В омуте безрассудства (1/1)

—?Твою дивизию! Ещё одна дура! Что же мне так с безумцами в последнее время ?везёт?? —?Флинтхарту после пребывания в гостях у малоизвестной ему особы, чувствует себя более, чем просто паршиво?— погано, мерзко от всего и всех. За маской гордыни он всё же, как любой простой, ожидал хоть какой-то поддержки в непростой ситуации, но вместо этого бывшая монахиня лишь загнала его в угол своими страшными рассказами, в которые она, явно, давно верит и не скрывала своей веры в подобную правоту.Ретро-автомобиль двигался по главным дорогам ночного города; только в это время не бывает долгих пробок, а жители Даксбурга во всю гуляют, пьют и смеются, выходя из ночных клубов, которые полны неоновых огней. Из открытых дверей немногих заведений доносятся знаменитые в этом году песни, чьи смыслы однообразны: любовь, разбитые сердца, ласкательные клички?— от всех этих связанных между собой вещей Флинта порядком уже подташнивает.Селезень, пока остановив свой транспорт по красному сигналу светофора, призадумался о сегодняшней ночёвке?— об отдыхе от подобных сумасшествий за сегодня. В голову сразу лезут те страшные отрывки рассказа, про некий ?Английский Пот? (повторная чума 16-го века), про то, что Слуа впрямь может быть тем яростным, жестоким чудовищем, который подобно торнадо всё сметает на своём пути, оставляя следы крови и грязи. Звучало угрожающе, но не стыковочно. А прямо расспрашивать о событии из прошлого саму Древесную Даму?— глупо и, возможно, рискованно. Да и Флинт по-прежнему разговаривать с ней не хочет после её выходки. Также и не видеть её: нужно время, чтобы успокоиться и какое-то время не думать о чём-то… безумном.Флинтхарт мысленно выбрал подходящее место, где никто не станет задавать вопросы, где никто не достанет. Ведь в списке его предприятий ко многим местам есть законный доступ…***—?Отлично, Слуа! Ну просто молодец! Браво! —?ругает себя женщина, слоняясь в спальне с одного угла к другому. —?Теперь как я казну получу? Флинт из-за принципа не отдаст её, сколько бы ему не угрожала.Подустав от полётов, Древесная Дама решила сесть за туалетный столик перед тремя зеркалами и сделать несколько вдохов и выдохов, чтобы в порыве злости не снести половину особняка. Конечно, это маловероятно, но часть дорогой мебели точно порушит, и тогда же она станет материальным должником (которому нечем расплатиться). Постепенно Слуа действительно начала успокаиваться:—?После этого поцелуя до сих пор чувствую дурацкое, сигарное послевкусие. Лучше бы, в самом деле, треснула ему по физиономии, чтобы он понял, что не всё вертится вокруг него,?— ирландка отвернулась от собственного отражения, но не прекращала свой разговор с ?умным другом?. —?Который день я на этой Земле? Пока пробыла на Клондайке, пока сюда добиралась… Меньше недели прошло. И никакого прогресса. А в Агонии, поди, слухи распространились: из Ада теперь точно надо мной хохочут, как над последней дурой. Что ж, в чём-то гады с рогами и правы: я виновата?— подвела свой народ, своих поданных.Слуа слезла с мягкой табуретки и приблизилась к широкому окну, едва сдвинув штору. За ним сразу в глаза бросился дальний городской пейзаж с расплывчатыми огоньками различных цветов; горящие вдалеке точки, одни из которых движутся, а остальные на месте?— то долго горят, то гаснут. Женщина чувствует приближение усталости, глаза начинают пощипывать, но сама ирландка не спешила ложиться на матрац, не отрывая взгляд от того, что видно за окном.—?И где этот старый дурак ходит? Небось, всё ещё обижается на меня. Взаимно?— я тоже не шибко радуюсь. Только, твою дивизию, время уже позднее. Где можно так долго расхаживать? —?сколько бы не отрицала, но Слуа ?капельку? волновалась. Она понимает, что многие разъярённые мужчины часто совершают глупость разной степени: от нелепых ругательств в опьянённом состоянии до серьёзных нарушений законов, пусть даже и не осознанных. А зная нрав этого селезня, тот наверняка во что-нибудь может вляпаться или уже вляпался. Но если знать его лучше…—?Хм, не думаю, что после ресторана его потянуло на посещение других, похожих заведений, где требуются деньги. Ему проще послать хозяев баров и кафе на несколько китайских гор, чем за что-либо заплатить. Что сказать? Это же Флинтхарт Гломгольд! Не кое-кто! Поди, заехал к себе на какое-нибудь рабочее место,?— отлетев от запотевшего окна, женщина выключила лампы и, найдя в темноте матрац, осторожно легла на него. Под собой она почувствовала мягкость бархатного пледа, только вытаскивать его из-под себя: уже дело лени.Засыпать по неизвестным причинам у женщины не получалось. Или причины всё же известны, но даже мысленно не хочется их афишировать. Разделять свои тревоги здесь?— в особняке, где стало безлюдно, определённо не с кем. А разговаривать с самим собой?— это как и с ?умным другом?, но такие беседы?— ещё и признаки сумасшествия. А Слуа не хотелось бы развить в себе раздвоение личности.Но всё же ей на душе неспокойно. Будто не хватает кого-то, с кем, несмотря на всё это, она находилась в безопасности:—?Зараза! —?зло прошипела она, поднявшись с матраца и снова включив одну лампу,?— Вроде, не полнолуние сегодня. Хвост не ломит, хоть я и метеозависимая, к большому сожалению,?— женщина села на край двухспальной, пустующей кровати и перевела взгляд на столик с единственной полкой, в которую сразу же заглянула, пока дана такая возможность. Среди вещиц она нашла какие-то заметки на мелких листках, пару катушек чёрных ниток и столько же иголок разных размера и формы: одна игла оказалась изогнутой.—?Ну, раз сразу засыпать не получается из-за кое-кого, чьё имя называть не буду, то хотя бы дырку на своём несчастном котарди наконец-то зашью,?— оторвав нитку, Слуа сощурила глаза для лучшего видения и начала втыкать конец нити в иголку, чьё отверстие оказалось маленьким. И, конечно же, женщина постоянно промазывала, сколько бы нить не слюнявила и сколько бы не щурилась,?— С этими ночными посиделками за документами и не так зрение себе посадишь!И только спустя несколько ругательств ирландке всё же удалось справиться с ?коварными вещами для шитья?…***За окном пасмурное утро; сквозь узкой щели шторок проходит слабый свет белого неба без единой серости. Но даже такого света хватило, чтобы женщина проснулась. Приоткрыв глаза и лениво привстав с… пола, Слуа принялась протирать веки и одновременно с этим вспоминать, что вчера было и как уснула. Постепенно в голову приходили отрывки воспоминаний о вчерашнем, ?немного? безобидном вечере, когда главный обидчик ушёл, а она осталась наедине со своими неприятными мыслями и простыми делами, которыми в будний день королева редко занимается.На полу, рядом с собой она увидела своё чёрное котарди, но дырка на рукаве зашита, да только неровно. Но Слуа на это плюнула, довольно отметив про себя, что издалека этого не будет видно, да и никто особо внимание не обратит. Чуть позже была замечена катушка с чёрными нитками и воткнутой туда иголку, с которой, насколько помнит женщина, долго мучилась этой ночью, ругаясь по-ирландски. Хоть дома никого и не было, а всё равно дело привычки.—?Сам хозяин, значит, не соизволил вернуться на свою резиденцию,?— усмехнулась она и, окончательно поднявшись с пола, подлетела к столику, на котором обнаружила расчёску. Начав им проводить по волосам, Древесная Дама не ощутила боли, да и сами волосы не сильно взлохмачены. Это, конечно, обрадовало ирландку, облегчив задачку, но в то же время немного встревожило, ибо феномен далеко нечастый. На минутку показалось, что во сне она вовсе не шевелилась, подобно… мёртвому.—?Уж не укололась я иголкой, как Спящая Красавица из одноимённой сказки, которая уснула мёртвым сном? —?странная мысль повертелась в голове и через какое-то время заставила ирландку вновь засмеяться,?— Ну и сравнение! В сказке хотя бы придурковатый принц есть, а тут нет ни принцев, ни столетнего сна! —?женщине стало даже немного досадно и почувствовала, как слабо сжимается сердце. Или что-то другое…Монархистка быстро закончила со своими волосами и приступила к переодеванию, решив сегодня примерить на себя простое одеяние, купленное вчера в парке у полноватой продавщицы. Длинная юбка бледно-красного оттенка и клетчатая рубашка похожего цветового оттенка, у которой рукава по непонятной причине завёрнуты до сих пор. Но Слуа сочла это за дизайнерскую задумку и, открыв дверцу шкафа и спрятавшись за него, начала быстро переодеваться, чтобы поскорее избавиться от кораллового, надоедливого платья. По правде говоря, женщине хочется от него окончательно избавиться, но вещицу жаль: всё же ручная работа, как ни крути.Спустя какое-то время ирландка окончательно привела себя в порядок и, закрыв дверцу, вернулась к зеркалам, чтобы посмотреть на себя. Дешёвая одежда показалось женщине куда более удобной, нежели роскошные из дорогущих шёлков: никаких удушающих корсетов, которые теснят талию, никаких десятислойных юбок платьев, в которых Слуа по сей день путается. Заметно из королевы превращается на собственных глазах в простолюдинку?— для женщины это был бы настоящим поводом для искренней радости, если бы не одно, вечно-проклятое ?но?…Казна, статус ?Королевы?, окружённый вокруг обязанности, монархия?— всё это подобно оковам и цепям, волочившиеся следом всю жизнь, и с каждым разом, а именно в последнее время, они становились тяжелей и невыносимей. Ключ от них потерян где-то… в омуте безрассудства.—?Господи, ну почему я такая дура? —?на душу стали давить совесть и вина, а из глаз потекли заметные, серые слёзы,?— Собственными руками довела королевство до такого результата! А я ещё обвиняю Флинта в том, что это он вор! Сама-то, чёрт возьми, не лучше него, раз позволила ему совершить грабёж! Сейчас он не пойми где; может, что-то с ним случилось, может, таким образом решил меня проучить. Если так,?— чуть успокоилась Слуа, вытерев лицо. —?То правильно сделал. Виновным, вроде меня, положено наказание!Облегчённо вздохнув, женщина решила как можно быстрее покинуть особняк, прихватив с собой сумку с оставшимися деньгами на неизвестные траты…