Глава 3. Путь (1/1)

[Воздушное пространство над заливом Норд, Королевство Норденнавик] [64°59'01"N 108°13'W, 10.03.2019, 10:33] — ?Иггдрасиль, борт HP253 просит разрешение на вход в закрытую зону согласно плану, прием?. — ?HP253, видим вас на радаре, подтверждаем полет согласно плану. Устанавливаем ?окно? через зону ПВО, время ?окна? – десять минут. Сохраняйте курс и скорость, получите инструкцию для захода на посадку через десять минут, прием?. — ?Иггдрасиль, вас поняли: окно – десять минут, курс и скорость – прежние, прием?. Профессор Биргер Лайне никогда не пропускал радиопереговоры. Для этого специально даже сделали в его личном кресле динамик, в который передавались разговоры. Он всегда находил в этом нечто медитативное, что очень помогало, когда нужно было подумать, и что просто было приятным.

Полеты всегда вызывали у этого человека двоякие ощущения. С одной стороны он попросту боялся высоты, и любой отрыв от земли давался с некоторыми трудностями. С другой же – Биргер любил время от времени уединяться. Быть в стороне от этих шумных людей в вычурно дорогих костюмах, которые все время думают, что их дела имеют хоть какую-то ценность для хоть кого-то. Политика никогда не была предметом, способным заинтересовать хоть чем-то – идеальное прибежище для бесполезного мусора. Хорошо развитый ум, заполненный полезным образованием биологического факультета, с легкостью подавлял большую часть иррационального страха. Так что полет, с большинстве своем, был отрадой для профессора. Салон сделанного на заказ Jetstream 31 был местом, где он мог позволить себе ублажить низменные простые человеческие слабости.

— Ваш горячий шоколад, — тихо проговорила молодая стюардесса с весьма привлекательными формами, ставя на столик перед профессором кружку с напитком. Задержав взгляд на девушки еще на пару секунд, доктору пришлось прервать созерцание во избежание полета посторонних предметов в сторонуего короткостриженой головы. — И как у тебя только наглости хватает? — не отрываясь от созерцания вида за иллюминатором, обратилась к доктору девушка в униформе Центральной разведывательной службы.

— Этот самолет – одно из немногих мест, где я могу отвлечься от работы, — Биргер сделал глоток сладкого напитка, сам не отрывая взгляд от кучи рядовых отчетов, отображаемых на планшете. — Если правильно помню, я это уже говорил. Не один раз, к тому же. — Да, да, ты же у нас страдальческая натура, Хачи, — девушка подперла кулачком щеку и уставилась на доктора страдальческим взглядом. — Ты не можешь терпеть мирские заботы и прочее. Но раз тебе до остального мира так по барабану, мог бы и о девушке подумать. — Подумаешь о тебе — саркастично заметил Хачи, нарочно повторив жест и выражение лица своей собеседницы. — И так жизнь главы Отдела передовых тактических технологий сплошь состоит из докладов перед всяким ?начальством? – благо я пришел, когда всё это было компьютеризировано – так еще представлять, как ты будешь добивать по окончанию дня на тему ?Ты меня совсем забыл?. Нана, это кто из нас, вообще, жаловаться должен? В ответ в лоб молниеносно прилетела весьма увесистая книжечка. Потирая лоб, профессору только и оставалось, что про себя жалеть о своей прямолинейности. Хотя кого ему обманывать – не о тех вещах ему сожалеть. И Нана это понимала, и запульнула ему в голову несчастной литературой, скорее, из взаимного отношения к работе. В конце концов, девушка тоже устала регулярно рассматривать физиономию своего директора, которому она регулярно докладывает о деятельности одного из ведущих умов Норденнавика. — Всё еще не забросила этот бред? — переключился Хачи на обложку высокоточного снаряда. ?Единые мифы Земли? было написано большими буквами. — Для такой умной девушки, как ты, верить в теорию единой до-цивилизации… — Тебе-то какое дело? — скрестила руки на груди Нана. — Ну как, — с ухмылкой наигранно не понимал Хачи, — я беспокоюсь о твоем ментальном здоровье в частности, и о тебе в целом. — Дурак, — демонстративно надула щеки девушка, но быстро вернула себе обыденно-скучающий вид. Нечего ей было обижаться, да и знала, что Хачи на такие вещи не ведётся. — Знаешь что, — резким добавлением крупицы теплоты в голос приковал к себе внимание доктор. — Давай, как отправим всех готовиться к параду, я отведу тебя в кафе и угощу всем, что пожелаешь. Даже не вспомню о твоей просьбе следить за твоей и так хорошей фигурой. Мир? — Мир, — такой вот разговор они всегда заканчивали стуком кулаков. Но Нана на этот раз задержалась. — Прости, что спрашиваю. Как там 13-ые? Рука доктора застыла в воздухе, а потом медленно опустилась под тяжелый взгляд. — Хиро становится всё хуже, — Хачи сразу понял, о чём именно спрашивали. Такое не в его привычке скрывать, но настроение менее испорченным не становилось от такой честности. — У меня всё меньше возможностей удерживать его статус пилота. И я не имею ни малейшего представления, как поступить. Чтобы он мог летать, ему нужна напарница, а, чтобы найти напарницу, ему надо летать.

— И чем дольше он не летает, тем меньше шансов, что он взлетит вообще, — мрачно добавила Нана. Так в салоне повисла тишина, ведь эти люди были для них обоих не просто какими-то подопытными пилотами, как думали их коллеги.

Когда до конца прохода через ?окно? оставалось, по примерным прикидкам Хачи, еще две минуты, стюардесса наклонилась к Нане, что-то прошептав ей. По слегка дернувшимся векам и резкому единоразовому стуку безымянным пальцем по подлокотнику было, понятно, что сегодняшний день вновь обещал не пасть жертвой скуки. Но их, вряд ли, ждало что-то веселое. — Итак, мисс Гехеймнис, — обратился Биргер к офицеру ЦРС перед собой, задумчиво сложив руки в замок. Так их обоих могла знать большая часть королевства. Так они обращались друг к другу на работе, — и что же ваша коллега сообщила?*** [Королевский город-крепость, Норденнавик] [65°12'47"N 104°54'12''W, час спустя] Что ж, ошибаться порой не так уж и плохо, рассуждал доктор Лайне в героической попытке удержать гордое непоколебимое лицо перед своим коллегой. Для образа классического ученого-задохлика, проводящего круглые сутки перед доской и чертящего непостижимые для простого смертного формулы, бубня при этом их же описание, словно древнее заклинание, Людвиг Шрёдер радикально не годился. Этот человек и Биргер были во многом похожи. Одним из немногих различий была причина, зачем они занимались этой работой. В некотором смысле, коллега Биргера был кем-то, вроде естественного соперника. Он был не просто ученым – он был инженером, лучшим из них. Когда весь остальной мир в своих журналах и новостях рассказывает о будущем авиации в лице беспилотных дронов, которые выглядели просто нелепо, в сравнении с классическими самолетами, Шрёдер предлагает Эрусеи полноценные беспилотные истребители. Как и любой инженер, среди машин ему было проще. И он, и Биргер – оба всегда стояли прямо при посторонних, оба редко говорили, оба любили свою работу. Для всех стали привычными их холодные взгляды, которые ни на что не смотрели. Они оба отдавали себя полностью делу, давно забыв, что такое эмоции.

— Надеюсь, моя просьба не причинила слишком много неудобств? — поинтересовался Биргер. Этих двух ученых нельзя было назвать друзьями, скорее, с натяжкой и некоторыми оговорками, приятными знакомыми. Но Людвиг просто взял и согласился тогда, не попросив ничего взамен. — Нет, — равнодушно ответил Шрёдер. — Точнее, проблемы, уже, твоя подопечная любит доставлять, но мелкие. Но я надеялся, что её способности принесут больше пользы. К сожалению, только время своё потратил впустую. — Ты всё так же постоянно о своих машинках думаешь, — стал догадываться Биргер. — Конструкция, авионика, система управления, вооружение – всё отлично работает. Оставалось только ?научить? их летать. Даже пилотируемые машины способны на гораздо большее, нужно было только ?показать? это дронам. — И ты решил воспользоваться ею, — завершив мысль разработчика дронов, Биргер посмотрел за спину своего коллеги, где в один ряд выстроились истребители с опознавательными знаками Королевства Эрусея. — Это было самым рациональным решением после того, как она попыталась угнать самолет и показала себя. — Она что? — едва удержался от крика Биргер. Он догадывался, что её будет трудно контролировать. Но надежда оставалась на ответственность доктора Шрёдера. И видимо, он ошибся, хоть и не в полной мере. — Так и есть, — в привычной манере Шрёдер протер очки лабораторного халата, в котором он везде и всегда расхаживал. — Но, как видишь, инцидент был исчерпан. Так что, я возвращаю её тебе. Я договорился с вашей этой ЦРС – они уже подготовили документы. Взял на себя смелость обратиться к твоей знакомой – Хильда, кажется. Пронесло, внутренне выдохнул Хачи. Вот кого-кого, а привлекать к себе внимание разведки лишний раз было бы нежелательно. Разговора, который происходит между ними в этот момент, уже было достаточно, чтобы обоих по-старомодному ?приставили к стенке?. Минутку, он добровольно отдает её? Эта мысль вынудила посмотреть на Шрёдера внимательнее. Эрусейский ученый, на памяти Биргера, был образцом подобающего внешнего вида. Но – небольшая трещинка на краю линзы очков, чуть более заметные синяки под глазами, слабое нервное вздрагивание пальцев, слегка подпаленный рукав халата. Весь вид раскрывал смысл фразы не-совсем-эрусейца. Забери её нахрен от меня подальше! — Хорошо, — спокойно согласился с таким положением дел Биргер. Хотя спокойствие очень быстро заканчивалось в неравном бою за возможность не заржать во весь голос. Увидеть такого человека, как Шрёдер, молящего так жалобно – отдельное событие. — Будем в расчете. Но, просто, на будущее: связывайся лично со мной.

— Если будет возможность, так и поступлю, — Людвиг, успешно донеся мысль, позволил себе небольшую ухмылку. Ключевым было это ?если?. — Когда? — в голосе Лайне оставалась крупица надежды, что вопрос не был окончательно закрыт. Они с Шрёдером, хоть и были противоположных мнений, но оба разделял эту надежду. Хоть и напрасно, что оба не хотели признавать в голос. — Скоро, очень скоро, — отвернулся Шрёдер. — Сегодня-завтра EASA потребует от меня ускорить подготовку беспилотных истребителей к серийному производству. Ситуация с космическим лифтом лишает меня малейшей возможности хотя бы продлить сроки. — Ты не выглядишь, прямо таки, расстроенным по этому поводу. — В отличие от тебя, Лайне, — резко ответил Шрёдер, чуть ли не выплевывая фамилию, показывая не самую светлую сторону их отношений, — я не прячусь от естественных вещей. И не прикрываюсь кучкой кукол, которых ты зовешь пилотами. Единственное, чем ответил Биргер – сердитый взгляд. Это не та правда, от которой он мог позволить отмахнуться рукой. Он не признавал войны, которые последнее время вспыхивали одна за другой, к которым все относились, как к чему-то естественному, лицемерно заявляя о стремлении к миру. Хотели бы мира – войны прекратились бы еще лет двадцать назад, когда из-за долбанного астероида досталось фактически всем. А теперь все только и ждут еще одного конфликта. Космический лифт, построенный как ?символ мира?, для большинства виделся символом негласного завоевания. Тем, на чьей территории он был построен, виделся больше всех.

— Вот только не человеку, у которого, вместо друзей, заводные игрушки, упрекать меня, — в последний момент нашел, как ответить Биргер. — Видел бы тебя Вернер… — Шрёдер резко замолчал, буквально ощутив давление взгляда Лайне и его рук, ухватившихся за его халат. — Уважаемые, — что не произошло бы в следующие секунды, холодно-вежливое обращение мисс Гехеймнис определенно заслуживало титула ?удачно выбранный момент дня?, остановив это до начала. — Думаю, мы задержались на аэродроме. Мистер Лайне, вас уже ждут на КПП. Мистер Шрёдер, меня попросили сообщить, что ваше время пребывания здесь подходит к концу, и вам пора готовиться к отбытию.*** Пока два светила науки встречали друг друга, одинокая девушка со скучающим выражением лица аккуратно пыталась расправить свои длинные розовые волосы из-под летного комбинезона. Ей не было дело до окружающих, которых привлекала ярко красная окраска её противоперегрузочного костюма, удачно подчеркивающего её привлекательную фигуру. В какой-то момент кто-то молодой из персонала базы, подбадриваемый старшими, попытался подойти к ней, но резко был остановлен и направлен в противоположную сторону холодным взглядом. — Хочу принять ванную, — непонятно кому она заявила. Первым делом, как только покинула кабину, сняв перчатку и принюхавшись к собственной руке, пришла к такому выводу. — Потерпишь, — откликнулась появившаяся из ниоткуда Хильда Гехеймнис, она же Нана. — Прояви немного выдержки – у нас еще веселое путешествие по лаборатории впереди. А пока, будь так добра, отправляйся на КПП и переодевайся. Не став слушать офицера ЦРС, пилот в красном резко отбежала куда-то за ангары, не обращая внимания на вскрики своей новой церберши, подальше от шума обслуживающей техники и разговоров. Впервые за долгие годы, она услышала что-то новое, помимо командного тона, нудных брифингов и бессмысленных команд во время очередного скучного вылета. — Океан, — тихо прошептала, вслушиваясь в шум прибоя где-то далеко за сеткой ограды. Она могла только представлять его, но оказавшись на военно-воздушной базе, построенной на краю утеса, поняла, как была далека от истины. — Какой хороший звук. — Ты, всё же, можешь улыбаться, — девушка почувствовала, как её чуть ли не укутывают во что-то – это оказалось зимнее пальто. Обернувшись, она увидела знакомого мужчину, который, несмотря на превосходство седины и морщин на лице, выдающее сполна его возраст, достойно сохранял армейскую выправку. — Разумеется, юная леди, вы и без этого выглядите на зависть большинству прекрасного пола. Но сомневаюсь, что, замерзнув, красоты у вас прибавиться. На такое замечания она хотела ответить как-то колко или игриво, но ничего в голову не приходило. Может быть потому, что этот пенсионер – единственный, кто не просто был наравне с ней на виражах, а с легкостью удерживал её в захвате ракет несколько минут подряд. После такого спорить или перечить ему как-то резко пропадало желание. — Тяжело после теплой Эрусеи тебе будет. Мне немного легче – когда так долго летаешь в стратосфере, на холод перестаешь обращать внимание. Но искал я тебя по другому поводу, — старик из-за спины протянул ей немного потертую книжку. — Я нашел в твоей комнате, когда всех собирали. Видно, что для тебя она что-то значит. Было бы, наверное, плохо потеряй ты её. Или потому, что он смотрел на неё по-другому. Она не интересовало в каком-либо интимном смысле. Он увидел в ней что-то – тогда, когда она попыталась сбежать, в наглую угнав самолет, но была остановлена одним единственным ?сухим?. Он всегда был при ней суров, строг и краток, но всегда ей казалось, что он был так по-своему добрым. Неспроста же она стала его ученицей. — Зероцу, — не зная как продолжить, замялся учитель. Он уже давно не мог нормально общаться с другими, подолгу молча, после того, когда его друг направил на него пистолет и оставил шрам от щеки до уха. — Спасибо, что развлекала старого пердуна. — Почему, — увидев впервые улыбку старого аса, Зероцу не понимала. Он был счастлив, по-своему. Но он, всё равно, поднимался в воздух, добивая и без того чахнущее тело — почему вы всё еще летаете? Почему вы убиваете себя, Михай!? — Убиваю? — всё с той же улыбкой Михай надел на голову своей ученицы кепку. — А почему ты хочешь искать в небе? В большинстве своем в небе ищут силу, честь или саму битву. Но вот ты – та, кого всё это не интересует, кто гонится за чем-то столь призрачным. Ты рискуешь погибнуть, никогда не закончив свои поиски. Почему? Зероцу покрепче прижала к груди свою книгу. В этом вопросе было предложение: останься с нами. Она уже знала, что ответить, и ответ на её же вопрос. Но это не означало, что она так просто могла его принять. — Потому что я встретила его в небе, только там смогу встретить вновь, — она только и могла, что грустно улыбнуться. — И только найдя его, я смогу по-настоящему жить. Так похожа на Ионелу – тоже хочет меня спасти, вспомнил свою внучку Михай Димитру Маргарета Корнелий Леопольд Бланка Кароль Эон Игнациус Рафаэль Мария Никетас А. Шилаги, может, счастье есть где-то ближе небес. — Код 002, — со всей строгостью офицера обратился эрусейский ас. — С этого момента ты исключаешься из состава 68-ой экспериментальной эскадрильи ?Сол?. Твои вещи, в том числе – самолет, уже доставлены на эту базу. Желаю успеха в будущей службе! — Есть! — два пилота отдали друг другу честь в последний раз. Развернувшись и медленным шагом направившись обратно, пилоты увидели Хильду, молча стоявшую неподалеку и, судя по всему, молча наблюдавшую весь их разговор. Ничего не говоря, она дождалась их и пошла вместе с ними. Когда офицер разведки отвлеклась на внезапную перемену настроения разговора двух докторов, Зероцу молча наблюдала, как пилоты ?Сол? готовятся взлетать. — Вот простой совет, — перед тем, как включить двигатели, Михай обратился к Зероцу. — Я понимаю и уважаю твою причину летать, но найди что-то более ощутимое, конкретное. Только такая причина позволит тебе держаться на грани, только так ты сможешь достичь своих целей. Без этой причины, как бы хороша ты не была в бою, ты – всего лишь чудовище. А на каждое чудовище всегда найдется свой охотник. Рев проснувшихся турбореактивных двигателей не позволил бы Зероцу докричаться до бывшего наставника. Но это и не было нужно – он знал её и понимал, что она благодарна. Так что ей оставалось только махать на прощание подаренной кепкой, которая едва не улетела, поднятая порывом теплого ветра. Охотник, девушка глянула на кепку, на которой красовалась эмблема эскадрильи ?Сол? – изображение Солнца с лицом, божества одной из множества мифологий. Скорее неосознанно, она коснулась кончика одного из небольших красных рожек на её голове.Пока я не найду его, лучше этому охотнику не попадаться на моем пути.