И, как это часто бывает со снами, в конце тебя ждет чудовище... (с) (1/1)

Любовь не разочарует его только в одном случае — если погубит его… (с)АрктидА?—?Истины Свет (feat М.Нахимович и Ю.Савченко)— Малекит! Боже! — на обескровленном лице Ведьмы вспыхнул болезненный румянец. — Пожалуйста!Но Темный не отреагировал. Казалось, он вообще не слышал сейчас никого и ничего. Сделав три вымученно-трудных шага в покои, Але’ррет остановился, вполоборота обернулся к кровати и, чуть склонившись, тихо перевел дыхание, как-то нарочито аккуратно и сдержанно опустил свои скимитары на покрывало. Мечи, что с самого начала вспыхнули привычным багровым пламенем, царапнули тяжелый шелк; левый клинок тут же потух, правый — продолжая гореть ребристыми волнами огня, уткнувшись эфесом в складки покрывала, тихо зазвенел. Из-под ало-серебряного лезвия расползалось по постели темное пятно чего-то вязкого, липкого.Роксана, которую колотило так, будто она на лютом морозе, облегченно было вздохнула, как тут же к ней и Локи поднялся удушливо-черный взгляд Царя. Девушка окаменела и сделала шажок назад.— Весьма странный расчет… — Малекит выпрямился, приосанился; губы дроу скривила ослепительная усмешка, мрачный взор мужчины впился в бледное лицо Бога. — Неужели кто-то мог подумать… — Але’ррет своим невыносимо мягким кошачьим шагом двинулся к паре, — что у меня не поднимется рука?— Малекит! Королева успела только жутко вскрикнуть, перед тем как ее отшвырнуло прочь, выбросило в распахнувшиеся балконные двери, тут же с грохотом захлопнувшиеся перед ее искаженным ужасом лицом. Ведьма вскинула руки, вызывая огонь, но пламень, едва вырвавшийся из ее ладоней, потух, не успев даже ?лизнуть? черное стекло. Роксана бросилась на двери, но девушку вновь откинуло, на этот раз на мраморный пол.— Малекит! — Колдунья, поднявшись на колени, прижала руки к стеклу. — Выпусти! Малекит! Я остаюсь с ним!Але’ррет мотнул головой, шумно втянул носом воздух и перевел взгляд с балкона на отступившего к стеллажам Бога. К ногам дроу будто бы со всех покоев потянулись ?ручьи? клейко-тягучей Тьмы. Царь сделал первый шаг к асу, и потоки эти взвились вокруг Хранителя трясинно-дымчатыми вихрями. А через мгновение из полностью поглотившего Малекита мрака к Лофту метнулась вязкая черная плеть, на лету обратившаяся в руку Царя. Рыкнувшего Бога пришибло к стене, поперек горла мужчины легло удушающим жестом предплечье дроу, начало медленно поднимать его выше, выше, пока напротив покрасневшего лица хрипящего Лафейсона из бушующей, шипящей Бездны не выступил и не застыл потрясающе красивый в своей ярости лик Владыки Темных Эльфов, вокруг которого вились в чудовищных раскаленных вихрях роскошные волны снежно-серебряных волос.— Малекит! — крик Роксаны из-за дверей перешел в звериный вой. Колдунья, раз за разом отлетая к перилам, спотыкаясь и падая, поднималась, вновь и вновь кидалась на заколдованные хрупкие стекла. Обвивающие террасу лианы нежных цветов порвались, разошлись стеблями… вокруг Асгардской Королевы висело, дрожа от страха и холода, печально звенящее облако погибающих трепетно-фиалковых, хрупких небесно-голубых лепестков… Ласковая пелена сияющей пыльцы, словно пытаясь спасти девушку, тихо укрывала ее волосы, белоснежное платье прозрачно-шелковым покрывалом…— Хорош… — Але’ррет, оскалившись, оценивающе-медленно скользнул черно-алыми глазами по лицу Бога. — Но все равно сладко…Предплечье Царя с какой-то издевательской мягкостью надавило сильнее на шею аса, и Локи, задохнувшись ароматным дыханием дроу, беззвучно закричал. В покоях раздалось мерзкое, страшное в своей размеренности потрескивание. Кость за костью, позвонок за позвонком уступали легкой руке Малекита; на глазах Бога выступили крупные слезы.Словно этих страданий было ему мало, Темный поднял правую руку, занес ее над головой аса: — Что же ты, иллюзионист? Оценишь мои скромные способности? — из тонкой ладони мужчины полились по волосам, лицу Лофта упруго-густые потоки Тьмы, больше похожие сейчас на раскаленный смоляной металл, с отвратительным шипением принявшийся медленно снимать кожу, мышцы истошно заоравшего Бога, плавить его прочные кости. Через нескончаемо долгие мгновения потух яркий изумруд обожженного взгляда аса, и из обугленной, залитой черной ?смолой? глазницы Верховного выпал к ногам Хранителя побелевший глаз трикстера.— Не-ет! — Роксану, из последних сил кинувшуюся на двери, с дикой отдачей отбросило к витым перилам балкона, девушка, крепко ударившись затылком о золотую ограду, тяжким оглушенным ?мешком? рухнула на пол.В тот же миг Малекит резко обернулся, задыхаясь, распахнул губы, выпустил из онемевшего захвата Локи. Тело Бога, шлепнувшись к ногам Царя, растаяло серой иллюзорной завесой, мягко полетевшей к дроу, осевшей прозрачным пеплом на его высоких черных сапогах.Темный с затравленным, каким-то животным стоном бросился к балконным дверям, но ноги как-то чуднó подвели его, и гордый Але’ррет, рухнув на одно колено, успел только толкнуть от себя стеклянные створки и на пугающе-клокочущем выдохе закричать:— Роксана! Королева, держась за голову рукой, подняла свой взгляд как раз в ту секунду, когда взбесившиеся прозрачно-фиалковым морем глаза Малекита исходили в густо-черный цвет, с едва заметными, причудливо тлеющими алыми всполохами по краям радужки. Ведьма, кое-как присев на корточки, перевела залитый слезами взор к таящему пеплу на сапогах Царя, медленно закрыла рот двумя ладонями и, шатнувшись назад, снова ударилась лопатками, затылком о кованные петли ограды. Безумные глаза Колдуньи неверяще поднялись к истерзанному взгляду Темного Хранителя.— Роксана… пожалуйста… — из убитого, низкого голоса Царя почти полностью ушла вложенная в него мольба. — Ну… что же ты…Але’ррет, как во сне, оперся дрожащей рукой о пол и попытался встать с колена, чтобы успеть добраться до Светлой, но она испуганным зверьком забилась от него еще дальше, легко и опасно проходя хрупким телом сквозь проломленную ею же вязь ограды. Новая порция концентрированной боли, обрушившейся на спину дроу, вынесла из-под него опору, и Темный, коротко зарычав, рухнул уже на второе колено, едва успев выставить перед собою левую руку, чтобы не упасть окончательно.Тьма возликовала. Кинувшись к жертве с новой силой, жадно давясь, она поглощала согбенного Царя, задыхаясь отвратительным клекотом, повизгиванием и ревом. По вспотевшим плечам, спине, рукам мужчины заскользили когтистые широкие полосы мазутно-черной грязи, впитываясь в рубашку, штаны, сапоги, въедаясь в упругие мышцы, проникая в серебро волос и сверкающую белым снегом кожу.Рука Малекита, подогнувшись, добела свелась в кулак, загребая и вырывая из роскошного ковра шерстяные пряди.— Гос-с-по-одь!!! — вместо привычного мягкого бархата голос опустившего голову Але’ррета разошелся по покоям надрывом смертельно раненого зверя.— Ч-что… — Ведьма злобно махнула в сторону Царя ладонью, неуклюже, как-то по-детски нелепо тряхнула головой. На глазах Роксаны выступили новые слезы, уже никак не связанные с гибелью любимого мужа. Эти слезы она объяснить не могла, они, как сумасшедшие, несдерживаемым потоком полились по щекам. Болело, казалось, все, абсолютно все — каждая клеточка ее тела садистски-медленно расползалась-расползалась и, не выдержав, будто бы рвалась по швам; бешено стучащее дурное сердце, воя и хрипя кровью, билось частыми ударами под самым горлом, норовя выскочить наружу и покинуть предавшую его оболочку.— Что… что… — Королева, с трудом противясь чему-то тяжкому, темному, все же подняла безумный взгляд на Царя, и тотчас же лицо девушки исказилось абсолютно жуткой, даже отталкивающей в своем ужасе гримасе. — Малекит? — голос эльфийки ?споткнулся? на имени, и Колдунья махнула рукой куда-то в сторону, будто и сама выбиралась из какой-то чудной, невидимой трясины. — Малекит!!! — ополоумев от страха и боли, Роксана кинулась вперед, к легшему лбом на мягкий ковер притихшему мужчине, но тут же упала плашмя, так, словно ноги полностью отказали ей… С размаху влетев виском в ступеньку балкона, оглушенная, с трудом видящая что-то через пелену слез, спутавшихся волос и хлестанувшей из раны крови Ведьма попыталась встать, но рухнула вновь, вскинула охваченное паникой лицо к Але’ррету. — Малекит, нет!!! — из последних сил Королева уперлась трясущимися ногами в ступень, затылком — в погнутый золотой прут ограждения, вскинула непослушные руки к дроу и, заикаясь, крикнула короткое телепортирующее заклинание, которое бы никогда не сработало, произнеси она его даже часом раньше, которое не сработало бы никогда, произнеси его кто-то другой. — Иди ко мне!!!Secret Garden — Adagio (OST ?2046?)Снова ?моргнул? огнями Мензоберранзан.На какое-то дивно-растянутое мгновение он стал прежним — удивительно красивым, привычным, растекающимся нежно-фиалковыми проулками и площадями вдоль дорог, жадно вдыхающим первый зимний снег большими чистыми легкими… И в эту самую секунду причудливо-замедленно взмыла в воздух в шикарных покоях Але’ррета вся мебель, поплыл к небесно-бархатному своду балдахин, мягко поднялись многочисленные книги, перья, наброски и листы… И ошалевшая от горя Роксана поняла, что это не только ее заслуга — ей помогал Темный Царь, который нашел в себе силы, чтобы бороться и вернуться к ней… Королеву затрясло от рыданий, она закрыла рот дрожащей рукой, когда на ее покрасневших, затянутых белесо-прозрачной пеленой глазах летел к ней и сам Малекит, как был — стоящий на коленях, со сведенной в кулак левой рукой, с опущенной в таком нелепом для него, таком даже комичном в его исполнении поклоне гордой головы… Ведьма шевельнулась онемевшим телом и, встав на колени, пошатываясь, протянула руки сквозь парящие занавеси штор, сквозь невесомое облако пыльцы и гранитного песка.— Малекит… — трепещущие ладошки Колдуньи легли на виски Царя, тут же потонули в сковывающем пальцы могильном холоде, но Роксана не замечала этого. — Малекит… Малекит мой… — не пытаясь даже сдержать рыдания, девушка прильнула лбом к макушке мужчины. — Прости меня… Прости меня… Прости меня, пожалуйста… Боже… Если бы… Что она мне… Что произошло?! — Светлая замолчала, испуганно отняла лицо от покрывающихся седым хрустящим инеем волос и растерянно взглянула вверх — мебель, как-то странно зашипев и завибрировав, словно в каком-то жутковатом сне стала чудовищно медленно расходиться ?швами? по досочке, по гвоздю.— Малекит… — эльфийка упрямо, с большим трудом стала поднимать опущенную голову дроу. — Прошу тебя, ну посмотри на меня!!!И в тот финальный момент, когда волшебство кончилось, когда время полетело вперед, наверстывая десятки пропущенных секунд, в тот момент, когда, поддаваясь какому-то немыслимому взрыву, взревели обломки дерева, камня, стекла в разные стороны, решетя изысканно отделанные стены царских покоев, Але’ррет поднял измученное лицо, ставшее настолько остро-красивым в своем невыразимом страдании и боли, что у Ведьмы похолодело сердце. Из-под отяжелевших век, из-под невозможно длинных черных ресниц на нее в последний раз посмотрели, прощаясь, те самые глаза — нежно-фиалковые, чуть прозрачные, полные слез. Ужас, поднявшийся, казалось, откуда-то из живота, парализовал Колдунью, она интуитивно вцепилась в хрустящие снегом серебряные пряди волос Малекита, тормознуто подалась вперед, изо всех сил сдерживая зверино-перепуганный крик. А перед нею в этом завораживающе-угасающем полотне чудных глаз проносилось всё: мертвое дерево в покинутом замке, изящный тонкий, легкий, как ветер, олень, бушующий летний лес, живущий своей жизнью на стенах в крохотной подземной каморке, моря-моря-моря крови… И буйно цветущая ароматная вишня, и стекающий меж сведенных судорогой пальцев ее сок, и заляпанные грязью темные балюстрады подземки, и серые лужи мостовой, и бесконечные миры, бескрайним полотном раскинувшиеся над головой, звенящие, нечеловечески красивые, бесчеловечно жестокие… И вечное одиночество. И вечная боль. И вечная надежда. И вечная любовь. Пробивающий его тело клинками родной сын, выходящая за другого замуж любимая. И смерть-смерть-смерть, вечно идущая по пятам, вечно собирающая свою жатву, вечно требующая своей жертвы. Вечность-вечность-вечность… Вечность…Наконец-то…— М-м-малеки-и-ит! — Роксана, взвыв от боли, хотела было рвануть мужчину на себя, но он лишь плавно закрыл изумительные глаза. Из-под слипшихся ресниц выкатились и скользнули вниз по безжизненно-белой щеке мужчины две прозрачно-хрустальные слезы.А потом время резко ?отлипло?.Загрохотали, иссекая острыми осколками хрупкое тело девушки, ошметки мебели. Але’ррет распахнул, задыхаясь, губы, и изо рта его хлынули потоки темной крови. Роксана, хрипло закричав, попыталась кинуться к нему, чтобы прикрыть его собой.— М-м-м… — Малекита словно вывернуло наизнанку, красивое лицо мужчины исказилось страшной гримасой боли. — М-м-а-ах!!!И через мгновение Царя что-то вздернуло в воздух, ломая кости, с силой приложило о своды покоев, швырнуло об одну стену, другую, о пол, снова о стену, со свистом и рычанием перекинуло через всю комнату, проломило его бездыханным телом потайную дверь купальни вместе со стеной и швырнуло в купель. Взвились из проломленного бассейна тучи высоких, упруго-хрустальных брызг, и вся вода: и та, что ниспадала из волшебного водопада, и та, что сокрыла мужчину, и та, что вылилась зеркально-хлесткими волнами в сами покои, зашипела, загустела, обращаясь в потоки вязко-удушливой Тьмы.Twisted Jukebox — How I Died?На мгновение повисла зубодробительная тишина, такая, что, казалось, даже воздух стал плотным, густым, как смола, таким же горячим. Роксана, превозмогая жуткую боль в теле, местами до костей посеченном зияющими порезами, вновь стала на колени и, опираясь на сошедшую с петель балконную дверь, попыталась подняться. И тут же упала на пол, закрывая уши руками, распахивая рот и зажмуриваясь: ужасающий рев, переходящий в рокочущее грохотание, обрушился на весь Мензоберранзан, разом погасли все его огни. ?Парящий Дворец? задрожал, накренился и с жуткой скоростью понесся со своих ?паутинок? вниз. А потом громоподобные раскаты обрели такую силу, что сквозь ходящие ходуном ладошки Королевы теплыми струями потекли липкие струи крови. Чья-то безмерная мощь вырвалась за пределы города темных эльфов, бросилась во все стороны, снося со своего пути живое и мертвое. Асгардская принцесса не смогла толком ни испугаться, ни что-либо осознать, когда двери в ее светлые покои распахнулись ударом мощных кошачьих лап. И Аррафир, едва успев пронестись по комнате жуткой кошкой, с огромного прыжка кинулся к Шилен, умудрился перехватить остолбеневшую от страха девушку зубами и вместе с нею вылетел в окно разлетающегося на серебряные куски Юсальфхеймского Дворца, на лету обхватывая дрожащее тело лапами, переворачиваясь и принимая удар о землю на свою спину. Себастьян, взвившийся в воздух, со всей возможной скоростью ставил новый защитный купол взамен в одно мгновение слетевшего первого, но демона, попытавшегося использовать магию, вздернуло в сторону и с нечеловеческой силой прибило к земле, рядом со вскочившим на ноги Светлым Королем. Илтаар, задыхаясь от ужаса, вызвал из земли столбы кристально чистой воды, хоть как-то сдерживая летящие во все стороны камни и спасая своих эльфов, сосредоточился, прикрыл огромные глаза, но в ту же секунду был сдернут с траектории прорвавшихся через заслон валунов. Выскочивший перед Аррафиром окровавленный Михаэлис, пригнувшись и склонив одно колено, одним движением руки выбил из почвы огромный кровавый щит, скрывая за ним и себя, и мужчину, прикрывшего своим телом юную девушку. Шилен, сбросив с себя Короля, хаотично отталкиваясь ногами, начала отползать назад, громко стуча зубами и смотря куда-то вверх, в небо, откуда странно-опаленными лохмотьями-обрывками плавно левитировал мощный ?купол? Дьявола.— Что это… Ч-что эт-то… Эт-то… Он-н… Ч-что она с ним-м с-сдела-ала?!Аррафир поднял безумный взгляд на своего демона, у которого, впрочем, на лице только и остались, что огромные растерянные кроваво-алые глаза.— Себастьян… — Илтаар поднялся на одно колено, на второе, осторожно выпрямился, медленно оглядываясь и дрожа от гнева, страха и растерянности. — С-себастьян?!Михаэлис прикрыл веки, опустил голову и уткнулся взмокшим лбом в позабытый и уже ненужный щит.— Я ошибся во всем. Это конец…Локи, нарезавший бесконечные круги вокруг давно истлевшего портала в Иное Пространство, вскинул изумленные глаза, перед которыми, как в какой-то дурной киноленте, пронеслись мимо золотые стены Асгардского Дворца, перемолотые в труху, в кровавые ошметки и мусорную пыль близлежащие деревеньки и превратившееся в фарш огромное стадо местных буйволов, мирно пасшихся на лугу у моря. Бог Лжи, постояв в заячьем оцепенении с минуты две, поднял брови ?домиком?, сложил губы уточкой и скосил красивые глаза на то место, где ранее находился портал.— Заба-а-авно-о… — задумчиво протянул Верховный, почесав пальцами правый висок.От размышлений его отвлек громкий стук копыт. Ловко и изящно перескакивая трупы, в некогда огражденный двор Золотого Дворца ворвался на полном галопе Яман, сплошь покрытый пылью, землей и кровью, как и восседающий на нем всадник.— Локи?! — Эрмет, пару раз крутанувшись на своем нервном жеребце, дрогнувшей рукой указал на вновь приподнявшего брови Бога. — Локи, черт тебя дери?!! Твоих рук дело?!!Лафейсон развел руками, причмокнул, будто пережевывал вопрос бывшего подчиненного и, подняв откровенно веселящиеся изумрудные глаза к воину, расплылся в сочувствующей улыбке.— О, мудрый ванахеймский полубог! — губы аса исказила еще более понимающая улыбка. — Я бы и рад, но, похоже, у меня только что отняли пальму первенства по безумству! Оставь меня! — Локи махнул на вана рукой и расхохотался. — Я подавлен и удручен!Лицо Эрмета застыло мертвой маской. Помедлив, он молча развернул Ямана и, не проронив больше ни слова, вылетел прочь.Castlevania: Symphony Of The Night OST?—?Requiem for the GodsВсе стихло. Один за одним зажигались на улицах города тусклые фиалковые фонари, к растерянности и восхищению дроу освещая мягким пологом опускающуюся на Мензоберранзан густую Тьму.Роксана, медленно отняв изрезанные руки от окровавленного, залитого слезами лица, подняла голову, оперлась ладонью о покрытый стеклом пол, тихо присела, пытаясь осознать произошедшее. Скользнув мутно-выцветшим взглядом по покоям, девушка встала на ноги, рухнула в осколки, снова поднялась и, шатнувшись в сторону, сделала ватный шаг к купели, откуда доносились размеренные, отдающиеся гулко-зловещим эхом звуки падающих с высоты капель.А потом оцепенела, по щекам ее беззвучным градом полились крупные слезы: восстав из темной воды, больше похожей на тягучее черное масло, вверх поднималась высокая стройная фигура, разглядеть которую из-за призрачного пара-тумана было невозможно. И только когда фигура эта миновала всю купель, торжественно-плавно всплывая в воздух, расправляя в стороны гигантские черные крылья, Королева сделала шаг назад и уперлась спиной, затылком в полуразрушенную стену, рядом с которой бесформенной грудой дерева и золота валялась кровать Царя. Так же тихо, пугающе-спокойно фигура скользнула в покои, немыслимо легким движением смоляных перьев обрушивая остатки почти метровой в толщину стены, зависла под потолком и мягко-мягко опустилась на пол. — Малекит… — Ведьма медленно, очень медленно оседала по стене, не сводя дрожащих от страха глаз с того, что стояло перед нею.Бережно, даже с каким-то нежным трепетом Тьма, пеленавшая фигуру мужчины, словно в кокон, уходила с его волос, лица, груди в пол, обнажая то, чем стал Владыка дроу. Что поразительно, но даже Зло не посмело кардинально тронуть прекрасный образ Але’ррета… До безумия влюбленное в его облик, оно сохранило его, лишь мазнув по внешности Царя легкой кистью. Серебряный поток шелковых волос, с той же непослушной челкой, по-прежнему обрамлял сногсшибательное лицо мужчины, ложился легкими, сухими волнами на его широкую спину и грудь. Только навечно остались явными изящно закрученные назад витые рога, а мужественно-яркие черты его лица заострились в самой холодной, самой сдержанной и бездушной маске. Он был невыносимо, смертельно красив и так же страшен — своими бездонными черными глазами, тягучими, гибельными, как непроглядная зимняя ночь. Королева подняла взгляд выше, и губы ее побелели: изысканный, тонкий сияюще-смоляной венец тесно охватывал лоб Владыки, стягивая непослушное серебро волос, впиваясь и раздирая острыми беспорядочными шипами мерцающую снегом кожу.Малекит вскинул правую бровь, небрежно повел плечами, и роскошные пушистые крылья, сверкнув в полутьме блестящими перьями, сложились за его спиной, растаяли призрачной дымкой.Темный, лениво глянув на обстановку, все тем же кошачьи-мягким шагом пошел вперед — к своему кабинету, где давным-давно он вызывал образ Ашхелога, пошел, не обращая внимания больше ни на что, на ходу снимая разорванную, залитую его кровью рубашку. С каждым его шагом, будто в нелепой перемотке, собирались в целое стеллажи, расставлялись по ним разодранные книги, падали на пол прежние стол, кресла, с металлическим лязгом восстанавливались погнутые прутья золотой ограды…Роксана подскочила, схватилась за пробитый дверной косяк и шагнула было к Царю, но он, сбрасывая одежду, легким шагом миновал ее, вошел в смежную комнату, лишь на излете обдавая израненное лицо девушки шелковой прядью морозно-холодных волос. И ей показалось, что не было больше ни одного звука, кроме порвавшего тишину судорожно-перепуганного женского вздоха.Королева, широко распахнув глаза, не дыша, не в силах пошевелиться, почувствовала, как ее обдает замогильной стужей, тут же первобытным страхом засочившейся ей под кожу, сковавшей ледяным панцирем легкие.АрктидА?—?Забери Свою СвободуОмертвело повернувшись, девушка сделала нетвердый шаг вперед, добела вцепилась немыми пальцами в косяк и заглянула в кабинет. Малекит, распахнув потайной шкаф, спокойно доставал оттуда черный кожаный камзол. На нем уже была новая белоснежная рубашка; старая кровавыми ошметками валялась у его ног. Лениво натянув поверх распахнутой сорочки легкую броню, Царь медленно развернулся и, встретив перепуганный взгляд эльфийки, чуть нахмурился.— Ах да! Первые слова, слетевшие с дьявольски-красивых губ, выстрелили в Роксану таким морозно-презрительным тоном, что у Ведьмы подогнулись колени, и она, намертво вцепившись в дерево, потеряла под ногами пол.Але’ррет, по привычке насмешливо склонив голову набок, пошел к Колдунье, почему-то все не застегиваясь, не оправляя небрежно распахнутого камзола.— Я едва не забыл, что Асгардская Владычица привыкла к подаркам…Дроу остановился у осевшей на колени Королевы, помедлил, дождавшись, когда ее еще светящийся неровными золотыми бликами взгляд не поднимется по его бесконечно длинным ногам, к обнаженному рельефному животу, мощной груди, лицу, не застынет в мольбе напротив бездушно-черных глаз.— Боюсь, кроме этого, мне дать Вам больше нечего.Легонько согнув правое колено, Малекит толкнул безвольную девушку в грудь, и она, болезненно выдохнув, опрокинулась на спину. Едва успев приподняться на локтях, увидев, что он собрался сделать, Роксана хрипло закричала, рванулась вперед, но встать почему-то не могла, словно ее талию, шею, руки сковала невидимая паутина, а она, застрявшая в ней, чем больше вырывалась, тем сильнее прилипала к полу. В довершение всех бед Колдунья с ужасом осознала, что не может вымолвить ни звука и ни слова.Темный усмехнулся, небрежно закатал рукава, отвел с груди одежду и одним отвратительным, жутко-ломающим движением пробил себе ребра правой рукой, зацепил выползшими черными когтями слабо-бьющуюся плоть и с чавкающе-хрустящим звуком выдрал большое сердце из груди, обдавая белое платье теряющей сознание Королевы ручьями темной крови.— Оно Ваше, Valshress. Не хочу, чтобы, покидая мой дворец, Вы позабыли личные вещи. Все женщины так чувствительны, когда дело касается милых безделушек.Брезгливо развернув руку, Малекит бросил на колени девушки свое сердце.Морок медленно оставлял тело эльфийки, но пошевелиться она больше и не могла. Ее элементарно затрясло с чудовищной силой; белоснежные зубы Роксаны отбивали настолько громкую дробь, что, наверное, слышен этот стук был далеко за пределами царских покоев. Дроу, пройдя пару шагов, поднял с пола обрывок роскошного платья Колдуньи, наскоро протер свою зажившую грудь и стал застегивать рубашку.А Королева, содрогаясь в лихорадке, громко клацая челюстью, не могла отвести взгляда от еще бьющегося сердца, лежащего на ее трясущихся коленях. С каждым редким ударом которого из нее самой по капле уходила вся живая кровь.— М-м-м… м-м-ы-ы… — голос все же прорезался, и Ведьма, широко раскрыв рот, зашлась в судорожных поверхностных рыданиях. Руки ее, никак не способные подняться, царапали платье у растекающегося черным пятном мужского сердца. Страшного, растерзанного, сплошь покрытого уродующими его рубцами — старыми, новыми, глубокими, поверхностными. В этом искалеченном куске плоти и узнать-то нельзя было то, что все это время вело сильного Царя. Дрожащие пальцы девушки успели еще коснуться его тепла, его упругости и влаги перед тем, как ощутили под собою прохладную поверхность камня, черного оникса, испещренного глубокими рытвинами и порезами. Роксана задохнулась, в испуге отняла руки от камня, прижала их к захлебывающемуся горлу и вскинула жуткий взгляд на спину Малекита, что уже привел в порядок одежду и беззвучными шагами шел к дверям.В голове у Королевы завыло, зашумело, что-то перемкнуло, и она, забыв про страх, полностью игнорируя тот липкий ужас, что сеял вокруг себя Але’ррет, схватила оникс и, спотыкаясь, бросилась к Царю.— М-м-алекит!!! Малекит!!! — подскочив к мужчине, эльфийка занесла ладонь, чтобы коснуться его плеча, развернуть его, остановить, но застыла, потому что он уже почему-то развернулся сам и сверху вниз со смесью ледяного презрения и насмешки смотрел теперь ей в глаза.— Боги, Вам и этого мало?! — Темный присвистнул, и у Роксаны от этого тихого издевательского свиста волосы на затылке стали дыбом.— Ма-а… — Королева попыталась выдавить из горла хотя бы звук, но ее медленно сковывал необъяснимый ужас, исходящий из по-прежнему мертвых черных глаз.— Руки! — дроу брезгливо отвел плечо от занесенной руки девушки, тут же почему-то плетью повисшей вдоль тела. А потом он склонился к ее лицу так близко, что она могла бы различить каждую его ресничку, каждый волосок густых бровей, померкшую серебряную родинку над излетом правой…Могла бы, но, как загипнотизированная, смотрела только в бездонно-тяжкое полотно бесстрастных глаз, в которых яркими всполохами начал искрить прежний, но отчего-то совершенно чужой кровавый огонь.— Никогда больше не смейте касаться меня своими руками, — бессердечно холодно чеканил тот же родной голос. — Никогда больше не смейте глядеть на меня такими глазами. — Царь плавно поднял левую руку, запустил длинные пальцы за корсаж порванного платья, легко подтянул девушку ближе к своему лицу, скользнул заалевше-черным взглядом по дрожащим губам Королевы. Медленно приоткрыл рот в хрипловатом вдохе. Указательный и средний пальцы Малекита бархатно-теплым жестом проникли чуть глубже, вошли в ложбинку высоко подымающейся груди Королевы.Что он сделал, как он это сделал? Но даже сквозь нечеловеческий страх, растерянность, боль окровавленную, дрожащую Роксану стонущей дугой выгнуло к мощному мужскому телу, его колдовским глазам.— О, опять это… Приедающийся компот из страха, вины, похоти и того, что Вы называете любовью, — дроу наморщил нос. — Вы настолько скучны и предсказуемы, что никакого другого коктейля сообразить не можете… — Темный с омерзением вскинул подбородок и чуть отодвинулся от висящей в его руке эльфийки. — Слезы, сомнения, ничтожные метания… От этого пойла никакого удовольствия, никакого опьянения, лишь головная боль, когда просыпаешься. Мне противна даже мысль о том, что когда-то мои глаза с вожделением смотрели на это… — Малекит резко отнял свою руку, и Роксана, застонав, снова рухнула к его ногам. — Я бы с удовольствием сломал Вам шею прямо сейчас… — Малекит выпрямился и, вернув себе свою великолепную осанку, как-то отстраненно усмехнулся, тщательно оправил обшлаг рубашки, — но это лишит меня многих радостей. Шар’Аксл! — не оборачиваясь к дверям, ровным тоном позвал Царь.Через долгую секунду двери приоткрылись, и на пороге застыл сильно побелевший кожей дипломат, старающийся не поднимать взгляда, не дышать и усмирить сцепленные за спиной ходящие ходуном руки.— Королева, помнится, желала, чтобы ей выделили какую-нибудь ?каморку?. Выдели ей каморку, будь другом. Перевяжите ее, иначе она окончательно испоганит хороший ковер своей кровью. Больно видеть. — Але’ррет, отвернувшись от лежащей на полу Ведьмы, пошел к выходу. — Потом проветри здесь. Да, и еще… — Царь, пройдя мимо прикрывшего посветлевшие глаза Шара, остановился и коротко призадумался. — Подготовь к утру место для порта.— П-порта? — не открывая глаз, чуя на своем затылке холод, исходящий от Владыки, мужчина накрепко, до боли сжал зубы.— Порта, — Малекит повел шеей. — У меня много дел. И верхом учтивости будет нанести первые визиты к нашим друзьям в Пустой Мир. Я поужинаю и вышлю им предупредительные письма. — С-со… — плечи Шар’Аксла предательски задрожали. — С-собирать… армию?..— На них?! — Але’ррет даже вновь остановился и с изумлением глянул на тихого слугу. — Люблю тебя за чувство юмора, — Темный скривил губы и пошел по коридору. — Первый порт — в Юсальфхейм. — Я поймал лунного… — дроу тяжело сглотнул. — Он признался в…— Молодец! — послышался издали насмешливый бархатный голос. — Отпустить!— Отпустить?! — Шар подавился воздухом. Но ответа уже не последовало.OST ?Ликвидация? — Тема любви (Ида)Дождавшись, когда Царь скроется за поворотом, дипломат все же поднял взгляд на лежащую в покоях женщину, облизнул сухие губы и сделал шаг в комнату.— Моя Королева… — голос Шар’Аксла дрогнул. — Роксана…Девушка только теснее прижала к своей груди большой черный камень, словно и не бездушный оникс был в ее руках, а маленький ребенок, закрыла бесцветные глаза, стихла.Эльф перевел дыхание, скользнул взглядом по покоям, заметил остывающее лезвие скимитара, лежащего под пологом кровати.— Роксана Леонидовна, — с трудом отводя перепуганный взор от Диса, дроу быстро пошел к Ведьме. — Лучше сделать так, как он приказал! Понимаете… Под сапогом мужчины что-то хрустнуло, и Шар, резко остановившись, медленно поднял правую ногу.Под нею, вдавленная в шерсть ковра, лежала маленькая деревянная коробочка, наспех перевязанная серебряной шелковой лентой.— Вы все-таки успели… — тяжело сглотнув, Шар’Аксл присел на корточки и бережно поднял шкатулку, что легко поместилась на его ладони. — Ему бы понравилось…Роксана сильно склонила голову, прижалась губами к камню и совсем беззвучно заплакала.— Я спрячу Вас до утра… — эльф поднялся, шагнул к девушке, опустившись рядом, коснулся ее плеча. — Вставайте. Вставайте… — мужчина нежно тронул окровавленные волосы эльфийки. — Я не знаю, что случилось. Как оказалось, я совсем не знаю его. Одно я знаю точно: то, что существует меж вами, сильнее всего: Света, Тьмы, Жизни, Смерти… Сильнее Вас, сильнее самого Малекита… Роксана? — Шар’Аксл чуть грубее толкнул Королеву и невольно отпрянул — из рук потерявшей сознание Ведьмы тяжелым глухим грузом выпал на ковер черный оникс, отдаленно повторяющий своими гранями очертания сердца.Bacio Di Tosca?—?VerborgenheitМалекит прогулочным шагом миновал многочисленные коридоры, вышел на улицу. Прикрыв глаза, он жадно втянул носом морозный воздух и улыбнулся. Постояв так еще немного, Темный засунул правую руку в карман штанов и пошел было в сторону, но тут же остановился, снова принюхался. Черные глаза мужчины задрожали смоляной рябью, лицо дроу исказилось гримасой отвращения. Сойдя с покрытой матовым гравием дорожки сада, Але’ррет ступил в мягкий бархат сине-голубого мха, словно не веря, быстро направился вперед, раздраженно отмахивая свободной рукой со своего пути теплые изумрудные ветви раскидистых деревьев. Гибко склонившись под последней тяжелой веткой, Царь сделал резкий шаг вперед, выпрямился и оскалился: перед ним стояло поразительной красоты дерево, тонкий ствол которого был испещрен едва заметными трещинками серого, зеленого и красного оттенков; изящные, почти невесомые ветви, широко раскидываясь по сторонам, сплошь усеяны были изумительными розовыми и белыми цветами, что под дуновением едва ощутимого ветра с нежным, легким звоном срывались и летели-летели вниз, смешиваясь со снегом, невесомо кружась в воздухе, окутывая и само дерево, и землю под ним тончайшим бело-розовым облаком…Малекит сделал еще один короткий шаг вперед; на лицо его упали мягкие лепестки вишни, запутались в длинных ресницах, коснулись презрительно изогнутых губ. Царь отшатнулся так, словно его обожгли, медленно достал руку из кармана, слегка развел пальцы и стягивающе-царапающим пассом ладони издали прошелся по дереву, от замшелых ароматных корней до пышной его кроны.Не прошло секунды, как вишня закричала, подобно раненой птице, по стволу ее снизу вверх метнулись нестерпимо горячие языки черно-алого огня, жадно слизывающего медовую кору, сжирающего нежные цветы, изумрудно-яркие листья. Дерево, исходя на жуткий стон, качнулось ветвями в сторону дроу, будто молило его о пощаде. Малекит улыбнулся и медленно развел пальцы. Вишню со страшным треском разорвало стволом на несколько частей, пламень взвился в бархатно-черное небо города. Ослепительные искры, разнося сладкий аромат, полетели во все стороны. И великолепной брони, сапог Але’ррета коснулся с тихим выдохом другой снег — серый, хрупкий, пеплом путающийся в длинных, обдаваемых жаром волосах.Медленно слизнув прах, упавший на нижнюю губу, Малекит приподнял правую бровь, небрежно смахнул с камзола пыль, развернулся и легким шагом пошел прочь.***?Возлюбленные други мои!Поскольку я, невзирая на страдания несчастной души моей, все еще не могу предстать пред вашими светлыми очами, но час нашей счастливой встречи приближается, хочу напутствовать Вас убогим своим посланием. Нету большего желания у меня, чем вновь встретиться с вами и увидеть столь дорогие сердцу лица. Никогда еще часы не тянулись настоль медленно и жестоко, как в ожидании нашей аудиенции. О чем и молю Вашу милость, склоняя покорную голову и моля о снисхождении. Только наслаждение писать Вам смягчает скорбь моего ожидания и муки разлуки. Первый счастливый день моей жизни был, когда я повстречал Вас. Второй — когда я имел радость назваться Вашим другом. Третьим будет завтрашний день. Когда я, опьяненный восторгом и неслыханным блаженством, явлюсь поочередно к каждому из вас. Чтобы навлечь самые страшные муки на всех, кого вы любите, а после — одну за другой забрать ваши слабые души.Засим с болью заканчиваю писать, желаю Вам всяческой благодати и радости.Искренне Ваш, Малекит Але’ррет из Дома Рилин’Вирр, Хранитель Паутины Времен, Царь Дроу, Владыка Свартальфхейма. Рожденный Во Тьме Палач Пустого Мира?.***…И темнеет в глазах, и сощурились фонари.Ты меня породил — и ты на меня смотри.И не вздумай ни отвернуться, ни время вспять.Я же лучшее,что тебе удалось создать…Дарена Хэйл