Глава 3. (1/1)

За неделю снег укрыл мягким белоснежным покрывалом весь Париж. Город любви преображался зимой в какую-то прекрасную сказочную крепость из облаков. Между тем Джаннет уже целую неделю работала в Гранд Опера. И эти семь дней казались девушке невыносимыми. Хоть и произошло достаточно разнообразных событий.Ей дали ключи от ложи номер семь. Её наставником оказалась смотрительница ложи номер пять, которая находилась слева за полукруглой перегородкой. Мадам Жири всегда была немного странноватой женщиной, но, пожалуй, единственной, которая хоть как-то желала контактировать с девушкой.Стоит отметить, что все балерины и певицы свысока смотрели на Джаннет, которая иногда пробиралась на репетиции постановок. Ей было очень досадно, что она вынуждена всё время сидеть со своей ложей и никак не может принимать участия в чём-то большем.Пару раз мадмуазель Обье замечали певицы и посмеивались над её простоватым платьем, которое она всегда надевала на работу. Ведь в парадном платье идти на столь неблагородную работу было весьма абсурдно. Девушке не нравились абсолютно все обитатели Оперы, которые даже не пытались оценивать её талант. Но больше всего её раздражала Карлотта. Дива почему-то решила в четверг высказать своё недовольство в адрес девушки, которая подменяла в тот день приболевшую костюмершу.Неся тяжёлые костюмы, которые к тому же закрывали обзор, Джаннет нечаянно наткнулась на примадонну Гранд Опера. Возмутившись от такого ?нахального обращения с ней?, певица стала громко возмущаться и взмахивать руками. Мадмуазель Обье могла бы рассмеяться от такого зрелища, ведь дива в данный момент больше походила на разъярённую курицу. Но у девушки был слишком упрямый нрав, поэтому она была намерена решить сложившийся конфликт чуть ли не кулаками.На оскорбления в свой адрес Джаннет подняла голову, вцепилась пальцами в одежду и, слегка выпятив подбородок, гордо высказала, что пение примы не лучше блеяния деревенской овцы. Швырнув костюмы на широкий деревянный стол, она направилась к ложам. На встревоженный взгляд мадам Жири (с которой юная смотрительница ложи уже успела достаточно сблизиться), завидевшей разгневанную девушку издалека, она махнула рукой и громко сказала на ходу:—?Эта высокомерная Карлотта! Да кто она вообще такая? То же мне! Прима, пение которой сравнимо с криком павлина!—?Успокойся, Джаннет,?— быстро проговорила смотрительница ложи номер пять, придерживая подол платья. —?Не ты одна не любишь Карлотту. Относись к ним всем проще. Ты же знаешь весь этот высший свет…Мадам не успела договорить, её прервал скрип двери. Мадмуазель Обье резко открыла её и остановилась на пороге, склонив голову вбок.—?А может… Может быть, я хочу стать частью всего этого торжества? Мадам, ну неужели я хуже той же самой Карлотты?—?Не хуже, конечно, дорогая, но ведь у неё есть образование. И публика её любит. Не беспокойся,?— сразу же произнесла билетёрша, увидев, что Джаннет ещё больше склонила голову,?— уверена, твой час ещё придёт. Да и потом, у Карлотты есть ещё одна соперница.—?Разве? —?безучастно спросила девушка, бесцельно блуждая взглядом по сидениям ложи.—?Конечно,?— кивнула женщина, подходя к своей воспитаннице ближе. —?Кристина Дае. Разве ты не слышала?—?Да, я слышала о ней. И даже видела! Но ни разу не слышала ещё, как она поёт. Разве у неё действительно такой прекрасный голос, как говорят все?—?Она поёт, словно ангел, сошедший с небес. И, поразительно, что до этого она особо не блистала на сцене. Поверь, ты тоже будешь восхищаться её пением.Джаннет фыркнула и нервно дёрнула плечами, сложив руки на груди. Посмотрев на мадам Жири, она неуверенно спросила, словно обдумывая каждое слово:—?А чем так встревожены певицы?—?О чём ты, дорогая? —?удивлённо спросила женщина, посмотрев по сторонам.—?А почему же они тогда чуть ли не бегут по тёмным коридорам, мадам Жири?Вдруг девушка покачнулась и, попятившись, оказалась в вверенной ей ложе. Женщина буквально втолкнула её в ложу и закрыла дверь.—?Ты разве не знаешь о Призраке? —?тихо спросила билетёрша, прижав руки к груди.—?Призраке? —?переспросила Джаннет, которая не очень понимала поведение женщины. —?Что ещё за Призрак? Детская сказка или глупая легенда? —?слабо улыбнулась она.—?Нет, что ты! Это вовсе не сказка. Он существует и он приходит в мою ложу. Никто не смеет её занимать, кроме него. Иначе он очень будет злиться. Хотя со мной он очень любезен.—?И вы его видели?—?Нет, не видела, но слышала его голос. Он очень приятный, словно он не призрак, а настоящий ангел.Что-то в поведении билетёрши внушило мадемуазель Обье, что это действительно не совсем глупая история о фантоме, который пугает всех, кто попадётся ему на пути. Неспешно сделав несколько шагов к креслам, девушка села и жестом пригласила мадам присесть рядом. Женщина, немного потоптавшись на месте, прошаркала по красному ковру к месту. Усевшись, она разгладила юбку и тяжело вздохнула.—?Меня уволили, Джаннет. Скоро я уйду из Оперы… И тебе придётся самой справляться со своими обязанностями.—?Неужели импресарио уволили Вас? —?удивлённо воскликнула девушка. —?Они не могли… За что же? А как же Ваша дочь?—?Мег они пообещали не трогать. Но меня они уволили из-за той истории с Призраком. Они не верят, что он существует и не желают о нём ничего слышать. А он очень злится, что они не выполняют его условия.—?Мадам,?— помедлила Джаннет,?— расскажите мне о нём. Мне очень интересно послушать эту историю. Как Вы с ним встретились?Женщина тихо кашлянула и кивнула.—?Конечно, расскажу. Только ты не должна никому этого больше говорить, храни это при себе. Что же я тебе рассказать могу о нём,?— задумалась она, слегка откинув голову назад и прищурившись. —?У него голос мужчины, красивый мужской голос. Обычно он появляется в Опере в середине первого акта, трижды стучится в дверь ложи номер пять. Можешь себе представить, в каком я недоумении была, услышав эти стуки, а я знала очень хорошо, что в ложе никого нет. Я открыла дверь, я слушала, я смотрела?— никого! И вот я услышала, как какой-то голос сказал мне:?Мадам Жюль (это фамилия моего покойного мужа), вы не принесёте мне скамеечку для ног? —?Я стала пунцовая, как помидор! Но голос продолжал:?— Не бойтесь, мадам Жюль, это я, Призрак Оперы!?Это был такой добрый, дружеский голос, что я почти перестала бояться. Я посмотрела в ту сторону, откуда он раздался. Голос шёл с первого места справа здесь, и говорил со мной кто-то очень вежливый.—?Скамеечку для ног? —?переспросила мадемуазель Обье. —?Разве он ходит по Опере со спутницей?—?Понятия не имею,?— пожала мадам Жири плечами. —?Никогда не слышала и не видела я её. Но кто знает? Возможно, она и существует. А в конце спектакля он обычно давал мне монетку в сорок су, иногда в сто су, а иногда даже в десять франков, если несколько дней подряд не приходил. Он оставляет деньги на перилах ложи. Я их нахожу там вместе с программой, которую я всегда приношу ему.—?Он больше напоминает благородного принца,?— усмехнулась Джаннет. —?А что он ещё оставляет Вам? Или лишь деньги?—?Нет, отнюдь нет. Иногда я нахожу в ложе цветы, розу, например, которая, видимо, выпала из корсажа его дамы. Он, должен быть, приходит иногда с дамой, поскольку однажды оставили веер. Но я принесла его в следующий раз, и они его забрали. Я не нашла веер после представления, а на этом месте они оставили коробку английских конфет. Я их так люблю! Это одна из любезностей Призрака. Я думаю, что он очень галантный мужчина.—?Но Вы никогда его не видели? И… раз уж он такой кавалер, то почему другие обитатели Оперы боятся его. Чем он так страшен?—?Нет, увы, я ни разу не видела Призрака воочию. Но говорят, что он убил господина Бюке. Он повесил его в подвалах возле декораций… Он видел Призрака и поплатился за свой язык без костей.—?И как же он описывал Призрака? —?шёпотом спросила девушка, вцепившись пальцами в подлокотник.—?Он говорил, что Призрак невероятно худ, чёрный фрак висит свободно на его костлявом теле. Глаза смотрят прямо вперёд и так глубоко посажены, что едва различимы. Всё, что он увидел по факту, так это два тёмных отверстия, какие бывают у скелетов. Кожа его натянута на череп, словно на барабане. Она не белая, нет! Она желтоватого оттенка, словно слоновья кость. Нос настолько мал, что совершенно не виден. Волос почти нет, только три или четыре длинных тёмных локона свисают со лба и за ушами.—?Кажется, я понимаю теперь, почему Призрак повесил этого, как вы его назвали, Буке.—?Почему же? —?удивилась смотрительница ложи.—?Я бы тоже убила человека, который так нелестно отзывался о моей внешности. Поэтому справедливо, что он его повесил. Знаете, мадам, это очень интересная история. Но я не видела и не слышала его ни разу. Скажите, его возможно встретить просто прогуливаясь по коридорам?—?Ты что? Что? —?мадам посмотрела на дверь и тихо шепнула:?— даже не смей его искать. Он очень не любит, когда его хотят увидеть. Вон, господин Бюке тоже всё рвался его увидеть. И что в итоге? Убил! Даже не пытайся! Забудь о нём.Билетёрша посмотрела на девушку, нервно качнула головой и пошла к выходу из ложи. На пороге она обернулась и ещё раз сказала, что девушка не должна искать Призрака. Однако вся эта история возбудила интерес в мозгу Джаннет.Загадочный человек, которого никто не видел, кроме того мужчины, которого мистическое существо подвесило возле декораций. Но описание живого мертвеца заставило девушку немного испугаться. Хоть её воображение было весьма скудным, но то, как описала Призрака мадам Жири, ни с чем не могло сравниться. Живой труп… Ходячий мертвец. Блуждающая душа. Может, это просто глупая история, но с чем чёрт не шутит? Вдруг этот фантом настоящий и даже никакой не бесплотный дух, а реальный человек, который просто носит такую ужасную маску, чтобы пугать всех в Опере? Джаннет решила попытать счастье и хоть раз попробовать увидеть загадочного Призрака Оперы.В субботу давали представление. Разместив одну пожилую пару в ложе номер семь, девушка решила пройти в ложу номер пять. Мадам Жири стояла возле дверей и сказала, что место Призрака занято. Это значило, что он не придёт. Огорчённая тем, что интересного гостя сегодня не будет, мадмуазель Обье поинтересовалась, кто занял ложу. Билетёрша, тряхнув головой, отчего перо на шляпке слегка качнулось, сказала, что заняли её импресарио. Затем женщина начала возмущаться тем, как они посмели объявить об её увольнении, и грозилась, что она будет жаловаться. Джаннет не стала возражать столь бурной реакции протеста и решила, что будет благоразумным незаметно прокрасться в зал и посмотреть на представление.Заглянув в ложу номер семь, девушка спросила у пожилых мсье и мадам, которые беседовали в пол голоса о чём-то своём, не желают ли они чего-нибудь. Женщина попросила скамеечку для ног и программку. Откланявшись и пойдя за скамеечкой, юная смотрительница ложи вспомнила рассказ мадам Жири о Призраке. Он ведь тоже просит скамеечку для ног. Неужели он действительно всегда ходит с дамой и желает ей всячески угодить? Не может же мужчина для себя просить скамеечку?Принеся всё, что просила пара, Джаннет вышла из ложи и закрыла дверь. Первый акт уже начался. Девушка незаметно, тёмными коридорами, прижимаясь к стене, пробралась в зал. На пути ей встретилось несколько запоздалых посетителей Оперы, которые торопились в свои ложи, но, кажется, не обратили на нее внимания. Спустившись в зал и незаметно, словно её и не было здесь, мадмуазель Обье прижалась к стене, прямо под ложами, и издалека стала смотреть на сцену.Красно-золотой зрительный зал был выполнен в итальянском стиле в форме подковы. Освещала его огромная люстра из хрусталя, которая была повешена в центре зала. Кресла были отделаны красным бархатом, как и места в ложах. Великолепный занавес из расписной ткани имитировал красную драпировку с золотыми галунами и кистями. Возле большой сцены, которая казалась Джаннет просто огромной, расположилась ниша оркестра. Девушка хотела найти свободное место в зале и попасть в центр партера, но передумала.Сегодня давали ?Фауста?. Жаль, что на роль Маргариты опять утвердили Карлотту. Увы, но это был, пожалуй, единственный факт, который омрачал всё впечатление от оперы. Фонта, знаменитый баритон Гранд Опера, только начал свою партию?— обращение доктора Фауста к силам ада. Первый акт прошёл без инцидентов, Маргарита в этом акте не пела. Джаннет больше всех аплодировала, хотя чувство досады и обиды, словно кошка, которая впивается когтями в жертву, разрывало её сердце изнутри. На втором акте сцена наполнилась весёлым пением. Красное иль белое,Право, не беда.Нам без радости нельзя.Наливай вина…Опьянение в музыке. Триумф кубков. Беспечные студенты, бюргеры, солдаты, молодые женщины и матроны кружились перед таверной с богом Бахусом на вывеске. Появился Зибель. Мадмуазель Обье узнала в мужском платье Кристину Дае. Она была очень привлекательна в таком наряде. Её свежая юность и меланхоличное обаяние делали её поистине очаровательной. Джаннет припомнила её первую встречу с этим ?цветком севера?. Тогда певица почему-то от души благодарила её за то, что та смогла подшить её сценический костюм, который приболевшая костюмерша не смогла доделать. Впрочем, это было не сложно, ведь требовалось сделать всего несколько стежков. Из воспоминаний о Дае девушку вывел голос Карлотты. Ну, конечно! Появилась Маргарита, чтобы спеть всего лишь одну фразу:Не блещу я красотоюИ, право же, не стоюЯ рыцарской руки. Возгласы одобрения были столь неожиданными и неуместными, что Джаннет и ещё несколько людей в зале недоумённо смотрели друг на друга. Это была слишком странная реакция зала. Но и этот акт тоже закончился благополучно. Девушка хотела подняться в свою ложу, чтобы спросить у занимавших её людей, не хотят ли они ещё чего-нибудь. Но в последнюю минуту передумала.И вот на сцене заблагоухал сад Маргариты. На сцене появилась Кристина Дае, держа букет роз и сирени; она пела свою партию и вдруг её взгляд метнулся вверх, на ложи. Мадмуазель Обье тоже стало любопытно, и она решила посмотреть, что же так разглядывает наверху певица. Но из того места, где стояла девушка, было весьма проблематично разглядеть хоть что-либо в ложах. Попытавшись встать на другое место, она на кого-то наступила. Услышав недовольное восклицание, Джаннет поспешила вернуться на место, прошептав: ?прошу прощения?. Она заметила, что в ложе номер пять были директора. Вдруг до слуха девушки донеслось пение Кристины, которое, кажется, стало менее чистым, менее прозрачным, чем было до того, как что-то будто притупило и заглушило его. Создавалось впечатление, что певица сильно волнуется или чего-то боится.—?Странная девушка,?— заметил кто-то из партера,?— недавно была просто божественна, а сейчас блеет, как коза. Никакого мастерства, никакой школы!Мадмуазель Обье эти слова моментально взбесили. Ей хотелось что-либо крикнуть, хоть как-то защитить выступающую на сцене и опозорить Карлотту (ведь это, скорее всего, был какой-нибудь фанатичный любитель её искусства), но не рискнула. Ведь если завяжется скандал, то импресарио вышвырнут её вон. Стиснув зубы и скрестив руки на груди, девушка продолжила смотреть на сцену. Послышался гром аплодисментов?— вышла Карлотта. Когда прима закончила петь арию о короле Туле, её приветствовали аплодисментами, то же самое произошло после коронной арии Маргариты. Было видно, что певица всё больше отдавалась пению: полностью, исступленно. Она не была больше Маргаритой?— скорее, это была Кармен. Ей всё больше аплодировали, и, казалось, что её дуэт с Фаустом принесёт ей новый триумф. Но вдруг случилось нечто ужасное.Фауст встал на колени:Позволь взглянуть мне на образ милый!И Маргарита ответила:Как странно, словно чары,Вечер сковал меня…И в этот момент случилось нечто необъяснимое. Все встали. По залу прокатился возглас ужаса. Зрители обменивались недоуменными взглядами, будто спрашивая друг у друга объяснение этому поразительному происшествию. Лицо Карлотты выражало мучительную боль. Бедная женщина стояла с полуоткрытым ртом, только что пропев: ?с мелодией, обвивающей меня?. Джаннет долго не могла поверить своим ушам, которые обычно не подводили её. Только что певица квакнула. Квакнула, словно болотная жаба. И это кваканье было отвратительным и совершенно неожиданным. А ведь до этого прима пела свою партию совершенно безмятежно. Это было непостижимо. Публика начинала шептаться, и этот шёпот скоро перерос в гул. Если бы такое случилось с другой певицей, то её бы просто освистали, но ведь это была сама Карлотта! В отчаянии певица смотрела вокруг, как будто ища убежища или, может быть, стихийного заверения невиновности своего голоса. Она положила негнущиеся пальцы на горло в жесте самозащиты и протеста. Карлотта попыталась продолжить своё пение с того же места, где остановилась. Смело, героически она возобновила фразу, в конце которой появилась жаба. И вновь прима квакнула. Джаннет уже не выдержала и прыснула от смеха, прикрыв рот ладонью и нервно тряся плечами. Наконец-то что-то забавное произошло здесь. Зал взорвался. Девушка уже не могла спокойно смотреть на это возле стены и шёпотом произнесла, сквозь смех:—?Мадемуазель Жаба! Королева жаб!Вдруг по залу что-то прозвенело. Мадмуазель Обье подняла голову. Откуда-то шёл звон, который нарастал с каждой минутой. И тут она заметила, что огромная люстра в центре зала стала медленно покачиваться из стороны в сторону. Зрители не видели этого, их слишком волновала проблема Карлотты. Джаннет исступлённо уставилась на люстру, слегка приоткрыв рот. Посмотрев по сторонам, она хотела было крикнуть, что с люстрой что-то не так, но крик застрял у неё в горле. Огромное сооружение из хрусталя стало сильней раскачиваться. Наконец кто-то в зале заметил это явление тоже и крикнул:—?Смотрите!Громадная люстра сделала ещё несколько покачиваний и оборвалась. Под бесчисленные вопли и крики она рухнула в самый центр партера. Звук удара и хруст хрусталя смешался с голосами людей. Джаннет испуганно отшатнулась и прижалась спиной к стене. Осколки разлетелись по всему залу и несколько даже оцарапали ладони девушки, которая отчаянно прикрывала лицо руками. Началась паника. Те, кто чудом не оказались под люстрой, бежали из зала чуть ли не затаптывая себе подобных. Стоны и крики раненых эхом раздавались по помещению. Несколько работников Оперы поспешили вытащить людей из-под завала. Мадмуазель Обье судорожно дышала от волнения, смотря на свои окровавленные руки.—?Призрак,?— сказала она лишь губами. —?Это был Призрак.—?Одну убило! —?крикнул грубый мужской голос сквозь какую-то туманную пелену. На следующий день одна из газет дала следующий заголовок: ?Тысяча двести килограмм на голову консьержки!?. Это был единственный некролог. Консьержка, которую нанял господин Ришар вместо мадам Жири, была единственной погибшей под злополучной люстрой. Много было раненых и задавленных толпой. Джаннет же с того самого происшествия теперь уже твёрдо решила хоть краем глаза увидеть Призрака Оперы. Она ни не секунду не сомневалась, что это устроил именно он. Не могла же люстра ни с того ни с сего обрушиться прямо на головы зрителей! Да и ?кваканье? Карлотты не могло произойти по случайности. Но оставалось два нерешённых вопроса: сможет ли она найти фантома и не убьёт ли он её? Мадемуазель Обье не думала, что тот, кто спокойно может убить большое скопление народа, остановится и не убьёт какую-то одну смотрительницу ложи номер семь.Раны на ладонях постепенно заживали. На восклицания мадам Жири о том, как её воспитанница смогла так сильно оцарапать руки, девушка спокойно и с вежливой улыбкой отвечала, что это произошло случайно. Ей было приятно, что женщина заботится о ней, будто она её вторая дочь. Раны приходилось обрабатывать самой?— обращаться к врачу девушка не хотела. Времени на это просто не было, нужно было отработать все свои рабочие дни, чтобы получить как можно больше денег. В них она нуждалась прежде всего сейчас. Необходимо было заплатить хозяйке квартиры, которая порядком уже начинала злиться из-за задолженностей девушки. Джаннет обещала погасить все свои долги, но женщина ничего и слышать не хотела.Следующая неделя выдалась без происшествий. Кристина Дае куда-то пропала, хотя импресарио уверяли всех, кто спрашивал о певице, что она приболела и находится на больничном. Мадам Жири осталась на своей должности, но это было лишь временно. Директора были крайне чем-то обеспокоены, ходили всё время с бледными лицами и ворчали во время репетиций. Джаннет же весь понедельник разрабатывала план по поимке Призрака. Она много раз слышала от бестолковых балерин, что ?мертвец? появляется в тёмных коридорах. Практически весь вторник мадмуазель Обье провела в прогулках по мрачным коридорам Гранд Опера, но не заметила ничего сверхъестественного. После проведённого дня на ногах к вечеру девушка мечтала только об одном: поскорее бы вернуться домой и лечь в кровать. В среду у девушки наконец-то появились деньги, чтобы заплатить за свою скромную квартирку. Джаннет всё чаще старалась спросить у мадам Жири что-нибудь о Призраке, но та только недовольно отнекивалась и говорила забыть про то, что она ей рассказывала тогда в ложе.Но однажды девушке удалось заметить что-то в тёмном коридоре. Она ничего не слышала, никаких шагов, но вдруг увидела вдали тёмный силуэт. Тень была очень высокой и едва уловимой взгляду. Мадемуазель Обье хотела было крикнуть, узнать, от живого ли человека очертания. Но, прикинув в голове, она решила, что если издаст хотя бы один звук, то рискует спугнуть то, чего, может быть, и ждала всё это время. Слегка приподняв подол платья, чтобы оно не шуршало, юная смотрительница ложи на цыпочках поспешила к силуэту. Когда оставалось совсем немного до цели, тень слегка качнулась и исчезла за поворотом. Джаннет не собиралась так просто сдаваться и стала преследовать это странное видение. Но в полумраке сводов Оперы было сложно что-либо разглядеть. Прищурившись, девушка наконец-то заметила ту фигуру. Почти догнав её, мадемуазель Обье вдруг услышала странный шелест, словно кто-то что-то достал. Вытянув руку вперёд, она ощутила кончиками пальцев ткань, которая в то же мгновение словно испарилась. Запнувшись, Джаннет прекратила погоню и осталась стоять в мрачном коридоре, в котором нельзя было услышать ни единого звука из партера или из артистических. Звенящая тишина начинала постепенно давить на слух, а в темноте коридора стали видеться какие-то странные силуэты и очертания, сравнимые, пожалуй, лишь с тенями демонов. Девушка нервно повела плечами и поспешила отправиться обратно, ведь кроме неё в этом месте больше никого из живых не было. После этой погони она вернулась в вверенную ей ложу, медленно закрыла дверь и опёрлась спиной на неё. Что это было? Неужели она сошла с ума? Но ведь нет, она же почувствовала эту холодную ткань. Приподняв правую руку Джаннет уставилась на неё, словно это сейчас была рука мёртвого человека. Что же это такое шелестело? Словно достали какую-то верёвку. Вдруг девушка испуганно дёрнулась, словно её облили холодной водой. Верёвка… Мадам Жири же рассказывала о повешенном работнике. Неужели и она могла сегодня проститься со своей жизнью? Судорожно выдохнув и опустив руку мадмуазель Обье решительно шагнула к креслам и остановилась возле них, вцепившись с силой в спинку сидения.Может быть, это была глупая затея: искать Призрака Оперы, который не желал, чтобы искали его.Остальные дни недели проходили весьма вяло. Джаннет более не пыталась искать загадочного фантома. Она всё никак не могла оправиться о той мысли, что она могла распрощаться со своей жизнью в один миг, как и мсье Бюке. Пятничным вечером девушка снова подменяла костюмершу. Зайдя в помещение с костюмами, она стала искать платья, которые просили принести певицы для репетиций. Было уже поздно, и все разошлись, однако мадемуазель Обье решила заранее приготовить всё необходимое, чтобы с утра отнести костюмы в артистические. Роскошные платья, которые ей даже не снились, парики, чудесные туфли и маски. Масок здесь было бесчисленное множество: различных форм и размеров. Чёрные, белые, позолоченные, с причудливыми узорами, с клювами и перьями. Девушка встала напротив стеллажа. Она не могла оторваться он них. Так много… Наверное, даже столько людей не работает в Опере, сколько здесь масок. Налюбовавшись ими, девушка стала перебирать платья. Тёмно-фиолетовое с золотой каймой возле декольте, светло-голубое с тончайшим шлейфом, белое, словно платье невесты. Выбрав нужные костюмы, Джаннет, улыбаясь, положила их на широкий деревянный стол, на котором были разбросаны ножницы, булавки и какие-то лоскуты тканей.Закрыв дверь и надев старый тёмно-синий салоп*, подаренный мадам Жири, девушка поспешила по ступеням холла к парадной двери, тихо напевая под нос, практически шепча арию Кармен. К счастью, Джаннет не оборачивалась и не видела, как в полумраке горели два янтарно-жёлтых огонька, которые неотрывно наблюдали за удаляющейся девушкой.