Глава 2. (1/1)

Редкие снежинки пролетали этим морозным утром. Уже было 5 декабря. Джаннет уже как четыре месяца сбежала из дома, оставив мать совершенно одну. Девушка была слишком гордой, чтобы вернуться в обитель покоя и уюта, из которой её выставили на порог.Снимать квартиру было слишком затратно, даже самую маленькую, в которой она и жила. Деньги, которые мадмуазель Обье взяла, уже заканчивались, хотя девушка практически ничего не ела и пыталась заработать, продавая цветы в цветочной лавке на углу дома, в котором она и жила. Хозяйка квартиры же имела совершенно другие планы насчёт Джаннет. Она планировала выселить свою арендаторшу из-за того, что та грешила задержкой выплат за проживание. Квартирка была маленькая, невзрачная. Со скрипучим полом, серыми и местами порванными обоями, одной газовой лампой, жёсткой кроватью и деревянным столом, столешница которого была странно исцарапана. Единственное окно выходило на улицу, что позволяло рассматривать соседний дом. Но мадемуазель Обье не жаловалась на такие условия. И сегодня, наконец, она решилась пойти в Гранд Опера и добиться прослушивания у импресарио.Идя быстрым шагом по улице и то дело поправляя белую шаль, которая уже успела несколько раз запутаться, девушка старалась найти дорогу к месту назначения. Деньги она берегла, поэтому пришлось обойтись без фиакра. Чёрное платье, в котором она сбежала от жениха, было вторым платьем, которое осталось из тех десяти, которые были у неё в гардеробе. Остальные Джаннет продала, чтобы заработать хоть что-то. Осталось ещё одно, но оно было слишком простым, чтобы посещать такое величественное здание, как Гранд Опера. Обувь тоже пришлось практически всю продать, да и из тёплых вещей была лишь шаль. Снег не таял, соприкасаясь с дорогой, из-за чего его слой начинал нарастать, и идти быстрым шагом становилось от минуты к минуте всё сложнее и сложнее.Поворот, ещё несколько шагов и вот уже видно одно из самых прекрасных зданий Франции. Здание Оперы. Бежевое строение с многочисленными окнами и светло-изумрудной крышей невольно заставило девушку приостановиться на мгновение, неуверенно сжав пальцами правой руки шаль на груди. Она бы вечно смотрела на это исполинское и великолепное строение. Но всё же мадемуазель Обье взяла себя в руки и заставила идти дальше. Войдя через парадный вход, возле которого стояло несколько человек персонала и какой-то пожилой низкорослый господин, Джаннет оказалась в вестибюле напротив главной лестницы Оперы. Он отделан мрамором разных цветов и вмещал в себя двойной пролёт лестницы, ведущей в театральное фойе и этажам театрального зала. Об этом ей рассказывал когда-то отец. Подняв голову вверх, девушка увидела, что на четырёх частях расписного потолка изображены различные музыкальные аллегории. У подножия лестницы стояли по бокам два бронзовых торшера?— женские фигуры, держащие букеты из света. Мадемуазель Обье на мгновение показалось, что она попала в обитель какого-то бога музыки, в которой каждый предмет представлял собой всю его любовь к его произведениям.Нервно поправив шаль, Джаннет стала подниматься по лестнице; сначала робко и неуверенно, но затем осмелев и чуть ли не пролетая несколько ступенек. Достигнув широкой площадки лестницы, девушка остановилась и стала оглядываться по сторонам, ведь она ни разу не была в этой цитадели искусства. Но оглядываться ей долго не пришлось. Тем временем внизу мимо проходил, судя по сему, работник Оперы, нёсший какие-то афиши. Она, конечно же, приметила его.—?Простите, мсье! —?крикнула она, спускаясь на ступеньку ниже.Мужчина, невзрачной наружности, угрюмый и чем-то озабоченный, вздрогнул от эха женского голоса. Он остановился и стал искать глазами источник звука. Увидев, наконец, девушку, он ещё больше нахмурился и сурово посмотрел на неё.—?Вы что-то хотели, мадам? —?учтиво и коротко поклонился он, придерживая афиши рукой.—?Да, мсье! Простите, что отвлекаю вас от работы, но не могли бы вы мне сказать, как пройти к импресарио? Я по поводу работы! Мне нужно с ними переговорить!—?Вы на верном пути! Вам нужен мсье Ришар. Я подскажу Вам, как найти его кабинет. Повернёте сейчас направо, там будет коридор. Пройдёте прямо и свернёте налево. Третья дверь справа и есть кабинет господина Мушармена,?— пожал плечами мужчина и пошёл своей дорогой, что-то проворчав себе под нос.—?Благодарю вас! —?крикнула ему в спину Джаннет и поспешила по данному ей маршруту.Ришар. Где-то она уже слышала эту фамилию. Точно. Фирмен Ришар?— известный композитор, весьма искусный в гармонии и контрапункте. Отец часто говорил, что характерная черта его музыки?— монументальность. Покойный родитель был знатоком искусства и очень любил всё, что связано с музыкой, пусть его природа и не одарила талантом к пению или игре на инструменте. Он говорил, что Ришар опубликовал несколько камерных пьес, фортепьянных сонат и небольших сочинений, полных оригинальности. А его ?Смерть Геркулеса ?, исполняемая на концертах в консерватории… Конечно, Джаннет не совсем разбиралась в творчестве мсье Ришара и не слышала его работ, но была уверена, что он знаток своего дела.Идя по указанному маршруту, девушка довольно быстро дошла до нужной двери и, неуверенно постучавшись, приоткрыла её. По ту сторону дверного проёма оказался небольшой тамбур, в котором стоял маленький столик, несколько шкафчиков с бумагами и газовая лампа. Напротив двери был ещё один проход к директорам. За столом сидел интеллигентный, элегантный молодой человек двадцати четырёх лет. Он носил тонкие усы и был одет в сюртук. Он что-то быстро записывал на листок бумаги. Джаннет тут же догадалась, что это секретарь, который, кажется, не хотел её замечать.—?Простите, мсье.,?— тихо начала девушка, придерживая тяжёлую дверь.—?А? —?молодой человек поднял голову и поспешно отложил листок бумаги в сторону. —?Простите, я сразу вас не заметил, мадемуазель…—?Моя фамилия Обье,?— слабо улыбнулась гостья. —?Я желаю поговорить с директорами. Они у себя?—?Да, они у себя, мадмуазель. Позвольте мне известить их о вашем приходе? По какому поводу вы пришли к ним?—?Я хочу устроиться на работу, если это возможно.—?Проходите. Я извещу их и вернусь к вам.Секретарь скрылся за проходом, закрытым плотным пологом из багровой ткани. Девушка прошла в тамбур и прикрыла за собой дверь. Странный мандраж стал одолевать её. Вдруг её не возьмут? Или того хуже… Обсмеют? Кто она такая, чтобы выступать в столь чудесном здании? Может, уже не стоит позориться и просто развернуться и уйти? Глупая это была затея. Чего она хотела добиться? Глупая девчонка. Вдруг полог вновь приподнялся, демонстрируя дубовую открытую дверь и в проёме показался молодой человек, который учтиво поклонился и улыбнулся.—?Прошу вас, проходите.Больше раздумывать не было времени: либо сейчас, либо никогда больше. Джаннет нервно выдохнула, коротко кивнула и пошла в кабинет импресарио. Это была просторная комната с одним большим столом, позади которого возвышались большие шкафы с многочисленными собраниями книг. Так вот как выглядит кабинет господина Ришара. Двое директоров стояли подле друг друга. Мадмуазель Обье даже не особо обратила внимания, как они выглядят. Она созерцала комнату, обитель двух ?великих гениев?. Импресарио, держа в руках какие-то письма, что-то друг другу тихо говорили. Но всё же девушке удалось расслышать некоторые фразы.—?Что всё это означает? —?спросил Мушармен. —?Неужели они думают, что мы позволим сохранить ложу за собой навсегда лишь потому, что они были директорами Оперы?—?Я не намерен позволять им продолжать свой обман дальше,?— заявил Ришар.—?Это всё довольно безобидно,?— заметил Мушармен. —?В сущности, чего они хотят? Ложу на сегодня? Так пусть получают её.—?Мсье Реми, потрудитесь отправить два билета бывшим директорам на сегодняшнее представление,?— бросил Ришар молодому секретарю, который поспешил откланяться и исполнить приказание. —?О, мадмуазель, простите нас! Мы совсем не заметили Вас. Вы, кажется, пришли по работе?Джаннет немного задели слова директора. ?Не заметили вас?. Девушка хотела уже уйти из этой комнаты и забыть о своей глупой затее. Но нет, её упрямство порой не знало границ.—?Господа, я хотела бы устроиться на работу. Я желаю, чтобы Вы прослушали меня.—?Прослушать Вас? —?переспросил Ришар. —?Что ж, мы послушаем Вас,?— он коротко кивнул Мушармену, который в свою очередь одобрительно улыбнулся. —?В Вашем голосе столько уверенности, поэтому мы надеемся, что вы нас поразите своим пением. Итак, что вы будете исполнять?—?Я исполню арию Королевы Ночи,?— заявила девушка, выпятив немного подбородок вперёд.—?Извольте исполнить.И вот она запела. Её голос, которым ныне покойный отец её так восхищался, эхом отразился от стен кабинета мсье Ришара. Она пела немного необычным способом, жестикулируя руками, а не держа их подле диафрагмы. Сильный и высокий голос резонировал, передавая всю суть арии Королевы Ночи. Наверное, даже если бы Моцарт был бы здесь, то, скорее всего, бы удивился столь живому и эмоциональному исполнению. Не сказать, чтобы остальные звёзды Оперы пели со скорбными лицами, но Джаннет пела арию слишком эмоционально. Песнь о боли и предательстве… Это, пожалуй, была самая лучшая партия, которую сейчас смогла бы исполнить покинутая всеми девушка. Шаль от взмахов рук слетела на пол. Пропев последнюю строчку, мадмуазель Обье замолчала, прижав руки к груди и немного сгорбившись. Всё же, эта ария вымотала её окончательно, а дыхание с непривычки сбилось. Ведь в последний раз, когда она так искренне пела был на семейном празднике три года назад. Последняя нота молниеносно прокатилась эхом по пространству и смолкла где-то возле люстры. Джаннет часто дышала, переводя полный энтузиазма взгляд чёрных глаз с одного директора на другого. Заметив, что её шаль упала на пол, она быстро наклонилась и вновь набросила её на плечи, продолжая смотреть на мужчин. Импресарио стояли, словно громом поражённые, посматривая друг на друга. Хотя на лице мсье Ришара можно было прочитать отчётливое чувство удовлетворённости. Повисло гробовое молчание, которое прервал композитор.—?Что ж… Как человек, знающий толк в музыке, могу вам сказать, что это было одно из лучших исполнений этой арии, которое я слышал за всю свою карьеру.—?Благодарю Вас, мсье,?— сделала лёгкий реверанс девушка, заправив выбившуюся из причёски прядь светлых волос и смущённо улыбнувшись.—?Но, увы, принять Вас на работу мы не сможем,?— печально улыбнулся мужчина. —?Сожалею. Конечно, Ваш голос хорош. И бесспорно! У Вас есть музыкальное образование?Мадемуазель Обье нервно дёрнулась и поплотнее укуталась в шаль. Её ноги вдруг стали подкашиваться, словно она неделю стояла на одном месте. Не возьмут… Они не возьмут её. Мечта всей жизни, детства, рухнула прямо сейчас вместе с отказом импресарио. Но ответить нужно было что-то на вопрос.—?Нет, мсье, я не училась этому. Отец несколько раз водил меня в филармонию, но не более того. Я обучалась дома.—?Весьма похвально, мадемуазель. Но, увы, ничем помочь мы Вам не можем.Девушка подавила в своей груди крик отчаяния. Нервно сглотнув, судорожно сжимая пальцами шаль возле шеи, она вдруг страстно произнесла:—?Но почему вы не желаете? Не желаете взять меня на работу? Вы же довольны моим исполнением! Почему Вы не хотите, чтобы мой голос звучал на сцене? Чем таким я Вас обидела?—?Ничем, мадемуазель… Простите, я забыл вашу фамилию, которую говорил мсье Реми,?— быстро затараторил Мушармен, делая шаг навстречу к девушке.—?Обье… Моя фамилия?— Обье,?— обессиленно ответила она.—?Мадмуазель Обье, Ваш голос, несомненно, мог бы стать жемчужиной Оперы. Но у нас и так предостаточно певиц. И с ними заключены контракты, которые, увы, расторгнуть сейчас мы не можем.—?Но дайте мне хоть какую-то работу! —?отчаянно крикнула Джаннет. —?Дайте мне хотя бы шанс находиться в этом дворце музыки и слушать арии тех самых певиц. Прошу! Хоть какую-нибудь работу!Импресарио о чём-то зашептались между собой. У девушки же совершенно не осталось сил, и она с трудом стояла на ногах. Лишь упрямство и желание добиться своего подстёгивали её стоять стойко и сжимать оледеневшими от тремора пальцами злополучную шаль. Наконец, Ришар посмотрел на несчастную и произнёс.—?Нам нужна бы смотрительница ложи.—?Смотрительница ложи? —?глухо отозвался женский голос.—?Именно, мадмуазель. Позже, если одна из певиц уйдёт из Оперы, то вы спокойно займёте её место. Надеюсь, что с Вами мы договорились.Джаннет с огромным трудом сдерживала в себе слёзы, которые от обиды подходили комом в груди и горле. Судорожно вздохнув и коротко кивнув, она спросила совершенно глухим и хриплым голосом.—?Где мне подписаться, что я согласна работать?—?Мсье Реми, принесите нам договор! —?крикнул своему секретарю Мушармен. ***Джаннет не помнила, как подписывала контракт, как спускалась по поистине королевской лестнице в холле Гранд Опера, как дошла до своей маленькой и серой квартирки. Сейчас мир девушки был действительно бесцветным, как никогда. Сегодня её мечту разбили, впрочем… Всё равно нужно было отодвинуть её на второй план. Раз теперь Джаннет живёт одна, то ей нужно думать не о глупых детских мечтах, а о заработке. Да и потом, что она хотела получить? Она?— никто. Обычная женщина, которая возомнила себя певицей первой величины и мировых масштабов. Куда ей до тех звёзд Оперы, которые блистают на сцене, получают бурные овации и подарки от поклонников? Один красивый голос ничего не даёт в жизни. Мадемуазель Обье утешала сейчас себя лишь тем, что ей дали хоть какую-то работу. Смотрительница ложи… Это не то, чего она желала больше всего.Войдя в квартиру, девушка закрыла на засов дверь и подпёрла её спиной, прислонившись затылком. Медленно стянув шаль с плеч, Джаннет скинула её на пол. За окном всё ещё шёл снег, который, казалось, вот-вот засыпет все дороги и улицы. Невзрачная комната казалось ещё более убогой сейчас. Но, быть может, это лишь воображение девушки разыгралось настолько сильно от обиды, а комната была такой же, как и всегда? Осев на пол возле двери, мадмуазель Обье поджала колени к груди, обхватывая их руками. Тело слегка тряслось в ознобе, который был вызван то ли нервами, то ли холодом. На полу было прохладно, но её сейчас не волновало даже то, что она замёрзла на улице под одной лишь шалью. Тишину нарушил едва слышный женский вздох.Который перерос в тихие всхлипы.