтобы не дать себя анализировать. Его решение не идти на встречу с Чепэл поддерживало эту теорию. – В мои обязанности также входит предупреждать корабельного психолога о твоём местонахождении, – сказал Спок. – Было бы безответственно позволить ей поверить в то, что ты пропал.– Как угодно, – ответил Джеймс Тиберий.?Как угодно? было словосочетанием, которое Спок не особо одобрял. Оно не предоставляло никаких разъяснений, никакой информации и никаких перспектив для продолжения. С тем же успехом оно могло быть заключительным знаком пунктуации всего, что было привнесено в разговор.– Джеймс Тиберий Кирк, – начал Спок.Джеймс Тиберий вздрогнул, сморщив кончик носа. С места, где находился Спок, было невозможно отличить веснушки от пятен грязи на его коже. Какими бы ни были причины, но вопреки рекомендациям, которые Чепэл дала всем выжившим жителям колонии Тарсус IV, он всё ещё не воспользовался преимуществами акустических душевых кабин, размещённых на борту ?Энтерпрайз?.Цвет его волос стал темнее на целый оттенок с тех пор, как Спок впервые заметил его на поверхности планеты под лучами солнца Тарсуса IV. Одна четвёртая часть в отклонении могла быть списана на разницу в условиях освещения на борту ?Энтерпрайз?, но это был не единственный фактор.– Это труднопроизносимое выражение, – сказал Джеймс Тиберий. – Заставляет меня чувствовать, что у меня проблемы, первый офицер Спок.Возмездие не осталось незамеченным, но это не было тем ответным жестом, которым его представлял Джеймс Тиберий. Имя Спока не было его званием, и его применение не вызывало ассоциаций с плохо выполненной работой, поскольку Спок никогда не давал ни капитану Пайку, ни кому-либо другому причин или возможностей подвергать сомнению его способность выполнить приказы достойным подражания образом.– Поскольку ты не являешься членом этого экипажа, то маловероятно, что ты будешь призван к ответственности за пропущенную встречу, – проинформировал его Спок. – Однако, это лишь проявление вежливости – сообщить об этом, чтобы другой индивидуум мог направить своё время и энергию на что-то другое.Джеймс Тиберий моргнул, а затем откинул волосы с глаз. В отличие от того, когда Спок назвал его полным именем, он не казался чрезмерно обеспокоенным этой более суровой оценкой.– Я свяжусь с доктором Чепэл, – Спок уже обозначил свои намерения, но он обнаружил, что людям иногда требуется как минимум одно повторение для того, чтобы понять основную цепочку действий и их последствия. – Она уже заметит твоё отсутствие и пожелает развеять свои опасения, определив твоё местонахождение.– Что ж, она меня не найдёт, – сказал Джеймс Тиберий.– Именно поэтому мой долг состоит в том, чтобы сообщить ей это, – ответил Спок.– Я думал, что все твои обязанности были связаны с наукой, чем я не являюсь.Тщательная экспертиза выражения лица Джеймса Тиберия выявила мимолётный удовлетворённый взгляд. Он не улыбался, но в его голубых глазах и в изгибе его потрескавшихся губ отчётливо виднелось довольство, которое Спок не мог не принять в расчёт. – Твоя внимательность к деталям достойна восхищения, – сказал Спок.– Я помню то, что ты говоришь, если это то, что ты имеешь в виду.Джеймс Тиберий выпрямил одну из своих ног, тесно прижав колено второй ноги к своей груди. Расслабление было совершенно незначительным, но, тем не менее, достойным внимания.Спок установил, что он, по крайней мере, обеспечивает – согласно предпочтению Джеймса Тиберия – отвлечение, которое он изначально подчеркнул среди своих установленных целей, записанных в дополнительном журнале первого офицера тем вечером, когда он получил своё задание. При этом не было определено, будет ли подобное отвлечение полезным средством подавления эффектов каждой новой эмоции, как только она будет принята и признана, или же оно послужит лишь временным решением, например, способом отказа от принятия и признания любой эмоции в принципе.Эффект эксперимента зависел от того, что именно Джеймс Тиберий решит из него извлечь.Спок отправил Чепэл профессиональное сообщение со своего падда, упоминающее местонахождение Джеймса Тиберия, на которое она ответила быстро и загадочно – что она не беспокоилась, поскольку подозревала, что Джеймс Тиберий будет находиться скорее ближе к каюте первого офицера, чем нет.В то время, как информирование Джеймса Тиберия о данном исходе содержало бы правду без подробных пояснений, это также могло бы усугубить нежелательный образец поведения. Он мог ничему не научиться, исходя из неподобающего образа действий, если действие приводило лишь к явному отсутствию отрицательной на него реакции.– Что она сказала? – спросил Джеймс Тиберий.– Обмен личными сообщениями между офицерами на этом судне, как правило, не становится достоянием публики, – ответил Спок.– Как будто это важно, – сказал Джеймс Тиберий. – Мне не нужна вся эта фигня. Она должна была провести это время с Райли. Для него это было бы полезнее, чем для меня.Спок мысленно обратился к переписи выживших, которую он запомнил наизусть.– Кевин Райли, возраст – одиннадцать целых и три четверти года, единственный выживший на Тарсусе IV член своей семьи.Джеймс Тиберий не ответил. Однако, подтверждение было необязательным, с учётом того, что память Спока не подвергалась сомнению.Спок поразмыслил над вариантами развития разговора на данном этапе их диалога.– Не означает ли выраженная тобой озабоченность эмоциональным состоянием Кевина Райли, что вы двое были связаны дружбой?– С Райли всё нормально, – сказал Джеймс Тиберий.– Твое предположение, что для него ?было бы полезнее? провести дополнительное время с корабельным психологом противоречит оценке состояния Кевина Райли как ?всё нормально?, – ответил Спок.– Нет, я имел в виду, что он нормальный. Он хороший пацан. Он слишком маленький для всякого разного, и он может быть реально странным иногда, но он не так плох.– Возможно, тебе полегчает, если ты узнаешь о том, что доктор Чепэл не отказала бы в консультации индивидууму, который в этом нуждается, – сказал Спок. – Кевину Райли не будет отказано в необходимом ему лечении.– Здесь всего один корабельный психолог и сто семь выживших. Мне не нужно быть научным офицером, чтобы понимать настолько это отстойное соотношение.– Под ?отстойным?, как я понимаю, имеется в виду не оптимальное.– Имеется в виду отстойное.– Психолог Чепэл не отстойная, – сказал Спок.– Вся эта ситуация отстойная, – ответил Джеймс Тиберий. – Я не говорил, что она отстойная.– Ты не обозначил различие, – отозвался Спок.Здесь имелась возможность для Джеймса Тиберия пообщаться с индивидуумом, который не был бы младше него, что соотносилось с первым пунктом в перечне целей Спока. Так вышло, что большинство, если не все, из круга общения Джеймса Тиберия были теми, кого, подобно Кевину Райли, он считал ?слишком маленьким для всякого разного?, в то время как Спок не мог быть отнесён к данной категории.– Ты также не объяснил ?всякое разное?, – продолжал Спок. – Что это за ?всякое разное?, для которого Кевин Райли был слишком мал?– Наблюдать за всем. Заметать следы. Убеждаться в том, что никто не сможет нас найти. Это не было связано с наукой, научный офицер.– Мой интерес к назиданию распространяется на все области знаний. Он не ограничен избранной мною сферой.– Это тебя не заинтересует.– Я бы предпочёл определить это самостоятельно, а не позволить кому-то сделать это за меня.– Я уже сказал тебе, ладно? – смятение Джеймса Тиберия прорвалось сквозь тщательно культивируемую беспечность его предыдущего тона, и он впился кончиками пальцев в переднюю часть своей голени. – Наблюдать за всем. Если ты собираешься поджаривать меня как Чепэл, то зачем я вообще сюда пришёл?– Я ищу ответы, которые установят параметры, – сказал Спок. – Я не психолог, и я не намерен оказывать тебе психологическую помощь. Я не квалифицирован для этого. Я не буду выступать в качестве того, на кого я не учился.– А я также не научный эксперимент, – Джеймс Тиберий встал, держа падд между собой и Споком, как если бы верил в то, что устройство обеспечит ему адекватное прикрытие – что тоже подразумевало, что в данный момент он считал себя нуждающимся в щите. Спок обращался к нему спокойно и разумно; следовательно, он был бы должен получить то же самое в ответ. – Я ухожу.Джеймс Тиберий стукнул по датчику движения возле двери и выбежал до того, как дверь успела полностью открыться.С учётом его поспешного ухода, не должно было случиться так, чтобы он оставался снаружи в коридоре в течение следующих двух часов и двадцати трёх минут. Однако, именно это он и сделал.