Глава 2 (1/1)
2-Ну, и что ты?- продолжил Ник прерванный разговор.- А что я,- еле заметно Джон пожал плечами.- Ничего. А что я должен был сделать?Партнеры обсуждали не очень удачное свидание Джона.- Парень, с девушками надо говорить.- Ник опять промокнул лоб платком, и посигналил, разгоняя с дороги стайку мальчишек.- Я вот тоже по молодости дураком был.- Ник глянул в зеркало, словно пытаясь высмотреть, не осталось ли чего от прежнего молодого дурака. И видимо удовлетворенный увиденным, потер подбородок и продолжил.- Всё думал, что этим женщинам надо? Вот я такой классный иду с ней, веду в кино или в бар, потом в койку, так чего же еще ей дуре надо. А вот как повзрослел, да остепенился, так и призадумываться начал. Ну а когда дочурка родилась, так я эту женскую породу только и познавать стал.
Джон недоверчиво глянул на напарника. Никак не мог его представить зеленым идиотом. В Нике было столько здравого смысла и житейской мудрости, которые не приобретаются по книжкам, а словно рождаются вместе с человеком.- Вот вроде кроха была еще совсем,- улыбнулся Ник,- а уже женщина. Иной раз так глянет на тебя, ручкой поведет, словно заправская кокетка. И вот с малу я с ней как со взрослой разговаривал. Все эти бредни на счет мужского-женского ума. Ум у них, как и у нас. У кого есть, а у кого нет и не будет никогда. Моя дочь- смышленая , только бы у нее тяга к знаниям не пропала, а так далеко пойдет. Я уже иной раз не знаю того, в чем она разбирается. – Вид у Ника был донельзя довольный.
Джон знал, как Ник любит свою красавицу жену и дочь. Но познакомиться с ними всё никак не получалось. Знал их больше по фотографиям, которых было множество на рабочем столе напарника, да его рассказам.
Джон улыбнулся и понимающе кивнул партнеру.- Ну так вот я и говорю, парень, с женщиной разговаривать надо. Да не просто так для отмазки, лишь бы заболтать, да в кровать побыстрее затащить. А серьезно слушать, что она говорит. Женщины это чувствуют. Будешь внимателен к ним, а уж они тебе сторицей воздадут. Понял, парень?- Да уж.., -вздохнул Джон.- Не вздыхай. При твоей-то внешности. Ну-ну не хмурся. Я ведь по-доброму. Эх, мне бы хоть росту твоего, да мой нос картошкой сменить, я бы ого-го!Но Джон не особенно-то верил эти притворным ахам и охам. Ник цену себе знал, просто настроение у него сегодня было слишком лирическое, жара, что ли действовала.Приехали на место. Кругом домики с картонными стенами, коих в Городе тысячи, десятки тысяч. Ютятся среди засохших кустарников, пыльных кактусов, сверху похожие на коробки из-под обуви.Жара, пыль, тишина.Всё это почему-то четко зафиксировалось в памяти.
Вышли из машины. Ник впереди, Джон чуть сзади, прикрывает на всякий случай.Из дома не доносится ни звука.- Опять пустышка, -Ник засовывает пистолет в кобуру и громко стучит в фанерную дверь.- Эй! Есть, кто ни будь? Откройте! У вас сигнализация сработала.И тут Джон боковым зрением скорее угадывает, чем видит, движение в окне. От растерянности, от неопытности, от черт его знает чего еще, он крикнул: ?Ник!?А дальше как в замедленной съемке. Ник поворачивает голову. Звук выстрела. Дверь разрывается рваной раной посередине. Напарник летит прямо в пыль. Глаза в глаза. Непонимание и удивление. Как на стрельбище Джон садит из пистолета в окно, в провал дверного проема. Грохот, гарь, дым и пыль. Пыль застит глаза, забивается в легкие. Нельзя смотреть, невозможно дышать.Осознав, что пистолет щелкает впустую, а из дома уже не доносятся выстрелы, Джон отбрасывает пистолет, падает на колени, пытаясь поднять Ника. Под его телом уже расползлось темное пятно. На рубашке кровь, на руках Джона кровь, и она все течет и течет. От вида крови Джона мутит. Руки трясутся, а в голове лишь одна мысль: ?Как много крови?.Он тянет Ника на себя, пытаясь заставить его сесть, кричит его имя. Но в руках, словно тяжелая кукла, не человек. Вой сирен. Всё ближе, ближе.
- Стоять! Оружие на пол!Мельтешат люди, что-то кричат ему. Но Джон не может оторвать руки от тела напарника, а глаза от крови всю вытекающей и вытекающей прямо в пыль.
- Эй, вызовите 911! У нас раненый полицейский. Второй тоже в крови. Не знаю. Может и ранен. Тут кровищи!Кто-то пытается вытянуть Ника из рук впавшего в ступор Джона. Но тот держит крепко. Пара пощечин, и он с удивлением оглядывается вокруг. Столько людей, машин. Из дома выносят носилки, закрытые черной пленкой. ?Я их убил?,- мысль проскальзывает и не задерживается. Ника тоже кладут на каталку. Джон отпихивая врачей, рвется в реанимационный автомобиль.
- Куда ты, сукин сын!- Здоровяк-полицейский пытается его удержать.- Отставить! Пусть едет. Это же его напарник. Да и его заодно осмотрят, может и он ранен.Кто отдает приказ, Джону не видно. Да и ему всё равно. Он будет рядом с Ником. Какие вопросы.Это уже потом, в больнице, силы оставят его. И по дороге в смотровую, Джон пару раз попытается вырубиться. Шок, скажут врачи. Других повреждений нет. А вот второму повезло меньше. Два сквозных ранения в грудную клетку. С такими ранами не выживают. Ружье-то было заряжено не абы какими пулями. Только на гризли ходить.Вот так и погиб славный парень Ник Нолти. Тезка знаменитого актера, и даже не родственник. Не на героической операции, спасая заложников, как в каком-нибудь голливудском блокбастере, а в просто по недосмотру, да по молодости-неопытности своего напарника. Конечно вслух, в лицо этого Джону никто не говорил. Даже выговора не заработал. Да и без того он знал, по чьей вине, хороший мужик Ник погиб во цвете лет, и не любить ему теперь жену, и не растить дочь. А ситуация-то была простая, как в учебниках.Пустой дом, хозяева то ли на отдыхе, то ли еще где. Два грабителя-наркомана, у одного охотничье ружье, у другого обрез. И если бы действовал отличник-выпускник Академии по инструкции, то попивал бы сейчас пиво со своим партнером, а не провожал бы его в последний путь.Сгоряча Джон чуть было не застрелился. Но то ли духу не хватило, то ли врожденное здравомыслие перевесило, стреляться не стал. Ступор прошел, а ужас трансформировался в чувство вины. Джон только что на стенку не лез. Метался по дому, места себе не находил. Время остановилось. Когда капитан приехал за ним, то ужаснулся. Вместо вчерашнего ладного парня с ясным открытым взором и мальчишеской улыбкой, дверь ему открыл сутулый, обросший щетиной, человек, с потухшими глазами и ввалившимися щеками.У старого капитана аж седые усы вздрогнули.- Ну, Джонни! Чего ты себя-то казнишь? Твоей вины там нет. Всё подтвердилось. Служебное расследование конечно будет, всё-таки два трупа. Но голову даю на отсечение- всё будет о.к. И ребята тебе только благодарны, что ты за Ника, так..В общем, считай, правосудие свершилось.Джон поднял на капитана глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. От стресса и голода, всё как-то расплывалось, было не четким. Толстяк капитан словно плавал в дымке, да и то, что он говорил, плохо доходило до Джона.-Какая теперь разница, мертвы эти подонки или нет. Ника ведь не вернешь. И во всём я виноват.Он упал на диван, согнулся к коленям и спрятал лицо в ладони. Всё тело его била крупная дрожь. Со стороны можно было подумать, что Джон горько рыдает. Но это было не так. Он может быть и хотел бы разразиться слезами, оплакать друга и свою жизнь, которая кончилась в тот момент, как прогремел тот роковой выстрел. Да слёзы не шли. Точно Бог не хотел давать ему ни малейшей поблажки, ни капли облегчения. По крайней мере, Джон думал именно так.- Так сержант! Слушай мою команду!- Капитан вытянулся во весь свой небольшой рост и гаркнул как можно громче.- Джон Кенз! Приказываю встать, подобрать сопли, привести себя в порядок, и марш на похороны, сукин ты сын! Развел тут слюни-сопли! Ты, мать твою, полицейский или кто?! А нет, пиши рапорт, приму хоть сейчас!Джон от таких криков вздрогнул и недоуменно вытаращился на капитана. За все полгода службы он ни разу не слышал, чтобы добряк-капитан с пиратской фамилией Морган, хоть раз повысил на кого-нибудь голос, а чтобы матерно ругался, ни-ни. Такого и старожилы не могли припомнить. Однако, старый служака знал, что делать. Недаром за плечами у него был опыт Вьетнамской войны.Нагляделся такого, что и вспоминать человек в здравом уме никогда не станет, если сохранит в этом аду и ум, и здоровье. Вот и пригодилось-припомнилось, как их сержант сопливых пацанов в атаку поднимал, когда рядом рвались мины и снаряды, в воздух летели конечности товарищей, с которыми только что кашу ели или цигарку курили. Четкие приказы, командный голос, ясная цель- и человек находил в себе силы встать и идти дальше, воевать.На Джонни тоже крики капитана подействовали как ушат холодной воды. Сказывалась и юность, проведенная в военной школе. Мозг привык подчиняться приказам, не рассуждая.Поэтому уже через пол часа, вымытый, причесанный и одетый в парадную форму, Джон вполне напоминал нормального человека.-Молодец, - крякнул Морган, и схватился за ус, подергал его, точно проверяя на крепость.- Ну, пошли что ли, а то Макензи уже заждался либо.
Водитель капитана, такой же старый служака как и его начальник, поговаривали, что они вместе с самого Вьетнама, взглянул на Джона, сокрушенно покачал головой, но от комментариев воздержался. А похороны прошли красиво. Всё было, как положено. Торжественные речи, скорбно-оптимистическая речь священника, гулкие залпы орудий, звёздно-полосатый флаг на крышке гроба, яркие венки. Джону казалось, что он смотрит очередной голливудский фильм, картинка была до боли знакома. Так во второразрядных боевиках-детективах всегда провожают павшего в неравной борьбе со злом товарища. И до Джона всё никак не могло дойти, что похороны-то настоящие, что в гробу никто иной, как его напарник, который теперь уже не расскажет соленый анекдот, не изречет парочку своих мудрых мыслей, не скажет: ?Эй, парень! Ты меня понял? Так-то..?.Да еще голливудскую картинку портило отсутствие красивой вдовы в черном сексуальном платьице, непременно кокетливой шляпке с вуалью и тихих детей со скорбью во взгляде.Джон недоуменно покрутил головой. А ведь и вправду, кроме священника да пары десятков полицейских в парадной форме, больше никого не было.И словно услышав его немой вопрос, капитан, стоявший рядом с Джоном, так, на всякий случай, прошелестел: ?Жена в больнице. Как сообщили ей, так и слегла с сердечным приступом. А дочь у соседей. Не стали тревожить, мала еще.?- А другие родственники? Друзья?- Да нету у них никого больше. А друзья. Так друзья все здесь- сослуживцы, значит.