Глава восьмая: Признак виновности (1/1)

—?Мадемуазель? Она прикусила губу, пытаясь сдержать хныканье. —?Мадемуазель Бьевеню, вы в порядке? Хотя он не был в комнате, она непреклонно помотала головой, снова и снова. Слеза скатилась, упала ей на ладонь, и она стерла ее. —?Прошу, ответьте,?— он словно чувствовал, что что-то не так; стук в дверь становился все настойчивей. —?Мадемуазель… —?Прошу… Прошу, уходите,?— она пыталась, как могла, но голос все равно дрогнул. Настало молчание?— возможно, он думал, что делать. Наконец, она услышала: —?Я вхожу. —?Прошу… —?запротестовала Одетт, но ее голос был слаб, и она знала, что не сможет остановить его. Когда дверная ручка повернулась, она уставилась на нож, словно решив все сделать быстро, пока он не забрал ее у нее. Его шаги замерли, когда он увидел блеск ножа в ее руке, а потом он начал медленно подходить к ней, слегка выставив перед собой руки. —?Мадемуазель… Прошу… Прошу, положите нож. —?Зачем? —?выкрикнула она, уставившись на сияющий металл. Ее рука выглядела такой бледной и хрупкой. Вены виднелись так четко, тонкие синие полоски под кожей. Ей надо было перерезать одну?— всего одну. Он приближался, и она услышала собственный голос. —?Отойдите! —?Все хорошо, мадемуазель. Не нужно волноваться,?— его голос был спокоен, тих, как будто пытался успокоить дикого зверя. —?Все хорошо. Отпустите его. Похоже, нож звал ее. Ее глаза переместились с острия на лицо молодого человека, стоящего перед ней. Сложно не будет. Не будет даже больно. Мысль закрыть глаза, отгородить себя ото всех ее привлекала. Но недостаточно. Почему-то ее пальцы ослабили хватку, и она позволила ножу упасть на пол. Звук поражения. Она тупо стояла, пустым взглядом уставившись в стену. —?Я сделала это,?— сказала она. Тинтин подошел ближе, сдерживая дыхание. —?Я сделала это,?— повторила она, срываясь на плач. —?Я убила его. Мои руки были… Они были прямо вот тут… Каждый нерв в его теле кричал поддаться инстинкту репортера, подбежать к ней и потребовать ответы, но он проглотил это. Он не знал, что делает. Он даже не был уверен, что он по своей воле это совершает. Но он неожиданно обнаружил ее у себя в объятиях, его левая рука мягко обнимала ее за талию, а правая успокаивающе гладила по спине. —?Шшш, ma chérie,?— пробормотал он, утихомиривая ее, чувствуя, как каждый всхлип болью отзывается в его теле. —?Шшш. Обнимать девушку. Это что-то новое, подумал он. И даже не неприятное. Но кроме этого он и не знал, что думать. Глянув через ее плечо, он заметил сложенный листок бумаги на кровати позади нее. Часть его, маленький, безнадзорный, тонкий голос, предлагала ему забыть об этом и наслаждаться моментом. Но он не мог долго сдерживать преобладающего репортера в нем. Изнывая от любопытства, он протянулся и воровато открыл листок. Темные локоны упали ему на лицо, затрудняя чтение, но после нескольких попыток сменить положение он все же смог прочесть слова. Письмо было коротким?— всего три слова?— почти разочаровывающе. Прости, Серж. —Одетт Серж? Он моргнул. Не… Себастиан? Голос Одетт вернул его к реальности. —?Пр-простите… —?она набрала воздуху, но он прервал ее. —?Vous êtes bon,?— успокаивающе сказал он. —?Vous êtes bon. Они так долго стояли, но мозг Тинтина был далеко от девушки в его руках. Кто такой Серж? Почему ее предсмертная записка адресована ему? Что она такого сделала, что захотела извиниться? Через какое-то время ее слезы иссякли, и она, похоже, поняла, что происходит. Немного отпрянув, она оглянулась. —?Вы это видели? Он кивнул, почему-то смущенно. У него не было проблем с чтением чужих писем, но было как-то неловко читать предсмертные записки людей, которые еще не умерли. —?Серж… Он был… —?не похоже, что она могла продолжить. Скрестив руки, она села на край кровати, повернув лицо к окну. Она открыла рот, рвано вдохнула и снова его закрыла. Выдерживая дистанцию, но будучи достаточно близко, чтобы по мере необходимости успокоить ее, он сел рядом в изголовье кровати. Она снова была в сером платье, заметил Тинтин. Он должен был признать, что этот цвет идет ей больше, чем его ярко-синий и желтовато-коричневый, но он бы все равно хотел видеть ее в чем-то более теплом. —?Кто он? —?спросил он, выдерживая тон спокойным и обнадеживающим. —?Тот… Кого я когда-то знала. Тинтин заметил, как свет из окна подсвечивает ее темно-коричневые волосы, свисающие на ее лицо; от этого ее и так бледное лицо почти светилось. Это мило, подумал он. Похоже на ангела. Что-то такое, что хочется поместить на обложку альбома. —?Откуда знали? —?заметив ее недоверчивое выражение лица, он мягко рассмеялся. —?Простите,?— он пожал плечами. —?Я репортер. Ничего не могу с этим сделать. Легкая, робкая улыбка изогнула уголки ее губ, и она уставилась на свои ногти. —?Если хотите знать… Он был моим мужем,?— он вздохнула. —?Мы были женаты почти год. Женаты? Из него словно весь дух выбили. Значит, Вогель сказал правду. Она права была замужем. Так сколько ей лет? Он не думал, что она старше восемнадцати?— это с самой большой натяжкой. —?Мадемуазель… Что значит… ?Были?? Прикусив губу, Одетт снова посмотрела в окно, и вновь Тинтина поразило, как свет образовывал сияние вокруг ее лица. Она глубоко рвано вздохнула и закрыла глаза, прижимая пальцы ко лбу. —?Я убила его./ —?Так она убила его? —?Кого? —?спросил Тинтин. Они оба покинули гостей в гостиной, когда пошли попросить Нестора сделать чай. Тинтин что-то чиркал в записной книжке?— писал по-французски, поэтому Хэддок не понимал ни слова?— и был полностью поглощен этим занятием. —?Себастиана! —?О,?— он пожал плечами. —?Нет, я так не думаю. —?Да, потому что самоубийство?— это точно не признак вины. Тинтин пропустил сарказм мимо ушей. —?Да, может быть. Подняв к небу руки, словно прося небесное воинство в помощь, капитан озлобленно выдохнул. —?Я хотел еще кое-что спросить? Какого пылающего грома она ходит в твоей одежде? На самом деле он не хотел это спрашивать. Ему уже не нравилось вести такую неловкую беседу. Но что он должен думать? Тинтин уходит спать хмурый, просыпается очевидно чувствуя себя лучше, а единственная девушка в доме ходит в его одежде… —?Эм… —?парень перевернул страницу в записной книжке. —?Сейчас на ней ее серое платье. —?Утром на ней была твоя одежда,?— с упрямым спокойствием сказал капитан. Парень кивнул. —?Я ей ее дал. —?Знаю, упакованные моллюски! —?он подыскивал нужные слова. —?Я думал… Ну, я просто думал, что ты еще слишком юн… —?Вообще мы с ней одного размера, так что ей все подошло. Все эмоции наконец-то прорвались, и слова полились из его неудержимым водопадом. —?Тинтин, знаю, прошлой ночью ты был очень одинок и подавлен, и я хочу, чтобы ты знал, что я понимаю. Я все понимаю. Но, знаешь, я думаю о тебе, как о члене своей семьи, парень, и хочу защитить тебя,?— его голос перешел на низкое бормотание, бурлящее эмоциями внутри него. Карандаш неуверенно замер в воздухе. —?Ну… Эм… Спасибо. Мои чувства к вам те же.,?— он глянул на Хэддока, невинно улыбнулся и продолжил писать. —?Тинтин, прошу. Искренне удивившись, парень спросил: —?Что просите? Внутри он зарычал. Это будет не просто. Хрустнув пальцами, он закрыл глаза, глубоко вдохнул и начал заново. —?Тинтин… Парень… Почему на Одетт твоя одежда? Тинтин внимательно посмотрел на Хэддока, словно сомневаясь в его духовном здравии. —?Я ей ее дал,?— медленно повторил он, как будто разговаривая с очень непонятливым ребенком. —?Ей было холодно,?— карандаш продолжил чиркать. —?Ты, эм, объяснять будешь? Сжав зубы, Тинтин оторвался от работы и закрыл записную книжку, наконец принимая как должное, что это не будет простой беседой. —?Я надеюсь, что вы не против. Он надеется, что я не против. Пытаясь выглядеть, как обычно и как будто ему не против, капитан пожал плечами. —?Не знаю. Почему я должен быть против? —?Не знаю. Я об этом много не думал. Надеюсь, вас это не заставляет чувствовать себя неуютно. Он сглотнул, чувствуя странную тяжесть в горле. Не такое бы наречие капитан выбрал. —?Неуютно? —?сухо повторил он. —?Да, я же не знаю, как вы относитесь к девушкам, носящим штаны. Не думаю, что у кого-то из наших гостей есть с этим проблемы. Думаю, мне стоило сначала обсудить это с вами. У нее все еще есть платье, конечно же, поэтому, если хотите… Казалось, мир слегка покачнулся. —?Эм… Тинтин… Значит, вы… Вчера не переспали? Тинтин моргнул. —?Мы что делали? Капитан некоторое время смотрел на Тинтина, а потом быстро отступился. —?Забудь. Не думай об этом,?— он чувствовал, как жар подходит к щекам. —?Верно,?— парень подозрительно изогнул бровь, но посмотрел в записную книжку и продолжил писать, как ни в чем не бывало. —?Кстати, я страшно занят… Не могли бы вы побеседовать с Нестором, пока я общаюсь с гостями? —?Да, вполне. Хэддок решил, что Тинтин?— самый невинный человек на земле.