7. Расплата (1/1)

Всем привет!Я вернулась и снова в строю! И с новой главой :) Получилось немного комкано, зато сюжет начал развиваться (я переборола свою страсть к затягиваниям).Спасибо большое всем за отзывы и оценки. Особенно - за предложение новых пейрингов. К сожалению, все пары для этого фика уже распределены. Их будет немного, а иначе не Школа, а бордель получится :) Но всегда можно пофантазировать что-то небольшое с новыми пейрингами и интересными сюжетами. Так что пишите :)Еще одно. В предыдущую главу внесла правку. Сначала хотела придумать сама божество, а потом решила не изобретать велосипед и воспользовалась германо-скандинавскими мифами. Благо, богиня подобралась подходящая. Так что надпись на стене теперь гласит: "ОНА ПРИДЕТ!" Вот так вот.Приятного прочтения!Мяука___________________________________________________________Это не было похоже на обычный ночной визит. В дверь приемной тихонько постучали, затем, не дождавшись ответа, вошли и спокойно прошли прямо до кабинета Савады. Лус настороженно замер на диване, а Цуна встал, чтобы поприветствовать припозднившихся гостей. Последние не забыли о манерах и вновь вежливо постучали.- Войдите, - уверенным тоном проговорил врач, хотя на душе у него сразу заскребли кошки.- Простите нас за столь неожиданный визит! – со своей обычной улыбкой произнес Ямамото. За его спиной стоял хмурый Скуало.- Не так уж часто нас посещают Короли, чтобы им отказывать в приеме.Цуна приглашающее взмахнул рукой. Луссурия же подвинулся, примостившись на краешке дивана, оставляя место для пришедших. Ямамото коротко кивнул Скуало в сторону школьника, а сам занял кресло возле стола.- Итак, чем обязаны столь внезапному визиту? – Савада сам себе удивлялся. Ведет беседу как какой-нибудь дворянин из эпохи Филиппа Красивого. Король же нисколько не смутился, а поддержал тон:- Приношу искренние извинения, что отрываем вас от работы, но мы вынуждены это сделать. Дело касается чести моей, моего клана и моей группы.

Мужчина задумался. Что он сделал такого, чтобы опорочить честь, да еще и парня. Может, он стал лунатиком и во сне взял Такеши, а наутро ничего не вспомнил? Вполне рационально, учитывая, что последние несколько дней практически не спал. То скреблись мыши под шкафом (по кабинету и жилой комнате было расставлено больше двух дюжин мышеловок разнообразных конфигураций и возможностей), то кто-то звонил и молчал в трубку (в большинстве случаев это срабатывал будильник на мобильном), то пациенты со своими царапинами валили толпами (ну, от этих уже не отделаешься). Бессонные ночи кого угодно с ума сведут. Правда, странно, что Цуна вообще до сих пор жив при таком раскладе (катана у Ямамото острая), или что парень пришел обсудить столь интимный вопрос в сопровождении подчиненного… Мысли куда-то уплывали, глаза потихоньку слипались.- Господин Савада, вы меня слушаете? – школьник был вынужден поднять голос, чтобы слова дошли до врача. Тот встрепенулся, окинул осоловелым взором посетителя и утвердительно кивнул.- Тогда прошу вас, расскажите, что вы видели два дня назад во время прогулки.- Какой прогулки? Прогулки… знаешь ли лунатизм вообще довольно странная и неизученная вещь. Лунатики совершенно не помнят, что делали или куда шли. Поэтому вполне возможно, что я мог тебя… это самое… не по собственной воле. Понимаешь?- Чего? – Ямамото уставился на врача, не зная, как реагировать. Что означала тирада уставшего от ночных бдений человека, понять было сложно, и даже не хотелось начинать.- Подождите минуту, сейчас все исправим, - Луссурия подошел к кофеварке и налил тягучего напитка в маленькую кружечку с легкомысленными красненькими цветочками.- На, приди в себя. – Он протянул кофе напарнику и стоял над душой, пока оно не было выпито до последней капли. – Теперь лучше? – Савада утвердительно кивнул. – А теперь напряги мозги вспомни, что было той ночью, когда ты пошел в школьное общежитие. Чепуху про призраков можешь опустить. Давай сразу ближе к телу.- Но я же даже вспомнить не могу, когда это произошло! И тело его я абсолютно не помню!- У нас тут выдалась парочка авралов, - смущенно пояснил Лус в ответ на недоуменный взгляд Короля. – Наутро не помнишь даже собственного имени. Так что потерпите минутку, сейчас все будет.- Врооой! Какого хрена мы вообще носимся с этим недоумком?! Врезать ему – и все он вспомнит тут же! – не вытерпел Скуало.- Я уже не раз просил не выражаться в стенах моего отделения! – Цуна мгновенно очнулся и зло сдвинул брови. – Прошу удалиться всех посетителей до тех пор, пока…- Прошу прощения, но не могли бы вы подождать одну минуту. У нас тут тоже выдалось несколько бессонных ночей…Улыбка Такеши не сулила ничего хорошего. Скуало побледнел, но тут же подавил в себе страх и усмехнулся. Он не был слабее своего Короля. Отнюдь. Как мечник он превосходил его в мастерстве. Но слово держало его крепче, чем любая веревка. Однажды поклявшись в верности своему Королю, он не мог уйти, предать его до тех пор, пока сам Король не допустит ошибку. Такеши знал об этом. Знал о болезненном, мучительном для своего Шакала унижении подчиняться чужой воле. Потому без нужды не довлел над ним, не показывал свою власть, а тем более, не поднимал на него руку. В этот раз дальше обменом ?улыбками? не дошло. Скуало склонился в глубоком поклоне и произнес:- Простите, господин Савада, за мою несдержанность! – и вышел вон.- Это моя вина, что Скуало так нервничает. Отчасти в этом виноваты и вы, господин врач. Что ж, может теперь, когда улажены все недоразумения, вы скажете, что же такого произошло в школьном общежитии. Вы кое-кого видели…- Просто расскажи ему, как насиловали Базиля, и он отстанет,- перебил Короля Лус, которому тоже уже все надоело.- А, это, - задумчиво протянул Цуна. – Я услышал крик, поднялся на верхний этаж. В какой-то комнате шумели. Я выбил дверь и увидел, как мальца насилуют несколько парней. Они вроде звали его Базилем, хотя точно не скажу.- Это про этих парней вы говорите? – Такеши вытащил из нагрудного кармана несколько фотографий.- Да, они. Вот этот, - он указал на шатена, - был ?девочкой?, а эти, - он отобрал несколько изображений, - насиловали его. Вот этого не видел. Это все?- Да, спасибо большое! Еще раз прошу прощения, что потревожили вас. Не сомневайтесь, я поговорю со Скуало, и он будет намного тише и вежливее.- Вот и замечательно. Спокойной ночи!Дверь за ночным посетителем закрылась. Лус со вздохом облегчения повалился на диван.- Ты просто болван. Что за чушь ты нес про тела и лунатиков? – набросился он на партнера.- Ну а что я еще должен сказать, когда тут приходят парни, заметь – парни! – и говорят, что я их обесчестил! Да я такое с мужиком могу только под сильным градусом сделать!- Да он не про эту честь болтал. Он же Король. Отвечает за поведение всех своих Шакалов. А Базиль, как раз один из них.- Ну прости, на нем не было формы, когда ему толкались в рот и жопу!- Да даже если бы и была, ты бы все равно не понял бы. Может, кто из Королей и закрывает глаза на такие отношения, но не якудза. Для них все очень просто: ты гей – в расход. А тут еще и Шакал. Конечно, репутация у Ямамото подмочена. Интересно, что сделают со всеми ними? Чувствую, нам сегодня будет снова не до сна.***Из разбитой губы потекла кровь. Скуало даже не пытался уклониться или прикрыть себя. Бесполезно. Ямамото был в ярости. Глупо, конечно, но сейчас он получал за все промахи, совершенные Шакалами ?Ласточки?. И за свою реплику в кабинете врача тоже. Кулак Такеши ударил точнехонько в солнечное сплетение и Супербиа упал на колени, согнувшись пополам. ?Перед Королем не унизительно?, - как молитву повторял про себя Шакал, пока его Король вымещал на нем свою злость. С колен подняться он уже не смог бы. Несколько ударов коленом в лицо полностью дезориентировали его. Где верх, где низ Скуало уже с трудом понимал. Звуки доходили сквозь какую-то пелену. Сообразить, что вокруг происходит, не было ни сил, ни желания.- Может, зря я так сказал? – донесся знакомый голос.- Я устал, - прошептал Скуало в ответ. – Я устал…Чья-то теплая рука легла ему на лоб, аккуратно поправила пряди абсолютно белых волос.

- Отдыхай. Спи.Голос был заботливым. Совсем как у Гоку, когда им случилось заночевать в заброшенной сторожке в лесу. Тогда пошел сильный ливень, у Скуало поднялась температура. И никого вокруг, чтобы помочь. Гокудера, маленький, с огромными от испуга, круглыми глазами, своими крошечными ручонками менял компресс каждые пять минут, чтобы хоть как-то помочь брату. И точно также гладил по голове. Всю ночь. До утра. Пока их не нашел Бьяку. Скуало все это помнил. И то, как Бьякуран тащил его на спине до дома, тоже помнил. И как он успокаивал Хаято. Хорошее было время. Счастливое. Интересно, а сейчас, кто гладит его по голове?***- И все-таки, меня больше волнует результат.Кике нетерпеливо тарабанил пальцами. Вот уже полчаса он слушал сбивчивые и весьма пространные объяснения Шоичи, но к самому главному они не приблизились ни на йоту. А по тому, как Ирие судорожно хватался за живот, могли и вовсе не подобраться.- Но это нереально, узнать настолько важную информацию за такое короткое время! Дай мне еще немного…- Ты постоянно мне это твердишь. И постоянно приходишь с пустыми руками. Знаешь, Шоичи, меня это начинает немного раздражать. Совсем капельку.

Кике говорил спокойно, привычно поддерживая большим и указательным пальцами правой руки подбородок. Так же по привычке он немного склонил голову на бок, открывая собеседнику уродливое тавро неприкасаемого.

- Я понимаю, - дрожащим голосом согласился Ирие, - и все же даже мне нужно время, много времени, чтобы узнать что-нибудь о Кольцах. Кроме всяких сказок и школьных легенд.- По-моему, сказки – это как раз то, чем ты меня кормишь, - улыбнулся одними губами Кике. – А мне нужны факты. Самые голые факты.- Факты… Тогда еще раз. Кольца появились чертову кучу лет назад. Всего их пять. Обладают какой-то очень большой силой, хотя какой – никто не знает. Передается из поколения в поколение самому сильному человеку. Как передается, кем передается, кто такой сильный человек, что надо для этого сделать – никто не знает. Кто сейчас владеет ими – тоже никто не знает. Единственное, говорят, что Кольца передаются исключительно в стенах Школы. Так что, может быть, они здесь. А может быть – нет. Никто ничего об этом точно не знает. А если и знает, то молчит. Знаешь, мне тут надо самого дьявола подкупить, чтобы узнать об этом!- Так, значит, адресок дьявола у тебя есть, а хозяина Колец – нет? – спросил Кике, удивленно поднимая брови. – Какая досада! Надо было сразу к Сатане обратиться. Теперь-то уже поздно будет.

- Подожди, Кике, послушай, я найду тебе эти Кольца. Подожди, не надо ничего предпринимать. Ты все равно сам ничего не найдешь. Ну же, мы же с тобой старые друзья…- Что-то не помню у тебя друзей-Духов, - жестко проговорил парень, поднимаясь со своего места. – Забирайте его!Из темноты тут же показались чьи-то фигуры. Широкие плащи как у средневековых монахов покрывали их тела, а широкий капюшон отбрасывал длинную тень на лица. Множество рук протянулось навстречу Шоичи. Школьник закричал. Он бросился бежать, но со всех сторон наступали молчаливые прислужники властного Духа. В отчаянии Ирие упал на колени и пополз к Кике.- Пожалуйста, дай мне один шанс. Всего один шанс, я тебя не подведу, обещаю. Честно! Я найду, найду владельца Колец. Но, пожалуйста, умоляю тебя! Прошу! Пожалуйста!Крик потонул в чьих-то руках, зажавших рот мученика. Быстро, со знанием дела несчастному закатали рукава и впрыснули странное вещество. Оно огненной струей полилось по венам, а после стало как-то тепло, хорошо и уже не так страшно. Тело отказывалось слушаться, хотя мозг все воспринимал и запоминал. Просто ощущения немного притупились. Шоичи позволил себя перетащить в просторную комнату недалеко от площадки, где происходил разговор. Он не сопротивлялся, когда его раздели донага и положили в центр комнаты на гладкий, длинный стол, украшенный единственной восковой свечой. С удивлением он рассматривал все вокруг: необычные письмена, покрывавшие свечу, красную пентаграмму, нарисованную на полу, какие-то знаки на стенах. Люди в плащах собрались вокруг него, встали на коленях и завели нудную монотонную песню, больше похожую на завывания. Наконец вперед вышел один из них. На нем также был одет плащ, но голос Ирие узнал – Кике.- Сегодня радостный день для нас, братья! – начал он. – Сегодня мы можем дать Великой Вар достойную жертву. Этот нечестивец не исполнил свою клятву. Он поглумился над нами, и теперь наше право воздать ему по заслугам. Да будет платой ему кровь. По капле его крови за каждое лживое слово!

В руках у говорившего появилась тяжелая серебряная чаша. Молящиеся встали с колен и быстро окружили жертву. Шоичи слабо отбивался, извиваясь подобно змее на холодном столе. Лезвия с ужасающим спокойствием резали его плоть. Но боли он так и не почувствовал. Только как-то липко стало вокруг. Каждый надрез сопровождался церемонным поднесением к нему чаши, но большая часть крови проливалась. Ирие покорно закрыл глаза и позволил чему-то тяжелому, но непереносимо сладкому увести себя из реального мира, где он сейчас умирал.***- Говорят, лягушачьи лапки приятны на вкус, ши-ши-ши.- Семпай, я и раньше знал, что уровень ваших умственных способностей низок, но сейчас вы меня просто пугаете! Я слышу эту шутку уже сотый раз. И могу с точностью сказать: вы – дебил.- Мерзкая лягушка!Когда у Бельфегора не находилось, что ответить, слова ему красноречиво заменяли ножи. Или первые попавшиеся под руку колюще-режущие предметы. Ставки на то, дотянет ли Фран до выпуска, уже давно перевалили пятизначную цифру. Но, к огромному сожалению многих неверящих, худосочному, бледному, зеленоволосому пареньку удавалось выживать в паре с самым сумасшедшим Королем уже много лет.- Семпай, вам еще не надоело менять занавески каждую неделю? Вы опять ее порезали. А ведь только позавчера нам вставили новое стекло.Во Фране раздражало все. Его странная манера говорить нараспев, растягивая буквы, глупая привычка называть людей старше себя ?семпаями? на японский манер, его тупейшее увлечение лягушками, благодаря которой он получил от Бельфегора свое прозвище ?Лягушонок? и до ужаса неудобный головной убор в виде головы несчастного животного. Раздражала его молниеносная реакция, благодаря которой паренек выживал в опаснейших ситуациях, его проницательность и ум. В общем и целом Бель был бы не против закопать надоевшего до тошноты ?спутника? в ближайшей подворотне (можно живьем, для быстроты дела). Ради такого парень даже согласился бы собственноручно сварганить какое-нибудь надгробие или пожертвовать часть своих средств в помощь заповеднику для земноводных, но! Причины терпеть наглого мальца были. И какие!

Первая, и самая главная – здоровье и жизнь самого Бельфегора. Всем и каждому в Школе была известна ?романтическая? история знакомства двух учеников. Бель, будучи молодым и очень ретивым, перевелся в Школу с одной-единственной целью – убить ненавистного ему Расиэля, любимого братика-близняшку. И представьте теперь его обиду и горе, когда выясняется, что буквально пару дней назад братик скончался от рук некого Моретти по счастливой случайности. Убийца во время драки выкинул Раса в окно, и тот напоролся на кусок стекла. Спасти беднягу не удалось. Так что приехал Бель к окончанию похорон.

Моретти, заключенный в ожидании решения Суда Учителей, нашелся быстро. Бель пытался выместить на несчастном всю свою злость за разбитые мечты и не оправдавшиеся надежды. Остановили Беля довольно поздно. Психопат уже успел проломить своей жертве череп и перебить позвоночник. Но, как не странно, Моретти остался жив. Правда, жизнь в вечном состоянии ?овощ? уже не так прекрасна и удивительна, но убийца-неудачник так и не познал радости быстрой смерти. Поэтому Суд Учителей мгновенно поменял обвиняемого на Бельфегора. Смертную казнь назначить осужденному не имелось возможности – Моретти-то выжил, но наказать начинающего маньяка-убийцу было просто необходимо. Хотя бы для сохранности оставшихся учеников. Решение подоспело довольно необычное.

Бель вряд ли когда-нибудь забудет, как в зал ввели хрупкого мальчонку в ярко-зеленой футболке с романтическими кувшинками и взглядом, ясно говорящим: ?Меня уже все достало!? И слова, сказанные тогда Лар Милч, стали приговором на долгие годы:- Бельфегор! Этот мальчик – Фран. Отныне ты всегда, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю должен находиться рядом с ним. Если вы хотя бы час будете порознь, то ты будешь отчислен из Школы.На них надели магнитные браслеты с встроенным взрывным механизмом, если мальчишкам захочется их снять. Радиус действия в десять метров оказался довольно демократичным. Так и получилось, что Фран стал ?хвостом? Беля.Второй причиной, по которой малого не стоило убивать, как ни странно, была очень рациональной. Фран обладал удивительной способностью вливаться в любое общество, собирать без какого-то особого труда информацию, анализировать ее и давать уже готовый результат. Школьник постоянно общался с огромным количеством людей в школе – одноклассниками, старшеклассниками, друзьями по переписке, друзьями в социальных сетях, странными личностями по телефону, одним словом, круг общения был очень широк и разнообразен. Помимо прочего, Фран был приемышем в семье Вария, куда давно уже метил сам Бель. И было бы неплохо использовать Лягушонка в этих целях. Да и помощником малыш оказался смышленым. В общем и целом, Бельфегор остался доволен нежданно-негаданно прикатившей к нему ?удаче?. Раздражение же объяснить можно было довольно просто: видеть одного и того же человека круглые сутки, без перерыва, выходных и каникул (они даже на каникулы ездили вместе) – так и с ума сойти недолго!- Семпай, я больше ничего не могу найти. Предыдущий владелец – Шамал – был очень общительным. Проверить все его связи – головняк. Что делать?- Ши-ши-ши, Лягушка! Вот поэтому я – Король, а ты всего лишь моя пешка. Проверь всех, кто учился вместе с ним. Кольца-то передаются только в Школе.- Семпай, вы действительно приняли мои слова как руководство? Уровень ваших мыслительных способностей уменьшается на глазах! То есть тупеете вы с каждой минутой!- Я гений! А вот ползающим гадам мозгов не хватило. Ты что, не знал, что ведутся записи посещений Школы для тех, кто прибыл впервые. А Правила распространяются на всех. То есть, если бы этот человек был со стороны, то на следующее утро все бы знали, что в Школу приходил посторонний. А вот если это бывший ученик, то можно спокойно посетить альма матер. Понял теперь?Фран не ответил. Он ни в грош не ставил сумасшедшего Принца с придурошной страстью к ножам. Но не признать талант и мощный интеллект Бельфегора не мог. Поэтому, наверное, и согласился на странное предложение Директора: быть повсюду с будущим Королем. Ведь если переманить Беля в Варию, последняя только выиграет. Лучше держать такого врага при себе. Или хотя бы просто при Варии...Каждый из них погрузился в размышления. Часы тихо отмеряли четвертый час ночи. В окна робко смотрела всепоглощающая тьма, испугавшись мягкого света лампы. Изредка в воздухе свистел нож: это Бель, задумавшись, превращал в ?ежика? любимую игрушку Франа – необъятных размеров кислотно-зеленую плюшевую лягушку. И было тепло. И было по-домашнему уютно.

***Оригане была похожа на сладкий цветок. Несмотря на то, что девушка переспала с доброй половиной всех парней, имеющих мало-мальское влияние в Школе, включая некоторых учителей, она могла сыграть такую невинность, что премия ?Оскар? по ней плакала. Сейчас для Бьяку она играла другую роль: легкомысленная грезерка, сладострастная и манящая. Может, именно это и надо было грозному Белому Королю. Забыться, на какие-то пару минут остаться слепым, глухим, бесчувственным.- Бьякуран, он молчит. Может, нужны более действенные методы? – Голос Гаммы вернул его в реальный мир, где надо было решать очень неприятные проблемы. Сейчас надо решиться. Обратной дороги нет. Предстоит долго объясняться с отцом. И может, даже пара бессонных ночей, но принимать решение надо именно сейчас.- Ладно, ведите его. Пока он еще дышит.Гамма склонился в поклоне и ринулся исполнять приказ. Да и исполнять по сути было нечего: тело просто перетащили поближе к тому месту, где сидел Король с фавориткой на коленях.- Пошла вон, - приказал Бьяку девушке, сбрасывая ее с колен, будто кошку. Ори оскорбилась, но перечить не посмела и с миной, изображающей оскорбленное достоинство, вышла из класса. Теперь все внимание парня переключилось на валяющееся у его ног тело. Жалкое зрелище! Белые мягкие волосы сбились в клубок, лицо и грудь залила кровь, левая рука вывернута под неестественным углом. Но, несмотря на боль, Гокудера – а это был именно он – встал на колени, покачиваясь из стороны в сторону, и посмотрел прямо на брата.- Хаято, - голос Бьяку был спокоен, бесстрастен, ровен, - ты признаешь, что последняя Церемония, проведенная тобой, не была действительной?Гокудера молчал. В его глазах не было ни страха, ни отчаяния, ни горечи. Он просто принимал все как должное.- Ты признаешь, что нарушил приказ и не сообщил мне о чужом вмешательстве в Церемонию?Гокудера молчал.- Ты признаешь, что обманом ввел в наши ряды Энму Козато, не прошедшего заключительную часть Церемонии? – продолжал меж тем свой допрос Бьякуран. Получив в ответ тишину, Король сделал знак Шакалам. Позади Хаято зашуршали, и кто-то протянул Королю огромное ведро, от которого разносило жар: то были горящие уголья – чтобы клеймо не остыло.- Гокудера Хаято, ты предал меня, не исполнил приказ, солгал мне, покрывал преступника. Ты нарушил Правила Школы, и я, как твой Король, вынужден наказать тебя.

Шакал выслушал величественную речь, а затем склонился и осторожно прикоснулся окровавленными губами до ботинка Короля. Словно его, как когда-то, производили в Шакалы. Бьякуран никак не отреагировал, будто происходящее было частью казни. Он схватил брата за волосы, максимально завел голову назад и быстрым движением нанес клеймо на шею. Запахло паленой кожей. Раздалось сдавленное шипение. Хаято молчал до самого конца.

- Выкиньте его где-нибудь. Пусть это послужит уроком для всех, кто позволит себе даже мысль о предательстве или неповиновении. Что-то еще осталось? – обратился Бьякуран к Гамме.- Только решить, что делать с Энмой.

- Оставь его Насекомым. Думаю, они как следует накажут этого неудачника.

Бьякуран покинул класс. Он спокойно прошел к себе в комнату, лег в постель, завернувшись с головой в одеяло. Ему было холодно. Озноб пробирал до самых костей, и, казалось, никогда ему не суждено уже больше согреться. Пятнадцать минут назад он все решил. Он поступил правильно. Нельзя было дать слабину только потому, что перед ним стоял его брат. Правила применяются ко всем одинаково. Да и каково было узнать, что тот, кому доверял больше всего, предал тебя! Поэтому Гоку и стоял там, не проронив ни слова, как будто говоря: ?Решай, брат, как поступить. Я приму все. Поступай, как считаешь нужным. Распорядись вновь моей судьбой?. Так безропотно, как и всегда. И во время их любовных ?игр?. И во время семейных советов. И во время учебы в Школе. Подчиняющийся воле старшего брата, отдающий все, что потребуют, покорный, мягкий. А теперь, что будет теперь? Метка ?G? на шее – не то, что можно смыть или стереть. Она навсегда. Никто, ни одна семья не возьмет его к себе. Никто не заступится за него теперь в их мире. Хаято обречен закончить Школу, чтобы умереть через пару месяцев. Да и закончит ли он Школу? Много ли таких Духов смогло дожить до конца? Можно по пальцам пересчитать. Большинство ушли или покончили жизнь самоубийством, что, в принципе, одно и то же. Все, что ждет Гокудеру впереди – сомнительная честь стать наемным убийцей, обреченным быть убитым после первой же работы.

Почему? Почему он не сопротивлялся? Почему не сказал ни слова в свою защиту? Как можно быть таким безразличным к своей жизни? Бьякуран в отчаянии сильнее закутался в одеяло. Если бы только Хаято умел, если бы Бьяку его научил этому! Но сделанного не воротишь. И Белому Королю оставалось лишь смириться с собственной ролью палача любимого младшего брата.