Глава шестнадцатая. Элемент драмы. (до 12 ночи) (1/1)

Поставлен новый рекорд — 3009 слов)) у меня размеры главы с каждым разом увеличиваютсяПростите, что долго не писала. Постараюсь возместить в ближайшее время окончанием НГ арки.Ошибок может быть много. Исправляйте, если не трудно))Часть шестнадцатаяЭлемент драмыИз неприятной, да нет, просто ужасающей истории, произошедшей в начале сентября, Настя с Быковым извлекли преогромный урок. Без расставания им вряд ли удалось бы понять, что непрерывно, целыми днями быть рядом, проводить всё время вместе – это для отношений ужасная катастрофа.

Всегда должен присутствовать какой-то элемент драмы, будь то банальное ?я скучаю? или же просто лекция без постоянного соприкосновения плечами. Андрей изредка ночевал у друзей, чему был несказанно рад, потому что в компаниях его уже давно признали ?осевшим женатиком?, а Быков пока вовсе не хотел обрывать свой праздный образ жизни. Кисегач пару раз устраивала девичник у Оли Лапиной, что пошло на пользу их дружбе, так как из-за Олиной женитьбы и Настиного романа они почти не виделись.Вот такие маленькие расставания, скажем так, инъекции реального мира в пузырь романтического комфорта, немного привели их в чувство.Первое полугодие, как обычно, пролетело незаметно. Перед зимней сессией студенты ходили угрюмые, даже более мрачные, чем обычно, а всё из-за того злосчастного сокращения финансирования. Очень многим грозило отчисление и, хотя ученики понимали, что всех не исключат, это не избавляло их от места в списке испытательного срока.

К экзаменам Настя готовилась с обычной тщательностью, а может даже более прилежно, и, что удивительно, Быков последовал её примеру. Они старались не поднимать тему того теста, который так помог им, ведь со столь высокими баллами они могли учиться, как и раньше, в их оценки и табель посещаемости никто без особой надобности не заглядывал. Для них те три дня остались неприкосновенным табу.Сессия кончилась, и Андрей с Настей нос к носу столкнулись с наступающим Новым Годом.Утром тридцать первого декабря девушка проснулась довольно рано, её, как в детстве, окутывало лёгкое предпраздничное волнение. В углу спальни стояла небольшая ароматная ёлка с пятью шариками и венчавшей её звездой, правда, у звезды был отбит уголок одного из концов. Куцые клочки мишуры вяло цеплялись за осыпающиеся иголки.Голый Быков сопел рядом, во сне обнимал Настю рукой, таким образом прижимая её к груди. С подарком этому тираннозавру Кисегач ещё не определилась, хотя пора уже было, ведь на это у неё было чуть больше двенадцати часов, тем более что все магазины должны были закрыться около семи, если не раньше.Настя осторожно выбралась из объятий Андрея, собрала раскиданную по полу одежду и тихонько ушла на кухню. Девушке было прекрасно известно, что если она начнёт жарить или готовить что-то ароматное, то Быков обязательно проснётся, поэтому Кисегач неслышно открыла холодильник, достала колбасу и сотворила ?прекрасный? завтрак из неаккуратного бутерброда и чашки случайно переслащенного чая.?Ну, что за напасть с самого утра?? — добродушно подумала Настя. Её ни капли не задело то, что не всё было гладко, ведь она надеялась на очень интересное продолжение дня. Но для начала нужно было определиться с Быковским подарком, а это было ооочень непросто, потому что удивить этого звероящера… да легче переставить Эйфелеву башню из Парижа на московскую Красную площадь. Тем более Кисегач ни за что не желала опозориться и проиграть. О да, она была уверена, что сам Андрей придумал ей что-то такое, от чего у неё крышу снесёт.Насте послышалось из комнаты какое-то движение, поэтому она быстро застегнула кофту и на цыпочках выскочила в прихожую, сунула ноги в сапоги, схватила сумку, пальто, шарф и вышла на улицу.Быков звучно зевнул, потянулся и сел на кровати. Место рядом пустовало, что повергло Андрея в неудовольствие, ведь он прекрасно помнил, что вчера они с Настей заснули при вполне милых обстоятельствах, тесно обнявшись.На кухне тоже было тихо, ничего не скворчало, не шипело, не было запаха жареного, даже чайник не шумел. Быков пробурчал что-то недовольно, слез с кровати и пошлёпал в ванную. Раковина была сухой, как и Настина зубная щётка, что выявила тщательная проверка.— Хм, — протянул Андрей, разглядывая кухонный стол. – Есть в этом что-то странное, — всё было усыпано хлебными крошками, а неаккуратно разрезанная буханка ярко иллюстрировала их происхождение. Чайник был ещё горячим. – Куда это змея смылась с утра пораньше?С другой стороны это возможно было ему и на руку, потому что на сегодняшнюю первую половину дня Быкову предстояло очень важное дело – нужно было выдумать подарок Насте. Он уже довольно давно откладывал деньги со стипендии и периодических заработков на книжку. Нет, конечно, не специально для Нового года, а так, просто на всякий случай. Но что-то Быкову подсказывало: если он хочет обыграть Кисегач, то ему придётся или очень постараться или очень потратиться, потому что эта фурия без лишних трудов придумает либо что-то, о чём он мечтал, либо что-то, возбуждающее до ненормальности, одни только татуировки чего стоили.Андрей всегда улыбался, вспоминая поход в тату-салон и первые дни после этого. Настя тогда так забавно ойкала и крепко сжимала руку Быкова своей маленькой влажной ладошкой. Пару раз она шепнула что-то вроде: ?Зачем я вообще это делаю!? — потому что алкоголь довольно быстро выветрился и больше не смягчал болевого эффекта. А когда потом он пытался ущипнуть её за задницу, она визжала, сильно лупила его кулачками по спине и вместе с ним смеялась над тем, что ?теперь это территория А. Быкова?.Конечно, татуировка была полнейшей глупостью, особенно учитывая её размеры. Это означало, что если (или когда) они расстанутся, у неё будут огромные проблемы с будущими партнёрами, а также с купальниками. Но это так чертовски заводило, что оно того стоило!

Пережёвывая в голове приятные воспоминания, Андрей ещё раз довёл чайник до кипения, отрезал от буханки более аккуратный, чем вышло у Насти, ломтик, достал из холодильника варенье и намазал им хлеб.Завтрак вышел довольно лёгким из-за дефицита продуктов, так что к недлинному списку дел добавился ещё и продовольственный магазин.В отличие от Насти, Быков вообще не торопился, поэтому из дома он вышел только где-то через час, то есть около двенадцати.В этот день на улице было непривычно много народу. Люди, обвешанные сумками, торопились, сталкивались, но не ругались, а с улыбкой поздравляли друг друга ?с наступающим?. Едва попав в эту толпу, человек просто растворялся, но чувства одиночества не было, потому что все люди были словно объединены одни общим предпраздничным настроением.Быков стоял прямо перед витриной ювелирного магазина. Дул ветер, был снегопад, на улице уже смеркалось, значит было часа четыре. Люди проходили мимо, иногда задевали его плечами, но в целом внимания не обращали, да и самому Андрею дела до них не было. Несмотря на тёплые перчатки, руки у него дрожали. Тонкое скромное золотое кольцо, выставленное за прозрачным стеклом, притянуло еговзгляд минут десять назад, и Быков так и замер посреди улицы.Кольцо стоило дорого, но терпимо, то есть без камня он вполне мог его себе позволить.?Если поработать полгода, то и камень куплю? — подумал Андрей и вдруг осознал, что смотрит на это лишь с практической точки зрения – то есть размышляет о цене, о заработке, но не о том, что, чёрт подери, он кажется собирается сделать Насте предложение.— Бред! – громко сказал Быков и пошёл прочь от манящей, сияющей витрины.***Когда Настя вернулась домой, было шесть часов, и Андрей уже ждал её. Девушка с трудом поставила на стол два пакета с едой и, судя по звуку, выпивкой, а третий так ловко спрятала за спину, что Быков не успел ничего увидеть.— Привет, — коротко бросила Кисегач и умчалась в гостиную, там копошилась с полминуты, потом вернулась в прихожую, скинула плащ и сапоги, быстро протёрла тряпкой грязь и присоединилась к Андрею, разбиравшему сумки.Он молчал и прятал глаза, видно было, что он чем-то очень озадачен.— Андрюш, — Настя положила руку Быкову на плечо и слегка прислонилась к его спине, — что произошло?— Ядерный взрыв моей вселенной, — пробурчал он.

— Что такое?— У меня уже почти сутки не было секса, — трагизма в голосе хватило, чтобы рассмешить девушку, но Андрей всё-таки получил ощутимый тычок и возмущённое бормотание.— Тьфу ты, думала же, что-то серьёзное!На самом деле Быков был крайне счастлив, что ему удалось перевести всё это в шутку. Настя в последнее время обзавелась излишней проницательностью, и он не мог не понимать причину этого – она попросту панически боялась, что он снова её бросит, поэтому и старалась замечать малейшие изменения его настроения. Нет, она вовсе не водила вокруг него хороводы и не исполняла любые его желания, но, когда Андрей уходил в загул, пусть даже и дней на пять, она встречала его в дверях спокойно, почти без претензии. Конечно, Быков намётанным взглядом не мог не разглядеть следы полубессонных ночей, волнения и даже слёз, но он просто предпочитал игнорировать неочевидное.

Несмотря на деланную необязательность и свободность их отношений, Андрей не мог не понимать, что на самом деле полтора года – это довольно много даже для обычной студенческой пары, что уж говорить о таком гуляке, как он. Всё становилось намного серьёзнее, они оканчивали институт и вскоре должны были начать самостоятельную жизнь. Быков уже не помнил, когда маленькая квартира стала ему роднее дома. Он не помнил, когда последний раз высматривал на тусовке или в универе девочку на ночь.Настя была здоровой и почти взрослой двадцатилетней женщиной, и она хотела замуж и детей, Андрей должен был это понимать. Другой вопрос, что Кисегач забила в себе эти желания так глубоко, что сама боялась себе в них признаться, потому что была уверена в том, что Быков никогда их не поймёт и не разделит.

А Быкову было просто очень страшно.— Помоги, — Настя повернулась к Андрею спиной, чтобы он завязал ей фартук. – Ага, спасибо. Пойдёшь погуляешь, пока я готовить буду или тут где-нибудь посидишь? – в её голосе было столько непосредственности, что стороннему наблюдателю было бы несложно поверить в искренность этих слов, но Быков знал Кисегач чёртову уйму лет, такчто он прекрасно понимал, что если уйдёт, вообще без Нового года останется.— Я телевизор пойду настрою, — в последнее время хитрый аппарат барахлил, так что приходилось очень долго теребить антенну, прежде чем он начинал показывать что-то вразумительное.Настя только буркнула что-то довольное, ополаскивая курицу.Час спустя в соседней комнате заговорили довольно внятно, что заменило надоевшее девушке шипение, и вслед за нормальным звуком в кухне появился Андрей. По квартире уже расползался аромат жареного мяса, Быков заглянул в духовку и облизнулся.Настя спокойно, не торопясь нарезала варёное яйцо.— Что ты выполз? Ещё не готово.— Мне, может, скучно, — Андрей в своей обычной манере уселся на стол и принялся болтать ногами.— Слушай, ты хочешь поесть часов в одиннадцать или уже после двенадцати?— Давай по готовности, у меня просто есть кое-какие планы, — довольно ухмыльнулся Быков, увидев удивлённое Настино лицо. – Что? Имею право на сюрприз!— Только нужно вернуться до боя Курантов, — бросила Кисегач, скосив взгляд.— Ты чего это глазки прячешь, прелесть моя, а? – Андрей спрыгнул со стола и подошёл к девушке вплотную. Она в это время отчаянно делала вид, что перемешивает салат.— Я занята, Быков, отстань, — попыталась отмахнуться она. – Хотя когда это тебя волновало? – она прижалось спиной к груди Андрея, откинула голову, открывая белую шею, и позволила ему укусить себя за плечо. – А вообще-то я тоже имею право на сюрприз.Быков обиженно отстранился и ушёл в гостиную.Полчаса спустя Настя внесла в комнату тарелку с дымящейся ароматной курицей, а потом быстро вернулась с рисом и салатом оливье. Стол, конечно, не блистал разнообразием, но для них этого было более чем достаточно.— Вкусно, — невнятно сказал Быков, отчаянно пережёвывая большой кусок мяса.— Не болтай с набитым ртом, — Кисегач ела осторожно, стараясь не запачкать кофту, которая, хотя и не была основным новогодним нарядом, но являлась почётным членом Настиного гардероба.— От твоих нравоучений уши вянут, — скривился Андрей и подложил себе ещё салата.— Я вот не понимаю, — девушка задумчиво махнула вилкой, и кусочек курицы соскочил с неё, оказавшись у Кисегач на коленях, — блин! Короче, мы что, просто наедаемся? Ни шампанского, ни бенгальских огней, ни подарков?— Ты плохо слушала, белка, — снова невнятно пробурчал Быков, склонившись над своей тарелкой. – У нас с тобой сейчас и до половины двенадцатого важное мероприятие.— Ладно. Хорошо. Только дай спокойно доесть.Минут через пятнадцать Кисегач отнесла посуду на кухню и получила указание собираться.— Оденься лучше потеплее, — сам Быков откопал в очень ?аккуратном? ворохе своей одежды какую-то плотную кофту и, просовывая руки в рукава, удалился в прихожую.Настя выбрала симпатичный бело-бежевый свитер с высоким горлом и на всякий случай надела шерстяные носки – мало ли этому идиоту взбрело в голову лепить снеговиков или играть в снежки.Она вышла вслед за Андреем, обула тёплые сапоги, немого посомневалась в выборе между удлиненным пальто и короткой пуховой курткой, но Быков указал на куртку, разрешив Настины противоречия.Сам он был в своей привычной чёрной косухе, но на этот раз он изменил растоптанным ботинкам и обул высокие кожаные сапоги на шнуровке. Кисегач видела их всего раз пять-семь – когда Андрей ездил на свои байкерские тусовки. На прогулки с ней он никогда в них не ходил.?Что-то будет? — подумала Настя, но в этой мысли вместо тревоги был восторг.На улице уже давно стемнело, во дворе не было ни души, да и неудивительно. Даже все завсегдатаи лавочек и качелей на детской площадке давно уже сидели дома в кругу семьи или в одиночестве и потихоньку начинали отмечать наступающий Новый год.Быков не говорил ни слова, просто шёл на шаг впереди, и Кисегач еле за ним поспевала. Его настроение ощутимо изменилось, и если пару часов назад на кухне его что-то беспокоило, то теперь он был полностью сосредоточен на предстоящем сюрпризе.Мотоцикл Быкова Настя видела только издалека, так что крупный план очень её удивил. Байк был массивным, странным, казалось, очень неустойчивым и тяжёлым. Девушка с трудом могла представить, как они вдвоём на нём поедут.— Садись! – гордо сказал Андрей, оглаживая сиденье своего железного коня ладонью. Кисегач подождала, пока Быков устроится сам, и только после этого послушно примостилась сзади. Она молчала, говорить не хотелось, да и чего уж скрывать, Настя была слегка напугана, ведь было темно, а на дорогах кое-где блестел, отражая свет фонарей, гололёд.— Уверен? – севшим голосом просила девушка, обхватывая Быкова за талию и прижимаясь щекой к его спине. Кожаная куртка приятно пахла и была довольно мягкой на ощупь, что немного Настю успокоило.— На все двести. Едем в зоопарк!— Что?! – попыталась крикнуть Кисегач, но её голос был поглощён взрывом невероятного рёва, и мотоцикл сорвался с места. – Мамочка! – Настя сжала руки, как тиски, и ещё крепче вжалась в гладкую кожу, жмурясь изо всех сил. – Останови, Быков, останови!!!— Мышка! – у Андрея легко получилось перекричать шум. – Не паникуй! Просто открой глаза! – байк немного замедлился, и Кисегач, внутренне сжавшись, медленно разомкнула веки.Та самая первая картинка, которую она увидела, стала на долгое время лучшей среди самых ярких её воспоминаний. Хотя они ехали и не очень быстро, осторожно лавируя среди редких машин, фонари по обочинам и праздничные гирлянды словно слились в одну полосу сияющего восторга.И Быков… Настя почувствовала, как под её руками бьётся его сердце, словно он сам ужасно боялся или был взволнован. Её захлестнуло какой-то невозможно сладкой волной, которая срочно потребовала выражения, иначе девушка просто лопнула бы от обилия счастья, сейчас ей жизненно необходимо было с кем-то им поделиться, и она шепнула на ушко Андрею, точно зная, что он не услышит.— Господи, как же я люблю тебя!Из сладкой бездны Настю вырвало резкое замедление и неприятный запах. Они петляли по каким-то закоулкам, состоящим из небольших одноэтажных преимущественно деревянных зданий и наконец выехали… на одну из дорожек Московского Зоопарка.— Быков, ты сдурел? – Андрей притормозил, чем Кисегач сразу воспользовалась. Она соскочила на землю, воздала мысленно хвалу небесам за то, что осталась жива, и укоризненно воззрилась на своего ненормального попутчика.— Не распиливай меня на кусочки своим взглядом, женщина! – Быков тоже слез с сиденья и скрестил руки на груди.— Мы в зоопарке. Ночью. Он закрыт. Мы нарушаем закон, мать твою! И вообще, как мы сюда попали?— Да один мой друг тут какашки за зверушками убирал, вот и рассказал, как пройти можно, — ухмыльнулся он, радуясь Настиной злости.— Я убью тебя, сволочь такая! – Кисегач кинулась на Андрея с кулаками, но он только шутливо уклонился и с силой прижал девушку к себе.— А десять минут назад совсем другое говорила, — шепнул он ей на ушко.?Чёрт подери!? — подумала Настя, краснея.— О чём это ты?— Да так, ни о чём, — Быков огляделся: правая дорожка расширялась метров через десять и присоединялась к одной из главных аллей. – Но без этого мы никуда не поедем, — Андрей вынул из кармана свою флягу, которую вечно таскал с собой, открутил пробочку и сделал пару больших глотков.У фляжки определённо была длинная история, это было ясно из царапин и стёртого цвета по углам. Она выглядела довольно дёшево, но сделана была добротно. Настя подозревала, что фляга перекочевала в карманы Быковской куртки уже отчасти в таком виде. Возможно, её Андрею подарил ныне покойный отец.— Эй, Кисегаааач! – резкий голос вспорол Настины размышления, и девушка вздрогнула, когда ей в лицо ударил резкий запах спиртного – Быков ткнул флягу практически ей в нос. Она обхватила замёрзшими пальцами посеребренный металл, запрокинула голову, открывая не защищённое от ветра горло, и залпом выпила половину содержимого. Коньяка, кажется. – Ты не увлекайся, давай, — но Настя не обратила на Быкова ровно никакого внимания и секунд через десять, откровенно давясь, допила остальное.— Тебе нельзя, — слабо сказала Кисегач, вкладывая в ладонь Андрея пустую флягу. – Ты за рулём. А мне нужно, — она толкнула его к мотоциклу, дождалась, пока он сядет, и плюхнулась сзади. – А то я ворчать буду.— Мышка, от тебя столько проблем, — деланно вздохнул Быков, и они медленно тронулись, потом немного набрали скорость и выехали на главную аллею зоопарка.

Клетки и вольеры, естественно, пустовали, да и вообще всё выглядело не слишком живописно, было как-то одиноко, пусто. Настя поежилась от пронизывающего ветра и вдруг расхохоталась, откинув голову назад.— Ты че ржешь, как лошадь Пржевальского? – Быков, как мог, обернулся.— Да просто хорошо так мне!— Тебя развозит, как сопливую школьницу, Кисегач! – Андрей прибавил газу, и они продолжили своё путешествие по символически пустым закоулкам.— Ты такой оригинал, Быков, — хихикнула Настя. – Никто бы такого, кроме тебя, не придумал. О да, она всегда знала, чем поддеть его гордость. Андрей расправил плечи и позволил по лицу расползтись довольной ухмылке. Всё равно сзади этого не было видно.Вдалеке раздался какой-то шум; сначала его заметила только Кисегач, она попыталась прислушаться, но ей мешал рёв мотора и невнятное бормотание Быкова.— Ты слышишь?— Слышу что? Песню белочек?

— Кажется…. Кажется, это сирены, Андрей! – Настя резко протрезвела почти вполовину и забарабанила кулачками по широкой, обтянутой кожей спине, из-за чего чуть не упала с мотоцикла. Быков приглушил мотор и, удостоверившись, что девушка права, приказал:— Держись крепче! – и они сорвались с места.