Глава 18 — Evig vinter (1/1)

Приходит новое утро, утро праздничного дня — осеннего равноденствия. Сегодня не будет ни дневной тренировки, ни самоподготовки… Будет Геллерт Грин-де-Вальд в парадной форме, которая так ему идёт. Но уже не получится смотреть на него без боли, восхищаться им без оглядки, как раньше. Лучше бы не было ни праздников, ни школы вообще. Хотя бы только в жизни Рагнара. Куда проще было бы всю жизнь провести в Норвегии, с семьёй, и не знать ничего другого.Рагнар усилием воли заставляет себя встать и начать одеваться. Руки не хотят натягивать форму, пальцы не хотят застёгивать пуговицы. Ноги не хотят никуда идти. Но у них нет выбора, как нет его у Рагнара.Они с Геллертом понимали друг друга без слов и вместе с тем могли болтать часами. У них не было секретов друг от друга, они никогда не ссорились. Как это могло закончиться в один миг?Норвегия оказалась последней страной, откуда забирал студентов корабль Дурмстранга. Одиннадцатилетний Рагнар приволок родителей в порт за несколько часов до его прибытия и бродил туда-сюда, подпрыгивая от зависти к тем, кто живёт южнее. Для них приключение под названием ?школьная жизнь? уже началось!По трапу Расмуссон взлетел раньше всех норвежских волшебников, даже не стал тратить время на прощание с родителями.Оказавшись в каюте, служившей общей студенческой гостиной, Рагнар убедился, что пропустил всё веселье: другие первокурсники — и мальчишки, и девчонки — уже вовсю упражнялись в драках с применением магических посохов. Правда, боевых заклинаний они не знали и потому использовали их просто как палки.Не успело огорчение Рагнара перейти в настоящее отчаяние, как к нему подошёл невысокий светловолосый мальчик с серьёзным лицом и с посохом в руках, который был длиннее, чем он сам:— А ты где был?— Я был в порту, только что пришёл, — оправдывался Рагнар, — я тоже хочу что-нибудь поделать посохом! Я просто опоздал.— Время ещё есть, — мальчик серьёзно сдвинул брови и говорил с вызовом, но в его синих глазах горел огонёк хулиганского задора, а уголки губ вздёргивались.Рагнар торопливо скинул верхнюю одежду и бросил её в углу каюты:— Идём! — с готовностью стукнул он посохом.Светловолосый мальчик ударил первым. Неизвестно, чьей победой кончилось бы сражение, если бы они не прибыли в школу так быстро. С каждой минутой радость Рагнара горела всё ярче: он не думал, что в школе так весело!— А тебя как зовут? — спросил мальчик, на ходу застёгивая тулуп, когда они уже спускались по трапу.— Рагнар. А тебя?Как же хорошо, что значки им выдали уже на корабле, иначе с этим иностранцем не получилось бы познакомиться. Как бы они потом искали друг друга?— Геллерт. Я из Германской империи. А ты откуда?— Из Королевства Норвегия. Ты тоже чистокровный?Родители Рагнара всегда говорили, что чистота крови очень важна и что нужно общаться только с людьми своего круга. Самому ему было всё равно, какое происхождение у нового знакомого, но хотелось удостовериться, что о нём можно рассказывать в письмах.— Конечно! — фыркнул Геллерт. — Маглорождённых ведь не принимают в Дурмстранг.— Я имею в виду, ты не полукровка? — осторожно переспросил Рагнар. — Не подумай, я в любом случае буду дружить с тобой, но моим родителям надо сказать, что ты чистокровный, чтобы они не ворчали.— Я чистокровный, могу представить свою родословную на официальной бумаге с печатью, — рассмеялся Геллерт. — Как ты думаешь, нас поселят на одном этаже? Тогда можно попроситься на соседние ярусы одной кровати. Я буду спать наверху.Рагнар успокоился: похоже, тот совсем не обиделся.Расмуссон грустно усмехается своим воспоминаниям. Тогда он не знал, насколько они разные. У Геллерта было гораздо больше причин скрывать их дружбу от фрайхерра и фрайфрау Грин-де-Вальд. Только Геллерт, в отличие от Рагнара, ни в чём не сомневался.Погода портится с самого утра. Ветер захлопывает дверь перед носом и норовит сбить с ног. Сугробов на внутренний дворик намело по колено: наверняка перед зарядкой придётся убирать снег.Учителя не идут на построение: собрались в одном месте и напряжённо смотрят в небо. Кто-то из дежурных по этажу подходит к ним, что-то спрашивает у профессора Изольдоттир. Из-за вьюги не слышно, о чём они говорят. Глаза Рагнара слезятся от летящих в лицо снежинок, но юноша заставляет себя посмотреть вверх. За сплошной серой пеленой почти не видно тёмное пятнышко, директора Шульца. Он то появляется, то исчезает.Дежурные по этажу жестами показали, что нужно строиться, но учителя остались на своих местах. Гимн школы никто петь, похоже, не собирается. Пальцы Рагнара стынут даже в варежках, а в груди холодеет от неприятного предчувствия: так утро не начиналось ни разу на его памяти. Директору Шульцу удавалось успокоить любую метель.Могучий порыв ветра едва не сносит шеренги студентов. Орла, сражавшегося с бурей, швыряет из стороны в сторону. Рагнар вдруг замечает, что тот уже не машет крыльями.Кто-то, кажется, профессор Добрев, выхватывает палочку, левитационными чарами вырывает орла из смертоносных потоков воздуха и бережно, насколько позволяет стихия, опускает на снег. Орёл тает в воздухе, но Рагнар успевает заметить, что у него сломано крыло.Профессор Добрев и профессор Изольдоттир бросаются в школу. Должно быть, в кабинет директора Шульца, чтобы проверить, как он себя чувствует. Дежурные по этажам дают команду покинуть внутренний дворик и выстроиться в холле школы.Метель всё злее бросается на стены замка. Рагнар убеждает себя, что ему всего лишь мерещится и что замок на самом деле не шатается.В холле так тихо, что неловко даже громко дышать. Все знают, что будет, если травма директора Шульца окажется слишком серьёзной. Правила гласят: когда будет найден новый здухач, директор, утративший способность летать, должен будет вступить с ним в сражение, из которого не выйдет живым. Правила допускали, что новый директор может пощадить жизнь предшественника и отпустить его на покой после победы, но по традиции все директора, уходя, желали драться насмерть.Как и остальные, Рагнар стоит, не шевелясь, глядя прямо перед собой. Нужно сохранять самообладание. Директор Шульц не захочет видеть, что студенты и преподаватели пали духом из-за его неудачи.Тишину раскалывает стук каблуков и посоха Изольдоттир. Волшебница выходит вперёд. По её лицу нельзя предположить ничего. Наконец она произносит:— Уважаемые господа и госпожицы. Как вам известно, сегодня утром профессор Адлер Шульц пострадал в ходе исполнения директорского долга. У профессора Шульца сломано крыло. В настоящее время он находится в сознании. Вештицы из больничного крыла осмотрели его.?Почему она говорит так долго?!? — Рагнар крепче стискивает зубы. Ведь Изольдоттир знает, что они все хотят услышать!— По предварительным оценкам перелом не является опасным и имеет шансы зарасти без осложнений. Как только появится новая информация, вам сразу же сообщат. До следующих распоряжений я буду выполнять обязанности директора школы. Сегодняшние мероприятия отменяются. Можете завтракать и отправляться на занятия.Рагнар дожидается очереди своего этажа и уходит переодеваться в смешанных чувствах. С одной стороны, хорошо, что директор Шульц, скорее всего, поправится и останется в школе. С другой — плохо, что Изольдоттир будет занята в ближайшее время: никто так доходчиво не объясняет прорицание, Рагнар как раз сегодня хотел задать ей несколько вопросов о новом задании.Увидеть Геллерта в красивой форме не удастся, раз праздника не будет. Может, это к лучшему. Ни к чему ворошить прошлое, хватит и туманного будущего для волнений.— Мы говорили с тобой на эту тему уже несколько раз, — устало вздохнула мама, — мы с папой согласились подождать, когда ты объяснишь ситуацию своему другу. Но ты снова пригласил его к нам на Рождество. Когда ты наконец повзрослеешь и начнёшь прислушиваться к нашим советам?— Вам мешает Геллерт? — нахмурился Рагнар. — Мы можем уехать обратно в школу, чтобы вам не пришлось нас кормить и тратиться на подарки. Я же объяснял, у него проблемы с родителями, он не может поехать домой.От глухого непонимания матери, от равнодушия отца, который молча курил трубку в своём кресле, становилось всё обиднее. Если для всей семьи их с Геллертом визиты на зимние каникулы — проблема, почему нельзя так прямо и сказать? Для чего выдумывать притянутые за уши аргументы?Стены комнаты, защищённой заклинанием от прослушивания, словно перестали пропускать воздух.— Нам не жалко ничего для твоих друзей, — раздражённо ответила мама, — приглашай хоть троих. Но пусть это будут волшебники твоего уровня.Рагнар закатил глаза. Опять началось. В Дурмстранге все студенты равны, независимо от того, сколько денег и домов им полагается получить по наследству. Они с Геллертом прекрасно ладят уже четыре с половиной года. Неужели трудно наконец поверить, что дружба значит больше, чем титулы?— Ты так говоришь, будто мы — наследники короля, а он — уличный оборванец, — насупился Рагнар, — он ни разу не попрекал меня происхождением. Я вообще забываю, кто его родители, пока вы не напоминаете.— Расмус, он меня не слушает, скажи ему как отец, — пихнула она мужа, закуталась в тёплый платок и обиженно ушла в другой угол полутёмной гостиной, освещённой парой свеч.Отец завозился, будто его разбудили, прокашлялся и повторил, словно по бумажке:— Смотри, ты, как нормальный мужчина, после школы захочешь жениться. У тебя будет семья, родятся дети. А Геллерт живёт далеко, в Германской империи. Он аристократ, прости, не могу выговорить его титул, он женится ещё раньше тебя. Как вы будете общаться? Вы будете бросать своих близких, чтобы ездить друг к другу в разные страны? Про трансгрессию Рагнар уже не стал говорить. Выдохнул сквозь зубы и отвёл взгляд. А отец продолжил старую песню:— Во-вторых, твоя жена рано или поздно захочет, чтобы ты воспользовался знакомством с богатым волшебником, чтобы улучшить благосостояние семьи. Ты как честный человек должен будешь ей отказать. Начнутся ссоры. ?Вы уже не только за меня, но и за мою жену всё решили, когда у меня даже девушки нет!? — негодовал Рагнар.— К тому же, сам подумай, твоя избранница и твои дети будут сравнивать тебя с этим Геллертом. Они не будут уважать тебя, потому что ты беднее. А ведь сам по себе ты можешь неплохо зарабатывать на обычной работе. Вот мы же не голодаем, — отец говорил тихо, мягко и медленно, словно беседовал с умственно отсталым.?У вас с мамой нет обеспеченных друзей, но лучше вы от этого не становитесь!? — рассердился Рагнар.— Да и в самом ли деле Геллерт относится к тебе по-дружески? — отец добрался до заключительной части своей речи. — Как ты можешь быть уверен, что у него трудности дома, если ты никогда там не был? Ты не думал, что он просто стыдится знакомства с тобой, поэтому не хочет, чтобы вас увидели вместе в Мюнхене? Ты замечал, как надменно он с тобой разговаривает?— Это всё? — процедил Рагнар, скрестив руки на груди. — Я могу идти?— Иди, — бросила мать, не поворачивая головы, — но чтобы летом никаких писем от Геллерта не было. Ты уже взрослый, должен понимать, что добром это не кончится. Если ты весной не объяснишь ему, что этой игре в друзей навеки пора завершиться, нам с папой придётся вмешаться.Рагнар закрыл дверь своей комнаты на задвижку и начал переодеваться в пижаму, со злостью швыряя одежду куда-то в темноту. Геллерт, лежавший в кровати в умопомрачительно красивом ночном костюме, повернулся на бок и подпёр голову рукой:— Что, опять то же самое? — шёпотом уточнил он.— Да. Снова завели разговор, что я должен жениться как можно раньше, а то наш чистокровный род прервётся. Я ещё школу не закончил! У меня уйма времени, чтобы найти себе девушку!Врать Геллерту стыдно, а говорить правду страшно. Вдруг он скажет, что родители правы, что всё это — просто затянувшаяся интрижка, которой не выжить за пределами школы?— Какую ещё девушку? — хмыкнул Геллерт, за руку утянул Рагнара к себе под одеяло и поцеловал в шею. — Кто тебе разрешит девушку?От его тёплого дыхания, поцелуев под ухом, в подбородок и наконец в губы становилось легче. Неприятный разговор уплывал всё дальше. Рагнар прикрыл глаза и осторожно прижал к себе Геллерта за талию. Нет, Геллерт его никогда не бросит.— Тебе хорошо, ты можешь просто сказать, что ещё не нашёл свою любовь, — вздохнул Грин-де-Вальд и погладил Рагнара по небритой щеке, — а меня в любом случае заставят жениться на какой-то девчонке с длинной родословной. Повезёт, если ей будет на меня плевать. Появимся вместе на каком-нибудь балу и разойдёмся по своим домам.?А если она влюбится в тебя?? — хотел спросить Рагнар, но Геллерт так сильно прикусил ему губу, что боль стёрла из головы все лишние вопросы. Вкус собственной крови на губах и языке Грин-де-Вальда заставлял терять над собой контроль. Труднее всего понимать, что родители оказались правы: Грин-де-Вальд легко отказался от него. Слова про первую и единственную любовь оказались пустыми.Тяжёлый стеклянный шар занимает почти всё место в небольшой сумке. После урока прорицания нужно будет отнести его назад в жилой корпус.***Как ни странно, профессор Изольдоттир не отказывается задержаться после урока и ещё раз обсудить ответ шара на вопрос о будущей профессии.— Я не понимаю, как трактовать такое предсказание. Получается, что я вообще на работу не пойду, — Рагнар раскладывает свои записи по столу.Волшебница перебирает свитки, подсказывает другие формулировки вопросов, но снова ничего. Наконец по её совету Расмуссон набирается смелости и спрашивает прямо:— Я буду работать после того, как закончу школу?Теперь шар ясно даёт понять: ?нет?.— Почему? — недоумевает юноша. — Чем я буду заниматься? Покажи!За стеклом клубится тёмный дым. Ждать настолько утомительно, что Рагнару становится всё равно.Есть что-то безнадёжное в том, чтобы предсказывать детали своей взрослой жизни. Ещё больше усиливается ощущение, что судьба каждого предопределена до его рождения. Никто не выбирает страну, в которой появляется на свет, эпоху, социальный статус родителей, свой пол… В школе все попадают в окружение, определяемое тем, к какому поколению относится тот или иной волшебник. Учатся по программе, которую составляют всевидящие суденицы. Говорят, что выбор есть всегда. Но что можно изменить на самом деле?Изольдоттир поджимает губы, глядя на пророчество, и вдруг отводит взгляд в сторону:— Вам следует заменить магический шар, господин Расмуссон. Идите на следующий урок.Рагнар зажмуривается, пытаясь выкинуть из головы то, что увидел, и душит в себе желание разбить волшебный предмет об пол.***— Стой, подожди! — кричит пятикурсница Ингрид и бежит по лестнице, перепрыгивая ступеньки.Рагнар оборачивается и заставляет себя улыбнуться. За этой девушкой он ухаживает уже недели две, нужно быть приветливым, чтобы поддерживать образ влюблённого.— Как раз о тебе думал, — Расмуссон целует ей пальцы и равнодушно отмечает, что её ладони стали пахнуть какими-то цветочными маслами.Ингрид смущённо хихикает, но руку не выдёргивает:— Я хотела сказать, что я бы пошла сегодня с тобой танцевать, если бы праздник не отменили. Может, позанимаемся вместе после уроков? У меня по понедельникам нет факультативов.— Буду счастлив. Обсудим во время обеда? Я должен бежать, — сейчас, после пророчества, любезности даются особенно тяжело, горло будто не хочет говорить.— Хорошо, я тогда тоже побежала!Ингрид положила руку на плечо Расмуссона и выразительно посмотрела, как если бы собиралась что-то ещё добавить.Когда-то Рагнар тоже вот так заглядывал в глаза. Геллерту. Когда хотел поцеловать. Только они не могли открыто проявлять свои чувства в коридорах.Расмуссон медленно выдохнул, обнял девушку за талию и поцеловал сам. На пару секунд прислонился к её губам и ушёл, пока она не успела что-то ещё выкинуть.Когда Империус, наложенный бабушкой, сняли, осознание того, что он успел натворить под этим заклинанием, шарахнуло Рагнара, как посохом с размаху по голове. Как он мог оклеветать Геллерта? Что теперь будет? Это ужасно. Отвратительно. Это просто ничем нельзя объяснить. Геллерт никогда не простит его.Пройдя через все официальные подтверждения вменяемости и завершив до крайности лицемерный разговор с родителями, Расмуссон схватил тулуп и выбежал из школы. Вместо самоподготовки он сидел на берегу озера и плакал, пока пальцы совсем не онемели от холода. Вот и всё. Его единственный близкий человек будет ненавидеть его до конца жизни.Ни на вечерней тренировке, ни во время ужина, ни перед сном Геллерт так и не подошёл. Не стал ничего спрашивать. Наоборот, всем своим видом демонстрировал холодность и отстранённость.Рагнар не стал лезть к нему с оправданиями. Если Грин-де-Вальд не желает его знать, этого не изменить.***Пусть шар сказал, что будущего, похоже, у Рагнара нет совсем, идея бросить подготовку к выпускным экзаменам кажется слишком смелой. После ужина юноша направляется в кабинет трансфигурации, чтобы получше подготовиться к завтрашнему факультативу.— Заходите! — доносится из класса голос профессора Дамблдора, и Рагнар замирает, не успев коснуться ручки двери.Он хотел поговорить с профессором Добревым. С одной стороны, застать профессора Дамблдора — большая удача, а с другой… В присутствии нового преподавателя трансфигурации получается только тараторить без умолку, только бы тот не подумал, будто Расмуссону нечего сказать.Но раз постучал, надо идти.— Профессора Добрева нет? — мнётся на пороге Рагнар.— Сожалею, он сегодня занят. Может быть, я смогу вам помочь? — Дамблдор оставляет закладку, закрывает книгу и так поспешно встаёт, что становится совсем совестно за то, что пришлось его побеспокоить.— Я… — Рагнар всё-таки шагает в кабинет и тихо закрывает за собой дверь, — я хотел спросить, какие ещё есть способы применения трансфигурации на дуэлях.— Столько, сколько способна создать ваша фантазия, — мягко улыбается Дамблдор, — какие преобразования материи вам даются легче всего? Во что вы можете превратить, например, гимнастёрку противника? Вот представьте...Профессор Дамблдор как всегда рассказывает до невозможности интересно, но Рагнара не покидает ощущение, что новый преподаватель смотрит на него… как-то не так. Будто знает какую-то хитрость, какое-то секретное заклинание, которое не изучают в Дурмстранге. ?Конечно, он знает больше, — убеждается Расмуссон, — мы тут кроме боевой магии ничего толком не проходим, а у них в Хогвартсе была настоящая трансфигурация?.***21 сентября 1898 годаЗдравствуй, папа!У нас сегодня беда с директором: с утра была сильная метель, и он сломал крыло. Говорят, он должен вылечиться, но я боюсь. Вдруг он больше не сможет летать? Что с нами будет во время поисков нового здухача? На улице так и метёт, завтра тренировки снова проведут в замке.С Ингрид всё хорошо. Позанимались немного после уроков.Как дела дома?Передавай привет маме и бабушке. Рагнар