06. О женитьбе и не только (2/2)

Убранство скромное, вся мебель расставлена по стенам, на стоящем у небольшого окна столе лежала потрепанная книга. В углу старая койка с железной, кованой спинкой, рядом чугунная печь, почти такая же как у Барнса на кухне. Помимо прочего, он заметил шкаф и стул на противоположной стороне комнаты.— Я скажу Мэй, что переночую сегодня здесь, — начал Питер. Открыв дверцы шкафа, он разочарованно вздохнул, не найдя в нем одеяла. Должно быть тётушка забрала все вещи в стирку, а после не вернула на место. — Возьму что-нибудь перекусить и сухую одежду. Разожги огонь в печке, дрова под кроватью найдёшь.— Ладно, — коротко кивнул Джеймс, заметив свой коробок на столе. — Что-нибудь ещё?— Ага, — весело улыбнулся Питер. Сделал шаг навстречу Джеймсу и, запустив пальцы в волосы, легко поцеловал. — Продолжим, когда я вернусь.С печкой Баки справился быстро, но требовалось время, чтобы комната прогрелась. Сырая одежда всё еще липла к телу, но он старался не обращать на это внимания и наматывал круги по комнате, с опаской проходя мимо окна и приоткрытой двери.И всё это время он ругал себя за то, что проявляет к Питеру такую слабость, поддается его уговорам и улыбке, которую в действительности обожал до безумия. Осторожность и бдительность — вот что должно его заботить, когда они вместе, на случай, если кто-то снова решит напасть на него. Но весь его профессионализм, выработанное на войне безразличие, пропадают, стоит Питу поднять уголки губ, хлопая пушистыми ресницами.Даже Наташе это не давалось так легко. Интересно, озвучь он это Питеру, тот перестал бы ревновать его к давно погибшей жене? Устав от хождения и ожидания, Джеймс решил погреться у печи. Он снял рубашку и скинул ботинки, встал ближе к теплу, выставив руки вперёд, грел их о постепенно нагревающийся металл.Когда Питер наконец вернулся, Джеймс смог снять штаны. Завернувшись в одеяло, сел на кровать, поставил ноги на металлическую перекладину и принялся с удовольствием уплетать суп, принесенный Питом. Тот рассказал, что едва вырвался из объятий тётушки, но все же ему удалось пустить ей пыль в глаза.— Пришлось сказать, что мистер Старк будет проверять мои знания в области физики и механики, — Питер с досадой смотрел на стопку сложенный чистых вещей, гадая подойдет ли хоть что-то из этого Джеймсу. — И нет места лучше, чтобы собраться с мыслями, чем домик, в котором я провёл своё детство.— И что-нибудь из этого правда? — усмехнулся Джеймс. Он доел суп и с улыбкой смотрел на стоящий на печи чайник.— У меня хорошие знания по физике, но мистер Старк вряд ли будет это проверять, — ответил Питер. — Не хорошо врать Мэй, знаю, но мне так хотелось…Вода в чайнике закипела и начала брызгать на плиту, шипела, испаряясь, внося в спокойную обстановку хаос, который сильно отвлекал. Подорвавшись с места, Питер быстро поставил чайник на пол на специальную металлическую подставку.

— Хотелось чего? — переспросил Барнс. Но во взгляде Питера оказалось столько непонимания, что он решил уточнить. — Ты не договорил. Не хочешь врать Мэй, и…— Хочу проводить больше времени с тобой, — закончил мысль Питер. Повисла тишина. Пит возился с чайником, наливал воду в алюминиевую кружку. — Вот бы у нас законы были, как на рудниках. Мы могли бы официально стать парой, а Мэй не занималась бы поисками невесты.От слова ?невеста? Джеймс поморщился. Ревность гудела в нем, но, к сожалению, общество мало волнуют его чувства, как и чувства Питера, а Мэй просто желает племяннику счастья.— Если бы… — прошептал Барнс под нос, уперся взглядом в пол и не сразу заметил, что Пит подошел ближе. Он думал о чем-то, должно быть, важном, но забыл всё, когда Питер улыбнулся ему той самой улыбкой.И всё было бы великолепно. Джеймс поцеловал бы его, усадил на своих колени и наболтал бы тошнотворных любезностей, но Питер испортил момент самым ужасным способом.— Может, уедем на рудники? — молящий взгляд, огонь, отражающийся в радужке, дрожащие губы — Джеймс видел, как это важно для Питера, и это пугало, потому что он не понимал, это важно для него самого. — Там мы сможем быть собой, не придется притворяться и прятаться.

— Тигр, — Джеймс говорил осторожно и мягко, — ты ещё совсем юный, и недели на рудниках не продержишься. Пылкость пылкостью, но…— Не такой я и юный, — Питер нахмурил брови. — Твой чай.

Он поставил алюминиевую чашку на стол, закинув в неё несколько листков чая. В том, что он злится, не стоило и сомневаться. Джеймс, вздохнув, позвал его по имени, но Пит и ухом не повёл.

Мечты Питера о жизни на рудниках — странное наваждение. Нет в этом ни смысла, как такового, ни оправданного желания, а слухи о ?законной? мужской любви едва ли можно считать правдивыми. Баки готов поклясться Думом, что все это сплетни, да и только. Слепо следовать он мог только за Стивом, и то только в свои шестнадцать. А Питера хотелось наставлять, показать ему правильный путь, уберечь. И мечты о рудниках — последнее, что он хотел слышать.Взглянув на юношу, который с серьезным видом натягивал веревку над печкой, чтобы потом, видимо, развесить мокрую одежду, Джеймс сильнее закутался в одеяло, пряча собственную наготу, завязал ткань в узел на левом плече и спустил ноги с кровати на холодный пол, который скрипнул от его веса.— Сиди, — буркнул Питер, повернувшись на звук. — Пол ещё не нагрелся.— Даже не подумаю.В два шага Джеймс добрался до Питера, встал позади него и аккуратно вытащил руки из-под одеяла, чтобы оно не упало на пол. Ноги мерзли самую малость, и это отнюдь не повод сдаваться. Пальцами левой руки он прикоснулся к талии Пита, и тот отреагировал мгновенно: дёрнулся, сдвинулся в сторону, уворачиваясь от прикосновения, ещё и фыркнул, мол, иди отсюда, холодно.Джеймс повторил свой жест, но на этот раз Пит попался в ловушку. Отскочив в сторону, он наткнулся на вторую ладонь и по инерции сделал шаг назад, угодив прямиком в объятия Баки. Сжав руки под грудью Питера, Джеймс даже не думал выпускать его из объятий, несмотря то, что тот противился. Пытался вырваться, словно животное, попавшее в капкан, но ничего не получалось.— Отпусти, — Питер пытался кричать шепотом. Его голос звучал до ужаса смешно, он как будто охрип. — Верни меня на пол.— Не могу, — усмехнулся Барнс, оставляя легкий поцелуй на его шее. Пит едва не взвизгнул от неожиданности. — Как ты сказал, пол холодный.— Ты не лучше, — пробормотал Пит недовольно. — Ведешь себя, как бесчувственная скотина.— Это защитный механизм.Они упали на кровать вместе, но прежде, чем Питер успел подняться, Джеймс поджал его под себя и поцеловал, чтобы Пит наконец перестал сопротивляться. И это сработало. Он перестал вырываться из объятий, положил руки на его шею и ответил на поцелуй. Это всегда работало. Прикосновения, ласки, поцелуи — верный способ поднять ему настроение.

Когда Джеймс прижался к нему голой ногой, Питер рассмеялся прямо в поцелуй. Отстранившись, Барнс поймал его веселый взгляд: совсем мальчишеский, юный, неопытный, и улыбнулся в ответ.— Нам ведь хорошо здесь? — начал Джеймс, когда Питер устроился на его груди, пряча руки под одеялом, повязанном на его теле.— Да, — кивнул Питер. Острый подбородок ощутимо кольнул кожу.— Тогда к чему эти рудники? — Джеймс говорил тихо, шептал, носом зарываясь в волосы Пита. — Стоит нам остаться вдвоем, как ты найдешь повод вспомнить о них.— Я не знаю, — после небольшой паузы ответил Паркер, подняв взгляд на Джеймс. — Знаешь, порой мне кажется, что в один день ты просто…Пит запнулся, прикусив губу. Он напоминал себе, что нужно думать, прежде чем говорить, как его всегда и учили, но рядом с Джеймсом этот рефлекс не срабатывал.— Я никуда не денусь, — Джеймсу не нужно слышать конец фразы, чтобы понять Питера. Эмоции на лице, все до одной, говорят больше, чем едва приоткрывающиеся губы. — Мне не нужны рудники, чтобы быть рядом. Не нужно принимать на себя чужую роль. И мне не нужно, чтобы ты становился другим. Мне не нужно, чтобы ты походил на женщину, чтобы быть со мной, — Джеймс осёкся, но быстро продолжил, не акцентируя внимание на смысловой нагрузке фразы, — я женился бы на тебе, если бы закон позволил.— То есть, если бы я был женщиной? — Пит оперся на локоть.— Нет, нет, нет, — Барнс все еще шептал. — Это совершенно не то, что я хотел сказать. Мне с тобой хорошо, — он положил ладонь на его щеку, — а большего мне и не нужно. Будь рядом, Питер.Пит громко сглотнул, пряча взгляд, уткнулся лбом в грудь Баки и тихо что-то простонал. Легкие поглаживания по спине успокаивали, но мешали сосредоточиться. Все слова, что ему довелось услышать, снова крутились в голове, знакомый голос нашептывал их, заставляя поверить.— Буду, — наконец ответил он и потянулся за поцелуем, но прежде, чем коснуться чужих губ своими, попросил: — и ты тоже. Ты тоже будь рядом.— Буду.Звездная ночь особенно хорошо подходит для поцелуев. Влажный после дождя воздух, огоньки на небе, привкус крепкого чая, оставшегося на губах. Они сидели на скамейке у дома садовника, наслаждались вечерней прохладой и целовались так, как будто вокруг них была не ферма Паркеров, а те самые рудники, о которых талдычил Пит.***13 сентября 1871 г.Таймли, Долина ДумаФерма ПаркероввУтро в Таймли начиналось рано. Стоило солнцу подняться над горизонтом, как его первые, ещё не слишком горячие лучи проникали в дома сквозь потертую ткань штор, касаясь щек и лба. Джеймс чувствовал этот луч на своем лице, отмахивался, ворочаясь, но довольно быстро сообразил, что на кровати не так много места, чтобы прятаться от солнца. Открыв глаза и обнаружив Питера у себя под боком, который прятался от надоедливого луча, уткнувшись ему куда-то под ребра, Джеймс постепенно вспоминал всё, что было вчера.Легко касаясь пальцами каштановых волос, он улыбнулся, тепло и беззаботно. Давно он не чувствовал себя настолько умиротворенным, счастливым. В этот миг ему казалось, что жизнь наладилась, ведь все печали и тревоги остались позади в тот день, когда Питер стал частью его повседневной жизни. Джеймс нашел сокровище, на поиски которого некоторые тратят всю свою жизнь. Сокровище, которое краше всех драгоценных камней, золота и серебра.Однажды Баки слышал истории о сокровищах, спрятанных где-то на Диком Западе. Золотоискатели ползают по всем штатам в поисках каких-то невероятных кладов, но Джеймс считал, что всё это — брехня. Сокровищем может быть кто угодно, просто важно вовремя заметить блеск в глазах и сбившееся дыхание.Его утренние размышления прекратились так же внезапно, как и начались. Услышав голос Мэй, Барнс забеспокоился и внезапно осознал, что он лежит рядом с Питером абсолютно голый. Его одежда висит на веревке над печкой, огонь в которой давно потух. Вставать с кровати пришлось аккуратно, чтобы не разбудить Питера.К счастью, Паркер спал крепко, и даже скрипящий пол не смог разбудить его. Но, как назло, Мэй подошла слишком близко к домику садовника, и всё, что успел сделать Барнс, чтобы его не заметили, стащить одеяло с Питера и, завернувшись в него, спрятаться за шкаф.Мэй определено шла не одна. Джеймс слышал второй голос, но понятия не имел, кому он принадлежал. Плохой из него полицейский. Дрожащими руками сжимая одеяло, он надеялся лишь на чудо. Потому что вряд ли он сможет объяснить, что он здесь делает в чем мать родила. Но ее голос слышался ближе, тон — жёстче, и казалось, что она вот-вот позовёт Питера.

Но Питер, хотя бы, спал в штанах.

Наверное, надо быть последним идиотом, чтобы внезапно перестать прятаться и начать следить за Мэй, и Барнс, конечно, ругал себя за это, но ничего не смог поделать, когда расслышал среди всех слов Мэй то, которое могло изменить его жизнь.

Женитьба.

Питер повторял его не раз даже за вчерашний вечер, но одно дело слышать его из уст мальчишки, в совсем другое — от его тети, которая всегда очень решительна и смела. Чтобы не упустить Мэй и ее спутницу из виду (платье в цветочек, розовая панамка, кто вообще так ходит?), Джеймс поспешил за ними, забыв про одежду. Одеяло скрывало все его достоинства и недостатки с лихвой.Розовые кусты, растущие вдоль дома, стали отличным ?щитом? для него. Спрятавшись за ними, он мог без проблем наблюдать за Мэй и её гостьей, вдобавок хорошо слышать их разговор. Так вот как, оказывается, решаются судьбы людей. Интересно, Мэй знает о мечтах Питера? О его тяге к изобретательству? О том, насколько он умный и способный? И волнует ли её мнение Питера при выборе будущей жены? Вряд ли.

Как же затряслись поджилки, когда Барнс услышал о планировании весенней свадьбы. Он думать забыл о колющей пятки траве, о еще холодной росе, падающей с листьев на голую кожу. Сердце бешено забилось, а идея Питера о рудниках вдруг показалась не такой безумной.Когда Мэй с гостьей ушли глубже в сад, Джеймс вернулся в садовый домик. Убегая, он забыл закрыть дверь, и одна из коров, которых, видимо, выпустила тётушка Паркера, теперь пыталась протиснуться в узкий проход. Подойдя ближе, Баки оперся на дверной косяк, заглядывая внутрь. Солнце ласкало кожу Питера, тот хмурился, кривя губы, отмахиваясь от нагрянувшего к нему раздражителя.— Дай поспать, Джеймс, — фыркнул он, переворачиваясь на живот, утыкаясь носом в подушку. Его сонный голос звучал так мягко, что Джеймс невольно улыбнулся, не сумев сдержаться.Корова продолжала обнюхивать его, игнорируя попытки Паркера спрятаться от нее, тяжело дышала, из-за чего волосы на голове Питера стали похожи на примятую ветром траву. Животное ткнуло его носом в плечо, а следом облизало щёку, и Питер взвизгнул, подпрыгнув на кровати.— Тише ты, это просто корова, — рассмеялся Джеймс, быстро проскальзывая внутрь. На крик Питера могла и Мэй прибежать.

Питер быстро выпроводил корову из домика, закрыл дверь и снова лег на кровать, не обращая внимания на слова Джеймса о гуляющей по саду Мэй. Почему-то о гостье он решил умолчать.

— Ты решил принять воздушные ванны? — голос Пита всё ещё звучало сонно, хрипло.— Просто испугался, что Мэй зайдет сюда и увидит эту неприличную картину, — Джеймс почувствовал, как Питер обвел его фигуру взглядом, задержался, разглядывая оголенную шею, медленно спускался ниже, чтобы не упустить из виду даже самую маленькую деталь, языком прошелся по губам.— Даже не думай, — шепотом начал Джеймс. — Не сейчас, не здесь.— Ну вот, — вздохнул Пит разочарованно, — как всегда. Раздразнишь и обломаешь.— Мне на работу надо, Пити, — попытался объяснить Джеймс.— Ну, тогда хотя бы полежи со мной, — взгляду Питера из-под пушистых ресниц невозможно отказать. Джеймс сдался, лёг рядом, что-то возмущенно пыхтя себе под нос.Однако это ещё больше раздразнило Питера. Признаться, Джеймс и сам бы не отказался от хорошей дрочки или глубоко минета, но вспоминая о гуляющей поблизости Мэй, отдергивал себя. К счастью, или к сожалению, Пита это не останавливало, и ничего не стесняясь, он откинул в сторону одеяло, пальцами лаская кожу. Полувставший член Барнса охотно отзывался на ласки.— Боже, у тебя есть хотя бы одна приличная мысль в голове, — для порядка возмутился Барнс, когда Пит, целуя его щёку, ускорил движения руки по члену.— Не по утрам, сержант Барнс, — хрипло ответил Паркер, ухмыляясь.Джеймс едва не возбудился снова, наблюдая за тем, как Питер слизывает семя с его груди. И это воспоминание, припухшие губы, сумасшедшие глаза, красные щеки и прилипшая ко лбу чёлка, скрасили Джеймсу весь рабочий день.