Глава 3 (1/1)

Сколько Фели себя помнил, Гилберт всегда к нему хорошо относился. Не бил его, не обижал, играл с ним, рассказывал разные истории. Он хотел, чтобы Феличиано стал по характеру таким же, как и он сам, но к пяти годам характер мальчика уже успел сформироваться и меняться в упор не желал. Всё было хорошо до тех пор, пока Феличиано не исполнилось четырнадцать лет. К тому времени он успел резко вырасти, у него сломался голос, и из забавного мальчишки начал превращаться в прекрасного, стройного юношу. Тогда-то и начались проблемы. Фели стал замечать, что отчим бросает на него странные взгляды, стал по-другому обнимать. пытаться будто бы случайно дотронуться там, где никогда не трогал, что очень пугало паренька. Он не особо понимал, что происходит, но, видимо, подсознательно чувствовал что-то неладное, и старался лишний раз не оставаться с ним наедине. - Да он тебя домогается! - воскликнула тогда Хильда, гневно сверкая стальными глазами и изо всех сил ударяя по парте. - Х-Хильда... Т-ты уверена? - дрожащим голосом спросил у неё Фели, услышав шокирующий ответ подруги. - Не знаю, - хмыкнула блондинка, убирая с глаз густую чёлку. - Но мне в любом случае не нравится то, что ты мне говоришь! Парень нервно сглотнул и удивлённо уставился на подругу. Кроме них двоих, в классе никого больше не было, все убежали в столовую, и поэтому можно было спокойно поговорить, не боясь, что кто-нибудь ненужный их подслушает. Вот мальчишка и решил поделиться своими опасениями, как выяснилось, не зря. И это приводило его в дикий ужас. - Бли-ин... Ве-е-е, а если он ко мне ночью явится?! - испуганно схватился он за рыжевато-каштановую голову. Девушка повернулась к нему. - Не явится. Я не допущу этого, друг я тебе или нет? - Но как ты это сделаешь? - Очень просто. Ты же знаешь, что я с детства люблю в механизмах ковыряться. Вот меня папа и стал учить тогда некоторым премудростям. - И как это относится к нашему делу? - спросил Фели. - Мы пойдём после школы к тебе и поставим замок! - восторженно изъявила Хильда, уже пребывая в предвкушении установки механизма. - Изнутри твоей комнаты. Тогда он точно к тебе не залезет! Не станет же он ломать дверь посреди ночи? - пожала она плечами. Глаза Фели радостно заблестели. - Хильда! Ты гений! - воскликнул он, кидаясь на шею подруге, чуть не повалив её на пол. - Ох, Фель, пусти, задушишь же! - прохрипела блондинка, кое-как высвобождаясь из объятий друга. - Никакой я не гений, - вздохнула она, опустив глаза. - На самом деле, в этом плане много изъянов. Что, если он отмычкой воспользуется? Или вообще дома окажется? Фели на это беззаботно махнул рукой. - Неважно. Ты всё равно пойдёшь ко мне! - сказал он. - Ты ведь опять сегодня не ела?! - ужаснулся он, увидев, как подруга схватилась за урчащий живот. Девушка молча кивнула. - Почему они тебя не кормят? - воскликнул Феличиано, от природы добрый и ранимый. - О чём твои родители думают?! Хильда устало посмотрела на друга. - Это... такая система воспитания, - выдавила она. - За ту тройку по химии. И четвёрку по алгебре. Фели от такого в ужасе вытаращил глаза. - Но это же дикость! За какие-то оценки! Тем более, если алгебричка больная на голову! Они соображают, что делают?! Твои предки что, смерти твоей желают?! - мёртвой хваткой вцепился он в плечи подруги, принявшись нещадно трясти её. - Почему ты терпишь эти издевательства?! Почему не пожалуешься на них?! - Фееель, прекрати, меня же стошнит! - воскликнула Хильда, отлепляя от себя товарища. - Я должна это вытерпеть. Они говорят мне, что я должна быть сильной, чтобы вынести и голод, и холод. Так мою мать воспитывал её отец. Хах, правда, она теперь его всей душой ненавидит! - чуть слышно добавила она, горько усмехнувшись. - Но это же бесчеловечно! - возразил Фели. - Так не должно быть! Над детьми же издеваться нельзя! Хильда в ответ посмотрела на него, как на дурака. - Феля, ты же прекрасно понимаешь, что если я нажалуюсь в социальную службу, то всё будет ещё хуже, - медленно проговорила она, привалившись на парту, за которой ребята сидели вдвоём, и подперев голову рукою. - Предков лишат родительских прав, а меня отправят в детдом, где конкретно загнобят. Я же не немка, ты знаешь это. Сам же видишь, как ко мне относятся в школе лишь из-за моей национальности. - Я так не думаю! Они просто завидуют, что ты умная! Хильда на мгновение задумалась, возведя серые глаза к потолку пустого класса. - Может быть и так. Я не думала об этом. А может, всё вместе. Но, в любом случае, родители меня всем обеспечивают, и я не могу пойти против них. У меня ведь нет больше родственников... - опустила она голову, делая вид, что разглядывает кроссовки. Фели молча обнял друга. - Ве-е-е, не переживай. Мы что-нибудь придумаем. Когда со мной разберёмся. А пока что ты можешь только пойти ко мне... - И пожрать! - добавила Хильда, от мыслей о еде немного повеселев. - И много! - предупреждающе ткнул в неё пальцем парень. - И обязательно пасты! Вся грусть мигом улетучилась, и в серых глазах девушки загорелась радость. - Ням-ням-ням! - захлопала она в ладоши, как ребёнок. - Спасибо, Фель! Чтобы я без тебя делала! Но вначале я установлю тебе замок, иначе не успокоюсь! На том подростки и порешили. Правда, некоторые опасения подтвердились - отчим оказался дома, но это не помешало ребятам воплотить свой план в жизнь. Наивные дети врубили на полную катушку "Rammstein", Фели гремел кастрюлями и визжал что-то про пасту, а юный механик Хильда в это время устанавливала замок. Они были слишком уверены в себе и увлечены процессом, и даже не подозревали, что за стенкой на кухне сидел конкретно офигевший отчим с вытаращенными красными глазами, чуть не подавившись пивом, и зажимал уши подушками, что не мешало ему среди воплей слышать звук дрели... А потом Хильда уехала. Вернее, её увезли. В другую страну, родину предков, место, бывшее для многих народов тайной и загадкой. В Россию. Бедная девочка, рождённая в семье русских, получившая немецкое имя, рыдала и отчаянно не хотела ехать куда-то, зная, в какой ситуации находится её друг, но разве детские слёзы могут что-либо изменить? - Обещай мне, что не дашь никому себя в обиду! - просила Хильда Фели со слезами на глазах. - А если что, пригрози дяде Гилу, что напишешь на него заявление в полицию! В последний день, даже несколько часов, подростки говорили мало, больше молчали, обнявшись. Оба знали, что, скорее всего, больше никогда не увидятся. Хоть Хильда и клялась, что найдёт его, когда вырастет, и вернётся за ним, Феличиано в это не верилось. Потом пришла пора прощания. Поддавшись неведомому порыву, ребята приблизились ещё ближе друг к другу, чем когда-либо. Так случился их первый и последний поцелуй, неуклюжий, неловкий, который даже и поцелуем сложно было назвать - так, лёгкое касание губами. И Хильда ушла. Феличиано ещё долго смотрел, как удаляется одинокая фигурка в чёрном. Уходит, чтобы больше не вернуться. Поначалу расставание с другом давалось очень тяжело. Первое время Фели плакал по ночам, а днём ходил мрачнее тучи, что было совсем несвойственно жизнерадостному пареньку. В это время даже не было этих странных приставаний со стороны отчима. Потом всё более-менее улеглось. Оставался ведь ещё кузен Ловино. Вдвоём, правда, было по-другому, но хоть не было этого гнетущего чувства одиночества и пустоты на душе. А после и Ловино оставил его. Помеченный, он вынужден теперь жить в Доме Ночи - интернате для юных вампиров, и отныне его родным остаётся только молиться, чтобы он выжил и пережил превращение. А Фели остался абсолютно один вместе со своими страхами, один из которых поджидал его прямо за дверью...