Ноябрьская омела. (1/1)
Жанне в какой-то момент даже стало жалко его: бедный Лука всё никак не мог смириться с тем, что дорогая ему ведьма выбрала не его, а какого-то охотника на демонов, оттого и спаивался в баре Родина, который при удобном случае намекал ему о растущем счёте на выпивку. И ничто не могло остановить журналиста от желания утопить свои печали в алкоголе: парень закидывал стопку за стопкой, начиная от банальных коктейлей до крепкой текилы, а уже после третьего захода обычно отключался, тем самым давая возможность пухляшу Энзо высказать в его сторону пару ласковых словечек:- …Сопляк, - именно этим он заканчивал долгий монолог, посвящённый терзаниям Луки, а потом закуривал кубинскую сигару, партию которых доставал не совсем легальным путём.Жанна не видела в этом какой-то проблемы: подумаешь, Байонетта всегда ценила свободу в отношениях, а ?Чешир? - не более, чем забава на пару вечеров; Данте – совершенно другой, и сравнивать его с Лукой как-то неправильно. За Редгрейвом – ей показалось забавным, что сын Спарды использовал имя своего конкурента по завоеванию ведьминского сердца как псевдоним – Байонетта присматривала как мама за непослушным дитём, разве что вместо того, чтобы платком нос вытирать, иногда позволяла себе ?не родственные? поцелуи. И Лука, долго бегающий за ней и отрицавший какие-либо чувства к ведьме Умбра, сам не заметил, как она очаровала его, пленила в свои сети… Но оказалось поздно всё исправлять – Байонетта тоже не железная дева, чтобы терпеть до последнего его выходки. Да и Жанне, по правде сказать, Данте нравился намного больше. И она знала, что подруге было с ним хорошо, а это – главное, как для неё, так и для влюблённой парочки, которая так неожиданно повстречала друг друга на пути и так же быстро сблизилась.Остался только один вопрос: что делать с разбитым сердцем Луки? Не оставлять же беднягу в таком состоянии?Жанна подсела рядом, схватив со стоящей на стойке креманки палочку с сахарной карамелью, чтобы в следующую секунду предложить лакомство парню, не осилившего даже вторую стопку алкогольного питья.- Расслабься, - предложила ведьма. – Жизнь ведь продолжается!- Она для меня закончилась, - буркнул Лука, шмыгнув носом. – Мне теперь даже статьи писать не хочется. Моя главная звезда интервью… ушла. Покинула меня, моя муза.- Помнится, в прошлом ты называл её убийцей, - ведьма улыбнулась, облокотившись о столешницу и положив подбородок на кулак, любуясь потрёпанным видом ?Чешира?. Какой же он всё-таки забавный. А леденец, который она положила на язык, оказался через чур приторным – ей никогда не нравились вишнёвые. – Ты мог бы ей найти замену, ты не считаешь?- Байонетта была одна, - он виновато опустил голову, отодвинувшись от барной стойки. Видимо, больше пить сегодня не собирался. – Я скучаю по ней. А ещё… я хотел сделать ей подарок.С этими словами он полез в карман потрёпанной куртки-джинсовки, доставая оттуда… Брови Жанны поплыли вверх: в его руках лежал маленький жухлый венок омелы – и это при том, что на дворе пока что была середина ноября.- А она ушла с этим… Редгрейвом. Ублюдка кусок! – процедил сквозь зубы Лука, пряча собственное лицо за глубоким тёмно-синим длинным полосатым шарфом.
- Какой ты, оказывается, романтик.- Я ведь всего лишь хотел подарить ведьме Умбра поцелуй, - слова Жанны он будто пропустил мимо ушей. – Всего лишь один поцелуй…- Так вот значит как.Жанне её собственная идея показалась забавной: в конце концов, чем чёрт не шутил? Она, выкинув невкусный леденец обратно в креманку, взяла Луку за руку, которая повиновалась её движениям, словно была пришитой, кукольной, и подняла её так, чтобы омела оказалась над её головой. Парень не сразу понял, что она задумала, но когда ведьма потянулась к нему, а он, в испуге, попятился назад и чуть не упал со стула, она ловко спасла его от неудачи, поймав за длинный шарф и… притянув к себе, чтобы в следующую секунду заставить забыть, как дышать.Сопротивлялся Лука недолго.Поцелуй вышел с перчинкой: сказывалась не то жевательная резинка, которую Жанна перекатывала во рту часом ранее, не то леденец, вкус которого раскрывался по-иному, стоило задействовать чужие губы. Редгрейв закрыл глаза, пытаясь представить перед собой Байонетту, но образ ведьмы постоянно расплывался, разваливался тысячами осколков, потому что перед ним была не она – была её лучшая подруга, которая воплотила его желание в тысячу раз лучше, чем он мог себе представить.И когда она отстранилась, парень выдохнул, не веря, что это только что между ними произошло:- Это было… Вау!- А я, - Жанна усмехнулась, - не распробовала.
?Ты потеряла многое, подруга?.Маленький декоративный венок омелы оказался в её руке.И снова потянулась к нему за очередным, более огненным и страстным поцелуем, заставляя Луку встать и идти за собой прочь из бара. Он не отпирался ведьмовским чарам – веточка всё ещё находилась в ладони, в вытянутой руке. И в душе стало как-то легче, будто не было никаких душевных терзаний, этого алкоголя, заигравшего огнём в крови, и той, которая стёрла грани между чёрным и белым, пнув его хорошенько в мир цветного и настоящего.Ведьма мысленно призналась себе, что целовался Лука чертовски хорошо.Жанна выбросила ноябрьскую омелу от греха подальше.И потянула Луку за собой, чтобы этот самый грех совершить.