Глава 4. Павлиний хвост (1/1)

Глава 4. Павлиний хвостНо то будет не смерть, а глубокий сон, в который королевна погрузится на сто лет.(Братья Гримм, ?Спящая красавица?)В час когда день завершён а другой ещё медлит начатьсяв час когда время пресеклосьтого кто отныне и изначала правилтелом твоимдолжна ты найтидолжна загадать чтоб по крайней мере нашёл егокто-то другой, когда тебя уже не будет.(Георгос Сеферис, ?Костры на Ивана Купалу?)Лёгкий ветерок безмятежно гулял по бескрайним холмам, где паслись лохматые овцы, покачивал шелковистую траву и колючий чертополох — яркие лиловые звёзды и пушистые белые облачка на изумрудном небе. За прошедших два месяца Северус возненавидел толстых овец, сиреневые цветки расторопши и солнце, заливающее прозрачным светом зелёную долину. Глухо вздохнув, он отвёл взгляд от висевшей на стене картины, которая, казалось, дышала чистым воздухом и жила, в то время, как его сын неподвижной куклой лежал на узкой больничной койке.Сколько бы Укрепляющих зелий не вливали в Гарри, с каждым днём он всё больше походил на тощий скелет — лишь тень, что истончалась и таяла. Как таяла в своё время Лили, которую Северус потерял тринадцать лет назад, и чьё отражение видел в глазах мальчика. Он не был готов пройти через всё это снова и уж точно не желал подвергать подобному испытанию Арти. Никогда прежде ему не было так страшно.— Мистер Снейп, — вздрогнув от неожиданности, Северус повернул голову и мрачно посмотрел на заведующую отделением недугов от заклятий в госпитале Святого Мунго. Гадливая улыбка, вызванная его реакцией на её внезапное появление, едва угадывалась в глубоких морщинах, изрезавших покрытое пигментными пятнами худое лицо, напоминающее яблоко, поражённое плодовой гнилью. Лимонного цвета мантия лишь подчёркивала зеленоватую желтизну увядшей кожи старой целительницы.— Миссис Фрис, — хмуро поздоровался Снейп, искренне недоумевая, как она умудряется ходить по пустому коридору совершенно бесшумно и не греметь костями на весь этаж.— Мисс, вообще-то, — фыркнула Фрис, приблизилась к Гарри и спросила: — Как обстоят дела с нашим проектом?— Почти всё готово, — ответил Северус, отгоняя воспоминания о том, чего ему стоило достать всё ингредиенты для зелья, и стараясь не думать, чем за них придётся расплачиваться.— Почти? — старуха наклонилась к Гарри и приподняла костлявыми пальцами его левое веко, осматривая пронизанный капиллярами белок, изуродованный обширным кровоподтёком. Северус поспешно отвернулся, чтобы даже случайно не взглянуть в чёрный зрачок, до краёв заполнивший радужку глаза равнодушной пустотой.— Зелье позеленело, на поверхности появились бурые разводы, которые, согласно инструкциям, покраснеют через две недели. Мадам Фрис, откуда у вас этот рецепт?— Вы уже как-то спрашивали об этом, мистер Снейп.— И вы мне ничего не ответили…— Полагаете, что я отвечу сейчас? — насмешливо поинтересовалась она, выпрямляясь и убирая руку от Гарри.— Учитывая, что именно мне придётся пить зелье, думаю, я имею право знать…— Пожалуй, — легко согласилась Фрис. — Я нашла его, когда путешествовала по Восточной Европе после окончания школы. Это было очень давно. Теперь о Связывающем зелье позабыли даже в тех краях, поэтому не мудрено, что трактирщик из Англии ничего о нём не слыхал.Северус скрипнул зубами, но промолчал, наблюдая за тем, как Фрис, что-то негромко бубня себе под нос, водит над Гарри короткой волшебной палочкой, вырезанной из светлого материала, походившего больше на кость, чем на дерево.— Мне ведь не нужно напоминать, что по завершению работы вы должны будете уничтожить его остатки, мистер Снейп?— Не нужно, — он прекрасно осознавал, что это не прихоть, жадность или старческий маразм, а обычные меры предосторожности. С помощью Связывающего зелья можно проникнуть в сон шестнадцатилетнего мальчишки и вытащить его из магической комы. Но ещё, контролируя сновидения, оно позволяло превращать спящего в послушную марионетку, которой можно причинить боль, или даже убить. Для этого нужны редкие ингредиенты, индивидуальная составляющая человека, посредственные навыки в зельеварении, богатая фантазия и крайняя степень жестокости. У Фрис были все основания для опасений, ведь, по-хорошему, зелье — Империус, Круциатус и Убивающее заклятие в одном флаконе — следовало бы назвать Непростительным.— Рецепт и инструкции, ваши записи и воспоминания. Вы дали обещание, мистер Снейп.?И не в моих интересах пытаться его нарушить?, — подумал Северус. Содержание клятвы, скреплённой Поттер, было крайне однозначно и категорично, что превращало весьма относительную непоколебимость Непреложного обета в абсолютный ультиматум.— Дела плохи, — Фрис, пряча волшебную палочку в рукав мантии, скользнула тяжёлым взглядом по бледному лицу Гарри, впалым щекам, тёмным кругам под глазами. — Хорошо, что у мальчика приличный запас магических сил, а иначе он, запертый в ловушке воспоминаний, раз за разом переживающий худшие моменты своей жизни, давно бы уже сожрал сам себя… Я отменю своё предыдущее назначение. Сейчас Гарольду незачем тратить энергию на борьбу с аконитом. Следовало раньше отказаться от Зелья пробуждения, но я надеялась, что оно поможет ему вырваться из кошмара, и нам не понадобится прибегать к крайним мерам. Кстати, мистер Снейп, следующие две недели вам следует больше спать и не забывать принимать Укрепляющие…Даже не будучи осведомлённым о всевозможных последствиях и побочных эффектах, но хорошо зная особенности ингредиентов, входящих в состав Связывающего зелья, Северус прекрасно представлял, что его ожидает после пробуждения… Ну что же, не такая высокая цена за шанс вернуть сына. В конце концов, за всё в этой жизни надо платить.— Уже поздно — время посещений давно закончилось.— Ещё пять минут, мадам Фрис.— Ох, Моргана! Вам тут нечего делать, мистер Снейп. За годы практики я ещё ни разу не сталкивалась со случаем, когда слёзы родных, искрение переживания близких и сочувствие знакомых хоть как-то помогли больному прийти в сознание. Горькая вина, никчёмная жалость к себе, беспросветное отчаянье и бессмысленные мольбы превращают моё отделение в магловский хоспис!Наверное, целители в своих лимонных мантиях кому-то кажутся воплощением солнечного света, лучиком надежды и добра, но только не Северусу, считавшему, что работники Мунго — это прожжённые циники, повидавшие на своём веку столько смертей и боли, что никакому аврору и не снилось. Единственное, что им оставалось делать, чтобы не сойти с ума — это отрешаться от чужого горя.— Мне не всё равно, — всё тем же сварливым и потому крайне неприятным тоном сказала Фрис, словно прочитав его мысли. — Я понимаю вас, ведь несмотря на то, что я мисс, а не миссис, у меня тоже есть дети. Много детей — целое отделение, в котором ещё никто не умирал. И никогда не умрёт. Если мои пациенты и отправляются на тот свет, то это случается благодаря их собственной дурости, либо в старости, когда приходит время. Ваш сын не станет исключением, мистер Снейп.— Ещё пять минут, — несколько мгновений она смотрела на Северуса равнодушными мутными глазами. Когда-то голубыми и блестящими, а теперь — бесцветными, напоминающими матовые стекляшки, обточенные морской водой и выброшенные волнами на берег.— Пять минут и не секундой дольше, упёртый мальчишка, — сдавшись, Фрис направилась к выходу из палаты, но остановилась в дверном проёме и хмуро сказала: — Меня не слишком интересуют грязные сплетни, впрочем, как и чистая правда, но… Поговаривают, что у вас возник конфликт с Поттерами и Блэками.— Конфликт? — усмехнулся Северус, полагая, что так можно было назвать его стычки с Мародёрами в Хогвартсе, а для той ситуации, в которой они оказались сейчас, это слово никак не подходило.— Вы обвиняете сына Доркас и мальчишку Блэка в том, что случилось с Гарольдом. Не скажу, что очень удивлена — те ещё поганцы, но, как бы там ни было, сейчас не время и уж точно не место, чтобы выяснять отношения. Я не потерплю скандалов в своём отделении, поэтому, когда встретите Дорри, настоятельно рекомендую вам не цепляться к девочке. Иначе в следующий раз вы увидите Гарольда не раньше, чем через две недели, когда зелье будет полностью готово. Вы поняли меня, мистер Снейп?— Доброй ночи, мадам Фрис, — проигнорировав вопрос, холодно и вежливо сказал Северус, больше не ощущая симпатии, что испытывал к старухе всего минуту назад.Оставшись наедине с сыном, он, ни капли не сомневаясь, что через пять минут Фрис вернётся и выставит его из Мунго к Мордредовой бабушке, достал палочку и превратил стакан, стоявший на прикроватной тумбочке, в небольшие часы. Они просуществовали совсем недолгое время, а затем прозрачными осколками разлетелись по палате, та же участь постигла и графин с водой. Волна стихийной магии выбила стекла в окне и опрокинула стул, на котором сидел Северус.? ? ?Впервые, столкнувшись с дементорами, Гарри не ощутил на себе их влияния, зато в полной мере прочувствовал ужас, когда понял, что не способен помочь матери. Ничего не изменилось, он по-прежнему мог лишь беспомощно наблюдать за происходящим. Оглядываясь по сторонам, Гарри отчаянно надеялся, что кто-то всё же появится и обязательно спасёт Лили с ребёнком, но до них никому не было дела. Вокруг царила настоящая паника: люди истошно вопили, бестолково бегали по улице, пытались скрыться внутри зданий. Некоторые замирали на месте или жались к стенам, но никто не аппарировал.Над головой прошмыгнула тень, коснувшись волос Гарри изодранными краями балахона. Раздался громкий крик мальчика, цепляющегося пальцами за ярко-жёлтую мантию матери, а затем всплеск стихийной магии повалил Лили на мостовую. Волшебная палочка выпала из её рук и откатилась в сторону.— Нет… Нет, нет! Пожалуйста, нет… — взмолился Гарри, когда Патронус исчез, и серебристое сияние, исходившее от лани, погасло. Он попытался зажмуриться, не желая смотреть на дементора, связанного с его мамой тонкой голубой нитью души, но не смог и, попятившись назад, запутался в одеревеневших ногах и упал. Вынырнув из кошмарного воспоминания, он словно поднялся со дна Чёрного озера.Открыв глаза, Гарри уставился на белый потолок, кружащийся в туманном мареве. В воздухе витал сильный запах озона, но даже он не мог скрыть непонятный, слишком сладкий и дурманящий аромат, не позволяющий нормально дышать. В ушах эхом разносился детский вопль, сквозь который пробивалось его имя, раз за разом произносимое знакомым, невыносимо противным голосом. Гарри никогда не слышал в ледяном тоне, пропитанным едким презрением, ни малейшего намёка на простую человеческую радость, которая теперь обрушилась на него снежной лавиной. Посмотрев на размытое, бледное лицо Снейпа, источавшего эту жуткую вонь, из-за которой у Гарри спазмом свело живот, а к горлу подступил комок горечи, он попытался закричать, но изо рта вырвался лишь жалобный писк.— Гарри! Гарри… Всё хорошо, слышишь меня?!Плечо настойчиво сжала рука ненавистного зельевара, отчего Гарри бешено задрыгал ногами, пытаясь пнуть Снейпа, и замахал руками, надеясь оттолкнуть его от себя. Больно стукнувшись обо что-то локтём, он кулем свалился на пол, усеянный стеклянными осколками. Плывущий взгляд сфокусировался на подоле мантии, паре ботинок и металлических ножках кровати, под которой лежала волшебная палочка с кельтскими узорами на рукояти. Гарри схватил её и отполз к стене, глядя на Снейпа, как загнанное в угол животное.— Гарри, ты… Не узнаёшь меня??Не узнаешь тебя, как же?, — хмуро подумал Гарри, медленно поднимаясь на ноги. Тело его почти не слушалось, колени дрожали, грозя подогнуться в любую секунду, даже палочка, зажатая между онемевших пальцев, казалась невероятно тяжёлой.— Гарри, это же я… Твой отец…— Ступефай! — зло выкрикнул Гарри, и Снейпа отбросило назад, сильно приложив о стену, на которой висел незатейливый пейзаж — единственное яркое пятно в белом помещение. Наверное, в больничной палате, где он находился в качестве пациента. Спятившего пациента! Гарри нравился такой расклад, он объяснял происхождение фонтана, феи, жутких снов, в которых дементоры высасывают из его матери душу, и счастливого голоса Снейпа, зовущего его по имени. Чудесное объяснение, просто замечательное!Только вот никакого помешательства не было. Снейп — его отец, а Лили — мертва. Он точно знал это, как и то, у него есть младшая сестра — Артемисия... Нет, Арти. Арти и никак иначе! Девочка терпеть не могла своё полное имя, считая его слишком вычурным.Гарри тихо рассмеялся, но затем резко смолк, подавляя зарождающуюся истерику.Ему было чертовски обидно, прямо как в детстве, когда он не понимал, за что Дадли с дружками его избивают, что плохого он сделал тёте и дяде. Ещё Гарри чувствовал злость — искренне ненавидел и проклинал себя за доверчивость. С его стороны было неимоверно глупо ожидать чего-то хорошего от существа, способного ухмыляться так, как это делала Ленея за мгновение до того, как мир вокруг исчез.— Что тут проис… — в палату забежала женщина в мантии лимонного цвета и замерла возле двери. — Ох, Мерлин, вы очнулись, мистер Снейп…?Это Доркас Медоуз, Волдеморт убил её лично?, — услышал Гарри грубый голос старого аврора, показывающего ему фотографию первого состава Ордена Феникса. Доркас Медоуз, ничего не зная о своей судьбе, смущённо улыбалась и махала маленькой ручкой, стоя рядом с Сириусом, мамой и папой. Его настоящим папой, а не Снейпом. Гарри сразу её узнал, достаточно было лишь мельком увидеть смешное, бледное, покрытое свежими царапинами и мелкими порезами лицо, на котором особенно сильно выделялись большие карие глаза.— Мистер Снейп, вы… — растерянный взгляд скользнул к распростёртому на полу телу, к которому Медоуз сделала один короткий шаг, вытаскивая палочку из рукава. Нет, не Медоуз... Поттер. Застонав, Гарри схватился левой рукой за лоб — ощущения были такие, словно кто-то выжигает в его мозгу имя и фамилию жены Джеймса Поттера.— Так… Так не должно быть, — прошептал он, отталкиваясь от стены и обезоруживая целительницу, вознамерившуюся привести Снейпа в чувства. — Я всё исправлю… Найду её! Всё изменю… Это… Так не должно быть!— Мистер Снейп, я не знаю, что тут произошло, о чём вы говорите и что задумали, но прошу вас…— Отойдите.— Что? — голова шла кругом, но дышать, кажется, стало значительно легче. Достаточно было вырубить Снейпа, чтобы вонь исчезла, хотя с появлением то ли Поттер, то ли Медоуз, палату заполнил другой запах: кислый и прохладный, слишком сильный, чтобы быть приятным. — Я вас никуда не пущу!Она отбежала к двери и стала в проёме, не загородив при этом и половины. Судя по упрямому и испуганному выражению лица, целительница опасалась, что её постигнет та же участь, что и Снейпа, но и пропускать Гарри она явно не собиралась. Он растерянно моргнул: ему не хотелось применять к женщине физическую силу или магию, а прошмыгнуть мимо — не хватило бы ловкости. Скользнувший по палате взгляд остановился на зарешеченном окне с выбитыми стёклами.— На каком мы этаже? — ничего не сказав, она выскочила в коридор и громко закричала, зовя на помощь. Нельзя было терять ни секунды. Подняв палочку, Гарри пробормотал тихое ?Бомбарда Максима?, взрывом вынося наружу не только деревянную раму и решётку, но и половину стены.Не обращая внимания на стеклянные осколки и бетонное крошево, вгрызающиеся в босые ступни, он направился к тёмному проёму.