; vale et me ama (1/1)

Мимолетные воспоминания, что, кажется, столь давно потерты гранитом, невольно мелькают в голове Феникса нескончаемыми картинками. Он готов признаться, что отдал бы все ради того, чтобы вновь вернуться в свое детство.Когда самый близкий ему человек еще не отстранился, построив меж ними незыблемую стену, что облачена в непробиваемый металл.Столь юное лицо покрывала маска серьезности, которую, казалось бы, никак невозможно снять. До последнего Райт верил: это лишь образ, что стал печатью. Нахмуренные брови, цепкий взор; даже тогда Эджворт казался незыблемой мраморной статуей. В точности так же глядит на проходящих мимо людей, смеряя их многозначным взглядом, который понять каждый сможет по-разному.

<center>?Когда мне пришлось встретиться с Майлзом лицом к лицу, во мне не было ни капли сомнения: он остался все тем же, все та же чопорность и упорство. С какими, однако, серьезными намерениями Эджворт вел едва ли знакомых ему людей в абсолютно другой конец города, дабы отдать собаку.?В суде он все так же непоколебим: с бесстрастием перечисляет в уме все показания и оспаривает противоречия со снисходительной ухмылкой на лице. Однако Феникс усомнился в собственном заключении; что-то в Майлзе радикально изменилось, но он не может понять, что именно.Пальцами проводит по пластиковому брелку, что изрядно потускнел за долгие годы. Райт помнит все: вплоть до незаметных прикасаний чужих рук до его мокрых от слез щек. Вряд ли он был бы в силах вспомнить и половину, если бы не брелок синего самурая, что был с ним от века веков. Игрушка отливает потертым лазоревым блеском и с каждым новым взглядом становится бальзамом для души.Брелки, некогда выигранные Ларри, говорят о многом: характеры самураев так или иначе переплетаются с характером каждого из собравшегося трио.;; ?Чувствую я врага, так что осторожнее будь!? — Ларри Батц готов сразиться в любом кровопролитном бою, не жалея себя самого. Уверенная ухмылка и заразительная авантюра поневоле прерываются внезапной импульсивностью. Он желает бороться.;; ?Отпинай врагов, —и полный вперед!? — Феникс Райт добьется победы, каков бы пред ним не появился враг. Он идет вперед, гордо расправляя руки и поднимая голову, навстречу судьбе. Не страшась врага, неуклонно стоит напротив него, пока тот буквально сходит с ума.;; ?Я твой противник, я остановлю тебя!? — Майлз Эджворт бесстрастно заходит в зал суда, уже предвкушая сладостный вкус правосудия на кончике языке. Жажда возмездия вкупе с ненавистью к адвокатам защиты настраивает его решительно против. Сколь многих противников приходилось встретить, однако едва ли не все до единого они были остановлены.Кроме Феникса, появление которого стало для Майлза ножевым ранением прямиком в сердце, искрами разносясь по сосудам.***Обмерзшая от прохладного дождя длань касается горячей, словно котел, щеки. Проводит чуть ниже, большим пальцем поглаживая нежную кожу и смахивая слезинку, что по сравнению с дождем была жалкой крупицей. Взор из-под сдвинутых бровей обращается к постыдно заплаканному мальчишке. Некогда торчавшие острейшими иглами волосы теперь поникли, что смотрелось местами забавно. Феникс опускает ресницы и рвано вздыхает от желания разрыдаться прямо на месте.— Ты ведь обещаешь, что мы увидимся, Майлз?.. — едва слышный голос сквозь дождь отрезвил разум.— Я сам того не знаю, — вздыхает Эджворт, смахивая с чужих щек подступившую слезу. — Но я хочу в это верить не меньше, чем ты, Феникс.— Пока ты не ушел... — капля превращается в ручей, устьями протекая по лицу Райта. — Я хочу сказать тебе это раз и навсегда.Пепельноволосый озадаченно вздрагивает, однако, его прохладные длани опускаются и к самым шейным позвонкам, сплетаясь за ними замком. Подставляет и без того промокшее плечо под внезапный поток слез. Примерно так ощущал себя и сам Майлз после одного лишь вида растекшейся по полу крови. Все тот же неистовый ком в горле, желавший вырваться наружу беспомощным криком и плачем.— Я ценю тебя больше всех, — Феникс замечает легкое непонимание в его зрачках. — Я не готов проститься с тобой попросту здесь, под каким-то дождем.— Что ты имеешь в виду?— Я не хочу с тобой прощаться вообще, — прильнул к подставленному плечу, сдерживая всхлип. — Ты когда-нибудь ценил хоть кого-то?Эджворт закусывает губу до обжигающей кожу боли, затем поспешно слизывает подступившую каплями кровь, пока Феникс не мог это видеть. Несомненно, он ценил, и таких людей было всего двое; один из них на днях скончался под метким попаданием пули. Второй стоит пред ним, содрогаясь и утыкаясь в продолговатую ключицу. Разомкнув замок на шее Райта, он поднимает свободную длань и неуверенно касается намокших волос. Пряди оттенка угля, что вот-вот будет раскален под беспощадными поцелуями пламени.— Я ценю тебя, Феникс, — отвечает Майлз. — Возможно, даже сильнее, чем ты, пусть в это и сложно поверить.Руки приятеля крепко обвивают талию Эджворта, приводя его тем самым в неподвластное смятение. Райт сжимает его в собственных объятиях, лишая остатков воздуха, но мальчишка сам забывает об этом: руки вновь сомкнуты за шеей единственного, кому Майлз сейчас правда может доверить.