Глава 23 — В дальние страны (1/1)

— Господин Стиан, теорема Коши, о которой вы спрашиваете, не изучается волшебниками, — понизив голос, отвечает преподаватель нумерологии.— Из-за маглов? — не сдержавшись, обиженно переспрашивает Агмунд.Профессор поджимает губы, провожает взглядом последнего студента, покинувшего кабинет, и говорит ещё тише:— Если вас интересует дифференциальное исчисление, вы можете летом навестить Болгарское княжество. Я постараюсь вам помочь. — Спасибо, — невесело улыбается Агмунд, — я постараюсь отпроситься у родителей.В коридоре накрывает осознание: летом он закончит школу. К тому времени он уже будет совершеннолетним. Он сможет поехать куда угодно.Было бы здорово позвать с собой Грин-де-Вальда. Пусть он, в отличие от Агмунда, сохраняет статус почти отличника не благодаря упорному труду, а с помощью безусловно выдающихся способностей, нумерологию он по настроению вполне готов обсуждать. Вот только родители Геллерта никуда не отпускают его летом.За обедом Агмунд садится рядом с Марией и мельком поглядывает на девушку. Разговор с ней больше нельзя откладывать. Агмунд открывает рот, чтобы задать вопрос, но понимает, что ничего сказать не может. Сердце колотится, как у влюблённого.?Нельзя быть таким нерешительным! — злится он на себя. — У нас никогда не появятся сторонники, если я буду робеть даже в школе!?Её волосы пахнут мёдом и корицей. Только сейчас это не имеет никакого значения.— Мария, я хотел позвать тебя позаниматься в библиотеке во время самоподготовки, ты пойдёшь? — произносит он на одном дыхании, уставившись на её пухлые губы, слегка испачканные мясным соусом, чтобы не смотреть в глаза.Нужно было подойти к ней на празднике, когда они напились вместе со всеми.— Тебе нужно с чем-то помочь? — волшебница совершенно не удивляется просьбе: идёт седьмой курс, экзамены всё ближе, и ровесники всё чаще вспоминают о ней.Будто опомнившись, Мария окидывает однокурсника растерянным взглядом, но ничего не говорит. Видимо, от не менее прилежного, чем она, Стиана девушка не слишком ожидала подобного. Наверно, думает, что он хочет выровнять оценки, чтобы получить идеальный диплом.— Да, — кивает Агмунд, — я пойду, встретимся внутри, у лестницы.***Мария лёгкой походкой спускается по лестнице, стряхивает снег с длинных золотисто-рыжеватых волос, которые когда-то были русыми. До того, как от неё начало всё время пахнуть мёдом.— Ты не сказал, с чем тебе надо помочь, так что я не взяла учебники. Но у меня с собой конспекты. Тебе нужно поискать какие-то книги, или сразу пойдём в читальный зал?— Сразу, — хрипло отвечает Агмунд и прокашливается. — А почему ты всегда всем помогаешь?— Почему нет? — пожимает плечами Мария, шагая за юношей через библиотеку. — Всё равно пройденный материал надо повторять, чтобы не забыть, а в компании веселее. Поэтому и хожу на факультативы: профессорам тяжело в одиночку объяснять одно и то же куче студентов.— Тебе нравится учиться и объяснять?Агмунд от досады готов прикусить себе язык. Конечно, нравится, это же очевидно. С тем же успехом он мог поинтересоваться, как она относится к профессору Добреву.— Да, это намного увлекательнее того, чем я занимаюсь дома.?Значит, ей скучно с семьёй. Начало хорошее?.— А что тебе в прошлом году сказал шар про твоё будущее? Кем ты будешь работать после школы? — Агмунд пытается заглянуть в глаза Марии, придерживая ей дверь в читальный зал.— В моём расписании нет прорицания, — девушку передёргивает.— В моём тоже! — радуется Стиан. — Давай сядем вон там, за шкафом.У него были свои причины перестать посещать прорицание: если норвежскому университету для волшебников суждено развиваться успешно, ни к чему всем в школе знать об этом.— А чем бы ты хотела заниматься? — полушёпотом задаёт он главный вопрос.— Я бы изучала древние руны, — вздыхает Мария, опускает сумку на крепкий деревянный стол и принимается рыться в ней, вытряхивая конспекты, — и вообще с удовольствием порылась бы в истории магии. Мне кажется, раньше волшебники были изобретательнее. Но мне это вряд ли светит. Я же женщина. Разве что мои дети когда-нибудь заинтересуются чем-то таким. Вот если у меня будет сын, который захочет, например, работать в банке ликвидатором заклятий… Тогда может быть, в рамках помощи ему с учёбой… Как видишь, требуется выполнение кучи условий, так что вероятность стремится к нулю.Спохватившись, что наболтала лишнего, волшебница закусывает губу и переходит на свой вечный тон снисходительной всезнайки:— Так что ты хотел изучить?— Это разговор не про школу, хотя и про учёбу. Садись, — Агмунд отодвигает ей стул и устраивается напротив, от восторга не зная, как начать. Если бы можно было выложить всё сразу! — Я пока не могу сказать тебе всех подробностей, но я знаю способ продолжить изучение магии после школы. Не сразу, не в первый же год после выпуска, но скоро. Я тоже туда пойду.— Это в Норвегии? — настороженно хмурится Мария. — Какой-то маг набирает учеников?— М… Можно и так сказать, — ещё больше радуется Агмунд. — Ничего сомнительного, это… В этом участвуют люди, которых я давно знаю, им можно доверять. Да, это будет у нас, в Норвегии.— Меня родители не отпустят, — качает головой Мария, — я же из Османской Империи. Они очень верующие и считают, что молодая женщина не должна путешествовать одна. Братьев у меня нет, а отец уже немолод, он не сможет меня сопровождать. Разве что у меня к тому времени уже будет муж, но я не знаю, что это будет за человек и как он отнесётся к переезду в другую страну да ещё и ради учёбы. Скорее всего он, как большинство мужчин, захочет, чтобы я занималась хозяйством и детьми. Я бы очень хотела, но, пожалуй, не смогу.Что же, о том, как устранить препятствие в виде семьи, Агмунд уже подумал.— Я могу стать твоим мужем, — он осторожно протягивает руку и опускает ладонь на стол рядом с пальцами Марии, не касаясь их.— Ты? — вскидывает брови девушка и резко выпрямляется. — То есть, мы с тобой уже семь лет знакомы, ты хороший парень и симпатичный… Но это очень неожиданно. К тому же, я совсем не знаю норвежский. И… почему ты раньше не говорил, что любишь меня?— Я не могу сказать, что это любовь, — оправдывается Агмунд, с трудом заставляя себя продолжать смотреть ей в лицо. — Просто мне кажется, что у нас с тобой много общего. Мы могли бы быть хорошими друзьями.— Но ведь для брака мало дружбы. Муж и жена… они…Мария впервые на его памяти краснеет и смущается. Она всегда была смелой.— У моих родителей большой дом. То есть, не то чтобы очень большой, но у нас две гостевые спальни, в одной можешь жить ты. Я не потребую от тебя делить со мной постель. Я сам, признаться, к этому не готов, детей я в ближайшие годы не планирую. А если ты полюбишь кого-то другого, мы можем развестись.— Нет, — твёрдо отвечает Мария, — мои родители не поймут. Они считают, что бог соединяет мужчину и женщину раз и навсегда. Остальное — блуд. И постой. Ты готов жениться на мне только из-за того, что я хороший друг?Сначала кажется, что она оскорблена, но вскоре Агмунд понимает, что это скорее недоумение. Лучше выложить карты на стол сейчас, чтобы не было лишних подозрений.— Я хочу, чтобы ты получила независимость от своей семьи. Ты нужна нашему делу. Я не знаю более умных и целеустремлённых волшебниц, чем ты. Если ты согласишься переехать в Норвегию, то сможешь продолжить изучать магию, а потом и преподавать. Ты на факультативах иногда объясняешь лучше, чем наши учителя.Стиан воровато оглядывает читальный зал, проверяя, нет ли лишних ушей. Никого нет. Ещё бы: сейчас урок танго у профессора Добрева. Странно, что Мария согласилась пропустить танцы.— Я не против стать профессором, но как-то всё не понятно. У вас откроется новая волшебная школа? Зачем такая секретность?— Да, вроде волшебной школы, — Стиан наклоняется ближе к её уху. Та не отстраняется. — Только для взрослых.— Дополнительное образование после окончания школы незаконно, — Мария будто отговаривает сама себя и встряхивает медово-коричными волосами. — Как вы планируете скрываться от министерства магии?— Министерство магии нас прикроет. Скажет, что проводит курсы для новых сотрудников. Это не запрещено. Ты права, мы будем учить волшебников в тайне от маглов. Но разве новые знания и развитие магического искусства того не стоят?— Не знаю, — Мария сжимает сидение стула и отводит взгляд. — Это может плохо кончиться. И вообще. Поговори со своим другом, как его, Геллерт? Ему только дай сделать то, что нельзя, и побунтовать, даже повод не нужен. Я слышала, он способный колдун. Агмунд грустно усмехается. В самом деле, в Геллерте он ценит именно… талант.Их знакомство началось на факультативе по теории проклятий. Первокурсник Грин-де-Вальд сидел позади второкурсника Стиана со своим другом Расмуссоном. Что бы ни сказал профессор Кёлер, у всезнайки Грин-де-Вальда находилась масса дополнений и уточнений. И ладно бы он поднимал руку и вступал с учителем в диалог. Так нет же! Ему нужно было посреди объяснения вполголоса устраивать параллельную лекцию для соседа по парте. Отвлечься от жужжания за спиной было невозможно. Из-за него Агмунд прослушал полезную информацию о том, как пройти через Адский Огонь, зато в деталях узнал, как с его помощью уничтожать крестражи, в какой обстановке это делать безопаснее и что вопреки распространённому мнению степень огнеупорности материала, из которого сделан крестраж, не имеет никакого значения.Далее последовала лекция о свойствах крестражей вообще.Агмунд не выдержал и обернулся:— Если ты не закроешь свой рот, тебе придётся срочно создавать крестраж, потому что я убью тебя!Профессору Кёлеру эта идея показалась забавной. Он вызвал мальчиков к доске и предложил им проклясть друг друга, избегая непростительных заклинаний и кровно-родственных проклятий. Тот, чьи чары противник не сможет быстро снять сам, получит пятёрку за полугодие уже сейчас.Геллерт выхватил палочку первым: сначала он наложил на Агмунда чары немоты из программы третьего курса, следующим заклинанием связал его шнурки, потом выбил палочку из рук Экспеллиармусом, схватил её и убежал на другой конец класса. Профессор Кёлер рассмеялся и сказал, что, пусть тёмной магии тут явно недостаёт, Грин-де-Вальда можно признать победителем.Первые годы после знакомства они соперничали не на жизнь, а насмерть. В следующем полугодии в качестве мести Агмунд наслал на Геллерта неизлечимую простуду, но вештицы раскрыли его замысел в первую же неделю и тотчас расколдовали Грин-де-Вальда.Они пересекались почти на всех факультативах и везде стремились переплюнуть друг друга. Однажды Агмунду это надоело. Геллерт пошёл на перемирие неожиданно легко. Пусть Стиана до сих пор порой раздражала его несерьёзность, Грин-де-Вальд оказался вполне неплохим компаньоном.— Не думаю, что он захочет преподавать. Да и он уже неделю лежит в больничном корпусе, к нему никого не пускают. Говорят, что он спит. Даже его лучший друг Рагнар не может попасть к нему.— Я не готова ответить согласием, — Мария встаёт и пихает конспекты обратно в сумку. — Если маглы узнают, что норвежское министерство магии устроило тайный университет, может дойти до казней.— Хотя бы подумай! — просит Агмунд, вскакивая следом. — Мы тщательно подготовимся перед тем, как что-то начинать. У нас будут пути отступления. Это… это обсуждается не первый год, всё очень серьёзно.Волшебница поджимает губы и, втянув голову в плечи, стремительно уходит из читального зала.?Она же не разболтает?.. — хочет надеяться Стиан. — Она не сдавала меня, когда я списывал… Она ведь не сплетница. Она наверняка просто промолчит?.***3 октября 1898 годаДурмстрангДорогой Сигердр!Я поговорил с Марией Беженарь и сделал ей предложение. Она оказалась не готова принять его, но у меня сложилось впечатление, что ей просто нужно время всё обдумать.Как я и думал, Мария боится не оправдать ожиданий своей консервативной семьи, но вместе с тем жаждет обрести свободу. Её угнетают мысли об участи, уготованной женщине в Османской империи.На мгновение я подумал, что у нас могла бы получиться настоящая семья. Мне показалось, что я мог бы влюбиться в Марию. Но я понятия не имею, что она обо мне думает и ответит ли когда-нибудь взаимностью, так что пока предпочитаю думать о нашем гипотетическом браке как о деловом союзе.Летом мне предлагают съездить в Болгарское княжество, чтобы в частном порядке заняться изучением нумерологии. Я хочу воспользоваться этим предложением и заодно попытаться познакомиться с семейством Беженарь, если к тому времени Болгария ещё не отделится от Османской империи.С Геллертом Грин-де-Вальдом пока не понятно. Он сильно простудился и очень плох. Я заходил к нему в последний раз неделю назад: он был бледен, как мертвец, и глаза его горели, как в бреду. Он что-то бормотал о путешествиях и независимости. Попробую с ним ещё раз обсудить перспективы, когда он поправится.По школе ходит слух, что Геллерт женится ближайшим летом. Не знаю, насколько это правда — говорят, он был сильно пьян, когда заявил это. Я сам плохо помню тот вечер.Новость о его женитьбе вызывает у меня неоднозначные чувства. С одной стороны, он может оставить школу, чтобы заботиться о жене, и тогда для нас он потерян. Лишиться такого союзника было крайне досадно. С другой стороны, насколько я знаю Геллерта, он не позволит другим диктовать ему условия, и принуждение к браку, если оно действительно имеет место быть, может сделать его решительнее.Отчего-то мне хочется поближе познакомиться с профессором Дамблдором. Я не могу объяснить свой порыв рационально: я ничего не знаю о его прошлом и его убеждениях, но ему хочется доверять. Кроме того, я замечал, что профессор Дамблдор и Геллерт иногда вместе проводят время в библиотеке.Жду писем и новостейТвой любящий брат Агмунд