Doin time (1/1)

В перерыве между своим неординарным знакомством с Генри Кавиллом и съёмками ?Ведьмака?, в ту последнюю неделю, что она провела в спешащем, суматошном городе, где жила её сестра, Фрейя успела выслушать достаточно историй о Венгрии, а особенно о Будапеште. У матери Тини было несколько родственников в этой стране и они частенько посещали столицу, рассказывая своей родне из другой части света достаточно, чтобы можно было составить о нём своё собственное впечатление. Тини знала эти романтизированные рассказы матери о красивых городах с самого рождения, но казалось не менее вдохновленная готова была послушать ещё раз, иногда перебивая, чтобы вставить свои порой не уместные, но по-настоящему смешные комментарии.Временами Фрейя думала, что случилась какая-то совершенно невероятная, фатальная ошибка. Они с матерью Тини, хотя и были сильно различны внешне, обе отличались добрым, мечтательным характером. Хотя Клара-так звали мать её кузины, была натурой ещё более хрупкой и ранимой. А ещё она была простой домохозяйкой, быстро выполняющей все домашние обязанности. Дочь, уже взрослая, прекрасно заботилась о себе сама, так что большую часть своего времени она тратила на чтение книг и просмотр старых сериалов своей молодости. Фрейя бы так не смогла, она не представляла, как можно настолько бездумно расходовать свою жизнь, хотя старалась не осуждать, вопреки всему негодованию, которое испытывала глядя на такую, по её мнению, совершенно печальную судьбу. Её мать и сама проводила время подобным образом, только помимо всего прочего любила кричать и раздражаться на всех вокруг, будто вымещая злобу за свои собственные ошибки и разочарования, о которых пожалуй, было известно только ей одной.Прошло уже практически две недели, кажется они отсняли достаточно материала для первых двух-четырёх серий и измотанные, выжатые как лимон, получили свои долгожданные два выходных. В конечном итоге больше всего времени вне съёмок она проводила с Аней и Генри. Последний частенько стал звать её и нескольких других ребят на такие своеобразные ?чаепития?, редко им удавалось остаться наедине и они долгими часами могли разговаривать о фильмах и книгах, иногда вспоминая нелепые моменты и старые шутки, связанные друг с другом. Правда Генри вышел на новый уровень в этой игре, странной, но отнюдь не замысловатой. Раз за разом они искали новые способы вывести друг друга из душевного равновесия. Но в этот раз, ей богу, этот мужчина, с первого взгляда взрослый, внимательный, короткими мгновениями даже серьёзный, начал называть её ?Диснеевской принцессой?.Фрейя была ужасно, беспредельно и совершенно невыносимо возмущена. Дело было отнюдь не в факте существования, этого совершенно странного сравнения, а в том, что его слова шутливые и задорные, оказались на удивление заразительными. Скоро буквально все не стесняясь порой злоупотребляли этим прозвищем. Особенно смешно это выглядело, когда она делала что-то не то в кадре и режиссеры, ругая её и объясняя в чём ошибка, вспоминали в первую очередь не о том что было написано в её свидетельстве о рождении, а о спонтанных словах Кавилла, которые по какой-то, никому не ведомой причине, показались всем безумно остроумными.Этот факт глупо было бы не признавать, он находился на поверхности совершенно очевидный-все любили Генри. Но ей было критически мало этих нескольких слов, которыми его чаще всего описывали собственные коллеги. ?Трудолюбивый, талантливый и обаятельный? Они стали прекрасно общаться и она знала немного больше этих трёх граней, которые можно было выявить пожалуй просто открыв его страницу на википедии или посмотрев несколько интервью. Из-за своей внешности и популярности он казался обычным женщинам недостижимыми идеалом, мужчиной-мечты, но узнав его немного получше, все эти сравнения и соглашения с подобными комментариями обратились в пыль. Генри оказался прав, он был простым человеком, но это качество невероятно притягивало к нему, всех кто был лично с ним знаком. Он настоящий впечатлил её куда больше собственных иллюзий.Значила ли она для него хоть что-нибудь, помимо того амплуа неудачливой, назойливой девчонки, которое уже наверняка успело накрепко отпечататься в его сознании? Фрейя думала об этом сидя в холе отеля и внимательно осматривая люстру, вероятно такую же шикарную, как жизнь практически любой голливудской знаменитости. Персонал отеля должно быть счёл ее сумасшедшей, она была тут уже на протяжении двух часов и вот пересмотрев свыше десятка разнообразных журналов и даже подчеркнув для себя что-то полезное в нескольких из них, изучающе, дотошно рассматривала каждую мелочь в интерьере, невероятно скучном, кстати говоря. Аня, которая за эту неделю успела расстаться и возобновить отношения, как минимум три раза и сейчас назло своему парню (или бывшему парню?), договорилась встретится в центре города с высоким, сероглазым немцем, оставила её совершенно одну, без какого-либо занятия.Фрейя Аллан никогда не была бездельницей и всегда могла найти, как развлечь себя или даже заняться какой- то полезной работой, но в этом городе, полном призраков прошлого и отголосков былой, более утонченной эпохи, всё пошло не так с самого начала, а прожигать свой выходной за просмотром сериала совершенно не хотелось.Когда к тому насколько презентабельно сделана расстановка в одном из лучших отелей Будапешта ей больше не было дела, она стала думать о прохожих, веселых и беззаботных, иногда куда-то спешащих. Ещё ни разу за день ей ни попался никто с грустным или таким же скучающим монотонным взглядом. Фрейя Аллан стала сторонним наблюдателем чужой жизни, до тех пор, пока вездесущий Кавилл не привиделся ей с другой стороны улицы, рядом с магазином французских вин. Как и положено каждой примерной английской ученице, в рамках школьной программы она не плохо знала прекрасный язык ?любви?. Не настолько хорошо чтобы иметь возможность бегло или хотя бы нормально говорить на нём, но тем ни менее достаточно неплохо, чтобы разбирать и переводить отдельные фразы. Так что она совершенно глупо прыснула с того, что магазин назывался ?Любовное наслаждение?, стараясь не отвечать на закрадывающийся в голову вопрос, зачем Генри вообще что-то там покупает. Находиться в подобном месте было скорее в стиле Джои Бэти, юморной и совершенно отвязный он казалось не пропускал ни одной юбки, но вот со своими коллегами вёл себя весьма профессионально. Вспоминая о нем, ей в голову мгновенно пришёл тот самый заедающих саундтрек, который он втайне от всех спел в гримерной Генри Кавилла для неё и нескольких других актеров, в конечном итоге они всё равно услышали его на самих съёмках, но это подпольное мероприятие так поразило её своей душевностью, что она никогда в жизни бы не сказала, что это было зря. Единение, дружелюбность и невероятная сплоченность создавала атмосферу, которую обычно чувствуют дети в средней школе, когда их команда выигрывает в спортивном соревновании. Пожалуй из более приятных эмоциональный потрясений для неё было только сближение с Аней и Генри. — Я готов поклясться ещё не разу мир не видел Фрейю Аллан такой одинокой— сказал бодро и решительно голос за спиной, такой приятный и спокойный, вызывающий радость и умиротворение. — В таком случае ты совершенно не прав. Я просто пришла сюда от скуки, попугатьперсонал. — Да, полностью согласен, диснеевские принцессы пугают своей безупречностью.— казалось его интонация насквозь пропитана иронией.— Никак не свыкнусь с тем, что ты бросаешься остротами, я по-началу была уверена, что ты хороший парень. Генри стоял перед ней, его лицо с жесткими чертами вытянулось в приятном изумлении, а уже через секунду он был готов расхохотаться. Фрейе было неловко сидеть на мягком кресле, пока он стоял и задорно улыбался, поэтому она резко поднялась на ноги, расстояние между ними мгновенно сократилось, хотя ему всё ещё приходилось наклонять голову, чтобы увидеть её лицо. Растерянное и неловкое, или в моменты успеха, когда её фраза казалась язвительней и ярче, чем его предыдущая, она смотрела на него с какой-то необъяснимой гордостью, а глаза Фрейи Аллан горели чем-то давно забытым, в них пылал вызов, дерзкий и решительный, от таких никто и никогда не может отказаться. И Генри Кавилл сколько бы порой не пытался доказать себе обратное, не отличался других людей. Он совсем не обладал качествами своего героя, чья тень так ярко затмила большую часть его жизни. *** Солнце светило ярко, но почти не согревало. Погода была сырой и влажной, а со стороны реки Дунай дул неприятный, холодный ветер. Вполне закономерно зима грозилась в скором времени настигнуть их, её следы уже можно было прочувствовать. Туристы всё ещё в больших количествах ходили по городу, а по всюду слышались голоса, шумные и настойчивые, предлагающие прокатиться на катере. У Фрейи от одной мысли о водном транспорте закружилась голова, в прошлый раз это могло плохо закончится. Они с Генри шли по набережной и Фрейя без умолку что-то рассказывала о историческом аспекте Будапешта, он не мог, вернее, совершенно не хотел её перебивать. Когда он впервые увидел её, она показалась ему хрупкой, словно самый дорогой хрусталь. Лорен как-то сказала, что она напоминает ей весеннюю розу. Но узнав её ближе, он вдруг резко осознал что она совершенно другая. Невинная, в каком-то смысле стеснительная, где-то неопытная, но кроме всего прочего Фрейя обладала умением преодолеть себя, пылким и решительным характером, а когда была полностью уверенна в своей правоте, казалась просто неотразимой. Холмы и небольшие горы вдали напоминали в какой части города они находятся. Но это уже имело мало значения, людей на улице становилось всё меньше, туристы, которых было узнать довольно легко, с высокой вероятностью и вовсе скрылись. Они свернули на аллею, которая вела прямиком в один из многочисленных парков, их тут было такое огромное количество, что едва сосчитаешь. В конце дороги уже можно было заметить деревья с грязно-жёлтой листвой. Фрейя не сомневалась что ещё недавно, в летнее время, тут всё выглядело куда лучше. —Я позвал тебя прогуляться, потому что думал что это поднимет тебе настроение.— на его лице была странная загадочная улыбка, в ней не было прежней притягательной обольстительности, она была доброй и понимающей, но от этого не менее чудесной. —Только поэтому?— Фрейя не знала, что в тот момент на неё нашло, её коллега с которым они так легко и просто общались, один из немногих кто не насмехался над ней и не считал её ребёнком, вдруг услышал от неё странную, совершенно необоснованную претензию. В голове Фрейи это было нечто вроде :? Ты позвал меня только потому, что твой джентльменский датчик велел тебе это сделать. А ещё потому, что ты состоишь из сахарной ваты?. Её голос вдруг показался ей самой, слишком грубым и пренебрежительным, на лице Генри, в стрессовой ситуации обычно невозмутимом, появилось несвойственное ему удивление. — Я хотел как лучше— его голос всё ещё ровный, прозвучал куда холоднее обычного. Фрейя опешила, понимая, что Генри точно не тот, на ком следует срывать своё плохое настроение. —Извини, конечно, я это знаю. Я не это имела ввиду. —Если для тебя это так важно, Фрейя, я бы не позвал тебя, если бы считал плохой компанией. Они сошли с дороги, которую не так давно обновили, на протоптанную тропинку, небольшую и уютную и совсем затерялись среди других людей, казалось не одна живая душа не смогла бы их найти, даже при огромном желании. Фрейя любила места где было немноголюдно. Это делало большинство воспоминаний, куда более яркими и особенными. А тот, с кем ты был рядом в такой момент начинает ассоциироваться для тебя с этим местом. Так ночная крыша одного из новых домов в Нью-Йорке, была связана с Тини. А маленький, заброшенный сквер в Бормусе с её первой любовью. Маленькая, почти никому неизвестная кофейня- с подругами из частной школы, с которыми они вместе занимались в театральном кружке. Будапешт же до этого момента, пусть познакомивший её с кучей людей, не был чем-то личным. Его красота раньше скорее отталкивала, она была чем-то далеким, ранее неизвестным. Но благодаря Генри это изменилось, он настолько стремительно и неожиданно оказался в её жизни, что сначала это походило на сон. Наивный и банальный до безобразия, кстати говоря. —Я не понимаю— она произнесла это почти шёпотом, но Генри всё же смог уловить её слова. —Что именно?— он разговаривал так спокойно и ободряюще, что Фрейя не могла не улыбнуться. —Не понимаю, как можно быть настолько хорошим, это же просто невозможно! —И сам удивляюсь иногда своим способностям. —Я вообще-то серьёзно, если бы не дурацкие шутки, тебя буквально можно было бы назвать человеком с идеальными манерами.—Но у меня ведь итак идеальные манеры.—Договорились, ещё бы поменьше тщеславия и всё прекрасно. —А юмор то мой тебе чем не угодил? — Я ещё не забыла оператора, эта была худшая роль в твоём исполнении. —Но почему сразу худшая? Ты же поверила!— Фрейя поняла, что начинает сдавать позиции, когда увидела, что он нагло, совершенно беспардонно ухмыляется, так же как в тот вечер, когда осуществил свой нахальный план и жестоко над ней подшутил. —Я надеялась увидеть взрослых серьёзных людей— нелепо оправдывалась девушка. —Что ты там говорила? ?Генри Кавилл такой хороший актёр, я так восхищаюсь его силой воли! А вы знакомы с ним??— Генри говорил снова откровенно насмехаясь и Фрейя уже тысячу раз пожалела, что так его раззадорила, в эту минуту она успела испытать огромную гамму чувств, едва в силах сдержать свои эмоции. Пока он говорил красочно передавая её интонации она буквально захотела исчезнуть, вспоминая тот стыд, который испытывала в течении всей недели, перед их встречей в аэропорту. Как от безнадёжности металась в разные стороны по квартире двоюродной сестры, в нервном предвкушении. —Знаете что, мистер Кавилл, да это было ещё хуже чем...Шутки Лорен! Да, именно так. —Мои шутки никто ещё так не принижал, мисс Аллан.—Потому что ты просто невозможный. — Спасибо за комплимент—Это не комплимент— Фрейя закатила глаза. Они замерли, наконец окончательно осознав, что совершенно одни. В голове у обоих вспыхнули прежние мучительные соблазны, все те долгие взгляды, которые они кидали друг на друга на съёмочной площадке, редкие уединенные разговоры. Рядом с ним ей казалось, что она в самой гуще зелёных полей родной Англии, в Оксфордшире, посреди маленькой итальянской улочки, на которой была много лет назад или где-нибудь в другом месте, никому неизвестном. Рядом с ней он забывал обо всём, о том что ему тридцать шесть лет, о неудачных, болезненных разрывах, которые один за другим становились достоянием общественности. Последние несколько лет которые он провёл в тяжёлых тренировках, вечных съёмках. Раньше они думали, догадывались что их ?случайные встречи?, могут вовсе таковыми не являться, но сейчас они оба были в этом практически уверенны. Фрейя хотела бы сказать, что ей показалось, будто время в этот момент остановилось, но это было не так. Всё шло своим чередом, это они остановились не в силах совладать со странной, неподвластной им мистической силой. Генри подумал, что глядя на то, как Фрейя удивлённо хлопает глазами, он и дышать разучится. Давно с ним не творилось ничего подобного, а с Фрейей может и вовсе никогда. Человек просто смотрит тебе в глаза, а тебя к нему почему-то тянет, в груди всё бушуют, а ощущения донельзя невероятные. Настолько что даже описать нереально, испытать на себе гораздо эффективнее. Они ходили по тонкому льду. Очень тонкому и хрупкому. Лишний шаг и ты тонешь без надежды на спасение. И сейчас впервые в своей жизни, Фрейя желала утонуть, как никогда раньше. Но этого не случилось, поднялся сильный ветер и волосы упали ей на лицо. Генри, несмотря на недавнее напряжение между ними не удержавшись рассмеялся . Фрейя с совершенно сердитым лицом, собрала волосы наверх, злобно ругаясь, она возмущалась самой себе, что не захватила расчёску. —Не говори ничего, я знаю, что выгляжу глупо, но очередной твой комментарий я сегодня не выдержу. —Нет, ты выглядишь мило и немного забавно. Но тебе идёт эта причёска. —Спасибо—Фрейя смущенно улыбнулась, прокручивая на тонком пальце, волнистую прядь волос, выпавшую из прически. Журчание реки уже не было слышно, они подошли к дороге которая вела вверх и теперь им предстояло сделать выбор, подниматься или идти назад. Фрейя смотрела на него внимательным изучающим взглядом, пытаясь найти в его ярких голубых глазах ответ на свой вопрос, но единственное о чём она могла думать, только о том, как непривычно ей видеть его теперь без жёлтых линз и ярких белых волос. —Ты чего хочешь?— сказал он будто прочитав её мысли. Хотя почему ?будто?? Генри впервую очередь думал о её чувствах, а она не знала чего хочет. Хотя всё же идти вперёд было куда более оптимистично. — Я хочу идти дальше, но если ты устал, мне будет неприятно тебя мучать— она стояла перед ним, ужасно красивая в своей решительности, но в тоже время невероятно нежная и далёкая. Фрейя не обдумывала свои действия, она выглядела невероятно живо, естественно. Юность, которая горела в ней, как спичка придавала ему сил. В этот момент он понял, что если бы она сейчас назвала любую точку планеты, он бы пошёл за ней в любом случае. Вероятно, он сделал бы всё что она попросила, исполнил бы любое её желание. Это осознание настигло его так резко и неожиданно, что Генри не знал радоваться ему или пугаться. — Что ж, я готов, если ты готова. — Разумеется, это же моя идея. Они упрямо шли вперёд, хотя подъём и не был тяжёлым или долгим, ноги ужасно гудели. С каждым новым шагом им всё сильнее открывался пейзаж города с высока, тут конечно не было видно его полностью, но достаточно большую часть, уж точно. По итогу это был обычный холм с красивым видом и неровной дорогой. Генри он почему-то напомнил, что-то старое и очень далёкое из детства. Где-то далеко, плавно и неспешно вечерняя заря переливаясь разными цветами, постепенно уступала место темноте. На мгновенье их кольнула неприятная мысль, что они зря всё это затеяли, но лишь на секунду, чувство удовлетворения от увиденного уступало всем остальным мыслям. Не выдержав Фрейя села прямиком на землю. Всё происходящее стало напоминать ей старый винтажные клип, даже одежда у неё сегодня была похожего толка. Широкие джинсы, объёмные украшения и обувь на платформе, можно идти в массовку фильма двадцатилетней давности и не бояться выделиться из толпы. Генри сел рядом и к её огромному удивлению у него не возникло совершенно никаких вопросов. Бесстрашный, хмурый, отстраненный, отважный Геральт из Ривии. Смелый, самоотверженный, добрый Кларк Кент. Чуткий, понимающий, смешной Генри Кавилл. Актриса с тремя строчками в Википедии Фрейя Аллан. Девчонка, у которой ?Неловкость?, вместо второго имени. Если бы этому слову можно было дать живое воплощение, она бы им определенно стала. — И всё-таки, что с тобой сегодня? Фрейя перевела на него тяжёлый взгляд. И кажется впервые за всё время наконец дала себе отчёт в той очевидной истине, которую знали уже все вокруг. И она тоже, но только сейчас кажется смогла это себе признать. Генри внимательно наблюдал, как выражение её лица постепенно меняется, Фрейя не умела лгать, внутренний конфликт вполне ясно и чётко отражался на её бледном лице, покажи девушку любому психологу, он тут же её раскусит. Только вот Генри Кавилл таковым не являлся.—Просто я тяжело переживаю осень. — Тогда какое время года тебе нравится? —Я думаю зима и весна. —Это очень необычно. —Осень это период перемен, так происходит всегда и со всеми. Все это время, ты просто отвыкаешь, от всех прелестей лета. Зима в этом плане куда более честная, она не даёт ложных надежд, у неё есть свои плюсы и недостатки. Но она не пытается что-то заменить. —А весну ты любишь просто потому, что на улице красиво и тепло? Или есть какая-то иная, глубокомысленная причина?—К сожалению, я не настолько особенная, нет ничего необычного. Весной природа начинает жить заново. Тут например, в Будапеште, цветут деревья Сакуры. —Это единственная причина? —Ты ожидал услышать рассказ о сердечных страданиях?—Фрейя горько усмехнулась, и обняла руками собственные колени. Обычно она так делала, когда начинала переживать или нервничать, но сейчас чувствовала себя на удивление спокойно и умиротворённо, будто этот вид, был тем , что она давно искала, и большего ей в этой жизни не надо было. —А такие есть? — спросил он нарочито, как можно более серьезно, чтобы скрыть не уместное любопытство. Взгляд Фрейи Аллан задумчивый и уставший был прикован к небу, постепенно теряющему краски. —Это было очень давно и наверное каждый слышал в детстве слышал нечто подобное. Но когда мне было грустно моя бабушка мне говорила: ? Всё в этой жизни проходит и плохое и хорошее.? Она никогда не утешала, повторяла эту фразу.—Поэтому ты не разбираешься в своих чувствах и просто пытаешься их пережить? —Вроде того. —Хочешь сказать, ты никогда не делилась переживаниями? — Я просто привыкла относится к этому проще, чем остальные. — Видимо, тебя действительно строго воспитывали.—Раньше я была просто уверенна, что моя мать, копирует модель воспитания каких-нибудь Блэков из ?Гарри Поттера?. —Почему я не додумался до этого раньше? —Только посмей, не подкидывай Ане ещё больше дурацких идей, она ведь не только надо мной измывается. —Договорились, с тебя и правда достаточно прозвищ. —И на этом спасибо.Ловить последние лучи солнечного света, рядом с мужчиной, к которому она чувствует странное необъяснимое влечение, было как-то совсем не в ее стиле. Кому скажешь, никто не поверит. Аня сейчас наверняка гуляла со своим немцем, наслаждаясь вечером, где-нибудь на главной площади. Всё по стандартным канонам свиданий. Маленькое какао и беспрерывные разговоры о всяких глупостях. Фрейя усмехнулась, к своему сожалению отмечая, что не променяла бы компанию Генри, даже на десять таких свиданий со своими ровесниками.