26. Тhis is the end?.. (1/1)
POV КэролайнКрасное марево крови плотно застлало все сознание: место, где совсем недавно сидели все Первородные, сейчас было пусто, только Кол продолжал сжимать меня в объятиях, а чуть поодаль Стефан оплакивал лежащую на его руках Елену. Никогда еще за все годы, что я знаю Стефана, не видела столько боли и отчаяния в нем. Видя такое, я еще яснее осознаю, какое ты на самом деле чудовище, и как я тебя ненавижу. После всего, что случилось, ты снова подумал лишь о себе. Правда, я до сих пор не могу понять, зачем тебе понадобилась кровь Елены, когда она вампир. Хотя, зная тебя, не удивлюсь, если ты нашел способ извлечь выгоду даже из этого положения. И почему Елена умерла? Почему мои раны не затянулись, а до сих пор кровоточат? Кровоточат так же, как и мое сердце, разрывающееся от жгучей боли, когда вижу своего друга, убитого горем. Я высвобождаюсь из рук все еще молчащего Кола и, кое-как поднявшись, иду к Стефану. Но когда я кладу свои руки ему на плечи, чтобы поддержать, хоть как-то помочь унять боль, как только я произношу его имя, Стефан резко разворачивается, сверлит меня животным взглядом и с остервенением отталкивает от себя:- Пошла вон, Кэролайн! Это из-за тебя, ВСЕ ЭТО ИЗ-ЗА ТЕБЯ! Мой брат, теперь Елена… Лучше бы Деймон убил тебя тогда, - каждое слово, переполненное ненавистью, начинает меня душить. Нет, я не могу потерять и его тоже, хоть и прекрасно понимаю, что не имею никакого права рассчитывать на другую реакцию. Услышав его короткую гневную речь, к нему мгновенно подлетает Кол, вцепляясь в него мертвой хваткой, испепеляя убийственным взглядом, но, услышав мои мольбы, тут же отпускает. Стефан прав: я виновата, а он не в том состоянии, чтобы печься о чужих чувствах или контролировать эмоции. Да и мое состояние не слишком отличается от его. С каждой его пророненной слезинкой, с каждым брошенным проклятием, моя ненависть и ярость к тебе набирает обороты. И я уже мало что соображаю, просто встаю и решительно иду к тебе. Все мое тело рвет на части адская боль от ноющих ран, но куда сильнее та боль, которую причинил мне ты, в очередной раз выпятив свой эгоизм. Кол пытается меня одернуть, чтобы я не делала глупостей, но это теперь не имеет ровным счетом никакого значения. Я просто решительно вхожу в дом, где мы сразу же натыкаемся на Элайджу:- Где он, Элайджа? – раздраженно выплевываю я, едва ли не срываясь на крик, а он просто смотрит на меня пустым взглядом, указывая на кабинет, и обращается к Колу:- Нужно поговорить. - Мне кажется, или его голос дрожит? Наверное, все еще не отошел от произошедшего. Неважно, они сами разберутся, а я разберусь с тобой.***Ты стоишь и смотришь в окно, словно каменная статуя, абсолютно игнорируя с грохотом открывшуюся дверь. Странная вещь, но при таком ударе дверь, как минимум, должна была слететь с петель, а она просто хлопнулась остену. Я хочу мигом пересечь комнату и вцепиться в тебя, но получается только слабая попытка разогнаться. Да что со мной такое? Мою растерянность как рукой сняло, когда ты, наконец, соизволил развернуться ко мне. Господи, что с тобой стало? Я смотрюи просто не вижу тебя. Этот взгляд – в нем нет абсолютно ничего. Только холод, безразличие и пустота. Ты стоишь, окутанный сумеречным мраком, в углу комнаты, лениво отпивая из стакана спиртное. Я все пытаюсь понять твое странное поведение, но нахлынувшее воспоминание о сцене в лесу заставляет меня подавить неуместное любопытство, поддаться вперед и наотмашь отвесить пощечину. Гнев и ярость настолько переполняют меня, что я не сразу ощущаю, как горит моя ладонь от удара, как она болит, будто я сломала руку. А ты, кажется, даже не почувствовал удара, просто продолжаешь стоять и бездушно смотреть в пустоту, не прерывая молчание. А вот я молчать не собираюсь…- После всего, Клаус… Я просто не могу и не хочу верить в то, что ты сделал. После того, как мы все чуть не распрощались с жизнью, ты просто взял и с такой легкостью отнял ее у Елены. Ты просто убил ее, забрал у Стефана смысл его жизни, забрал у меня дорогого человека, снова наплевал на всех и поступил по-своему, в угоду самому себе. Да ты… Ты… Ты – чудовище! Монстр, животное!!! – моя собственная речь буквально душит меня, каждое слово сопровождается колкой болью, будто осознание твоей реальной сущности убивает меня. Я уже мало что соображаю затуманенным от ярости и гнева, от боли и предательства рассудком, снова заношу руку, чтобы выплеснуть на тебя всю горечь во мне, всю ненависть, как ты на полпути ее перехватываешь, опускаешь и пристально смотришь в глаза:- Хватит. Ничего нового ты мне не сказала, так что можешь замолчать.
- За… Замолчать?! Поверить не могу… И это все?!- А что ты хочешь от меня услышать, Кэролайн? Что мне жаль? Так вот, мне не жаль! Ни капли. Мне плевать на Елену и на то, что с ней будет – так было, есть и будет всегда. Я сделал то, что должен был. То, что случилось сегодня, больше никогда не повторится. Больше никто не посмеет пойти против меня – ни моя мать, ни кто-либо еще.
- Ты себя вообще слышишь?! Ты только что сказал, что тебе плевать на то, что было дорого мне – значит, и на меня тебе плевать, - это было мое заключение, окончательно оборвавшее все нити слабой надежды на то, что мы больше не вернемся к старому. Я знала, что тебя не изменить – слишком долгое время ты был сам по себе, не знал что значит ?забота?, ?сочувствие?, но человечность в тебе просвечивала всегда. Сегодня она потухла, снова превратив тебя в каменную глыбу, в бездушного монстра, которого заботит только собственная персона. Очевидно, что мы застряли – это безвылазный тупик. Даже сейчас, после моей последней фразы, ты просто промолчал, даже не возразил ничего. Только стоял, как и до этого, устремив стеклянный взгляд в пустоту, мимо меня, продолжая слушать тишину. Разочарование окутывает меня в плотный кокон, из которого я уже вряд ли смогу вырваться. Даже сомневаюсь, что хочу из него вырываться – так безнадежно не было еще никогда. И сквозьмучительные размышления и душевные терзания я инстинктивно бреду к выходу, чувствуя твой упрямый взгляд, который так и просит повернуться, что я и делаю, но только для того, чтобы сказать последнее:- Я надеюсь, ты понимаешь, Клаус. Это конец.Знал бы ты, как тяжело дались мне эти слова, но этот твой поступок стал последней каплей в чаше моего терпения. Знаю, что эти слова могут стать последними, которые я тебе скажу. Я все еще топчусь на месте, не спеша покинуть тебя. А куда спешить? Я знаю, что в ту секунду, когда я переступлю порог комнаты, для нас все закончится. Готова ли я смириться с этим, осознать, что последние полвека своей жизни просто бессмысленно прожгла? Готова ли признать, что потратила все это время впустую, ради того, кто никогда никого не поставит выше себя и своих целей? Да, наверное… Я и сама не знаю, но и второго варианта не вижу – его просто нет. Я никогда не смогу забыть то, что видела сегодня, не смогу закрыть глаза на ту твою сторону, которую всей душой презираю. Мне остается лишь уйти. Вот так просто. Оставив за спиной всю свою прежнюю жизнь и начать новую – с новыми людьми, в новом месте, новой собой.
- Ты не можешь уйти… Ты сказала, что всегда будешь выбирать меня.Не знаю, слышу ли я это на самом деле, или же мне просто хочется услышать хоть что-то, что заставит меня остаться… В любом случае, это не то. Шаг, второй – за мной захлопывается дверь, после чего я слышу перезвон влетевшего в нее стакана и твой глухой отчаянный рык. Я все еще стою, облокотившись спиной на нее, пока не готовая перешагнуть последний порог этого дома навсегда. Еще чуть-чуть, еще секунду, мгновение…
- Ты и правда уйдешь? – мелодичный низкий голос Элайджи возвращает меня к реальности, он смотрит на меня холодно, почти так же бездушно, как минуту назад смотрел ты, даже обида проскальзывает. Да что же это такое? – Поступай, как знаешь. Но я все же должен сказать тебе кое-что… Помнишь то время, когда Клаус уехал больше, чем на месяц, я сказал тебе, что знаю, чем он занят? Так вот, он искал оставшихся в живых гибридов и нашел. Вместе с тем, он искал еще кое-что. Видишь ли, Клаус со времени своего воскрешения каждый день ожидал очередного нападения на себя, на нас, поэтому пытался увеличить шансы на выживание, усилить безопасность, чтобы снова не прогореть. Однажды он приехал к нам с Донной и попросил ее найти способ для создания гибридов, поскольку тот, что он знал, был уже недействующим. Донна долго искала лазейки, но всюду говорилось, что только человеческая кровь двойника способствует созданию гибридов. Тогда она подошла с другой стороны – попытка оказалась более удачной. Оказалось, что Елена снова может стать человеком. Вполне ожидаемо, что Клаус никогда не упустил бы такой возможности.Сказать, что речь Элайджи ввела меня в еще больший ступор – не сказать ровным счетом ничего. И в чем смысл говорить мне такое? Теперь я безвозвратно осознала, что Елена действительно умерла, от чего стало еще больнее.- Извини, Элайджа, но твои слова ничуть не облегчили мои страдания – как раз наоборот…
Я, шатаясь, направилась к выходу, когда снова услышала голос твоего брата:- Ты не дослушала меня, - настойчиво бросил он мне вслед, от чего я машинально развернулась вполоборота. Он неспешно подошел ближе и обвел брезгливым взглядом мой жалкий вид: – Посмотри на себя, Кэролайн. Разве тебе не странно, что твои раны до сих пор саднят, что они так и не затянулись, хотя прошло уже больше часа? – вторя его взгляду, я осмотрела саму себя – да, они действительно все еще кровоточили, да, мне было странно, но понять, а уж тем более объяснить я этого не могла. На мой вопросительный взгляд он ответил: - Не только Елена стала человеком, Кэролайн. Когда Никлаус узнал, что такое вообще возможно, решил распространить это и на тебя тоже… - его голос дрогнул. Он выдержал небольшую паузу, вместе с тем мои глаза полезли на лоб, когда я начала размышлять о том, о чем только что услышала. Не может быть… Не поверю, пока не услышу ЭТО своими ушами. Элайджа подошел еще ближе, осторожно, будто боясь спугнуть меня, и намеревался продолжить, но я его перебила:- Зачем? Элайджа, зачем ему понадобилось делать меня человеком?- Чтобы потом сделать Первородной. Чтобы больше никто не смог использовать тебя как приманку. Поэтому ты не можешь и не должна уходить – в таком обличии ты еще более уязвима, чем была раньше…- Элайджа… Хватит. Поверь, ты не скажешь ничего, что заставит меня передумать. Да, еще вчера я была бы счастлива узнать о такой возможности. Но сейчас… Я никогда не смогу забыть то, что случилось час назад – после такого я больше не хочу связывать свою жизнь с ним. Лучше я доживу свои дни, будучи человеком, как и положено. Вдали от вас, от него. У меня теперь даже Стефана нет, потому что он никогда не простит мне этого… - голос, которым я произнесла свою речь, казался мне дико чужим, как будто говорил совсем другой человек. Хотя, наверное, так и есть: сегодня прежняя Кэролайн умерла, и дальше уже ничего не будет как прежде – все изменится. Незаметно для самой себя я приблизилась к выходу и одной ногой переступила через него, чувствуя испытывающий взгляд старшего Майклсона, прожигающий мою спину. Не обернутся на прощание и не посмотреть на то, что я больше никогда не увижу, что уверенно оставляю позади, решившись перевернуть эту страницу, я не могла. Наши глаза встретились, и я еле уловила проскользнувшую в них боль сквозь едва заметный влажный блеск его глаз: - Прощай, Элайджа, - почти неслышно, одними лишь губами прошептала я, перенося вторую ногу за порог прошлой жизни, краем уха уловив тихие слова Эла: ?Ты пожалеешь о своем решении, когда узнаешь правду о Елене?. Не знаю, что это значило, но больше я не обернулась – не было сил. Потому что я пожалею в ту же секунду, когда позволю даже призрачному сомнению закрасться в мою душу. Вместо этого я побрела обратно в лес, потому как мое подсознание впитало последние слова Элайджи, разжигавшие мое любопытство с каждым шагом приближения к тому месту. Может, это плохая идея, учитывая вполне ожидаемую реакцию Стефана, но я не могу просто уйти, не попытавшись. В худшем случае он просто убьет меня. И тогда ВСЕ закончится… За несколько метров от него я услышала шумный вдох и бессвязное бормотание очнувшейся Елены, что заставило меня рвануть с места и что есть духу лететь туда на всех парах. Лишь завидев меня, Стефан интуитивно прижал к себе ее еще ближе и угрожающе оскалился:- Я, кажется, сказал тебе проваливать, Кэролайн. Ни шага больше, не смей приближаться.- Стефан, что… Что… Елена… Что с ней? Она жива?..- Да, если можно так выразиться. Очевидно, этот сукин сын напоил ее своей кровью, прежде чем убить. В любом случае, это ничего не меняет. И между нами тоже, Кэролайн. Как я и сказал, я больше не хочу тебя видеть. Никогда.Каждое слово обдало меня мерзким холодом, этот взгляд, нещадно отторгающий меня, окончательно выбило почву из-под ног. Он прав, я не имею никакого права даже просить прощения, не то, что рассчитывать получить его. И теперь, когда с Еленой в порядке, я хотя бы буду знать, что Стефан не один, что они все еще вместе, и я, возможно, когда-нибудь получу прощение. Сейчас меня здесь ничего не держит, даже слова Элайджи. Нет, даже узнав о том, что Елена жива, я не передумала. Или не поняла, что передумала… Единственное, чего мне хотелось – это уехать подальше, оставив за своими плечами все прошлое до последней его крупицы…***Шли месяцы. Я жила как по заранее написанному создателем сценарию: утро – завтрак – работа – обед – работа – ужин – дом. Жила во Франции, а если точнее – в Париже, в отеле ?Paris Eiffel? - да, в том самом, где я отметила свой юбилейный День рождения и встретила тебя. Снова. После пяти десятков лет. Вопреки собственным планам, мыслям и решительному настрою начать новую жизнь в самом обширном смысле этого выражения, я не смогла сделать даже самое малое – хотя бы уехать из города, не то, что из страны. И все же это не просто, вот так взятьи одним махом перекроить целую жизнь. А может, это все самообман? Может, я просто обычная трусиха, которая все еще держится за то, что оттолкнула сама своими же руками? Да, пожалуй, так оно и есть. И, наверное, мне все еще нужно время, чтобы принять жестокую действительность.Так на смену парижской зиме пришла весна. Но на мне и моей жизни это не отразилось никак: я продолжала все так же схематично существовать, якобы наслаждаясь обычными прелестями человеческой жизни, привыкала к ней снова, и изо всех сил отторгала тот факт, что я давно уже далека от всего этого, что никогда больше не смогу привыкнуть жить вот так. Однажды я, как и обычно, обедала в ресторане по соседству с моей работой. Сидела за столиком, безразлично, почти на автомате листала меню, когда почувствовала чье-то присутствие. Инстинктивно опустив книжку, я вздрогнула от неожиданности – прямо передо мной сидел Стефан Сальваторе. Очевидно, воспоминание о нашей последней встрече заставило меня моментально опустить глаза, прерывая зрительный контакт, но мягкий и спокойный голос моего друга вселил в меня спокойствие. Когда я все же решилась посмотреть на него, то увидела тот самый добрый и приветливый взгляд, который был так характерен для него. Час пролетел как минута, пока Стефан рассказывал мне о себе, об их с Еленой жизни в Лондоне. Оказалось, что они в тот вечер, когда уехала и я, покинули свое жилище, остановились в Лондоне, а сюда вернулись чуть больше недели назад. Как он и сказал, я была прощена, не без стараний Елены, которая не винила меня ни в чем. Он расспросил меня о моей нынешней жизни, об ощущениях, что я испытываю, будучи в таком обличии, но в прошлое углубляться не стал, поскольку оно все еще стояло снежным комом между нами. Как бы там ни было, неожиданная встреча с моим самым старым и дорогим другом практически вернула меня к жизни. Взяв с него обещание, что они с Еленой порадуют меня визитом, я попрощалась и вернулась на работу. По окончании дня, который за последние месяцы был самым ярким и радужным благодаря Стефану, я, окрыленная эйфорией, вернулась в отель. Войдя в свой номер и включив свет, я не сразу заметила, что что-то не так, пока знакомый голос не заставил меня вздрогнуть от испуга.- Добрый вечер!Резко развернувшись туда, откуда только что услышала это, я пристально всмотрелась в угол комнаты, скрытый полумраком, и едва не потеряла челюсть.- Что ты тут… Как ты здесь оказался? – все, что я нашлась спросить.- А как ты думаешь? Через окно, естественно, - он поднялся и ленивой походкой вышел из темноты, направляясь ко мне. Господи… Прошло всего несколько месяцев, а я почти забыла эти черты. Вернее, старалась забыть. Этот озорной голос, хитрая ухмылка, столь привычно прищуренный взгляд карих глаз… - Изо дня в день я ждал, что ты одумаешься и вернешься. И, когда уже отчаялся, решил взять все в свои руки. Я скучал по тебе. Если бы ты тогда не исчезла без предупреждения, я бы уехал с тобой. Скажи, Кэри, ты планировала когда-нибудь дать о себе знать?- Кол, я… Ты не понимаешь. Дело не в тебе. Просто… Если я попрощалась с НИМ – значит простилась со всеми. Я не настолько сильна, чтобы выдерживать изо дня в день малейшее напоминание о… прошлом. А ты – напоминание.Слушая мои слова, он не отводил взгляда, а потом горько усмехнулся:- Да уж… Не думал я, что после сестры потеряю еще и тебя, - его голос дрогнул, а в глазах плескались отчаяние и безысходность. Однако смысл я не совсем поняла:- А в чем дело? Куда делась Бекка? – спросила я, о чем тут же пожалела, когда увидела его реакцию:- Что, прости? Ты издеваешься сейчас?! Что значит ?куда?? – рассыпался в вопросах Кол, уставившись на меня возмущенным взглядом, в котором читалось искреннее непонимание. – Даже ЭТО ты решила вырезать из своей памяти?! – сорвался он на крик.- Что ?ЭТО?? Кол, я, правда, не понимаю, о чем ты… - невнятно пробормотала я, хотя собственные ужасные догадки уже терзали меня не на шутку. Но это ведь не может быть правдой! Я точно ошибаюсь… Тем временем Кол немного остыл, видимо, поняв, что я действительно не вру. Он посмотрел на меня затуманенными удушливой тоской глазами, горящими влажным блеском едва сдерживаемых слез, до хруста сжал кулаки, искажая лицо гримасой боли и обиды. В этот миг мне вдруг все стало ясно, хотя верить в это я до сих пор отказывалась. А все душевные терзания стоящего передо мной Кола передалась и мне - я каждой клеточкой своего тела ощущала его боль, горечь утраты. Я подалась вперед и дрожащими от охватившего меня ступора руками обняла его за плечи, так крепко, как только могла себе позволить физически. Чувствовала, как он, обессилев, практически обмяк в моих объятиях, уткнувшись лицом в мое плечо, как обвил меня в ответ руками. Вот почему я все это время упрямо силилась вытеснить все мысли о них из своей головы: впервые за столько месяцев я осознала, насколько виновата. За то, что не попрощалась, ни убедилась, все ли в порядке. Что бы ни произошло между нами, я не имела никакого права вот так отворачиваться от них, разом оборвав все нити столь длительной и, несмотря ни на что, крепкой связи. Он был мне другом, братом, целой семьей почти всю мою жизнь. И сейчас мне смертельно жаль, что я не смогла отплатить ему тем же. Однажды он не позволил мне провалиться в пропасть, а меня не оказалось рядом, когда была больше всего нужна.