Нежность, которая причиняет боль (1/1)

—…Не смогу сделать так, чтобы ты полюбил меня.Подо мной открылась чёрная дыра. Я лечу вниз со скоростью света. Мимо проносятся осколки мыслей, застрявшие между неведением и дном, где на камнях, о которые я разобьюсь, высечена фраза Годжо.Я так и думал.Обманщик!Нельзя доверять магам.Это нечестно!Теперь я беззащитен, как ребёнок.Надежды нет.Пожалуйста, дайте мне умереть.Было бы неплохо как-то успокоиться?— падать гордо и молча, выдавив из себя невозмутимое выражение лица. Сатору наверняка и так подозревает, с какой силой меня размажет о непоколебимый гранит его слов. Лучше не дать ему лицезреть кишки и кровь.Но мне, блять, всю душу сводит адским спазмом.—?Я свяжусь с коллегами из школы в Киото. Попрошу их приютить тебя. Нет смысла больше оставаться здесь.Сатору стоит спиной ко мне, и я не могу увидеть его ублюдское лицо. Он всё ещё серьёзен? Или опять нацепил беззаботную маску клоуна?Хочу выть, кататься по полу и раздирать кожу ногтями. Слова Годжо ранили так неожиданно сильно, что я и не знаю, как справиться с этой болью. Она перемалывает мне кости, плавит в первобытной ярости мозг, закрывает алой тряпкой глаза.—?В каждой школе по проклятию, так? —?давлюсь я голосом, который похож на треск дерева перед тем, как его охватит пламя. —?Здорово придумано. Вот только пока ты здесь носишься с Сукуной, там меня превратят в подопытную мышь, как только узнают, кто я.—?Ты ведь хочешь умереть.Срываюсь с места и рывком разворачиваю к себе Сатору.Дай мне увидеть свои глаза.Почему я упорно не верю в то, что ты можешь быть таким жестоким? Почему я выдумываю тебе оправдания? Что хочу найти в твоём взгляде?Это ведь ожидаемо: хитрый маг связывает наивного демона контрактом, который под угрозой вечных ужасающих мучений запрещает ему вредить всему живому, после чего шаман отказывается от своей части, потому что её выполнение не ограничено никакими сроками, и отдаёт обманутое проклятие в лапы своих более прямолинейных коллег. Они пытают и истязают дурачка, изучая его природу, а потом бросают в каком-нибудь подвале. Маг, заключивший контракт, иногда наведывается с цветами и коробкой конфет?— отличная отмазка для незамысловатых уз контракта, вроде ?я же пытаюсь, вот, даже чмокну его во впалую щёку, поглажу по слипшимся от крови волосам?.Это ты задумал, Сатору Годжо?Он всё ещё серьёзен. Его глаза?— два кусочка зимнего неба в обрамлении белых ресниц?— тёмные, будто надвигается гроза. Мне страшно. Я ничего не понимаю.—?Думаешь, замучают меня до смерти?Отчётливо слышу в собственном голосе нотки ненавистного безумия.—?Это из-за того, что я проклятие? Или потому что я рассказал про…—?Хоо, хватит, это не так,?— отводит глаза Сатору.Меня уже не остановить. Да, спасибо, обманщик из Годжо, теперь я, наконец, чувствую. Но не любовь, а ярость, ненависть, отчаяние, толкающее на неожиданные поступки.—?Ты рано сдаёшься, ублюдок,?— выплёвываю ему в лицо.Рукой разрываю на себе идиотскую белую куртку, хватаю его за воротник чёрной.—?Давай, испробуй все способы. Все ваши дешёвые человеческие уловки. Ты ведь наверняка расстроился, что, даже почти переспав с Ичиго, я ничего не почувствовал. Это ведь было твоим козырем? Беспроигрышным вариантом? —?рычу я.—?Хоо… —?кривит губы Сатору.Небо в глазах проясняется. Чувствую, как мне в грудь ударяет ответная волна его гнева. Уже лучше, Годжо, такие эмоции я в состоянии понять.Его пальцы сдавливают моё горло. Я всё ещё пытаюсь что-то кричать, но вырываются судорожные хрипы. Кадык вот-вот продавит шейные позвонки. Мне больно. Так больно, Годжо.—?Этого хочешь, да? —?скалится Сатору.Его зрачки и радужная оболочка сжимаются до размеров точки на белом глазном яблоке. Он подаётся вперёд, роняет меня на пол, дожимая истерзанное горло жестоким толчком руки. Выглядит совершенно безумным.—?Да, награди себя за то, что терпел меня так долго,?— хриплю я без особой уверенности в том, что звуки, вырывающиеся из моей гортани, похожи на слова.У меня темнеет в глазах от недостатка кислорода и жгучей боли в шее. Вижу только две сияющие капельки на месте ослепительных глаз Сатору. Что ж, отличная подготовка к поездке в Киото. Уверен, там меня ещё не раз попытаются удушить или лишить возможности дышать другими, менее сексуальными, способами. От этих мыслей подкатывают слёзы. Сука, почему так несправедливо…Годжо наклоняется ко мне и целует. Требовательно ловлю ту порцию воздуха, которую мне приносят его губы. Он позволяет ей проникнуть в лёгкие, ослабив хватку. Проталкивает молекулы кислорода своим языком, запечатывает им выход горячим ртом. Целует остервенело; у меня натягиваются и ноют уголки губ. Сводит челюсть. Сатору безжалостно стискивает тупые широкие края центральных резцов на моей припухшей от поцелуя губе. Мне чудится от боли, или я действительно слышу звук, с которым лопается слизистая, впрыскивая в рот порцию солёной крови. Сатору, тоже ощутив навязчивый металлический вкус, отрывается от меня. Его подбородок в моей крови.—?Кровь демона не отдаёт гнилью? —?бравирую я, надеясь, что в темноте он не заметит мою дрожь.Не знаю, в чём её истинная причина. Ведь кроме страха перед новой порцией боли, я чувствую, как натягивается ткань моих вроде бы свободных брюк. Безумный Годжо с распахнутым воротом неизменной чёрной куртки эротичен как дьявол. Или это моё отвыкшее от эмоциональных нагрузок тело так странно реагирует на напряжённую атмосферу вокруг. Не справляясь со стрессом и отчаянием, перерабатывает их во влечение.Сатору протискивает руку между моей головой и полом, стягивая тонкую паутинку волос. Он цепляет их пальцами, запутывая и разрывая неаккуратными движениями. Тянет вниз?— так, что мне не остаётся ничего, кроме как вскинуть голову, приоткрыв окровавленный рот.—?Заткнись,?— цедит Годжо сквозь стиснутые зубы. —?Займи свою пасть чем-нибудь другим.С этими словами он проталкивает пальцы между моими губами. Разводит, задевая лопнувшие уголки, прижимает язык к нижнему нёбу.—?Хочешь вместо них мой член?Насмешливый тон бьёт меня наотмашь. Сатору чувствует внутренней частью своих бёдер мой стояк, видит желание в тёмных глазах и читает его в языке моих развратных движений. Всё происходящее сейчас сплошная издёвка, плевок в лицо. И тело предаёт меня, страстно отвечая на провокацию.Да, я хочу твой член, Сатору. Хочу дойти с тобой до конца.Сильнее сжав запутанные волосы, Годжо заставляет меня подняться и сесть между его расставленными коленями. Мокрыми от слюны и крови пальцами проводит по торсу. Ловко, при помощи одной руки, расстёгивает пуговицу на моих брюках. Теперь член чувствует себя свободнее, отодвигая головкой резинку белья.Думаю, что я гадкий и грязный из-за того, как сильно жду прикосновений Сатору. Хочу получить от него столько, сколько смогу вынести, прежде чем буду отправлен за сотни километров отсюда. Хочу сквозь горечь распробовать что-то сладкое в этом предательстве.—?И чего ты ждёшь? —?шипит Годжо рядом с моим ухом.Дрожащими руками я расстёгиваю его штаны. У него тоже стоит.—?Обхвати их вместе,?— приказывает Сатору.Я зачарован обжигающим дыханием. Близостью губ и безжалостных клыков к моей шее. Сатору чертит кончиком языка дорожку?— от середины и выше, прикусывая мочку. Тихонько скулю. Тянусь к его члену, но уже не могу справиться с дрожью. Слёзы подступают к глазам, путаются в ресницах. Одна капелька всё-таки срывается с подбородка и летит вниз. Мои плечи поднимаются и тут же падают.Сатору отстраняется, обхватывает моё лицо двумя руками. Смотрит на меня так, будто видит впервые. Пронзительная яркость его глаз уже не режет меня острой льдинкой. Что-то растаяло внутри, теперь я снова смотрю в отражение неба на водной глади.—?Хоо, ты… —?начинает Годжо.Это тихое и неловкое начало?— последняя капля.—?Не смей! —?взрываюсь я, вскакивая на ноги. —?Не смей, блять, меня жалеть!Застёгиваю брюки, хватаю рубашку, висящую на зеркале. Тут везде раскиданы мои ёбаные вещи. Я пинаю их, смахиваю рукой ноутбук с кровати, рыдаю взахлёб.Годжо пытается поймать меня за руку. Его силуэт смазывается в тёмное пятно с серебряной шапкой волос. Я же?— настоящий ураган. Не знаю, как остановить стихийные, хаотичные движения.—?Отъебись!Залезаю по локоть в чёрные липкие нити судеб. ?Вроде гей-бар, а вискарь здесь что надо?. Сойдёт. Хватаюсь за найденную, перемещаясь к этому человеку.—?Бармен, повтори, пож… Ой.Мужчина в очках смотрит на меня с суеверным ужасом в глазах. Вытираю кровь с губ тыльной стороной ладони и накидываю на плечи рубашку.—?Чего уставился? Я думал, сегодня тематическая вечеринка.—?А, понял,?— ошарашенно кивает он.Вокруг людно. Играет музыка. Темно.—?Может, тебя угостить? —?готов реабилитироваться мужчина.—?Да, водкой,?— киваю я, опускаясь на барный стул.***Хоо получилось вернуть под утро. Никогда стены Токийской столичной магическо-технической школы не видели настолько мёртвых тел. Даже в морге Иэйри Сёко неудачливые ассистенты и маги выглядят куда более ?живыми?, чем то, что сейчас, едва перебирая заплетающимися ногами, тащится по двору ко входу.То, что Хоо вообще может передвигаться, является исключительной заслугой Сатору Годжо, которую позже обязательно приравняют к победе над проклятиями особых рангов. Потому что Хоо не просто не способен идти?— тут бы дело решилось легко: закинуть на спину, как мешок с говном, и спокойненько доставить до комнаты?— нет, напротив, он рьяно рвётся перебирать ногами. Кажется, будто эти его конечности, обтянутые мокрыми от виски (а может, и не только от него…) штанами, полностью лишены костей. Ножки гнутся невообразимыми углами, выдавая бодрые присядки и ?ковырялочки?, очень подходящие под залихватский румянец проклятия и пару литров водки в желудке. Но Хоо продолжает пытаться идти, отпихивая от себя Годжо. Он кричит, покрывая всё вокруг трехэтажным матом.—?Ах ты, ёбаный порог-мудозвон, какого же хуя ты тут появился, а? Тебе я тоже не нравлюсь? Хочешь, чтобы быстрее свалил?Стопа?— судя по цвету носочка, ботинка она лишилась уже давно?— летит прямо к виновнику тирады. Тот встречает её холодной настойчивостью, присущей всем каменным сооружениям. Мол, нет-с, сударь, меня не сдвинет с пути не то что ваш пинок, даже ваш перегар.Хоо в невероятном акробатическом этюде подтягивает себе к лицу ногу и целует ушибленный пальчик.Годжо терпит все эти па, натянув на лицо доброжелательную улыбку, а на панически дёргающиеся глаза?— повязку. С одной стороны, он уязвлён, ведь раньше только он мог позволить себе подобные выходки. С другой?— чувствует вину.Но рассказывать о переживаниях Годжо сейчас совершенно ни к месту. Лучше посмотрите на Хоо. Стоило Сатору на секунду отвлечься, чтобы показать Панде два судорожно трясущихся больших пальца?— ?всё ок, да-да, а, что, дрожь? нет, это просто от холода, брр, ох уж эти утренние плюс двадцать два??— как Хоо уже ломанулся к вышедшему на раннюю разминку Инумаки.—?Слушай, ты, Инумаки,?— с хитрющим прищуром начинает Хоо.Он настроен на юмористический бенефис: опирается локтем на стойку для оружия, решительно откидывает назад волосы, скатавшиеся в один большой ком, давится хихиканьем, предвкушая гениальную шутку. Слова Хоо можно разобрать. Но лучше не надо.—?Вот что будет, если ты… хи-хи… предположим, скажешь кому-нибудь… ну… типа… ?кончи?, а?—?Проблюйся.Хоо скручивает в поразительную фигуру. Рука на деревянной стойке, ноги на земле, а голова перпендикулярна ей. Заканчивает эту композицию прямой и непрерывный поток рвотных масс. И ничего мерзкого! Присмотритесь, это чистейший спирт. Хоть по бутылкам разливай.—?Спасибо, Тоге,?— благодарит ученика подоспевший Сатору.Он как раз успевает подхватить ком свалявшихся волос, не дав Хоо сымпровизировать на тему проверенного многими поколениями панков способа фиксации причёски?— на пиво.Лишившееся критического литра водяры тело Хоо обмякает, позволяя Годжо относительно без проблем доставить его в комнату. Мы же не будем мелочно припоминать ему разбитые в коридорах вазы, вогнанного в краску парой неожиданных откровений Фушигуро и разъярённого Рёмена, да?Годжо относит Хоо сразу в ванну. Несколько секунд раздумий, и он включает воду в душе так?— не раздевая демона. Сатору наверняка зол, поэтому вода сначала ледяная, потом раскалённая и только после этого уютно тёплая.Хоо стоит спокойно. Ему на голову льётся шампунь?— ?закрой глазки, а то будет щипать?,?— длинные пальцы распутывают каждый узелок, стянувший тонкие волоски. От воды они тяжелеют, вьются по стройному телу, будто плавники золотых рыбок. Хоо не слушается и всё равно открывает глаза. Сейчас Годжо может заметить, что они не просто чёрные, в их глубине плещется загадочный алый.—?Завтра мне в Киото? —?спрашивает Хоо, растирая глаза, которые, конечно же, щиплет.Сатору набирает в ладони немного чистой воды и льёт её на лоб демона, чтобы она струйками вымыла шампунь.—?Нет, оставайся.—?Нет, уеду,?— вредничает древнее проклятие. —?Ты сказал, что не будешь выполнять свою часть контракта.Хоо усаживается на пол душевой кабины, скрестив ноги. Годжо опускается на корточки, чтобы видеть разбитую губу и лопнувшие в глазах сосуды. Демон сейчас выглядит таким хрупким, что Сатору хочется убавить напор воды?— вдруг бледная кожа на спине пойдёт трещинами. Он почти забывает: перед ним божество, всесильное и бессмертное. Упустить это из виду легко, ведь в Хоо так много человечности. Но вместе с тем так мало осознания. Сатору смешно и грустно оттого, что Хоо считает себя бесчувственным. Сатору успокаивает и задевает за живое вера Хоо в то, будто он никогда не любил.—?Прости за те слова. Просто мне всегда страшно, когда что-то из забавной шутки превращается в вещь, способную коснуться моего сердца,?— отвечает Годжо, потому что Хоо ничего завтра не вспомнит.—?Я для тебя шутка? —?дует мокрые губы демон.—?Кажется, уже нет.***—?Неужели Королю Проклятий понадобилась помощь? Ой-ой-ой, какая честь…— Я выпотрошу тебя, если не заткнёшься.—?Махито, и правда, прекрати. Давай выслушаем гостя. Видно, случилось что-то чудовищное.—?В школе сейчас мой давний знакомый. Он на стороне Годжо. Вы должны придумать способ убить его. Как можно скорее. —?Это всё? Убить мага?—?Он… скорее бог. Всесильный и бессмертный.—?Зачем такому помогать шаманам?— Слишком много вопросов, проклятый дух... Он и Шестиглазый связаны контрактом; условие для Годжо: влюбить в себя этого демона. И у него начинает получаться.—?Что? Ха-ха-ха, это забавно! Гето, ну что, ты придумаешь, как поступить?—?Думаю, я уже знаю. Начнём, когда их чувства окрепнут.—?Не смейте медлить. И быстрее принесите мне оставшиеся пальцы.—?Ваше величество, если вам будет сподручно, то позаботьтесь о том, чтобы эти двое точно сблизились…—?Сугуру, что за бред?! К чему это?—?Дзюго, любовь?— это величайшая слабость. Она поможет нам запросто убрать с пути и Годжо, и новую фигуру.…Итадори открывает глаза и шумно втягивает в себя воздух. Из всего сна он помнит только этот странный диалог. Да и то, чем яснее становится сознание, тем больше фраз пропадает и забывается.?Сукуна, который просит помощи? Да ну, ничего бредовее не придумаешь! Тем более он не мог забрать моё тело без новых пальцев?.Юджи выглядывает в коридор: все уже давно проснулись и собираются на тренировку во дворе.?И я не ушёл бы отсюда незамеченным. Точно какая-то фигня. Приснилось из-за утренних пьяных воплей Хоо?.Окончательно убедив себя в незначительности сновидения, Итадори, выкинув его из головы, идёт к ребятам.