06. О женитьбе и не только (1/2)

12 сентября 1871 г.Таймли, Долина ДумаМормонская церковьЗдание мормонской церкви мало чем отличалось от жилых домов и общественных построек. Разве что стенами из белого камня и высокой конической крышей с крестом на шпиле, который, казалось, способен достать до небес. Вот она, близость к Богу. Церковь стояла на пустыре, в пятистах метрах от города. Несмотря на то, что местные жители предпочитали держаться рядом с собственными домами, в церковь ходили исправно, по расписанию, помолиться и исповедаться. Отец Фрэнк всегда с радостью разговаривал с прихожанами, давал советы и оказывал помощь, делая все добрые дела, разумеется, от лица Всевышнего.Рядом с церковью стоял небольшой, три на три метра, деревянный домик. Между ними располагалась круглая клумба, цветы на которой цвели вопреки осени и проливным дождям, так неожиданно накрывшим город, доселе не видевший подобных стихий. Джеймс прятался под зонтом, шёл по каменной дороге, которую жители Таймли проложили самостоятельно.Вдалеке виднелось кладбище, промокшие насквозь кресты выглядели страшно. Потемневшие, они казались тенью, временным помутнением рассудка, иллюзией, о которой никогда не захочется вспоминать. Редкие, поникшие цветы на некоторых могилах только добавляли этой картине мрачности и ужаса.Взгляд Джеймса зацепился за дверь деревянного домика, которая, как ему показалась, слегка приоткрылась, как по волшебству. Он не верил в магию, призраков и богов, которым кланяются люди, будь то Аллах, Будда или Ра. Бог един и вряд ли требует особого к себе отношения, да и вообще интересуется, как поживают люди в забытом всеми городе.

Решив, что ему показалось, он пошёл дальше, дошел до входа в церковь, и приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. Неожиданно навстречу ему выбежала женщина, они почти столкнулись лбами, но Джеймс вовремя увернулся, пропуская её.— Ох, сержант Барнс, умоляю, простите, не заметила вас.— Ничего страшного, — Джеймс улыбнулся, поймав взгляд женщины. Он узнал лишь голос: повязанный на голову платок, низко надвинутый на лоб, скрывал лицо так, что ее черты лишь смутно угадывались в полутьме церковного притвора. — Мисс Денверс. Всё в порядке?— Да, — кивнула мисс, грустно улыбнувшись. — Полгода прошло со дня смерти Уолтера, хотела проведать его на кладбище, но погода не позволяет.— Аннель так и не вернулась? — спросил Джеймс, чтобы поддержать разговор.— И не вернётся, — Денверс помотала головой. — Я просила её остаться, но она предпочла богатство отца нашей бедности. Но для малыша так лучше. — И то верно, — согласился Барнс, опуская взгляд. Он совсем забыл про малыша Тедди и почувствовал укор совести. — Мисс Денверс…— Кэрол, — перебила она его. — Просто Кэрол, сержант Барнс.— Хорошо, Кэрол, ладно.Повисло молчание. Джеймс не замечал, что оно затянулось, рассматривая Кэрол, которая, как ему казалось, улыбалась теперь совсем другой улыбкой и не сводила с него любопытного взгляда. Так делал Питер, каждый раз, когда собирался в очередной раз пустить в ход свои глупые методы соблазнения или пофлиртовать. Эта мысль напугала Барнса до чёртиков. Об этом совершенно точно не стоит думать на пороге церкви, да и вообще никогда.— Сержант Барнс? — переспросила Кэрол, заметив растерянность во взгляде Джеймса.— Возьмите зонт, — Барнс протянул ей зонтик-трость. — Вам он нужнее.— А как же вы?— Справлюсь.Как только рука Кэрол коснулась зонта, Барнс попрощался и быстро нырнул в приоткрытую дверь. Внутри было шумно из-за дождя, со всей силы бьющего по металлической крыше. Это, конечно, не раскаты грома, но звук неприятный. В паре метров от Джеймса начинался ряд скамеек, на которых сидели несколько прихожан, а у алтаря стоял светловолосый парень, одетый в точности, как отец Фрэнк: темные брюки и кофта, из-под которой торчал воротник белой сорочки, кожаные сапоги на небольшом каблуке.Шляпа, которую он держал в руке, и плащ с длинными рукавами дополняли образ, чего не скажешь о коричневой кобуре с двумя револьверами.Барнс совершенно точно никогда не видел этого парня ни в этой одежде, ни в другой. Такого бы он запомнил. Слишком яркий, явный задира и спорщик, а улыбается так, как в церкви не положено.— О, сержант Барнс, — бодро сказал парень, заметив его, — не ждал вас, признаться. Чего вы застыли? Иль команда нужна? Желание, ржавый…— Кто вы? — прервал парня Джеймс, подходя ближе. Только оказавшись в метре от незнакомца, он разглядел ожог на левой щеке. Он старался говорить тихо, чтобы не мешать тем, кто пришел помолиться.— О, я на библии собаку съел, — ухмыльнулся парень. И снова эта неправильная улыбка, взгляд, как у Дьявола, ей-богу! — Могу отпевать, крестить и может что ещё, кто знает. Но в основном отпеваю всяких. Утопленников, повешенных, убитых, ну и тех, кто своей дорогой от нас ушёл. В общем, всех, кроме ирландцев. А ещё венчать могу. Вас обвенчать с кем-нибудь? Есть пара?— Собаку съел, — хмыкнул Барнс, деловито сложив руки на груди. — Мастак, значит. А имя-то есть?— Обижаете, сержант Барнс. Я Уэйд, отец второй.— Отец второй? А такое бывает? — удивился Барнс, не понимая, что за игру ведет этот странный парень.— Бывает. Отец Фрэнк ввёл этот чин специально для меня. Здорово, правда?Выдохнув, Джеймс закатил глаза, решительно не понимая, что происходит. Закралась мысль, что всё это дело рук Фиска. Церковь — отличный способ держать на привязи всю местную паству и даже тех, кто несмотря на современную действительность, придерживался веры, но не посвящал ей всю жизнь. Баки — один из тех скептиков, которые в трудную минуту взывают к Богу, но абсолютно забывают о нём в обычные дни.

— Всегда думал, что такие изменения необходимо согласовывать с мэром, — Барнс начал издалека, говорил тише, чем прежде. — И, конечно, нужна лицензия на ведение такой деятельности.— Это церковь, сержант, — отец второй начал рыться в карманах. К радости Баки, он делал это молча, без лишних комментариев, с таким видом, как будто собирается во второй раз открыть Америку. — Мэр с нами дела не ведет.С лицензией Уэйда оказалось всё в порядке. Напечатанная на гербовой бумаге, она давала ему право быть священником в штате N и еще нескольких близлежащих штатах. Пробежавшись по тексту несколько раз, Баки вернул лицензию Уэйду.

— Эта бумажка вас успокаивает?— Вполне, — соврал Джеймс. Он должен проверить этого парня, узнать, как он попал сюда и зачем приехал. — Я ищу Питера Паркера. Худой, на голову ниже меня, волосы…— …Растрепанные, русые. Ходит в рубашке, которая ему велика, — подхватил Уэйд, удивив Барнса.— Всё верно.— Этот парень разговаривает с отцом Фрэнком в исповедальне, — сообщил Уэйд, повернулся и указал на две закрытые двери. — Присядьте, сержант, подождите. Не думаю, что у Питера много грехов, которыми хочется поделиться. Он же воплощение ангела.Ничего не ответив, Джеймс сел на скамейку во втором ряду. Отец второй потерял к нему всякий интерес, и это было только на руку. Что ж, есть время подумать, поразмыслить, обратиться к Богу и, может даже, попросить у него лучшей жизни для жителей Таймли.Мужчина, сидящий через два ряда от него, слишком громко читал молитву. Это мешало сосредоточиться, и Джеймс закрыл глаза и начал считать, делая глубокие вдохи, надеясь сосредоточиться на собственных желаниях. Но в его мыслях почему-то застряла скромная Кэрол Денверс, которая умудрилась заработать себе ужасную репутацию. Её обвиняли в смерти собственного брата все, кому не лень, говорили, что она, завидуя его семейному счастью, хотела отравить и его жену, чтобы забрать на воспитание племянника. Конечно, всё это лишь сплетни, Баки не верил ни единому слову. Стив закрыл дело ещё три месяца назад, собрав улики и придя к выводу, что смерть Уолтера — несчастный случай, виновником которого являлся только он сам.Вспоминая детали дела, Джеймс смог отвлечься от чужой молитвы и погрузился в собственные мысли, но вдруг кто-то тенью навис над ним, перегородив свет, шедший от свечей, расставленных по всей церкви. Подняв взгляд, Барнс с удивлением обнаружил, что возле него стоит сам Уилсон Фиск. С тех пор, как Бартон подстрелил свиноголового, мэра не видели в городе, и даже шерифу не удалось поговорить с ним. Так что его появление оказалось весьма неожиданным.

Фиск сел на скамейку рядом с ним, заняв значительную её часть. Серый пиджак визуально увеличивал и без того широкие плечи, начищенная лысина блестела в блеклом свете свечей, тонкие прямые губы говорили о том, что мэр настроен на серьезный разговор. Джеймс надеялся, что тот будет ?беседовать? с Богом, но удача обошла его стороной.Отставив в сторону трость, прислонив её к краю скамейки, Фиск поправил ворот рубашки изаговорил:— Приятно видеть вас здесь, сержант Барнс. Я искал вас сегодня по всему городу, чтобы выразить благодарность, — у Баки поднялись брови от удивления. — Вы обезвредили серьезного преступника, который намерено желал подставить меня и моих людей. Кажется, кому-то не угодно, что я занимаю это место. Но я буду бороться и не позволю негодяям завладеть властью.— Думаете, в Таймли есть кто-то, кто хочет сместить вас с поста?— Да.Неужели сам Фиск не имеет к свиноголовому никакого отношения?— И вы знаете, кто это?— Догадываюсь.— Поделитесь? — Джеймс повернулся, взглянув на Фиска, на его мощную челюсть и каменное выражение лица.— В отличие от шерифа, я не бросаюсь обвинениями без доказательств, — Фиск гордо задрал голову, как будто поднялся на пьедестал. — Я незамедлительно сообщу вам, как только в моих руках будут улики. Даже слово мэра в наше время не так много стоит. Но, полагаю, у вас уже имеется несколько имен на примете.Баки помотал головой. Он совершенно не понимал, о ком говорил Фиск. На власть в Таймли никто не посягал, во всяком случае открыто.— Тогда вам следует взглянуть на митинги, которые проводят женщины, — Фиск отвернулся. Его взгляд падал прямиком на алтарь. — Увидите, кто у них в первых рядах и всё поймёте сами. А теперь, извините, мне пора. Ещё раз спасибо, что спасаете город.Оторвав взгляд, Джеймс увидел, что отец Фрэнк и Питер вышли из исповедальни. Паркер беседовал со отцом Фрэнком до тех пор, пока их не прервал мэр. В этот момент Джеймс окликнул его по имени, за что получил несколько неодобрительных взглядов со стороны прихожан, так что поторопился покинуть церковь. Питер последовал за ним.Дождь всё ещё шёл стеной, видимость не улучшилась, но теперь в придачу у него ещё нет и зонта. Выбрав относительно сухое место под крышей, он прислонился к стене и, достав сигарету, закурил. Питер, вздохнув, встал рядом.— Не знал, что ты куришь, — начал он. Его голос с трудом прорывался сквозь шум дождя.— А я и не курю, — ответил Джеймс. — О чём беседовал с отцом Фрэнком?— О жизни, — спокойно сказал Питер. Он протянул руку и Джеймс отдал ему сигарету. — О Мэй и о мистере Старке.— А я отдал свой зонт Кэрол Денверс, — усмехнулся Барнс, наблюдая за тем, как Питер, сжимая сигарету губами, затянулся. — Не представляю, когда этот кошмар закончится.— У меня есть зонт, — в свободной руке Питер сжимал зонтик. Почему Джеймс сразу этого не заметил?— Тогда пошли скорее, — скомандовал Джеймс, бросив протянутую Питером сигарету в лужу.— Что-то случилось? — в голосе Питера сплошное беспокойство.— Идём.Потребовалось немного смекалки, чтобы уместиться вдвоем под зонтом. Джеймс положил левую руку Питу на плечи, заставив его нести зонт. Пит то и дело прижимался к нему, и сложно было сдержаться и не обнять его сильнее. По каменной дорожке они вышли в город, прошли мимо участка и дома Старка, мимо салуна и городской ратуши, вывернули на тропинку, ведущую к фермам, и, только дойдя до каменной пустыни, Барнс успокоился, замедлив ход.— Что случилось? — снова спросил Питер перекинул зонт в другую руку, наконец приобняв Джеймса.— Ничего, — спокойно ответил Джеймс.

— Ты хоть и полицейский, порой всё же непроходимый тупица, — фыркнул Питер, прижавшись сильнее, пытаясь полностью спрятаться под зонтом.— Я попросил бы!— Да брось, я думал, мы всё друг другу рассказываем.Наивный, наивный Паркер. Барнс еле сдержал разочарованный стон.

— Фиск сказал, что свиноголовый не из его людей, — бросил Джеймс.— И есть причина, по которой ты ему веришь?— Но и нет причин ему не верить, Пит.

— Что он тебе сказал?— Что его хотят подставить, — Джеймс снизил громкость голоса. — Он не называл имён, дал лишь наводку. Мэй участвует в митингах суфражисток?— На что ты намекаешь? — в голосе Питера слышалось недовольство. Слишком резкие высказывания всегда вызывали одну и ту же реакцию, и каждый раз Джеймс обещал себе, что такого не повторится.— Мэй не такая, она живет только ради…— Это не то, о чем ты подумал, — перебил Джеймс. — Мне просто нужно узнать, кто у них там самый активный.

— В смысле, кто у них главный?— Все эти женщины… Коллективный разум?— Это фантастика, — рассмеялся Питер. А потом вдруг остановился. Джеймс с вопросом в глазах посмотрел на него. И как так вышло, что Питер — единственное солнце, которое у него есть? — Но если хочешь знать, на таких митингах впереди всех шериф Роджерс.— Стив? — недоумевал Баки. Сморщив лоб, он помотал головой. Действительно, Стив — единственный человек в Таймли, не скрывающий своей неприязни к мэру, и, как видел Джеймс, у них это взаимно.— Он смотрит за порядком, дубина, — вновь усмехнулся Паркер. — Поэтому всегда в первых рядах. Не придумывай лишнего.Они стояли посреди каменной пустыни. Дождь немного утих, и капли, отскакивающие от камней, уже не так сильно били по ногам. Штаны Джеймса промокли насквозь, а Питер, на удивление, умудрился промочить лишь ботинки. От влажного воздуха у него завились волосы, в то время как у Барнса этой напастью страдала только челка. Красные щеки и лукавая улыбка — это то, что Джеймс украдкой сумел разглядеть, прежде чем Пит отвернулся.Причина внезапной остановки стала ясна, когда Джеймс посмотрел вперед: ручей из-за ливней стал шире и глубже. Теперь его не перепрыгнуть даже в два больших шага. Здесь не помешал бы небольшой мост или хотя бы брод. Какова вероятность упасть в ?лужу? из-за сильного течения?— Придётся идти в обход, — Питер разочарованно вздохнул. — У меня никакого желания плыть против течения. Эй, что ты делаешь?Питер вскрикнул, когда Джеймс поднял его на руки, и вцепился в его плечи, чтобы не упасть. Он слышал тихий смех, чувствовал рукой колючую щеку. За этим прикосновением пряталось доверие, за смехом — любовь или что-то на неё похожее. Они ведь никогда не говорили друг другу о любви, и делать поспешные выводы Питу не стоило.— Держись, — уверенно сказал Джеймс и в следующую секунду начал двигаться.Несколько шагов, и вот Питер уже видит под собой мчащийся с огромной скоростью водный поток, Джеймс каким-то чудом удержался, не упав. Ему потребовалось меньше минуты, чтобы справиться с бурным течением.Но перейдя преграду, Барнс не торопился отпускать Паркера на землю. Не отвечая на возмущенные возгласы Питера, он только улыбался, ловя негодующий взгляд парня. Питер не из тех, кто быстро сдается, но тут попытки избавиться от объятий Барнса прекратились после пятой. Поинтересовавшись, не слишком ли он тяжелый и удовлетворив свое любопытство тихим ?нет?, Питер быстро сменил тему, чтобы Баки больше не вспоминал про Стива или Фиска.Через четверть часа они добрались до ворот фермы Паркеров. Питер умудрился открыть их, сидя у Баки на руках и закрыть в таком же положении.

— Здесь же нет ручья, — смущенно говорил Питер, желавший почувствовать землю под ногами. — Как ты будешь объяснять свое поведение, если неожиданно появится Мэй?— Тебе не надоело прикрываться тётей? — усмехнулся Джеймс, а потом, убедившись, что за забором их никто не увидит, легко чмокнул Пита в щёку. Паркер мгновенно расплылся в улыбке. — Не понимаю, тебе не нравится, как я о тебе забочусь?— Пользуешься особым положением?— Безусловно, — рассмеялся Джеймс. Питер шикнул на него, в панике оглядываясь по сторонам. — Что?— Тише ты. Мэй может выйти на любой шорох. И поставь уже меня на землю.— Только на крыльце. Я должен убедиться, что ты не промочишь ноги.— Ты свои штаны видел вообще? — возмутился Питер. — Если мне нельзя ступать по сырой траве, то и тебе тоже.— Мне нечего терять, — оправдался Барнс.— Я не отпущу тебя, пока все твои вещи не высохнут.— Брось, тигр, со мной всё будет в порядке.

— Ты стучишь зубами. И дрожишь. Промок до нитки.— У меня есть одно средство, чтобы согреться, — Джеймс прищурился.Всё это время он не останавливался, шёл, не глядя под ноги. Ни к чему отвлекаться от Питера, когда знаешь дорогу, как свои пять пальцев. И хотя он чувствовал холод в ногах, хлопчатая ткань противно липла к коже, ничто не волновало Джеймса так сильно, как безопасность Питера. Он найдёт ещё уйму предлогов, чтобы тот не противился его лишней заботе, и ни один из них не покажется Питу странным или подозрительным.

И, может даже, со своей любовью к романтизированию всего на свете, среди этих причин Питер выберет ту, которая говорит ?люблю? одним своим существованием.— Останься сегодня здесь, — серьезно попросил Питер. — Высушим твою одежду, Мэй накормит нас ужином.— Не могу, ты знаешь. Мэй не стоит знать, как часто мы общаемся. Ещё заподозрит неладное. Не хочу создавать тебе проблемы. После последнего ужина, нам лучше какое-то время не попадаться ей на глаза вместе.— Если ты каждый раз будешь бить стаканы, придется покупать новый набор посуды.— А что я должен был сделать, когда Мэй стала расспрашивать тебя о женитьбе? — возмутился Барнс. Они наконец остановились, встали у коровника, спрятавшись под козырьком крыши, но Джеймс по-прежнему не отпускал Питера.— Не знаю, — Питер пожал плечами. — Жениться на мне прежде, чем Мэй подыщет подходящую невесту?— Ты же знаешь, что это невозможно, — шёпотом ответил Джеймс. Питер пытался уловить в его голосе сожаление и печаль, накручивал себя, гадая, переживает ли Барнс о том, что в один момент им придется расстаться или такие мелочи его не заботят. — Мы не на рудниках.— А если бы мы были там? — не успокаивался Питер. Он хотел расставить точки над всеми i, и Баки решительно не понимал, почему именно сегодня, в этот хмурый, дождливый вечер. — Что бы ты сделал?— Тебе мало разбитого стакана? — голос Джеймса дрогнул.— Тогда останься сегодня, — попросил понявший его с полуслова Паркер. — Со мной. Если не хочешь видеть Мэй, можем провести вечер в старом домике садовника. Его, конечно, видно из кухонного окна, коровник рядом, но хотя бы крыша не течёт и есть небольшая печь.Предложение звучало заманчиво. В домике садовника наверняка тепло и сухо. Джеймс устал от холода и сырости, пытался не стучать зубами, но на это уже почти не осталось сил. Поэтому, когда Питер упомянул сухие вещи и горячий чай с сушеными яблоками, Джеймс вышел из-под крыши коровника и быстрым шагом направился к домику.

Питер наконец получил свободу действий, когда Джеймс опустил его на порог садового домика. Он быстро нашёл ключ, спрятанный под камнем, и открыл замок. Здесь не шёл дождь, и это уже радовало. Пока Пит искал спички, Джеймс пытался рассмотреть что-нибудь в кромешной тьме. Стоя на одном месте, он боялся сдвинуться даже на миллиметр и вообще не желал разводить грязь на чистом и сухом полу.

— Спички есть? — окликнул его Питер, и Джеймс повернулся на голос.И едва разглядел силуэт Питера в темноте. Пошарив по карманам, он нашел спичечный коробок, чудом спасшийся от влаги, и протянул его Питу. Через несколько секунд маленькую комнату наполнил тусклый свет лампы, в которой догорали остатки топлива. Но Барнс наконец смог осмотреться.