Беги со мной или от меня (1/1)

Всё тело нещадно ломило. Сырость, холод и жёсткий каменный пол постарались на славу. То ли за ночь Соник чудесным образом обратился в камень, то ли его стянули цепями, ей Богу! Попытавшись оторвать голову от весьма неудобной стены и выйти из скрюченного положения, Соник жалобно простонал, натруженный да ещё и затёкшие мышцы не желали слушаться хозяина. Стоило юноше сесть ровно и попытаться мягкими движениями ослабить боль в спине, как о себе дали знать крылья, о существовании которых, как ранее не присутствующей части тела, Соник вовсе позабыл. Вывихнутые суставы, глубокие порезы, рана от стрелы, оборванные перья… Не думал ёж, что они станут такой проблемой и помехой. Сначала-то он ловил себя только на мысли, что с ними спать неудобно, но теперь ещё и это. Голова гудела, сон ещё не сошёл окончательно, продолжая блуждать по задворкам сознания. Несколько раз Соник с силой зажмурил и открыл глаза, после чего оглядел свою тюрьму. Стены выложенные серым булыжником в некоторых местах поросли мхом и плесенью от сырости подземелья; в верхнем углу была небольшая брешь, из неё бил холодный бледный свет, а под ней была пара камней и небольшая кучка земли. Пересилив себя и поднявшись с места, теперь вспомнив и о других ранах на теле, ёж подошёл к отверстию. Там виднелась земля, трава и небольшой кусочек неба. Юноша понятия не имел, оставил ли это после себя бывший несчастный и уже явно покойный обитатель сего места, или же замок начинал разваливаться по частям. Возможно, вода подмыла. В любом случае, это никак бы не помогло ежу. В другом углу лежала куча сена. А вот это сейчас как раз кстати. Не кровать, конечно, но всё лучше, можно хоть как-то расслабить мышцы. Вот только его визитёры явно желали заявить об иных планах, стоило крылатому опуститься на колючее сено. Соник вздрогнул от резко прорезавшего тишину звона ключей и от того, что кто-то ковырял ими в замочной скважине. Дверь открылась и пропустила в темницу неяркий свет и нескольких морфов. Мальчик зажмурил глаза от внезапного яркого, как показалось всё это время сидящему в темноте ежу, света. Новый болевой импульс ударил по вискам. Предприняв ещё одну попытку, юноша снова открыл глаза, желая посмотреть, кто к нему пришёл, но всё без толку. Парень зажмурил глаза и видимо решил притвориться спящим. —?Поднимайся. —?мобианец, стоящий перед ним, любезно предоставил мальчику тень, благодаря чему он наконец смог открыть глаза. —?Пойдёшь с нами. —?Куда? —?прохрипел юноша. —?Меня уже казнить собрались? —?Будешь много разговаривать, и это обеспечим. —?А куда мы тогда? —?Вставай! —?А если не встану? Как гласит замечательная поговорка, сгорел сарай?— гори и хата. Терять ему больше нечего, так что можно стражников позлить. Может, забьют его прямо здесь до смерти, и удастся избежать публичной смертной казни. Мысль о том, что Шедоу лишится такого удовольствия, грела душу. Но, видимо, Судьба распорядилась иначе, и им было строго-настрого запрещено трогать ежа. Солдат молча подошёл к юноше и, схватив за иглы, швырнул на середину комнаты. —?Не заставляй ждать Его Величество! —?Да иду я, иду. —?пробурчал ёж и, с усилием поднявшись, побрёл к выходу. Заведя тонкие запястья юноши за спину и надев на них кандалы, его вывели в коридор. Двое конвоиров, взяв ежа под руки, повели его к выходу из подвала, постоянно толкая, тыкая и задевая крылья. —?А можно по аккуратнее? —?А ты не барышня, чтобы с тобой нежничать. —?Право сказать, мы и с барышням не нежничаем! —?ответил второй и стены подземелья сотряс поистине гомерический хохот, от чего Соника передёрнуло в приступе отвращения к этим существам. ?Ироды! Дьяволу подобны!? Нет, нужно срочно уносить ноги отсюда. И чем скорее, тем лучше. Но прежде нужно найти Соню и Мэника. Если они, конечно, ещё живы. Соника снова передёрнуло. Он обязательно найдёт их! В голову закрались какие-то мысли. Стражники по обе стороны от него выглядели суровыми. Поскольку руки ежа были заведены назад, он не мог не воспользоваться этим, потому аккуратно протянул руки к поясу одного из них, снимая связку ключей. Ожидаемо они звякнули, но это было уже не важно. Что есть силы Соник ударил плечом стражника, сбивая с ног, а второго было кинувшегося на него остановил резком ударом головой. В прыжке Соник поджал к себе ноги и перевёл скованные руки вперёд, тут же срываясь с места. Впереди показался выход из подземелья, а за ним была лестница на поверхность. Влево и вправо тянулся ещё один коридор, а от него шло ещё по одному параллельному с тем, в котором сейчас находился Соник. Таким образом система тоннелей темницы представляла собой трезубец, если взглянуть на неё сверху. Так же от каждого коридора могли отходить всевозможные ответвления более мелких коридоров, а так же они могли идти ещё вглубь. На ходу толкнув дверь плечом, Соник побежал налево, скрываясь за поворотом. Стражники бросились следом и, попавшись на нехитрую уловку, выбежали из подземелья. Мальчик же кинулся заглядывать во все камеры через маленькие окошки в дверях. —?Соня, Мэник, отзовитесь! Сестрица, братец, где же вы? —?Соник, милый, мы здесь! Пожалуйста, скорее, мы тут! Ёж побежал на голос и заглянул в окошко. Около него стояла пурпурная ежиха, а за ней, на кучке сена лежал зелёный ёж. —?Потерпите, я сейчас! —?дрожащими руками, чуть было не выронив ключи, Соник вставил нужный в замочную скважину, и после пары проворотов дверь с тяжёлым скрипом отворилась. —?Соник, братец, я так рада тебя видеть! —?девушка с пышными пурпурными волосами и в грязном фиолетовом блио с изорванными полами заключила юношу в объятия. —?Я так рада, что ты жив! —?Я тоже рад, Соня, но нам нужно срочно выбираться. Что с Мэником? —?Его избили и ранили стра… Соник, откуда у тебя крылья?! —?девушка всплеснула руками. —?Это долгая и невероятно удивительная история, в которую будет сложно поверить. Я вам её обязательно расскажу, но позже. —?юноша протянул ежихе ключи и закованные руки. —?Сними это, ради всего святого, так режет руки, да ещё и тяжёлые! Как только с кандалами было покончено, Соник подбежал к брату и помог ему подняться. Некогда белая камиза с пышными рукавами и воротом, теперь же превращёнными в лохмотья, в некоторых местах стала насыщенно красной, как и любимый алый котт ежа. —?Вставай, братец, вот увидишь, это всё скоро закончится. —?синий ёж перекинул руку зелёного через своё плечо и помог подняться. —?Ты как? Идти сможешь? Морф с растрёпанными зелёными иглами утвердительно кивнул. Троица выбежала в коридор, но на входе уже слышались голоса возвращающейся стражи. —?Соник, подожди, я знаю другой путь! —?крикнула девушка, останавливая братьев, которые уже, судя по всему, были готовы идти на таран. —?В конце коридора есть люк, он выведет на задний двор, к конюшням. —?Откуда ты знаешь? —?Как-то пришлось помочь одной служанке принести еду пленным. Вот и узнала от неё. Хорошенькая была, вот только нет уже её в живых, наверно. Да сохранят её душу Небеса, коли это так. —?девушка подняла глаза к потолку. —?Ты раньше была во дворце?! —?Только в темнице. —?Соня сложила кисти в замок перед грудью. —?Только прошу, не говори дяде! —?Ладно, сейчас это не важно. —?выдохнул ёж, когда понял, что голоса уже совсем близко и на трагическую историю нет времени. —?Веди. Когда стража появилась из-за поворота, ежи уже спустились в тайный ход. Тоннель был жутко тесным и маленьким, света в нём не было, но это был единственный путь к спасению. —?Знаешь, а я ведь ошибался в тебе. —?хмыкнул Мэник. —?В детстве я думал, что ты ни на что негодный, не понимал, за что тебя так обожал дядя. А ты вон что вытворяешь. В город пробрался, стражников вокруг пальца обвёл, нас спасаешь… Уж не знаю, простишь ли ты меня. —?Ну, полно, будет тебе вспоминать. Знаешь, кто старое помянет. —?Ну-ну, ты только не зазнавайся! Нешто ещё сердишься на старшего брата? Какой же ты всё-таки нежный. —?колко заметил зелёный ёж. —?Я сейчас брошу тебя. —?буркнул Соник. —?Мальчики, перестаньте. —?осадила юношей Соня. —?Вы же братья! И сейчас вы должны помогать друг другу. Ежи пристыженно опустил головы, понимая, что сестра совершенно права. Пройдя примерно всю ширину замка, впереди морфы смогли разглядеть почти прозрачный свет. Это был деревянный квадратный люк с маленьким оконцем. И был он, благо, не заперт. Соник откинул его в сторону и осторожно выглянул наружу. Здесь никого не было кроме лошадей, с главного двора доносились крики мечущихся туда-сюда в поисках синего беглеца стражников. Соник подсадил раненого брата, забрался следом, а после вытащил и сестру. —?Я предлагаю убраться отсюда на лошадях. —?пропыхтел зелёный еж, опираясь о стену. —?Другого выхода у нас нет. —?Мэник, давай я поскачу с тобой. —?взволнованно проговорила Соня, придерживая брата. —?Как бы не случилось беды. Юноша попытался возразить, но девушка уже залезла на того же коня, что и брат, и взяла из его рук поводья. —?Позволь на этот раз повести даме. —?ежиха улыбнулась и погнала лошадь следом за Соником. —?Держись! Морфы галопом промчались через всю площадь и бросились к выезду из города. Подкованные копыта крепких королевских рысаков звонко стучали по дорожной брусчатке, они неслись как ветер, всё кругом смешалось, впереди была только цель, и потому морфы погоняли лошадей пуще прежнего, чувствуя уже близкую свободу. Сердце птицей металось в груди, словно тоже вот-вот освободится вместе с пленниками; морфов захватил восторг, от которого было даже сложно дышать, внутри словно поднималась волна, которая была готова смыть всех врагов на своём пути. Братья и их сестра неслись вперёд, как рассвирепевшая стихия, и ничто не могло им воспрепятствовать. Молодое поле утопало в золоте солнечного дня, кругом витали тополиный пух и пыльца. В воздухе звенел девичий смех, вместе с жаворонками уносясь прямо в облака. Тревожа ранние летние травы, срывая с одуванчиков белые пушинки, через луг скакали две лошади. Копыта задорно стучали по земле, их всадники то и дело погоняли своих скакунов, даже не думая останавливаться, то перегоняя друг друга, то идя вровень. Но вдруг поводья одного из них натянулись. Соня остановила коня, всё ещё заливисто смеясь. Её примеру последовал её брат. —?Так говоришь, по сердцу ему мой подарок? —?Да, понравился. Думаешь, отчего он с нами не пошёл? Сидит себе, играет. Глаза ежихи загорелись, она снова засмеялась и погнала лошадь. Мальчик помчался за ней. Вдруг Соня засмеялась. Соник обеспокоенно посмотрел на сестру, девушка не унималась, смеялась, погоняя лошадь. Когда же юноша понял, что на её лице нет и признака истерии?— она просто счастлива, не сдержался и засмеялся вместе с ней. Они смеялись как дети, как раньше, не замечая стрел, пролетающих мимо них, стражников, которые тщетно пытались их догнать или перехватить. К ним присоединился и Мэник, отнявший у одного из стражников меч и принявшийся рубить им попадающихся на пути солдат. Он смотрел на младшего брата и не мог сдержать улыбку. Его любимый братец. Они снова вместе, и он никому не позволит его обидеть. А раньше он даже не представлял, насколько этот мальчишка ему дорог. Соник тихо шёл по лесной тропе, чуть пригнувшись и оглядываясь по сторонам. На его голове был шлем, в руках деревянный меч, на плечи натянута алое сукно, имитируя мантию. В высоких кронах щебетали птицы, шуршала листва, но в целом было тихо. И где-то в этой тишине затаилось зло. Вдруг сзади послышался какой-то шорох. Синее ушко дёрнулось. Мальчик резко обернулся, выставив перед собой оружие. Перед ним стоял зелёный ёжик, всё это время сидевший на ветке дерева. —?Ах, вот ты где! —?воскликнул синий ежонок. —?Испугался? —?Мэник направил свой деревянный меч на младшего брата. —?Сдавайся, подлый осморовец! —?Соник побежал на брата, но тот ловко увернулся, подставив синему подножку. Мальчик упал, выронив меч. Шлем укатился вперёд, Мэник подошёл к нему и поставил на него ногу. —?Соник, ты проиграл! Проси пощады! —?надменно бросил ёжик, надевая шлем. —?Так не честно, Мэник! —?мальчик вскочил на ноги и бросился к брату, но тот легко оттолкнул его от себя. —?Теперь я буду королём! —?морф начал наступать на мальчика занося над ним меч, заставляя начать отползать к стволу большого дуба. —?Никогда не быть тебе у власти! И ты не такой особенный, как думает дядя! —?атмосфера игры исчезла, задорный тон зелёного ежа наполнился злобой. —?Мэник! —?строгий женский голос заставил замереть юношей. —?Сколько раз говорила: негоже вам спорить да важничать. —?на лесную поляну вышла Соня, её руки были сложены в замок перед грудью. —?Мы же семья. Мы все из одного гнезда. Дядя любит нас всех одинаково. Соник тихо всхлипнул. Мэник лишь недовольно хмыкнул, но не посмел ослушаться старшую сестру. —?Всё равно ты не достоин быть его любимчиком! Ты ничуть не особенный! —?крикнул зелёный ёж, последний раз замахнувшись мечом, чем напугал младшего, но отбросил его в сторону, поспешно покидая поляну. —?Какой же ты мне брат после этого? —?обиженно крикнул Соник вслед. И вот они уже за воротами города, счастливые и бесконечно свободные. Казалось, ничто не могло их остановить. Впереди безмятежная голубизна ясного неба и бескрайние просторы, свободные от тирании короля Шедоу, которые никогда не будут ему подвластны, как и эти трое. Казалось бы… Но все их стремления, их непоколебимое рвение к свободе, их будущее и их счастье оборвала одна стрела, со свистом рассёкшая воздух и попавшая в ногу лошади, на которой скакали Соня и Мэник. Конь заржал и, обезумев, встал на дыбы, скинув Мэника и задев копытами и повалив скакавшую совсем рядом с ним лошадь. Животное упало, сбросив с себя седока, Соник откатился в сторону, Соня так же упала с лошади, но запуталась в поводьях, и напуганный раненый конь поволок её за собой. В начале лета солнце тёплое, ещё не такое палящее. Три морфа сидели на лугу. Они набирались тепла после долгой зимы, вдыхали сладкий медовый аромат полевых цветов, мягкий ветер большими невидимыми лапами зарывался в шерсть. Соня плела венок из жёлтых одуванчиков, подолы её блио разметались по молодой луговой траве, обнажая белоснежную кружевную тунику. Рядом сидел Мэник, играя на дудочке?— подарок сестры. Рядом с пурпурной ежихой на животе лежал синий ежонок, болтая ногами в воздухе, подперев подбородок руками, наблюдая за ловкими руками сестры. Закончив с венком, девушка потрепала младшего братца по синим вечно растрёпанным иголкам и опустила на них изделие из цветов. Соник радостно улыбнулся и обнял сестру за талию. На мгновение Мэнки прекратил играть. Сорвав жёлтый цветок, он вдел его в густые волосы Сони. Она улыбнулась и притянула его к себе, и все трое застыли в объятиях. Братья любили свою сестру и делали всё для неё. А Соня любила этих несносных мальчишек. Всё закончилось, даже не начавшись. К морфам тут же со всем сторон кинулись стражники. Обезумевшего коня остановили, Соню пришлось нести на руках, братьев прижимали к земле стражники, юноши вырывались и кричали, но ничего не могли сделать. Они проиграли.*** А ведь счастье было так возможно. Но теперь всё кончено, всё сгорело, мечты превратились в дым. Осознание грядущего холодной волной поднималось откуда-то из глубины сознания. Теперь их ждала лишь смерть. Ах, если бы он только пришёл за ними раньше в тот день! К чёрту этот артефакт, к чёрту всё! Если бы он только сразу пошёл их спасать! Чего ждал? Зачем медлил? А смерть их ждать не собирается. Как и король Шедоу, который уже кличет к ним старуху в чёрном саване. Но вопреки всем этим мыслям ёж был спокоен. Или только сейчас успокоился? В любом случае это всё уже не важно, бежать некуда. Впереди у них и так ничего бы не было. Скитаться по диким просторам королевства, не имея своего угла? Да… вот ведь оно?— счастье. В свободе, в безвременье, в единстве с близкими, в диких просторах. У них могло быть всё. Соник с горечью представил, как они могли бы встречать рассветы в горах, вечно идти наугад, жить одним днём, не зная, что будет завтра. Ни к чему теперь эти мысли. Теперь нужно приготовиться к тому, что их даже не похоронят после смерти. Отчаяние. Некуда бежать. Никто не поможет. Всё закончилось хуже некуда. Руки за спиной были пленены кандалами, от которых к стене тянулась цепь. Шедоу распорядился, чтобы брата и сестру поместили в другую камеру. Соник сделал судорожный вдох, уткнув лицо в колени. Их свободе перерезали горло. И теперь им во век её не видать. Скорей бы уже глашатай зачитал приговор на главной площади и их повели на эшафот. Бесконечное ожидание сводило с ума. Соник встал и, насколько позволяла цепь, подошёл к маленькому окошку под потолком. Сейчас он был в другой камере, здесь даже сена не было и дверей, вместо них была решётка. Вскоре немые мольбы ежа всё же были услышаны и в коридоре послышались шаги. Перед решёткой возникло трое молчаливых угрюмых стражников. Один из них вошёл внутрь и снял длинную цепь с наручников. —?Куда меня поведут? —?тихо спросил Соник, осторожно глянув через плечо на своего конвоира, но тот лишь одарил его тяжёлым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Соник нервно сглотнул и, если бы у него были свободны руки, непременно схватился бы за шею, на которую вот-вот должны были накинуть петлю. На этот раз в коридор его вывели на удивление спокойно. Впрочем, и сам ёж не спешил вырываться или сопротивляться. Только проходя мимо одной из камер Соник встрепенулся и бросился к ней. —?Соня, Мэник! Пленники в ней, в отличии от него не прикованные к стене, кинулись к решётке, но синего ежа тут же оттащили. Один стражник кулаком удар юношу в живот, заставив согнуться, и схватил за иглы, удерживая в таком положении, а двое других взяли под руки и за шею. Соник кричал, вырывался, отчаянно звал брата с сестрой. Истошный вопль мальчика был слышен во всех уголках подземелья. Его вывели на главную площадь, ещё с давних времён именуемую площадью Народной мести. В её центре зловещим островком расположился эшафот, вокруг которого собрались горожане, на самом помосте уже стоял Шедоу в ожидании заключённых. Толпа зевак расступилась перед стражей, ведущей пленника. Кто-то молча сочувствовал бедняге, причитал, кто-то был абсолютно бесстрастен к его участи, но совершенно точно все были поражены увиденным: не возрастом юноши, не его внешностью, не яркой шерстью, не его бранными словами и пронзительными воплями, не даже тем, что его тащили втроём,?— взгляд всех был прикован к крыльям мобианца, ободранным, обезображенным, но крыльям. Толпа стихла, после чего по ней прошлась волна шёпота, все тыкали пальцами в странное существо, кто-то даже начал молиться и просить очистить их от проклятья (явно под определение проклятья подходил и новый король). Юношу завели на помост и просто бросили к ногам короля. Тяжело дыша, пытаясь утихомирить свою истерику, синий ёж взглянул в лицо своего мучителя. А он улыбался. Он смотрел сверху вниз на юного ежа, улыбаясь. Обычная тонкая ниточка-улыбка, никаких клыков и вовсе не до ушей, но тем не менее она была невероятно жуткой. Алые глаза-угли буквально зажглись тьмой и пылали, глубокие рубиновые, более похожие на бездну страха, на сам ад. Весь вид его говорил: ?Я всё могу, и ты в моей власти.? —?Я хочу, чтобы мы с тобой увидели это вместе. Прошу, прими моё предложение. —?приторно протянул тёмный ёж. —?Поднимите его и освободите руки. Тут же подоспели стражники, помогшие юноше подняться на ноги и снявшие кандалы. —?А вот и главные герои нашего представления. —?Шедоу сложил ладони в замок, посмотрев куда-то за ряды собравшихся. —?Panem et circenses! [лат. Хлеба и зрелищ!] По площади вели Соню и Мэника, они, в отличии от Соника, почти не сопротивлялись. —?Что ты… —?и только сейчас юноша понял, что на помосте только две петли; взгляд быстро метнулся в строну брата и сестры, а затем на короля, теперь он скалился, подобно хищному зверю. —?Нет! Соник было снова кинулся к родным, но его остановила властная рука монарха, опустившаяся на плечо и сжавшая его. И Соник повиновался, остановился, обернувшись, словно ожидая приказа. —?Не стоит. —?Что ты с ними сделаешь? —?То, что должен. Ты сам меня вынудил… Соник… —?имя птицы Шедоу произнёс нарочито медленно и вкрадчиво, словно оно было дорогим вином, которое он желал тщательней распробовать. Брат с сестрой то и дело поглядывали на юношу, но когда Мэника толкнули на помост, а Соне, как девушке, учтиво помогли на него подняться, и подвели обоих к заготовленным местам, они больше не посмели посмотреть на него. —?Остановитесь! —?Соник ринулся к солдатам, вцепляясь в них мёртвой хваткой, и с неприсущей ему силой принялся расталкивать верных псов монарха, пробираясь к семье. Никто не пытался его остановить, лишь ещё несколько солдат преградили ему путь, просто отталкивая в отчаянии нападавшего на них ежа, стеной отделив от брата и сестры. Никто не предпринимал никаких действий. Шедоу спокойно стоял в стороне, величаво вздёрнув подбородок, наблюдал за происходящим из-под полуприкрытых век, словно ожидая чего-то. В следующий миг Соник обернулся и как обезумевший рухнул на колени перед королём, давясь слезами. —?Ваше Величество, прошу вас, остановитесь! Умоляю вас, сохраните им жизнь! Я сделаю всё, что пожелаете, я скажу всё, что нужно, только не убивайте их, молю! —?юноша хватал короля за полы дорогих одежд, целовал руки, переходя на истерический шёпот. —?Слышите? Всё-всё-всё. Я клянусь, я не посмею воспротивиться вам, на всё будет ваша воля, я прошу только об одном: ради Всевышнего, сохраните им жизнь! Всё это время Соня с нескрываемой жалостью смотрела на своего брата, Мэник был хмурнее тучи. Вдоволь налюбовавшись жалким видом некогда такой строптивой птицы, которая теперь с мольбами ползала в его ногах, Шедоу мгновенно стёр всякое подобие улыбки со своего лица и ногой откинул ежа в сторону. —?Ты опоздал, мальчишка. —?и махнул рукой. —?Приступайте к казни. Петли были надеты на шеи ежей. —?Береги себя, братец. —?тихо сказала девушка, её глаза, некогда наполненные светом, померкли: она прекрасно понимала, что теперь ждёт её младшего братика. —?Ты главное не думай о нас, подумай о своей шкуре, о дядюшке в конце концов. —?Мэник кисло улыбнулся, пытаясь держать лицо, но его выдавала дрожь в голосе. —?Прощай. Под их ногами открылись люки, под взволнованные вздохи толпы два тела беспомощно повисли в воздухе, инстинктивно дёргаясь и хрипя. Последние секунды жизни тихо утекали, как сквозь пальцы вода. —?НЕ-Е-ЕТ! —?Соник истошно взвыл, снова кинувшись к брату с сестрой, но на этот раз его уже держали, до невозможного заламывая руки, а он всё рвался, кричал, плакал, умолял остановиться, пока не поздно. Но было поздно. Соник упорно отворачивался, не желая?— попросту не имея в себе сил смотреть на страшную кончину самых близких морфов. Тело сотрясали надрывные рыдания, он низко согнул голову, пытаясь укрыться от ужасающего зрелища. —?Заставьте его смотреть! Пусть видит, что бывает за неповиновение! Солдаты схватили юношу за иглы и насильно подняли его голову, вынуждая смотреть прямо на Соню и Мэника. Крик застрял в горле, его перехватило жутким спазмом, ёж чувствовал, что задыхается, перед глазами темнело, сознание помутилось. В своей истерике, объятый горем, он застыл между реальностью и небытием, как в параличе, всё равно вынужденный смотреть. Смотреть и осознавать, как вместе с их смертью он остаётся один, из его души словно вырвали два куска?— брата и сестру?— точно делая его неполноценным. Его мир рушился. Как домик из карт. Как башня. Та самая, из таро Эми. И все карты в этом домике были с изображением горящей башни. Они падали прямо в огонь и пылали, чернея, скрючиваясь, превращаясь в уродливые угольки и рассыпаясь пеплом. Ещё немного предсмертных метаний тел, зависших в воздухе. Соня сдалась первой. Затем затих и Мэник. Площадь погрузилась в леденящую тишину, только Соник в иступленной агонии продолжал кричать и плакать, мотая головой, словно пытаясь избавиться от ужасного видения. Его больше не держали?— без надобности. Он упал на помост и выл волком, оплакивая кончину последних близких ему мобиан, проклиная монархов, их вседозволенность. Над опустевшей площадью заспорили ветра, перегоняя караван тяжелых грозовых туч, медленно одна за другой на землю стали падать единичные капли, но совсем скоро они обернулись проливным дождём, своим шумом словно пытавшимся заглушить горестный плач сироты.*** Следующие несколько дней прошли словно мимо ежа. Он даже не знал, сколько. Всё было как в бреду. Он полностью отгородился от мира, оказывался от еды, не желал говорить со стражей, даже если те применяли силу. Его били, много, сильно, но он словно не замечал этого. Глаза были точно застланы пеленой. Даже на визиты короля он никак не реагировал. Лишь иногда громко плакал и выл по ночам, как в тот день. Иногда срывался, тогда страже приходилась унимать его истерики, потому что боялись, что ёж убьётся. А теперь ещё и кашель начался. Надрывный, почти непрекращающийся. И вот однажды Шедоу не выдержал и приказал доставить его придворному лекарю. Прямо посреди ночи в уже мирно спящую обитель Эскулапа доставили хрипящего и что-то бормочущего юношу. Ежа уложили на устланную белыми чистыми простынями постель. Лекарь?по имени Корнер?— шустрый сыч с песочного цвета перьями, полностью облачённый в белые одежды крутился около пациента, осматривая его раны и пытаясь привести в чувство. Мальчик всё время что-то отчаянно бормотал и тяжело дышал, но никак не мог проснуться. —?Тея, принеси микстуру из пиретрума. У него жар. —?сообщил доктор, низко склонившись над Соником, слушая его дыхание. —?И настойку тимьяна и мать-и-мачехи. А я пока займусь его ранами. Помещение озаряло несколько подсвечников, лишь частично разгоняющих тьму, что придавало месту поистине мистическую атмосферу. Да-да, искусство целительства сродни магии. Чёрная лисичка подбежала к одному из стеллажей с множеством баночек и скляночек, наполненными различными мазями, растворами и микстурами. Найдя среди них те самые, она отлила нужное количество в маленькие плошки и подала лекарю. Морф как раз заканчивал обработку ран и перевязывал их. —?Ты гляди, чудо какое! Откуда же у него эти крылья? Что он за существо такое волшебное? —?Слухи по дворцу ходят, что этот дар достался ему от древних, а наш новый король хотел его первей заиметь. Вот теперь мальцу худо приходится. —?Совсем плох. —?тихо сказала лисица, присаживаясь на скамью, стоящую рядом, наблюдая за тяжёлым дыханием юноши. —?Ничего, Тея, и не таких выхаживал. Наведи-ка лучше отвар из лаванды и можжевельника. Соник тяжело и глубоко дышал, высоко вздымая грудь, из горла вырывались громкие хрипы. —?Тяжко ему, стонет. —?лисица ласковым сочувствующим взглядом карих глаз вновь оглядела синего ежа, разогревая воду с нужными травами в котелке. —?Сейчас дам лекарство, ему и легче станет. Давай-ка, дружок. —?сыч помог мальчику приподнять голову и заставил принять лекарства. —?Вот так, теперь отдыхай. Жар должен начать понемногу спадать, а вот кашель ещё придётся полечить. —?морф наложил на лоб ежа ткань, смоченную в только-только приготовленном отваре. —?Ну вот, теперь ждать надо. —?А чего ждать? Разве мы не можем ему ещё чем-нибудь помочь? Давай дадим ему что-нибудь на маковых семенах, чтобы лучше спалось? —?Чтобы он потом и вовсе не проснулся? Запомни, Тея: много лекарств?— не есть хорошо. Даже травы в большом количестве могут навредить. Теперь нужно ждать, пока он сам хворь свою переборет. —?Корнер поставил ещё один подсвечник рядом с постелью их внезапного пациента и зажёг на нём свечи. —?Я ему только помочь могу, а одолеть её он сам должен. Он сейчас у черты стоит, ему выбирать нужно,?— убирая плошки и сосуды с лекарствами, лекарь обернулся и посмотрел на мальчика,?— во тьме оставаться, аль к свету идти. А ты лучше дочитай седьмую главу траволечения. А я пока другое снадобье приготовлю. Взяв весы и несколько мешочков с нужными ингредиентами, сыч сел за стол и принялся работать, что-то тихо бормоча под нос: —?Мак… Мак ему, милая, ещё наутро потребуется. Опосля нашего нового короля он, того глядишь, и всем нам понадобится… будь он неладен. Да сохранят нас всех Небеса, тяжкие времена настали, тяжкие… Так и прошёл остаток ночи: Тея тихо шелестела страницами, Корнер что-то бормотал время от времени, мерно шурша сухими травами, да Соник всё хрипел и хрипел почти до самого утра.*** Первые секунды пробуждения были приятными. Тот самый непередаваемый запах сухих трав, так любимый синим ежом, тепло и покой. Это напомнило хижину колдуна Наклза. Но чем дальше в реальность, тем больше мыслей стало сваливаться на пробуждающееся сознание. Сначала Соник ощутил заложенность в носу и боль в груди и голове. А потом эту голову поразил шквал мыслей и воспоминаний. Очень не хотелось открывать глаза. Хотелось снова провалиться в заботливые объятия Морфея. Но, как бы ни хотелось, блаженное состояние на грани сна и пробуждения не могло длиться вечно, потому его дымка вскоре начала рассеиваться. Соник открыл глаза. Было сумрачно. И место незнакомое. Подниматься не было никакого желания, потому юноша просто пробежался взглядом по комнате. Её стены, в отличии от многих других помещений замка, были покрыты побелкой с нанесёнными на неё красками изображениями?— в них Соник не особо вглядывался?— некоторые участки были обнесены досками. У противоположной стены в углах стояло два больших стеллажа с различными медикаментами, а между ними был стол со всевозможными инструментами целительского искусства. Над столом весела таблица с особенностями строения тела различных мобианских рас. По другую сторону в правом углу была кровать Соника, в левом?— камин, украшенный композиционной лепниной в виде цветов, а так же ещё парочка столиков с разными баночками-скляночками и прочей утварью, больше напоминавшей кухонную. Слева было большое окно с жёлто-зелёным витражом так же с изображением цветов, но оно было закрыто ставнями снаружи. Вот почему в комнате было так темно. Не составило труда догадаться, что это дворцовая лечебница. Более ничего примечательного здесь не было, потому ёж снова заскучал, погружаясь в трясину своих траурных размышлений. До того момента, как скрипнула входная дверь, а после открылась, впуская в комнату юную чёрную лисичку. —?Уже проснулся? Доброго тебе утра. Как себя чувствуешь? —?Как себя может чувствовать только избитое существо, потерявшее всех родных и близких. —?мрачно ответил ёж, нисколько не собираясь скрывать серость своих мыслей. Лисица просто молча присела рядом и посмотрела на ежа, о чём-то крепко задумавшись. Не получив никакого ответа, юноша мельком оглядел гостью. Девушка была полностью покрыта чёрной шерстью, только мордочка была серой да кончик хвоста белым. Чёрные длинные волосы были поделены на пряди и закреплены снизу причудливыми бусинами. Грудь девушки скрывала белая туника с длинными рукавами-фонариками, не скрывающими плеч. Поверх был коричневый сарафан с широким поясом, на котором была небольшая сума. Она всё ещё смотрела на ежа, и глаза её были затуманены размышлениями. Как вдруг она дёрнулась, чем напугала ежа, и громко спросила: —?Может тебе правда маковых семян дать?*** В тот день маковых семян Сонику так и не дали, потому что в лечебницу зашёл Корнер. Зато дали горячего чая, заваренного на листах сныти, которые, как обещалось, должны были поднять настроение. Сложно сказать, сработало это или нет, ведь настроение у юноши стало крайне переменчивым… Дни тянулись необычайно медленно, подобно маслу. Но это было всё же лучше, чем проводить время в темнице в компании стражников и короля. Вспоминая своего мучителя Соник непроизвольно начинал задыхаться, хотя его простуда уже почти отступила. Становилось скверно, сердце вязко стучало в груди, тоскливая, ноющая боль вновь заковывала в кандалы. Где-то в глубине Соник чувствовал и свою вину, но очень старался затушить её глупой жалостью к себе. —?Корнер, скажи, в чём моя вина? —?однажды?вдруг тихо спросил Соник. —?Что ты такое говоришь, в чем же может быть твоя вина? Соник и сам не знал, в чём так отчаянно винил себя, за что корил, но чувствовал, будто не с лёгкой руки короля его брат и сестра лишились жизни, а словно это он приблизил их кончину. Юноша никак не мог найти компромисс со своим подсознанием. Он чувствовал, будто сходит с ума. Вдруг в тихой обители целителей раздался настойчивый тяжёлый стук в дверь. —?Скоро вернусь. —?бросил сыч и скрылся за дверью. Соник этого словно и не заметил. Он продолжал бестолково пялиться куда-то в сторону, всё это время ведя войну со своим внутренним я. Он загонял себя в тюрьму своих же сомнений. Дверь хлопнула, в комнате снова послышались шаги вернувшегося лекаря. —?А что если бы я тогда плюнул на этот артефакт и спас их? Или же не упрямился и рассказал всё, что знаю? Может, сейчас они были бы живы, были бы вместе со мной. —?как-то бесцветно протянул юноша, не сводя глаз с одной точки. —?Ты абсолютно прав, мальчишка. —?тяжёлый голос прогремел в такой свойственной для этого места тишине. Птица встрепенулась и перевела взгляд на нежданного гостя. Если раньше не покидала тревога, то теперь накрыло какое-то чувство обречённости. Соник испытал жгучую ненависть и дикое желание наброситься на воина, но вместе с этим и соблазн с головой спрятаться под одеяло?— единственное средство защиты, которое у него сейчас было, но оно столь ничтожно перед не знающим преград тираном. Как и сам синий ёж. —?Ты думаешь, их кровь на моих руках? Если так, то ты ошибаешься. —?тёмный ёж подошёл ближе. —?Ведь это всё ты. А знаешь, жаль,?— Шедоу театрально сложил руки, надевая маску сожаления,?— ведь мы с тобой могли найти общий язык. Сколько еще невинных пострадает из-за тебя? —?обманчивое сочувствие вмиг исчезло с лица тирана, открыв истинную натуру хищника; ёж склонился над мальчиком. —?Твой дар губит всех кругом тебя.?Запомни, куда бы ты ни шёл, что бы ты ни делал, за тобой всюду будет тянуться кровавый след. —?после чего выпрямился с самым непринуждённым видом. —?Если ты, конечно, не захочешь мне помогать. Беги со мной или от меня. Запомни это, мальчишка. —?Шедоу уже собрался выйти, но остановился у двери. —?Ах, бедное дитя, обречённое на ложь! —?ёж деланно воскликнул, вскинув кверху руки. —?Тебя обманули те, кого ты скрываешь. Твои предки завещали тебе нести это бремя, тайну, разгадки которой ты не знаешь и сам, порождая тем самым раздор. Ты даже не представляешь, с чем столкнулся. Было крайне жестоко так поступать с тобой. —?гибкий голос искусного актёра вновь стал твёрже стали. —?Ты не вынесешь тяжесть этого дара. Неужели ты и правда думаешь, что достоин? —?Что ты знаешь?! —?Соник уже был готов наброситься на короля, но в лечебницу тут же вбежали дети Эскулапа, заставляя мальчика, взволнованного речами короля, остаться в постели. —?Скажи же мне, что от меня скрывают! Прошу, не оставляй хоть ты меня в неведении! —?юноша рвался к своему мучителю как к последнему лучику надежды. —?Ты сам всё узнаешь, лишь сделав верный выбор. —?равнодушно бросил Шедоу, скрываясь за дверным проёмом.