; восставшая скала (1/1)
Предо мной восстает тот, кто некогда был со мной рядом. Хладнокровный взор из-под полуопущенных ресниц мимолетно пробегается по мне с головы до ног. Рдяные обветренные губы искривляются в едва заметной ухмылке, и я, кажется, не в силах оторваться от нее. Волосы, что отливают чистейшим свинцом, мелкими прядями прикрывают его лицо.— Позволь мне защищать тебя, — выдыхаю я, приводя себя в чувства.Он хмурится и, невольно отводя взгляд, отворачивается. Малинового оттенка пиджак стал так же знаменит, как и он сам. Проходя мимо в своем привычном одеянии, все могли узнать даже издалека — это был прокурор. Тихий размеренный шаг, что уверенно ступал по плитке; казалось, что Майлз идеален — спина горделиво выпрямлена, подбородок чуть задран, а все те же шаги словно невозможно сбить с их же собственного темпа. Прокурор бросает небрежный взор: он, словно медная пуля, поразит первого и последнего встречного на пути Эджворта. И лишь я могу осмелиться взглянуть ему в глаза и увидеть тамНикто не сравнится с Эджвортом в его непоколебимом умении выигрывать суд. Готов он потратить все до единого ради того, чтобы сторона обвинения оказалась права.Ведь ему в самом деле больше нечего терять.Но я смог противостоять ему; на этот раз подсудимый оказался невиновен. В голове прокручивается лишь одна из бесконечного потока картинок: прокурор приопускает ресницы и хмурит тонкие, как нить, брови. Под нескончаемые аплодисменты он едва заметно выходит из-за стола и неспешным шагом удаляется. Будто Эджворт так легко принял собственное поражение.Но он не может так просто сдаться, не будь его имя Майлз Эджворт.Предо мной стоит мой соперник, что некогда спас меня и добился правосудия. Он незыблем, словно восставшая из окровавленных после смертоносного боя сугробов скала, ведь он так же возвышен над другими.
Сущий дьявол в человечьем обличьи.— Защищать? — брезгливо усмехается. — Ты? Меня? Не смеши, ты лишь новичок с тремя делами за плечами.Кажется, я пропустил мимо ушей удивленный возглас Маи. Не мог оторвать взгляда от пораженного дьявола, чья кровь, возможно, будет пролита навек, если я не смогу оказать ему должную помощь.— Тебе повезло и ты победил, но рано или поздно твоя удача закончится, — размеренным баритоном он продолжал сей монолог, что вонзается мне в темя. — Тебе нужен навык и опыт.Взор дымчатых глаз столь глубоко проходит мне в самую глубь, вызывая треклятую резь в животе. Она сковывает меня и проходится по стенкам желудка, переходя и к самому сердцу, заставляя его налиться кровью и неистово трепещать. Глаза прокурора похожи на туман, что некогда обволок улицу, на коей нам пришлось однажды встретиться лицом к лицу.
И так же внезапно расстаться.— В любом случае, я не хочу, чтобы вы вмешивались в это, — ресницы вновь опускаются. — Уходите.Не в силах поверить в его виновность. Привычное его характеру бесстрастие на лице, эта маска, что прикрывала едва ли не любую его эмоцию, и уловить их было в самом деле непостижимо; все могло вогнать в заблуждение. Любой проходимец сторонился одного лишь его взгляда в свою сторону и вздрагивал, как от выстрела из револьвера, что послужит немаловажной деталью в этом деле. Из Эджворта вышел бы не менее бесподобный хладнокровный убийца, знающий собственное дело не хуже любого другого.Однако я не в силах уверить самого себя в том, что он правда выстрелил в ту ночь.— Позволь кое-что спросить, Майлз, — едва совладал с голосом, готовым вот-вот дрогнуть. —Это ведь был не ты, так?Я должен найти ответ средь мутной пелены в его глазах.— Да?..Эджворт — чертов страдалец. Сколь он приземлен и в это же время возвышен, и мне остается лишь наблюдать за необычайным слиянием дьявола и бога. Он — противостояние.
— Держись подальше от этого дела, — отвечает прокурор, отворачиваясь и уходя все тем же размеренным шагом, что порой выводил меня из себя. Неприятное послевкусие металла следами остается на кончике моего языка.Непоколебим и безупречен, будучи сошедшим с иконы, — он другой. Я не верю в то, что он виновен. Мой долг — доказать это в суде и провернуть все противоречия.Кто, если не я, поможет избраннику бога и дьявола?Кто, если не я, устранит их противостояние в бренном теле прокурора?Средь оков тумана мне перестало хватать со временем иссякшего воздуха в легких. Удушье проникает вглубь, парализуя мои конечности, и я бессильно прикрываю глаза. Судорожный глоток воздуха усугубляет дело. Удар судьбы осколками уже давно разбитого в ?Асато и Ко? торшера врезается, лишая движений. Вновь встретился с ним лицом к лицу.?Феникс Райт, не смей больше показываться передо мной”.?феникс райт, не смей больше показываться передо мной”.?фениксрайтнесмейбольшепоказыватьсяпередомной”.— К черту! — мой пронзающий вопль, вырвавшийся комом прямиком из солнечного сплетения, оказался сильнее моего последующего страха.— Снова ты, Феникс Райт? — тембр его голоса стал чуть громче, отрывисто надавливая на мое имя.Туманная дымка не помешала мне разглядеть сквозь нее знакомый силуэт, осадком преследовавший меня в кошмарах. Неповторимая фигура, горделиво приподнявшая заостренный подбородок. Падший ангел, лишенный хвоста и острейшего копья.— Я, кажется, просил не попадаться мне больше на глаза, — недовольно поджимает губы Майлз, выходя на тусклый свет единственного фонаря.— Можно подумать, я нарочно преследовал тебя, — ответное наступление. Что же ответишь ты мне?Кончиками длинных пальцев прокурор потирает переносицу и поднимает взгляд прямо на меня.— Зная твои выходки еще с самого детства, ты способен и не на такое, Райт.— Неужели мой слух обманывает меня? — я усмехаюсь. — Похвала от самого Майлза Эджворта?— Видно, обманывает, — фаланги пальцев сжимают ручку саквояжа, пока могли бы с такой же трепетностью сжимать мои шейные позвонки.
Черт. О чем я только что подумал?— Ты кажешься сметливым лишь в суде, — сквозь невидимую ватную оболочку я слышал его голос. — А на деле ты все такой же глупец, раз не смог отличить иронию от искренности.Мои попытки совладать с собой были длительны, и кажется, даже это не смогло избежать его цепкого взора. Я выпал из существующего мира, что казался мне столь непонятным, всего на пару мгновений; но он воспользовался этим. Меня ошпарило словно кипятком, едва ли я осознал, что прокурора нет рядом. Падший ангел скрылся за пеленой тумана так же внезапно, как и вышел из нее.