4. Земли Тьмы. (1/1)

Солнце, огромное и багровое, окутанное пурпурными протуберанцами, медленно опускалось за далекие черные горы. Из-за противоположной линии горизонта поднималась расколотая Луна. Ветер сносил каменную крошку со скал, и зарождался ураган.– Привал! – скомандовала Ситье Вар, аккуратно сворачивая в крошечную каменную бухту, где ветер был не страшен их транспортному средству. Правда, то и дело на крышу падали камни и обломки, зато транспортер не уносило и не било о скалы.Аренс Ринггольд и Билли ?Оцеола? Пауэлл переглянулись и занялись ужином. И то сказать, ехали они уже несколько дней, лишь изредка покидая огромную бронированную машину, чтобы справить нужду и немного размять ноги. Их спутники, Ситье Вар и ее брат-близнец Балор, молчаливый юноша с неожиданно темной кожей и странными для этого цвета ярко-голубыми глазами, поочередно вели бронеход.Снаружи ветер все усиливался, завывая и пытаясь сорвать толстую стальную обшивку с транспорта. Аренс отодвинул щиток на оконце и невольно содрогнулся при виде бушующего снаружи урагана, в котором перемешались камни, тела живых мертвецов и странные существа, похожие на демонов, которые попадались им на пути. Вернув щиток обратно, он сдвинулся к ящику, служившему им столом, и взял свою порцию концентрата и воды.Ситье перебралась с переднего сидения и устроилась рядом с ним, забрав свою долю. Аренс не улыбнулся, но на сердце у него потеплело. Было в этой девушке что-то, от чего у него шел мороз по коже, но вместе с тем Аренс чувствовал, что небезразличен ей, и со всё большим смущением понимал, что и она ему нравится.Балор Вар, высокий, похожий на сестру как две капли воды, с той лишь разницей, что кожа его была цвета темного мёда, а глаза удивительно яркого голубого оттенка, сел рядом с Оцеолой. Тот на мгновение напрягся, но почти сразу успокоился. Аренс понимал, почему. Этот красивый юноша предпочитал мужчин. Пауэлл же по-прежнему отдавал свое сердце женщинам. Еще несколько месяцев назад Аренс вряд ли принял бы подобное извращение, но сейчас для него существовали лишь люди, а не их недостатки.– Осталось полдня пути до первого водоема, – сказала Ситье, расправившись со своей порцией еды, – предлагаю как следует поспать всё то время, что будет длиться ураган, а потом двинуться дальше.– Мы и так больше спим, чем что – то делаем, – проворчал Аренс, которому в бронеходе было попросту скучно, – дурак я был, всего пару головоломок взял, да книжку бумажную. И ту уже от начала до конца раз пять прочел, хотя с вашим алфавитом и сложновато.– Я взял немного, – подал голос Балор, – пару шаров со сборниками книг и еще один с визуальными записями.Обрадованный Аренс тут же подсел ближе. Порывшись в сумке, Балор протянул ему один из шаров, небольшой, размером с кулак, и матово-черный.– Здесь записи о периоде Второго Солнца, как пользоваться, думаю, сам знаешь.Аренс кивнул, коротко поблагодарив. Теперь это не казалось ему странным и неуместным. Эти существа (люди ли?), несмотря на цвет кожи, были намного умнее и мудрее их с Пауэллом. Хотя они и старались наверстать хоть что-то, практически не выбираясь из хранилищ знаний. Пауэлл тут же потянулся ко второму шару, который Балор охотно вложил в его руку.Аренс прикрыл глаза, вспоминая первый свой контакт с чужими воспоминаниями, составлявшими хроники, записанные в шаре. Событие произошло впервые недели его пребывания в Роуэсанне, когда ему только вживили контактор. Эта специальная магнитная полоска, вживленная в висок каждому обитателю Роуэсанны, была, отчасти, и для получения информации. В библиотеке он обеспечивал доступ к любой информации напрямую. Потому Аренс просто лег в кресло и позволил контактам соединиться. Голова тут же слабо загудела, и он окунулся в видение гигантского города, заполненного обезумевшими от ужаса людьми. Странный город, странные люди, и чудовищного вида вращающееся другое солнце, багровое и стенающее, словно грешная душа в Преисподней. Мимо Аренса пробежала худенькая рыжеволосая девушка в облегающем трико, за ней гнались трое молодых мужчин, казалось, утративших человеческий облик. Тот, чьими глазами велась запись кошмара, вжался в стену, пропустив всех четверых, а потом боком заковылял куда-то. Тьма на мгновение затянула сознание, и вот уже другая запись, присоединенная к первой. Запись глазами женщины, ставшей жертвой насилия. Аренс попытался было потянуться к виску, но рука безвольно упала. Та, кому принадлежали воспоминания, чувствовала лишь омерзение и усталость. И она надеялась, о, как сильно надеялась, что после всего происходящего ее просто убьют. По телу ее разливалось онемение, перекрывая боль, а взгляд был устремлен на чудовищное второе солнце в небе…Одно за другим, чужие воспоминания заполняли сознание Аренса, заставляя его сжиматься в комок то от леденящего душу ужаса, то от отвращения, то от боли, то от безысходного безумного горя. Он словно проживал каждую из жизней, влезал в шкуру каждого из тех, чьи воспоминания затопляли его рассудок. Но он не двинулся, не попытался разорвать связь с чудовищными событиями, сам не зная почему. А когда трансляция прекратилась, то лежал с закрытыми глазами, медленно позволяя себе снова стать самим собой. И это было невозможно, невыносимо прекрасно – быть собой, пусть и изменившимся, но собой.Так было и сейчас. Он позволял чужой невыносимой боли, чужому безумному ужасу сочиться сквозь себя, напрягая всю свою волю, чтобы не сбросить шар. Но вот трансляция завершилась, и Ринггольд широко распахнул глаза, пытаясь вздохнуть.– Ты в порядке, Аренс? – тихо спросила Ситье, глядя на него своими огромными глазами. –Выглядишь, словно Изгнанный.– В порядке, – он вымученно улыбнулся, сжав мокрыми от пота пальцами ее маленькую сильную руку, – как ураган, еще не закончился?– Какое там! – она поморщилась. – Бушует. Наше счастье, что успели найти убежище.Аренс молча смотрел в ее красивое лицо с чувственными негритянскими губами, лицо, ставшее ему таким дорогим за прошедшие месяцы. Словно почувствовав его отношение, Ситье отстранилась и аккуратно извлекла пальчики из его руки, как всегда, когда он проявлял слишком большую надежду.Ураган ушел лишь на следующее утро, и выход из убежища оказался наполовину засыпан осколками базальта и пластинами обсидиана. Пришлось выбраться через верхние люки и расчистить выезд. Аренс и Балор занялись этим, пока Ситье прогревала мотор, а Пауэлл готовил завтрак.– Сегодня к вечеру, если нам повезет, будем у последнего водохранилища, – сказала Ситье, когда они выбрались из убежища и поехали по усыпанной обломками тропе прочь из долины.– Потом еще около двух суток до Хранилища, если я верно помню карту, – Аренс провел рукой по растрепанным светлым волосам, – надеюсь, дорога будет хоть немного интересней, чем та, что мы уже проехали.– Начиная с Куарри скучать не будем, это я обещаю, – неожиданно подал голос Балор Вар, – там придется оставить машину и идти пешком.– Долго? – спросил Пауэлл, поднимая голову.– От внешней границы Куарри до самого Хранилища напрямую около суток быстрым шагом и при условии, что не будем останавливаться на отдых, – помедлив, ответил юноша, – но я бы скорее прибавил еще пару дней. Куарри – место особое, сложное. И дай нам Дух Шри-Намму не сойти с ума на этой земле.Аренс подошел к краю серпантина, по которому ехал их металлический одр. Сердце тяжело стукнуло в грудную клетку. Он молча смотрел на медленно выплывающую из-за дальних кряжей расколотую луну, как никогда чувствуя одиночество и далеко затаившийся страх. Все здесь было чужим и чуждым, но, задумавшись о возвращении домой, в свое время, Аренс понял, что не желает этого. Этот чуждый мертвый мир изменил его слишком сильно, чтобы он мог вернуться к тому, прошлому Аренсу.Маленькая сильная рука легла на плечо. Ситье подошла неслышно, ее запах, нежный и горький, окутал Аренса, проник в самую душу. Но он не сделал ни единой попытки обернуться, зная, что за этим последует. Просто стоял, наслаждаясь ощущением руки на плече. Он, Аренс Ринггольд, еще совсем недавно не гнушавшийся брать красоток-рабынь силой, наслаждался ароматом и прикосновением той, в ком струилась негритянская кровь, уже не мечтая о большем.Им пришлось спрятать бронеход в небольшой пещере в скалах, тем, где железная руда выходила на поверхность, ржавым языком выплеснувшись на черный гранит.– Дальше Аномалия, – сказал Балор, убрав растрепанные волосы пятерней со лба, – будьте готовы к тому, что… – он неуверенно взглянул на сестру, - может, лучше ты? Я не слишком хорошо умею объяснять простыми словами.Ситье кивнула, задумалась на несколько мгновений, видимо, собираясь с мыслями и подбирая слова. Балор тем временем принялся распределять еду по мешкам, деля поровну весь имевшийся провиант.– Аномалия образовалась на месте исследовательского городка Куарри, где был произведен экспериментальный запуск аппарата, с помощью которого предполагалось путешествовать между параллельными землями, – начала Ситье, глядя на обоих пришельцев из прошлого, – аппарат взорвался, изменив некие физические и нефизические законы на довольно обширной территории. Мы посылали сюда исследовательские группы несколько десятков лет назад, и из больше чем сотни опытных исследователей и воинов вернулся лишь один человек, обезумевший от увиденного. По его словам земля Куарри была проклята и тем более страшна, что казалась ослепительно прекрасной и населенной чарующими формами жизни. Но что-то было там, что возвращало людей в самые страшные их кошмары, в то, что терзало и мучило их. И под эти кошмары подстраивалось место, через которое нам предстоит идти. Оно словно… считывало самые большие страхи и боль тех, кто пришел сюда. И превращало в неистовую боль и отчаяние самые заветные мечты. Орели однажды предположил, что Аномалия это живое жестокое существо, питающееся страданиями и болью. Но необходимость пройти через нее существовала, а сейчас это наша последняя надежда. Несколько лет назад наши ученые под руководством Орели разработали устройство, помогающее расщеплять сознание и помогать людям оставаться в памяти, даже подвергаясь воздействию Аномалии. Подобные устройства были вживлены нам всем вместе с блоками для просмотра видео и внутренней связи.– Могли бы хоть спросить, желаем ли мы этой чести, – проворчал Пауэлл, бросая хмурый взгляд на полосу выжженной земли, дальний край которой окаймляли черно-багровые невысокие скалы.Аренс промолчал, невольно коснувшись металлической полосы на собственном виске. Да уж, расслабляться не стоило ни на мгновение, зная природу этих существ, у которых из человеческого осталась лишь внешность. Он бросил короткий взгляд на Ситье. Интересно, кто или что он для нее? Возможно, то же, чем сам он когда-то считал рабов и рабынь – собственность, иногда привлекательная достаточно, чтобы заявить на нее телесное право. Он усмехнулся краем рта, с оттенком удовлетворения признаваясь себе, что не отказался бы от подобной чести, исходи она от Ситье Вар.Пауэлл подошел и встал плечом к плечу рядом с ним, и Аренс ощутил почти физическое облегчение от его присутствия.– Иногда стоит оказаться по другую сторону силы, чтобы понять собственную истину, – словно прочитав его мысли, сказала Ситье, – так или иначе, дело сделано. В ваших силах спасти те жалкие осколки нашего вида, что еще остались. Я прошу вас от имени всего уцелевшего человечества.Аренс и Пауэлл обменялись долгим взглядом. Им не было нужды говорить, каждый и так знал, что вопреки здравому смыслу они пойдут и сделают, что должно.Они собрали всё оружие и припасы, что нашлись в вездеходе, и двинулись в путь через Куарри.…Ему казалось, что он уснул так надолго, что кошмар превратился в реальность. Жуткий гибнущий мир с каменными ураганами и огненными грозами, с неграми-учеными и полукровками самых разных оттенков, существовал по-настоящему, а не во сне. Аренс Ринггольд открыл глаза, какое-то время глядя перед собой. Голова ныла, а потом стрельнуло в висок с такой силой, что он взвыл от боли и заметался, словно пёс, которого пнули сапогом в брюхо. Тело прошиб холодный пот.…Давным-давно, когда он был совсем ребенком, няня-ирландка Делли рассказывала ему сказки о феях. В числе прочих, об Источнике Фей, вода которого могла давать возможность видеть незримое. В его любимой сказке молодой пастух Донал проходил мимо Источника, надежно упрятанного среди холмов-сидов, когда разыгравшиеся феи плеснули водой, и капля ее попала юноше в глаз. Донал стал видеть незримое, и старался не особенно распространяться об этой своей способности. Чтобы понять, действительно ли видит он правду, прикрывал он человеческий глаз, нетронутый водой из источника. Благодаря своей способности он сумел выручить из большой беды короля О’Тула, и тот приблизил к себе юношу, а впоследствии усыновил его и сделал своим наследником.Но в день, когда умер его благодетель, Донал так горько плакал, что вымыл слезами волшебное действие воды из ручья фей, и снова стал обычным человеком. И все же, никогда не забывал он, каково было видеть разное каждым глазом, истинное и ложное.…Аренс словно окунулся в ручей волшебной воды, он одновременно был на своей земле, совершал объезд владений, и в то же время знал, что его владения и его мир остались в чудовищно далеком прошлом. Это двойное восприятие едва не свело его с ума.Он попытался встать и снова повалился, слыша рядом протяжный глухой стон. Повел рукой и натолкнулся на большое тело. Голова снова взорвалась чудовищной болью, но теперь было что-то еще, и это был не только и не столько кошмар, сколько ощущение нереальности происходящего. Он дернулся, повернувшись и глядя на перекошенное лицо Пауэлла рядом.– Вирджиния! – простонал тот сквозь стиснутые зубы. Аренс дернулся как от удара, но заставил себя сесть. Боль по-прежнему била в висок с чудовищной силой, но он понял интервалы и притерпелся. Это и было то самое разделение, о котором говорила Ситье Вар. Аренс попытался ухватиться за ее образ и имя, но снова соскользнул в дикую боль и безумие, в котором гнал коня, преследуя беглую негритянку. Она бежала из последних сил, путаясь в длинных стеблях травы, и ее выцветшая ветхая сорочка белела среди зелени, а потом покрылась алым, когда собаки настигли ее. Беглянка повернула голову, и он содрогнулся, глядя в лицо, так сильно схожее с лицом Ситье, что волосы встали дыбом……Он снова рвал одежду на плачущей негритянке, жадно ощупывая гибкое тонкое тело, неожиданно пышную грудь. Девчонка забилась под ним, тонко жалобно взвизгивая, пока он брал её. Девственница… только таких он и предпочитал, чистеньких, нетронутых, с узкими до боли щелками. Иногда, лишив невинности очередную чернокожую сучку, делился ею с теми, кого считал лучшими своими друзьями, и со смехом наблюдал, как девчонку натягивают сразу на два члена. Тогда ему это нравилось… тогда… тогда…Он пытался вырваться из объятий прошлого, отвратительного, наполненного ненавистью и насилием, чужой болью и грязным, болезненно-острым наслаждением от чужих мук и беспомощности. Очередная жертва с плачем пыталась прикрыться от его шлепков, пока он насаживал её на свой немаленький член. И он словно был и собой, Аренсом Ринггольдом, и ею, девушкой-негритянкой, почти подростком. И словно он сам подвергался насилию, содрогаясь от стыда, страха и безысходности, плача и умоляя… себя самого… зная, что мольбы останутся без ответа……Аренс Ринггольд слышал крик, и крик не был женским. Он не сразу понял, что кричит сам. Он разодрал себе лицо ногтями прежде, чем понял, что это помогает слабо. Голову чуть разжало, но почти сразу сдавило с новой силой. Он был и собой, и одновременно кем-то еще. Кем-то, кем не хотел уже быть, палачом и насильником, и его жертвой, жалкой и беспомощной. Маленькая сильная рука сжала его пальцы до боли, заставив подобраться и открыть глаза. Лицо рабыни, рыдающей от стыда и боли, сливалось с лицом девушки из бесконечно далекого будущего.– Саваж! – простонал он, стискивая зубы с такой силой, что подкатила тошнота. – Ситье!Он кое-как поднялся, обливаясь холодным потом, и помог встать спутникам. Балор Вар, пошатываясь, брел вперед, и Аренс поковылял за ним. С каждым шагом становилось… не легче, но он привыкал к боли и ненависти, к той тьме, которой, как он думал, лишился давно, к тому страху, что грыз душу снова, вцепившись, словно злой пёс.Он не знал, сколько они шли так, содрогаясь от душевной боли и горечи, едва держась на ногах. Несколько часов, так точно. Аренсу казалось, что прошла вечность. Голая земля под ногами сменилась вначале лишайниками, а потом самой настоящей травой, желто-зеленой и источающей странный запах. Здесь рухнула Ситье. Аренс вернулся за ней, подняв на руки, и поковылял дальше, обливаясь потом и изнемогая от душивших его слёз. Шаг, еще шаг. Краем глаза он видел Пауэлла, который волок на себе неподвижное тело Балора Вара. Но, наконец, пришел миг, когда силы оставили и их двоих.…Человек появился словно ниоткуда. Возник, словно призрак, подняв руки ладонями к ним. Затем приблизился, всматриваясь в лица лежащих на траве людей. Наклонился, поочередно прикоснувшись к Балору и Ситье, и, достав из поясного мехового кошеля, вложил что-то в губы. Почти сразу близнецы зашевелились. Затем протянул Аренсу темный резко пахнущий шарик, и таким же наделил Пауэлла. Помедлив, Аренс последовал примеру брата и сестры, вложил шарик в рот. Резкий пряный вкус ударил по языку, в носоглотку ворвался свежим ароматом мяты, и словно сорвал пелену дикой боли и подступающего безумия.– Я Рорен, – сказал незнакомец, отступив на пару шагов и глядя на стонущих от облегчения членов их маленького отряда, – я долго ждал, что хоть кто-то придет снова. Идите за мной, друзья, здесь небезопасно.Теперь идти было не в пример легче, и к огорчению Аренса Ситье отказалась от его помощи. Около трех часов занял путь до убежища их нового знакомца, и за это время он трижды оделял компанию шариками зелья, устраняющего боль.