20. Прощание (2/2)

— Человек Коулсона там, где я думаю?— А где же ещё ей быть?

— Не думал, что проститутки работают в детективных агентствах.— Искусство работы под прикрытием, тебе не понять.— Но как мы узнаем, кто из девушек та, что нам нужна?— О, поверь, шериф, я узнаю. Надо только на них посмотреть.Стив закатил глаза. Как будто не знал, что у Тони Старка есть прошлое.***31 октября 1871 г.Таймли, Долина ДумаПолицейский участок— Питер?Джеймс удивленно поднял брови. Питер порой приходил к нему во время ночного дежурства, и в этом не было ничего странного, скорее привычно. Но несколько часов назад, еще до начала дежурства, они разговаривали и, как помнил Барнс, договорились встретиться завтра в обед. Джеймс обещал, что, если будет хорошая погода, они съездят на полигон, чтобы потренироваться.Но завтра ещё не наступило, а Питер уже стоял на пороге участка, решительно смотрел на Джеймса, заставляя его волноваться. Это плохой знак, понятно без слов.— Что-то случилось?

— Нет. Я просто… Помнишь, ты просил, чтобы я подумал? — спросил Питер. Джеймс кивнул, понимая, к чему тот клонит. — Может, шериф был прав, когда сказал тебе, что нам не следует больше видеться.— Мы всё равно будем видеться, Питер, — тихо ответил Джеймс. Ему казалось, что когда он говорит тихо или шепчет, его эмоции не столь очевидны.— Да, но без прикосновений и… и обмена слюной, — попытался пошутить Паркер, но не смог даже засмеяться. — Нам нужно учиться держать дистанцию, и чем раньше, тем лучше.— Ты этого хочешь?Глупый вопрос. Неправильно поставленный вопрос. Но, стоя напротив Питера, Джеймс не мог придумать другой. Он — как на ладони, весь напряженный, как оголенный нерв. Ему хотелось смеяться от безысходности и рыдать от подступающей к сердцу боли. А ещё Питер… Как он смотрел! В этом взгляде — очевидное, громкое ?нет?, бунтарский настрой, но в то же время долг, от которого он не мог отступить.— Господи, боже, конечно, нет, я не хочу, но кого это волнует, Джеймс? — Питер закрыл лицо руками и сел на первый попавшийся стул. Благо, их в участке хватало. — Кого волнует, чего хочу я, если я только и делаю, что выполняю чужие желания?— Меня, — сглотнув, сказал Джеймс. Он встал у своего стола, прижавшись бедрами к краю и смотрел на сидевшего подле стола Стива Питера. — Меня волнует, чего хочешь ты.— Я хочу сбежать с тобой на рудники и прожить там всю жизнь. Но я не могу. Мы оба не можем, у нас есть обязанности перед другими. Я не могу бросить Мэй.

— Я знаю.— Я не могу, Джеймс.

— Тише, тигр, — успокаивающим тоном начал Барнс, — не торопись. Я знаю, что ты уже все решил. Решил ещё в тот самый миг, когда я сказал, что нам стоит попрощаться.Питер вдруг резко встал, прижал Джеймса к столу и поцеловал. Одной рукой он обнял сержанта за талию, другую запустил в отросшие волосы и потянул назад, и стал целовать шею. Это было так правильно, ощущалось как глоток свежего воздуха в жаркий, душный день, но в то же время так предсказуемо, так ожидаемо, что Джеймс машинально потянул руки к Питеру.

Поцелуй, укус, рывок. Питер с силой надавил на его плечи, и Баки едва не упал, почти потеряв равновесие. Ему удалось упереться правой рукой в стол, и когда Пит снова прильнул к нему, желая стать ещё ближе, он твердо стоял на ногах, удерживая уже их обоих. — Перестань.Вокруг них — привычная тишина, свет — тусклее, чем обычно, но отрываясь от губ, Джеймс смог разглядеть умиротворенное поцелуями лицо Питера, прикрытые веки и дрожащие ресницы. Он понимал, что им следует остановиться. Прощание должно быть мгновенным, быстрым, как вскользь брошенное слово, твердым и уверенным, без тени сомнения. Чувствовалось, что когда Питер заговорил, он был настроен серьезно, но потом всё пошло под откос, и сомнения вылезли наружу. Неудовлетворенные желания, жизнь под чью-то дудку — бунтарский дух, что таился где-то внутри, никак не мог позволить ему смириться с такой участью.— Так мы не попрощаемся, — грустно прошептал Джеймс, продолжая разглядывать умиротворенного Питера. — Никогда.— Я вообще не уверен, что способен совершить такую глупость. Думал, что могу, пока не пришел сюда.— Тебе придется. Нам придется.— Не говори так, не сейчас, — Питер замотал головой. — Я не готов.— Но ты был готов, когда переступил порог участка, — сказал Джеймс, а потом расцепил объятия.— Это значит, что я готов?Услышав это, Барнс глухо выдохнул. Эти несколько секунд молчания, за которые может решиться всё, напугали Барнса, и он помотал головой.— Неважно, готов или нет. Ты просто должен.— Сейчас? Что мне сделать?Вернуть тебе ключ от дома и просто уйти?— Я должен отдать тебе кое-что, — громче, чем прежде заговорил сержант.— Отдай сейчас, поменяемся, — Пит шмыгнул носом. — А то я опять передумаю.Взгляд Джеймса упал на часы — половина двенадцатого.— Пошли, — вдруг сказал он и потянул Питера к выходу. Он натянул куртку, взял шляпу.Они покинули участок держась за руки. Темнота была очень кстати.***ночь с 31 октября на 1 ноября 1871 г.Таймли, Долина ДумаДом сержанта Барнса— И зачем мы здесь?Голос Питера едва дрожал. Джеймс открыл дверь своим ключом, впустил его в дом и только после, оглянувшись, вошел сам. Быстро включил свет и, разувшись, поспешил в комнату. Питер пошел за ним, надеясь на ответ. Он застал Барнса, который рылся в ящике стола, как будто что-то искал.— Подожди, — Джеймс на секунду повернулся, виновато посмотрев на него, — я не думал, что всё случится так быстро. По своей глупости надеялся еще на пару дней.Питер кивнул. И хоть ему и было очень интересно, что там происходит, не сдвинулся с места. Наблюдал за его движениями, вздрагивал, когда что-нибудь неуклюже падало на пол и ждал, когда Джеймс сам сделает шаг навстречу. Наконец, он достал что-то из ящика, положил на стол, а потом полез в карман и вытащил оттуда какой-то мешочек. Что-то блеснуло в свете лампы, послышался тихий скрежет, и через секунду Барнс повернулся, что-то сжимая в руке.Расстояние до Питера он преодолел в два шага и раскрыл перед ним ладонь.— Хочу, чтобы ты обо мне не забывал. Прощальный подарок.На бледной ладони Барнса лежал маленький серебряный паук с зеленой спинкой размером с ноготь на большом пальце и красивая цепочка в цвет членистоногому. Питер сначала глупо смотрел на это произведение искусства, разглядывал со всех сторон, а потом озадаченно взглянул на Баки.— Я сам сделал, — Джеймс почувствовал себя неловко и почесал затылок. — Так что это мне почти ничего не стоило.— Ты сделал это для меня? — шепотом спросил Питер и, пальцами коснувшись ладони сержанта, подцепил цепочку. — Не знал, что ты умеешь.Взгляд Питера полон удивления. Слишком романтичный жест для того, кто всю юность провел на фронте. Он любовался кулоном и, хоть и замечал огрехи, не говорил о них вслух. Каждый из них был особенным.— Примеришь?— К-конечно, — довольно пробормотал Питер и быстро скинул куртку на стул. Он отдал украшение Барнсу и повернулся к нему спиной. — Надевай.Джеймсу понадобилось время, чтобы застегнуть небольшую застежку, а Питер, вдобавок ко всему, дергался, когда сержант задевал пальцами голые участки кожи. Закончив, он развернул Паркера к себе и с улыбкой смотрел на висевший на длинной цепочке кулон.— Это паук, верно? — поинтересовался он, взяв кулон в руки. Джеймс кивнул, неуверенно улыбнувшись. Он никак не понимал, что думал Питер по поводу его подарка. — Почему паук?— Паук плетет паутину, в которую попадется любой, кто захочет на него напасть. Есть легенда о пустоте, что находится между нашим и поднебесным миром, которую охраняет Архангел Вайю в образе золотого паука. Он творит судьбу, и я хочу, чтобы ты творил свою судьбу с тем же рвением, с которым делаешь всё, что любишь.Губы Пита дрогнули, он улыбнулся, коснулся серебряного паука пальцами и покрутил его. И едва успел сказать спасибо, прежде чем крепко обнять Джеймса.

— Мэй ведь не знает, что тебя нет дома?— Ей не нужно.С этими словами Питер поцеловал его. Снова. Сегодняшняя ночь была полна его поцелуев, и каждый раз Джеймс на секунду удивлялся, а потом вспоминал всё, что с ними приключилось, и втягивался, отвечал с желанием, хватая Питера за руки.— У меня вообще-то дежурство, — усмехнулся Джеймс, когда Пит стал стягивать с него куртку.— Подождёт, — тяжело дыша, ответил Питер. — Мы недолго.Он подтолкнул Джеймса к кровати, по пути стянув с себя рубашку и кинув её куда-то в сторону, и напористо поцеловал, укладывая на кровать. Вскоре штаты Пита и рубашка Баки лежали небольшой кучей подле кровати. Питер стянул штаны сержанта до колен и сел сверху, упершись коленями в кровать по обе стороны от Джеймса. Тот, приподнявшись, обнял его за шею и поцеловал. Паркер обхватил рукой оба члена и стал медленно ласкать их, следом почувствовав, как ладони Барнса легли на его ягодицы. Он улыбнулся в поцелуй.Они больше не думали о прощании, просто наслаждались друг другом. Питер двигался нарочно медленно, а Джеймс с удовольствием наблюдал за тем, как серебряный паук стукался о голую кожу, как царапал его грудь, когда Питер наклонялся для поцелуя. Он прикасался к нему, гладил живот, грудь, ласкал член и грубо сжимал задницу. То, что Питеру это нравилось, он не сомневался. Ведь видел, как тот дрожит, слышал, как стонет, чувствовал, как сжимается на нём, через раз выдыхая.После они лежали в полной тишине почти четверть часа. Питер крутил в руках кулон, а Джеймс молча наблюдал за ним, думая о том, что их ждет. Это конец, вполне логичный и теперь окончательный. Они попрощались, дороги назад уже нет.— Ты ведь подарил его не из-за свадьбы? — Паркер нарушил тишину первым, подняв взгляд на Джеймса.— Я возился с ним месяца четыре. Не думал, что это займет так много времени. Тебе, кажется, понравилось.— Паук прекрасен. И я знаю, что это твоя цепочка. Ты носил её раньше, а потом перестал.— Сколько же ты за мной следил? — Джеймс коснулся губами виска.— Я не следил. Я просто наблюдательный. Ты поглядываешь на часы, а значит, торопишься в участок.— Работа. Сам понимаешь.— Не хочу видеть, как ты уходишь. Подождешь, пока я усну?***ночь с 31 октября на 1 ноября 1871 г.Таймли, Долина ДумаПолицейский участокНаверное, не стоило оставлять Питера. Стоило остаться, покрыть щеки Пита поцелуями и лениво вытянуться рядом с ним, всё равно в этом богом забытом городе давно ничего не происходит. Стоило проводить его, сказать несколько слов на прощанье, а не уйти по-английски, только потому что Питер так хотел.

У Баки в душе скребли кошки, и каждый его поступок казался ужасно глупым. Ему бы отмотать время вспять и не втягивать Паркера в эту игру, не влюбляться до беспамятства, а просто выполнять свой долг — защищать гражданских. Баки думал об этом уже целый час и никак не мог сосредоточиться на делах. В груди щемило, тоска едва не сводила с ума, а в мыслях был только Питер. Так он просидел всю ночь, иногда поглядывая на лежащие на столе дела. Среди них — ничего срочного и интересного, все они давно зашли в тупик и пока что выхода из него видно не было.В половине восьмого утра, когда сержант едва не дремал над столом, в участок прибежал отец Фрэнк. Служители церкви редко выбирались в город, так что его появление заставила Барнса поволноваться.— Сержант Барнс, как хорошо, что вы здесь, — запыхавшись, начал отец Фрэнк. — У нас там у церкви повешенный…— Кто? Кто-то из местных?— Нет, я прежде его не видел. Но висит, болтается, выглядит страшно. Прямо на кладбище, понимаете, на импровизированной виселице.Подняв брови в удивлении, Джеймс быстро поднялся с места и надел куртку. Он приказал отцу Фрэнку возвращаться и следить, чтобы никто не трогал покойника. Сам же взял кое-какие бумаги, впопыхах уронил чернильницу на пол, но поднимать не стал — времени у него всего ничего.Он поспешил к церкви, но проходя мимо собственного дома, притормозил, заметив, что камень, под которым раньше он прятал ключ, немного сдвинут. Если бы его не ждали, Барнс, вероятнее всего, битый час просидел на ступеньках, разглядывая дурацкий камень. Однако сидеть некогда. Сдвинув камень, он достал ключ, кинул беглый взгляд на зашторенные окна и тяжело вздохнул. Знал ведь, что так будет. Все решил.

Питер больше не войдет в его дом без стука, не закроет глаза руками, не разбудит бодрым голосом. Питер больше не его, и это всё, что ему следовало помнить.

— Баки? — услышал Джеймс и повернулся. Стив недоуменно смотрел на него, видимо, желая знать, почему тот не на рабочем месте.

— На кладбище у церкви кого-то повесили, — безразлично отозвался Барнс, пряча ключ в карман куртки. Стив проследил за этим его движением удивленным взглядом. Понял ли он, что случилось? Баки надеялся, что вопросов не возникнет. — Ты со мной?— Повесили? Кого?— Не знаю, пошли осмотрим. Или ты к Старку?— Нет.— Ну, — Джеймс попытался улыбнуться, — догоняй, старикашка.Стив покачал головой. Военные шуточки Баки, которые он успел позабыть, отчего-то вдруг показались смешными.— Да я всего лишь на шесть лет старше тебя, — крикнул вдогонку Стив.— Ну вот и не забывай об этом.Джеймс шел, опустив голову, и глупо шутил всю дорогу до кладбища. Просто потому что так было легче, и он не вспоминал о Питере, о серебряном пауке и ключе, что был оставлен под камнем.