Глава 9 — Гордость и горечь (1/1)

Только Геллерт переступает порог школы, чтобы выйти на утреннюю тренировку, как к нему, очевидно, забыв о необходимости скрывать своё ответственное задание, подлетает профессор Дамблдор. Так стремительно, что его шапка едва не слетает на снег.— Геллерт, привет! Как дела? Я так рад видеть тебя! Я почему-то боялся, что ты снова исчезнешь. Всю ночь об этом думал.Грин-де-Вальд хмыкает про себя. ?Тебе-то что? Боишься, что вышвырнут из школы? Можно подумать, ты с голоду помрёшь без этой работы, тоже мне, бедный, несчастный?, — чешется язык ответить, но юноша вовремя себя останавливает. С этим надзирателем ссориться невыгодно. Без него Изольдоттир снова начнёт действовать напрямую, сама. Если бы только Геллерт мог узнать, что ей всё-таки нужно от него.— Как видишь, я здесь, — цедит Грин-де-Вальд, стараясь казаться просто невыспавшимся, а не враждебным, и зевает, — слушай, давай во время самоподготовки поговорим, строиться нужно.У Дамблдора тут же гаснет взгляд, а на лице явно проступает страх. В последнее время Альбус стал играть куда лучше. Впрочем, испуг наверняка натуральный: Изольдоттир не была бы собой, если бы не устроила англичанину разнос за вчерашнее исчезновение Геллерта из замка. Тренировка не прогоняет противную тяжесть на сердце. Думать о разговоре Альбуса с Изольдоттир неприятно. Потому что… да потому что она не должна совать всюду свой длинный нос. Неужели у неё как у правой руки директора Шульца мало своих забот? Чем ближе завтрак, тем сильнее душит мерзкой жабьей лапой склизская холодная тревога. А если Изольдоттир не понравилась версия, что Геллерт просто заблудился? Что она тогда будет делать?Предчувствия никогда не обманывают Геллерта. Не лгут они и теперь. Направляясь к столу с подносом в руках, юноша чуть не роняет еду, услышав за плечом режущий голос:— Господин Грин-де-Вальд, после завтрака я жду вас в кабинете прорицаний. Нам нужно обсудить индивидуальную программу развития ваших способностей. Не опаздывайте.Профессор Изольдоттир уходит, не дожидаясь ответа. Её посох звонко стучит о камни. Грин-де-Вальд выдыхает сквозь зубы. Он ещё легко отделается, если Изольдоттир отнимет у него только три часа утренней самоподготовки. Вот только после вчерашнего провала с магическими экспериментами библиотека нужна ему, как воздух, хотя бы только для того, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок.?Но зачем она сорвала Альбусу допрос? — гадает студент. — Не знала, что мы с ним обычно встречаемся в библиотеке? Да не может быть. Это он точно доложил. Считает, что он плохо справляется?..?Ноги Геллерта прирастают к полу. Только не допрос Изольдоттир. Что угодно, только не это снова.Грин-де-Вальд, не замечая никого, проходит к свободному месту и падает на скамейку. Утренняя самоподготовка длится три часа. Хотя бы на второй завтрак Хульда должна будет его отпустить, иначе его отсутствие будет в некотором роде нарушением дисциплины. На дисциплину эта сволочь молится, если дело касается студентов. Второй завтрак даст передышку в полчаса. Потом до обеда останется два с половиной часа. Дёрнул же его чёрт идти в горы экспериментировать накануне выходного дня!?Ладно, не в первый раз, — пытается ободрить себя Геллерт, — тогда выдержал и теперь выдержу. От этого никто не умирает?.Только случайно бросив взгляд на стол преподавателей, он вспоминает: нужно предупредить Альбуса, что встреча в библиотеке отменяется. Если до конца играть в неосведомлённого дурака, может быть, Альбусу вернут право вынюхивать по указке Изольдоттир.Грин-де-Вальд оставляет недоеденный завтрак и медленно подходит, впервые с начала их знакомства не зная, как начать говорить.— Геллерт, что с тобой? — Альбус откладывает ложку и смотрит с искренним участием. — На тебе лица нет. Что-то не так?В эту минуту Дамблдор настолько старательно играет желание помочь, что Геллерт всё бы отдал, чтобы не знать, на кого тот на самом деле работает. Хотя бы на минуту забыть и поверить ему. А ещё лучше — поверить в то, что Дамблдор может что-то сделать. Пусть это будет ложью, пусть реальность потом ударит ещё жёстче. Но если бы у Геллерта могла быть эта минута, когда можно быть уверенным, что хоть кто-то на его стороне!— Слушай, Альбус, я хотел сказать… — Геллерт отводит взгляд и начинает пристально рассматривать скол на краю тарелки Дамблдора, — сегодня не получится в библиотеке. Наверно, совсем. Изольдоттир зовёт меня в свой кабинет, хочет позаниматься прорицаниями, это обычно на весь день. В другой раз поговорим.Голос звучит так затравленно, что Грин-де-Вальду самому от себя противно. Изольдоттир, как и отец, научила его бояться. А теперь это видит её пешка. Хуже позора просто не может быть. Ведь Альбус, чёрт его дери, точно сообщит, что Геллерт выглядел как-то странно.Альбус сглатывает. Не ожидал, что его начальница перейдёт к решительным мерам? Испугался за своё тёплое место? Ещё бы. Работать два дня в неделю по часу и получать дополнительные знания, с которыми его потом в любую школу возьмут, да и не только в школу. Кто ещё ему предложит такие условия? Тут занервничаешь, когда запахнет профнепригодностью.Дамблдор сжимает кулак и молчит. Судя по лицу, отчаянно соображает, что теперь делать. И наконец выдаёт идею, почти не путаясь в словах:— А можно я с тобой пойду? Я ничего толком не знаю о прорицании и считаю, что это большое упущение с моей стороны. В Хогвартсе его почти не изучают. Я постараюсь не мешать.Меньше всего Геллерту хочется гадать, что стоит за этим предложением и во что это выльется. Вряд ли станет намного хуже. Зато Изольдоттир, возможно, постесняется показывать настоящее лицо при посторонних. Маленькая иллюзия безопасности.— Я думаю, профессор Изольдоттир будет не против, — улыбается Геллерт уголками рта.Путь до класса прорицаний проходит в молчании. Геллерт вздрагивает, когда Альбус, едва завидев Изольдоттир, бросается заговаривать ей зубы:— Профессор Изольдоттир! Рад вас видеть. Как у вас дела? Я направлялся к вам, чтобы спросить, не согласитесь ли вы мне помочь восполнить пробелы в моих знаниях по прорицанию, и столкнулся в коридоре со студентом, которому вы назначили занятие. Вы не будете против моего присутствия? Я обещаю быть тихим слушателем и не встревать без крайней на то нужды.Изольдоттир, опешив, хмурится. Видимо, не ждала инициативы. Возможно, её пешка срывает ей планы в ответ. Простит ли она Дамблдору этот бунт?— Хорошо, — профессионально ровным голосом отвечает Изольдоттир, — в библиотеке есть хороший справочник, который позволит вам полнее понимать ход моей беседы со студентом. Я покажу вам, где его найти. Господин Грин-де-Вальд, подождите нас в кабинете.Дверь захлопывается. Тишина и полумрак обманчиво мягко зовут отдохнуть и забыть обо всём. Геллерт делает несколько шагов по классу, осторожно опускает откидной столик и садится, прислонившись лбом к волшебному посоху. По спине бежит неприятный холодок. Чем теперь всё это кончится? И ведь не расскажешь никому. Потому что позор. И потому что не поверят в то, что преподаватель, тем более, такой уважаемый, пытает студента.?Сжать зубы и молчать, — повторяет себе Геллерт, — я через это уже проходил. Ничего нового. Только сжать зубы и молчать. Это в любом случае кончится. Круциатус не убивает и не вредит всерьёз. А Альбус всё равно рано или поздно узнал бы?. Но почему-то так не хочется, чтобы Альбус своими глазами видел нечто подобное.Дамблдор и Изольдоттир возвращаются неожиданно быстро. Без снега на волосах и без румянца на щеках, стало быть, в библиотеку не ходили, ведь туда нужно идти по улице. Но у Альбуса в руках справочник по основным понятиям в прорицании, пергамент и перо. Альбус садится на другой конец класса, а Изольдоттир проходит к учительскому столу и с неестественной, будто вынужденной жёсткостью спрашивает:— Господин Грин-де-Вальд, вам давно снились вещие сны?— В начале августа, — начинает рассказ Геллерт, — я видел, как…— Меня не интересует, что вы видели, — обрывает его Изольдоттир, — я хочу знать, сбылось ли ваше пророчество и почему вы не стараетесь. С вашими способностями к шестнадцати годам вы обязаны научиться усилием воли вызывать вещие сны не реже раза в неделю.?Она правда хочет заняться учёбой? — недоумевает Грин-де-Вальд. — Что на неё нашло?? Что бы там ни было, если в самом деле обойдётся, он будет более чем признателен Альбусу.— Пророчество касалось ближайшей зимы, так что я…— Вы записали его, господин Грин-де-Вальд? Чтобы научиться видеть будущее, вы должны в деталях записывать всё, что является вам в видениях, чтобы после сравнивать это с действительностью и корректировать толкование. Вы принесли с собой тетрадь и перо?Изольдоттир бросается из угла в угол, как полтергейст, которого заточили в маленькой каморке. Но это не похоже на её обычную злость. Она не шагает так… преувеличенно чётко, когда злится. Хочет напугать? Нужно ли изобразить страх?— Д-да, профессор, она у м-меня, — Геллерт заставляет себя позаикаться и лезет в сумку за тетрадью и самописным пером.Краем глаза замечает, как Альбус приоткрывает рот, будто собираясь что-то спросить, но не решается. Поджимает губы. Теперь они с Изольдоттир точно действуют согласованно. И что они задумали?— Слушайте, — командует Изольдоттир, и Геллерт сосредотачивается на её словах, чтобы перо не записало его лишние мысли, — сегодня я расскажу вам о контролируемом вещем видении. Контролируемое вещее видение — это видение, демонстрирующее будущее, в котором ясновидящий волен совершать действия, какие пожелает, и свободно перемещаться в наблюдаемом пространстве. — Могу я задать вопрос? — просыпается Альбус. — А что произойдёт, если ясновидящий во время такого сна явно вмешается в ход событий? Это изменит будущее? Или сделает сон ложным?— Вам, господин Грин-де-Вальд, следует быть таким же любознательным, как профессор Дамблдор, — презрительно бросает Изольдоттир, останавливается, задумывается и вещает ещё более чётко, чем обычно. — Эту загадку пытались разгадать разными способами и пришли к разным выводам. Я расскажу об этом подробнее, когда найду свою книгу. Ждите меня здесь.?Изольдоттир притворяется, что не подготовилась к лекции? Она держит меня за дурака. У неё точно был другой план до этого?, — всё отчётливее понимает Грин-де-Вальд. Какой — угадать несложно. В душе Геллерта поселяется шаткое спокойствие: если она придумала новый план вместе с Альбусом, значит, тот не лишился её доверия? Всё хорошо?— Геллерт, — шепчет Альбус, едва за волшебницей закрывается дверь, — а всё-таки, куда ты ходил вчера? Может, в следующий раз я тебе помогу, чтобы ты не попал в метель?Вот оно. Изольдоттир поняла, что сама себе помешала получить информацию, и теперь эти двое наспех придумали схему, чтобы и разнюхать, и припугнуть. Не самое неприятное.Геллерт мнётся, якобы сомневаясь, стоит ли говорить, и наконец придумывает новую версию:— Да я хотел с посохом потренироваться, с юдой подраться, например, или ещё с кем-то из нечисти. Только не говори профессору Эдеру, он меня загоняет потом на дуэлях.— Как ты можешь так рисковать! — качает головой Альбус, косится на дверь и просит ещё тише. — Давай я правда в следующий раз с тобой пойду. Вдруг что-то случится! Я так переживал…В класс возвращается Изольдоттир. Дамблдор демонстративно утыкается в справочник. Впрочем, Геллерт видел и менее удачные спектакли.Проходит едва ли больше часа, и лекция Изольдоттир заканчивается. Альбус остаётся, чтобы ?уточнить несколько понятий?, и Геллерт заставляет себя исчезнуть быстро, пока англичанин не попытался договориться о новой встрече. Отчего-то этой встречи Грин-де-Вальду хочется, пусть и очевидно, что привязаться к Дамблдору он не может себе позволить.***Русана стоит у лестницы спиной к Геллерту, болтает с другими девочками о грядущем посвящении первокурсников. И выглядит будто бы даже не так плохо, и голос её кажется красивым и мягким. У Геллерта мелькает мысль, что, возможно, он слишком суров к своей поклоннице. Что если она не так плоха? У неё красивая талия и красивые ноги. Пусть Грин-де-Вальд не помнит, чтобы его привлекала женская фигура, но что если имеет смысл подумать…Девушка оборачивается и словно меняется на глазах. Волосы будто пушатся вдвое сильнее, нос резко становится кривым, а голос — скрипучим.— Геллерт! Иди сюда! Мы тут про нечисть говорили! Ты правда подрался с юдой вчера? — Русана, как проклятое чудище из горного озера, в два прыжка преодолевает несколько ступеней и ловит юношу за рукав. — А они правда такие красивые? Даже красивее, чем мы?— Сама слазь в горы и посмотри, — помимо своей воли огрызается Геллерт. Должно быть, он сейчас послал бы к дьяволу даже того, кто вернул бы ему волшебную палочку. Почему на него временами накатывает такое настроение, ему понять никак не удаётся. ?Встретил с утра Изольдоттир — весь день насмарку?, — вздыхает он про себя.Русана растерянно хлопает глазами. Как всегда. Будто когда-то у неё был повод считать, что они по меньшей мере хорошие знакомые. На её глаза наворачиваются слёзы. По этой плаксивой роже хочется заехать посохом, только неприлично девочек просто так, без дуэли бить.— Геллерт, ты чего девчонок обижаешь? — по лестнице, сжимая палочку, поднимается плечистый старшекурсник.?Только драки мне сегодня не хватало?, — ещё больше злится Грин-де-Вальд и берёт посох так, чтобы, если потребуется, быстро выбить палочку из рук юноши.— А ты её утешь, если жалко. Может, за тобой хвостом бегать начнёт и перестанет наконец меня доставать, — как ни старается Геллерт сохранить хотя бы внешнее спокойствие, но ничего не выходит. Слова вырываются сами собой. — Не могу эту дуру ни видеть, ни слышать больше. Ей говоришь ?отстань?, она только пуще лезет. Настырная, как юда, и страшная, как дрекавац. Хочешь драться со мной из-за этого пугала? Давай. Но не слишком ли много чести? Она в самом деле стоит того, чтобы получить от меня посохом в зубы? Ты давно глаза у вештицы проверял? Да тут не только глаза, тут уши проверять надо, никакие ржавые ворота так мерзко не скрипят, как она говорит.Русана оседает на лестницу, неверяще таращась, не в силах даже плакать. Одна из девочек ласково гладит её по голове. Из-за стен замка доносится тихий стон вьюги.После вспышки раздражения в Геллерте не остаётся ничего, кроме усталости. Ему уже всё равно, что будет дальше. Пусть только это закончится как можно раньше.— Всё сказал? — мрачно переспрашивает старшекурсник и заклинанием переносит из жилого корпуса свой посох. — А сейчас я тебе за каждое слово по косточке переломаю.Противник замахивается, но Геллерт успевает ударить первым, ткнуть посохом в грудь, сходу применив самое сильное заклинание, какое удаётся вспомнить. Юноша пытается увернуться, но его всё равно задевает. Не дав опомниться, следующим ударом Грин-де-Вальд сбивает его с ног. Противник бьётся затылком о ступеньки и лишается чувств. С полным равнодушием, даже не убедившись, что он в самом деле нейтрализован, а не притворяется, чтобы напасть со спины, Грин-де-Вальд спускается вниз по лестнице. На этот раз повезло. Всё закончилось быстро.— Ты что, убил его? — в ужасе кричит кто-то за спиной Геллерта.— Да нет, жив, дышит, надо отнести его в больничный корпус.Геллерт не обращает внимания на суету.— Давно пора кого-то из вас прикончить, чтобы оставили меня в покое, — фыркает Грин-де-Вальд и уходит прочь.На душе делается всё гаже, словно закидали чем-то тухлым. Отчего-то очень не хватает Альбуса. Пусть он врёт, пусть ему, как и всем, наплевать на Геллерта, зато с ним приятно иногда поговорить. ?До чего я дошёл, — злится на себя Грин-де-Вальд, — начинаю скучать по человеку, который больше других обманывает меня, только из-за того, что в его обществе мне иногда кажется, будто я кому-то интересен. Да у меня совсем нет гордости. Кто я после этого??***Весь день Геллерт ждёт, что за ним придёт Изольдоттир. Драку на лестнице она точно не оставит без внимания, особенно если тот идиот серьёзно шарахнулся. Но проходит дневная тренировка, вечерняя, и не происходит… ничего. Будто не было с утра никакой ссоры. Поначалу Геллерту это кажется странным, но потом он заставляет себя перестать беспокоиться. Пока всё тихо, нечего мотать себе нервы. Изольдоттир и так потом душу вытрясет, вот тогда и придёт время нервничать. Во время вечерней самоподготовки ноги сами приносят Грин-де-Вальда к классу трансфигурации. Со вздохом взглянув на табличку, юноша придумывает себе оправдание: он всего-то хочет посмотреть на пешку Изольдоттир, чтобы получить какое-то представление о том, что они там задумали.В кабинет Геллерт входит без стука. Альбус в самом деле сидит здесь, засыпая над учебником. При виде Геллерта он сразу же встаёт, оставив палочку на столе и, не обращая внимания на захлопнувшийся учебник, подходит ближе.— Геллерт! Как же я рад тебя видеть! Как дела? Ты весь день такой невесёлый, я всё хотел к тебе подойти, но не знал, можно ли, вдруг ты говорить ни с кем не хочешь. Ты переживаешь из-за той дуэли? Ты не пострадал?Он изображает слишком искреннюю радость. Слишком правдоподобно. Сердце колет такой болью, что трудно дышать. ?Притащился к английскому хлыщу. Сказок давно не слышал. Ну и кого винить, кроме себя??— Замолчи, — приказывает Грин-де-Вальд и крепче стискивает посох.Не хватало побить ещё и Альбуса.?Да что за день сегодня такой! Ни с кем говорить не могу?.Альбус опускает глаза и притворяется, будто мучительно борется с самим собой. В углу тикают часы. За окном медленно кружится снег. Истаявшая свеча едва-едва освещает пустой класс. Дамблдор зажмуривается, с глухим стуком падает на колени и целует Геллерту руку.Это уже чересчур.— Зачем? — шёпотом спрашивает Грин-де-Вальд и отводит глаза. — Что тебе надо? ?Изольдоттир ещё изощрённее, чем кажется?.Геллерт вытирает глаза рукавом другой руки. Проклятая Изольдоттир знает всё. Под сывороткой правды он рассказал обо всём, что делали они с Рагнаром.Дамблдор часто дышит, и от его влажного дыхания тыльная сторона ладони стынет в холодном учебном корпусе ещё сильнее.— Я хочу, только чтобы с тобой было всё в порядке, — странным, не своим голосом произносит Дамблдор. — Больше мне ничего не надо.Уклончивый ответ. Похожий и на безобидное выражение чувств, и на предупреждение: сиди тихо, не то хуже будет.— Я должен идти в жилой корпус, — выдавливает из себя Геллерт и, резко развернувшись, уходит.Стоит сделать шаг за порог, и слёзы начинают литься из глаз безо всякого повода. Без всхлипов, без явной грусти, но как их остановить, чтобы выйти к людям и не опозориться, — не понятно. Геллерт сворачивает в дальний коридор, к туалету, и, ударив посохом об пол, применяет заклинание, от которого льётся вода. От её вида плач становится ещё горше. ?И чего я? — не понимает Геллерт и всматривается в своё отражение. — Вашу ж мать! Ведь ничего же не произошло! Можно подумать, я никогда ни с кем не ругался и только сегодня узнал, что Альбус за мной шпионит. Ведь обычный же день! Что теперь не так? Как мне на этаж идти??Успокоиться получается, только прорыдавшись вдоволь. Геллерт приводит себя в порядок, выходит в коридор и смотрит на часы. Отбой был двадцать минут назад. Дежурный по этажу будет в ярости. Впрочем, Геллерту не привыкать.***Дурмстранг, 11 сентября 1898 годаДорогая матушка!Как твоё самочувствие? Как отец?В школе всё идёт, как обычно. В этом году больше уроков, как я и думал. Передавай пожелания, кому нужно.С приветом,Г.Грин-де-Вальд убирает письмо в карман, поднимается на этаж и стучит в дверь.