Часть 2. Глава 11 (1/1)

Сехун не произнес ни слова с тех пор, как они вышли из дому. Пересекая район, парень с грустью оглядывался на знакомые здания, жалея, что приходится бежать. Хань не вылезал на открытое пространство, скрываясь в тенях, и Сехун молча следовал за ним, думая о том, что будет дальше. Дальше было еще несколько кварталов до неприметного скутера с двумя шлемами. Усевшись позади Ханя, Сехун поколебался секунду, однако надежно обвил крепкое тело руками, стараясь не прижиматься сильно. Удивительно то, что несмотря на категорический отказ водить машину, Хань был не против порассекать на скутере или велосипеде.От ночного воздуха, близости Ханя и осознания ситуации Сехуна вело. Правда, свою лепту в дымку в голове внес еще и недосып, но Сехун даже не обратил на него внимания. Мыслей было так много, что парень решил оставить обдумывание ситуации на потом, а сейчас он просто ехал по спящему мегаполису, вцепившись в Ханя, и представлял себя счастливым. Скутер они оставили на очередной парковке и двинулись дальше пешком. Сехун учуял запах воды прежде, чем опознал здания вокруг, и понял, куда они приехали. Подойдя к углу ближайшего здания, Хань аккуратно выглянул. Перед ними раскинулся вид на шанхайский бизнес-центр. Восточная жемчужина переливалась всеми цветами радуги, на небоскребах светилась реклама, а на глади реки отражались разноцветные блики подсветки. Несмотря на глубокую ночь, набережная Вайтань лишь немного поутихла. Толпы людей прогуливались, фотографируя открывающуюся панораму, и толпились в очереди на прогулочные катера. - Через десять минут должна прийти лодка, которая отвезет нас в Южную Корею, – поделился наконец планом Хань. – Подождем здесь. Сехун молча кивнул и прислонился к стене. Горечь недавней ссоры еще оставалась на языке, адреналин наоборот постепенно сходил, вытесняемый сонливостью. Оставаться с Ханем было невыносимо и необходимо, а мысль о том, что им придется провести несколько часов подряд в маленькой каюте, погружала Сехуна в смесь страха и нетерпения. - Смотри, – позвал его Хань через какое-то время. Сехун прищурился, проследив взглядом за пальцем. Маленькая яхта покачивалась на волнах, приставая к набережной. Сразу после полной остановки свет в кабине потух, и мужчина, похоже, капитан, вышел на палубу. Их и судно разделяло метров двадцать, значит, через две минуты они окажутся там. - Как мы все поместимся в каюте? – спросил Сехун. Хань обернулся и нахмурился:- Кто все? - Перед тем, как погас свет, я видел внутри несколько человек. - Ты уверен? - Да. Не продолжая разговор, Хань развернулся и пошел в сторону парковки, где они оставили мопед. Сехун недоуменно побежал следом. - Капитан сдал меня триаде. Ни одна живая душа не должна была знать, как и на чем мы уплывем. Не важно, у меня есть запасные пути отхода. Сейчас нам надо добраться до автовокзала в районе, который крышует Вайшан. Санхэпин перекроет все выезды, Наньфан тоже нас не выпустит, а Вайшану на нас плевать.Они ехали гораздо дольше, чем в первый раз. Пустынный автовокзал встретил их закрытыми дверями. Добредя до ближайших жилых домов, парни спрятались в тупике, укрытые тенями балконов, почтовых ящиков и припаркованных машин. - Если меня поймают, ты должен будешь вернуться в родительский дом и остаться там, ладно? - Иди нахер, – огрызнулся Сехун. Будь у него силы, он бы вышел из себя. – Я сам решу, что мне делать. Даже если уважаемый глава Лу прикажет...- Я больше не глава и вряд ли снова стану, – прервал его Хань. – Когда мы приедем в Корею, придется менять имена, поэтому и ты не долго будешь Шисюнем. Моя фамилия известней имени, так что лучше зови меня Ханем. Это будет больно, однако альтернатив Сехун не видел. Обращение ?глава Лу? или ?босс Лу? сильно бросится в глаза. В уши? Да, наверно, бросится в уши. Сехун широко зевнул, и сказал, не глядя на парня:- Давай сразу проясним. Мы не вместе. И мы не в триаде. Ты не можешь приказывать мне и говорить, что делать. И не напоминай о прошлом, думать об этом не хочу. Хань молчал. Сехун увидел, как вспыхнул огонек зажигалки, и по воздуху поплыл терпкий дым.- Ладно. Тогда будем напарниками по спасению собственных задниц. Всё, что я хочу – это защитить моего напарника, и убедиться, что он окажется в другой стране с новыми документами в целости и сохранности. Сехун раздраженно цыкнул, но промолчал. Первый автобус выезжал в пять утра, а это значило, что впереди маячило несколько часов томительного ожидания в безликом спящем дворе. Присев на корточки, он задремал. В полпятого к вокзалу прикатил свою тележку торговец едой. Учуяв запах масла, Сехун тут же проснулся. Не обращая внимания на гудящую голову, он похлопал по карману, проверяя наличие кошелька.- Пойду возьму еды. Хань вытащил двадцатку. - Захвати мне что-нибудь в дорогу. Не взяв денег, Сехун отправился к еде. Хань не любил есть с самого утра. Голод до парня доберется к десяти-одиннадцати часам, но в это время они будут трястись в автобусе, так что идея запастись заранее не плоха. Одну из купленных банок с кофе Хань выпил залпом, вторую бережливо положил в небольшую сумку. Сехун, вооруженный лишь карманами, чувствовал дискомфорт, понимая, что планы сильно изменились, и теперь им придется пересечь полстраны до родного города в Шаньдуне, где у Ханя спрятана заначка. Очевидно, они потратят гораздо больше денег, чтобы договориться о лодке и молчании капитана, а наличкой такую сумму Хань не взял. Сехун тем более. С другой стороны, от Шаньдуна до Южной Кореи рукой подать, так что, нет худа без добра. Целый день они провели в молчании и переездах. Меняя автобусы в крупных городах, парни ехали по бесконечным дорогам, возвращаясь туда, где у них все началось. Сложно было сказать, что Сехун чувствует по этому поводу. Если бы он выбрал что-то одно, то назвал бы печаль по счастливому прошлому. Всё драгоценное для его сердца осталось в том городе, куда они целеустремленно двигались, но он был не уверен, что легко переживет встречу. Однако наступила ночь, а от города их отделяло около двухсот километров. Проведя целый день без движения, Сехун ощущал, как ноют мышцы, привыкшие получать ежедневные нагрузки. Парни вышли из автобуса, не доехав до автовокзала, и оказались в сонном, обветшалом пригороде. - Снимем номер в мотеле.Сехун не возражал. Едва им дали ключ, как он занял ванную, с отвращением думая, что после душа придется надевать пропитанные потом вещи. На улице стояла жара, и даже кондиционеры, непрерывно работающие в автобусах, не улучшали ситуацию. Хотя, к черту. Поспит в одном полотенце, а за пару часов вещи должны высохнуть. Когда парень, гордо приосанившись, вышел из ванной, то вместо внимательного взгляда на своем теле обнаружил крепко спящего на одной из кроватей Ханя. Тот не сомкнул глаз с прошлого вечера, и, разумеется, сразу же отключился. С раздражением Сехун понял, что изнутри скребет разочарование. Он ненормальный. Сказал, чтобы Хань забыл прошлое, а сам буквально живет в нем, ожидая приставаний бывшего. Куда еще дальше падать? Но Сехун знал, что только начал, и до дна еще лететь и лететь. Утром они наскоро перекусили и поторопились на автобусную остановку. Лишь при подъезде к городу Сехун с беспокойством подумал, что их уже могут поджидать, однако машина без остановки доехала до автовокзала. Нахмуренный Хань практически ничего не говорил, да и Сехун не видел смысла заводить пустые разговоры, поэтому общение сводилось к коротким, безэмоциональным фразам. Заначка лежала в камере хранения неподалеку от бывшего университета Сехуна. Проезжая по знакомым местам, парень давил в себе грусть. Ну да, он с детства учился, чтобы поступить сюда, и мечтал найти друзей, и провел здесь лучшее время в своей жизни, и что теперь? Это все не больше, чем факты о прошлом. Сейчас он бывший телохранитель из триады с повышенной тревожностью, вспышками гнева и невозможностью разобраться в себе. Можно сказать, произошло развитие личности, правда не ясно, в какую сторону. Еще квартал они пересекли на своих двоих, пока не приблизились к двухэтажному зданию. Хань торопливо подошел к двери и замер. По всему периметру она была опечатана белыми полосами бумаги с полицейскими постановлениями. Резко выдохнув, парень обратился к стоящей неподалеку торговке сладкой картошкой:- Не знаете, что случилось с камерами хранения? - А, на прошлой неделе пришла полиция, всё изъяла и опечатала. Говорят, там хранили что-то нелегальное. Вроде даже, – женщина понизила голос, – это связано с триадой. Если вы оставляли в камере вещи, то сходите в полицейский участок, он буквально за углом. Они скажут, что делать. - Спасибо. Дайте две картошки, пожалуйста. Обжигая пальцы горячим бумажным пакетом, Сехун шел за Ханем в сторону университета. На территории кампуса можно было спрятаться и перекусить. Взглянув на до боли знакомые ворота, из которых он каждый день выезжал к Ханю, Сехун опустил голову, следуя за черно-красными кроссовками перед собой. - Мы не сможем уплыть из Шаньдуна, – констатировал парень, выкидывая пакет. Сехун уже давно закончил со своей картошкой, но не наелся. – Мы вообще не сможем уплыть в ближайшее время. Нелегально пересечь море из Китая в Южную Корею стоит столько, сколько у меня нет. - Я не смогу занять у родителей. - Я бы не просил об этом. План примерно такой: едем в мою квартиру, там у меня еще одна заначка, потом бежим куда-нибудь в Сычуань и залегаем на дно. После разберемся, как добраться до Южной Кореи. Знаю, что это не то, что я обещал. Ты в любой момент можешь уйти. - Спасибо за разрешение, – хмыкнул Сехун. – Я свалил из триады вместе с тобой, меня уже записали в твои подельники, так что поздно давать заднюю. Пойдешь в столовую? Я есть хочу. Хань кивнул. ***Едва они добрались до автобусной остановки, на Сехуна навалилось чувство дежавю. Он сотню раз торопился тем же путем, чтобы побыстрее оказаться рядом с Ханем, обнять его и, вдыхая родной запах, уютно устроиться на диване. Хань из его воспоминаний медленно бледнел, перекрывающийся реальным Ханем. Отстраненным, жестким, в проблемах по самые уши из-за лишнего упрямства. В спальный район парни входили, оглядываясь. Удивительно, что их не поджидали там, где это было бы самым очевидным, однако может Санхэпин решил, что они все-таки сбежали по морю?- Сейчас я сдаю квартиру, – вполголоса сказал Хань, когда его дом показался из-за угла. – Пожалуйста, проследи, чтобы жильцы никуда не позвонили, пока я буду рыться. - Окей. Подъездная дверь не скрипела, как раньше. Тут и там краснели парные надписи, перевернутые знаки счастья, цзяньчжи* и прочее, что вывешивалось к Новому году и оставлялось навсегда. Остановившись на первом этаже, парни прислушались. Сехун выглянул между лестничными проемами, но никого на верхних площадках не заметил. _______________________________________________*Цзяньчжи – китайское искусство вырезания из бумаги._______________________________________________Каждая ступенька давалась морально тяжело. Словно Сехун добровольно идет на эшафот, зная, что в конце ничего хорошего не будет. На секунду ладонь Ханя легла на плечо, несильно сжала и исчезла, будто и не было этого нелепого поддерживающего жеста. На пороге квартиры Ханя показался парень, явно собирающийся на работу. Увидев пришедших, он вежливо улыбнулся:- Здравствуйте, мистер Лу. Я не ожидал вас с визитом. - Я тоже не ожидал, что приеду, Шу Лин. Мне срочно нужна одна вещь, которую я здесь забыл. Если вы не возражаете. Даже если бы парень возражал, то вряд ли бы сказал, услышав безапелляционный тон. Он отступил, пропуская пришедших. Набрав в легкие как можно больше воздуха, Сехун перешагнул порог.Квартира выглядела точно так же, и парня с размаху ударило обманчивое ощущение, что он вернулся домой из университета. Не было трех лет разлуки, подпольных боев, триады, непрекращающейся боли и одиночества. Он просто задремал на паре, и ему приснился пиздецки странный сон, над которым Хань хмыкнет и скажет, что спать ночью надо. На это Сехуну ничего не останется, как ответить, что парень вообще-то и есть причина его недосыпа, и получить ехидную, довольную улыбку и ?я знаю?. Если сейчас Хань внезапно рассмеется, скажет, что все произошедшее – это розыгрыш, и утянет на кровать, крепко сжимая в объятиях, то Сехун будет хохотать и оставлять на любимом лице поцелуи. Пожалуйста, Хань, скажи, что ты никогда не бросал меня. Пожалуйста, а? - Мистер Лу, – донеслось удивленное от кухонного стола. Там завтракала девушка с небрежно собранными волосами. Шу Лин подошел к ней, садясь напротив, но не сводя взгляда с Ханя. Сехун же, подумав, что посторонние не должны видеть процесс поиска заначки, встал так, чтобы загородить обзор на комнату. Поняв, что любопытство будет слишком невежливым, пара принялась за еду, игнорируя шорохи из шкафа. Сехун оглянулся через плечо. Хань вытащил с нижней полки обувные коробки, пакеты и прочую хрень, и старательно копался в задней стенке. Наконец раздался хруст дерева, Хань быстро сунул добытое в сумку, вернул вещи на место и дал Сехуну сигнал уходить. Покидать родную квартиру не хотелось. Посмотрев на комнату на прощанье, Сехун вспомнил одно утро из последних дней вместе. - Ты можешь возвращаться домой до десяти? – поинтересовался тогда Хань, помешивая на сковороде будущий омлет. Сехун, абсолютно не выспавшийся, ерзал на стуле, пытаясь усесться поудобней, ибо долго-долго трахаться в самом процессе было очень классно, а вот страдать от последствий еще пару дней – так себе. - Как смену в супермаркете поставят, – зевнул парень, опуская голову на прохладную столешницу. – Если в девять я еще буду на работе, то обязательно напишу тебе. Идет?- Идет. А если ты через полчаса не будешь на работе, то опоздаешь.- Какой ты логичный, – буркнул Сехун, активно загребая палочками побольше завтрака, который опустили ему прямо перед носом. – Спасибо.Хань взлохматил кое-как причесанные волосы и опустился напротив, не отводя от Сехуна влюбленного взгляда.- Ты – лучшее, что со мной случалось.Сехун поперхнулся от неожиданности. Залпом выпил любезно протянутый Ханем стакан воды и растерянно уставился на парня. Тот мягко улыбнулся.- Сейчас точно опоздаешь.Только пробежав несколько домов, Сехун понял, что так и не ответил.- Они никому не писали? – вырвал его из воспоминаний Хань, пока они спускались по лестнице. - Нет. По улице парни шли быстро, оглядываясь. До выхода было совсем немного, когда Сехун заметил, как два крепких мужчины, стоящих у одного из домов, повернулись в их сторону. Спустя мгновение Сехун, неосознанно схватив Ханя за предплечье, припустил к базару, который находился через улицу. Сзади послышался топот. Забежав на рынок, они пронеслись между рядами и вылетели с другой стороны. Обернувшись, Сехун увидел, как один из мужчин кричит в трубку. - Они перекроют выходы из района. Что будем делать? – нервно спросил парень. Выходов было восемь, по два на каждую сторону света. Проблема в том, что кроме них из района никак не выбраться, окружающий забор достигал двух метров без возможности за него зацепиться. - Выйдем через окно. Действительно. Район был построен как крепость, но части забора перемежались с домами, которые выходили на трассу. Теперь надо было выбрать здание подальше от всех входов. Забежав в один из подъездов, Хань, тяжело дыша, нажал на звонок. Через пару минут раздалось шарканье, и старушечий голос спросил: ?Кто там??- Полиция. Один из ваших соседей замечен за продажей наркотиков, – гаркнул Хань. Дверь тут же открылась. Отодвинув растерянную старушку, Хань бросился в комнату, замирая. Решетки. - У кого из соседей нет решеток? – спросил он. Взъерошенный, нервный, меньше всего он походил на полицейского. – Быстро!- В подъезде через один, в восемьдесят пятой квартире, – испуганно пробормотала женщина. В восемьдесят пятой долго не открывали. Однако, услышав за дверью осторожные шаги, Хань снова прикрикнул: ?Полиция!?.- Я вас не вызывал, – раздался подозрительный тон. - На вас написали жалобу, что вы храните в квартире наркотики. Не откроете сейчас, и к вам придет уже спецназ. Дверь приоткрылась, и оттуда выглянул небритый, взъерошенный парень. Из квартиры потянуло затхлым запахом. Увидев пришедших, парень сразу понял, что его развели, и попытался захлопнуть дверь, но Сехун легко оттолкнул хозяина, проходя по захламленному коридору. - Я звоню в полицию! – взвизгнул парень и вцепился Ханю в рукав, но тот скинул хватку, не обращая внимания на владельца свинарника. Распахнув окно, Сехун посмотрел в обе стороны. У входов стояли машины, но какие из них принадлежали триаде, было сложно сказать. Он повернулся к ожидающему Ханю:- Бежим в следующий район? Хань кивнул. Сехун перемахнул через подоконник, приседая на асфальте, чтобы уменьшить отдачу. Увидев, как готовится к прыжку Хань, парень протянул руку и почувствовал крепкую хватку. Подхватив Ханя за талию и пообещав подумать об ощущении крепкого тела под ладонями позже, Сехун помог ему безопасно приземлиться. А затем они побежали без оглядки вперед. Лишь спустя два района парни забежали в первый попавшийся автобус и рухнули на сидения, пытаясь отдышаться. Даже для Сехуна такой марш-бросок оказался сложным, не говоря уже о Хане, который мало того, что был заядлым курильщиком, так еще и вряд ли посвятил последние пару лет физическим тренировкам. - Может, свяжешься с Крисом? – тихо предложил Сехун.- Я не могу никому доверять, кроме тебя, – Хань сидел, не открывая глаз, восстанавливая дыхание. Сехун больше ничего не сказал, ощутив злость, растерянность и тонкую радость. На конечной станции они обнаружили огражденные километры заводских зданий, за которыми виднелись пустые поля. Хань ткнул пальцем в другой автобус, и так, меняя маршрут за маршрутом, парни добрались до противоположного конца города. - Мы ехали наугад, им будет сложнее нас отследить.Однако для Сехуна это не было ?наугад?. Он знал этот окраинный район с его трущобами, покосившимися от времени деревянными халупами, разбросанными между мрачными четырехэтажками и складскими помещениями. Находиться здесь для Сехуна было не к добру, но Хань про некоторые факты его жизни не знал, да и нечего особо было рассказывать. Собственные воспоминания становились с каждым годом все размытей, превращаясь в череду образов, фраз и слов. На ближайшем базаре Хань купил сумку побольше, запихнул туда свою сумку, карту Азии, запасное нижнее белье и запасы еды. Наконец, с помощью волшебной утрамбовки, змейка была надежно застегнута. Сехун не знал, как реагировать на то, что Хань до сих пор помнил его размер, любимые закуски и марку холодного чая. Забившись в угол маленькой базарной лапшичной, пропахшей имбирем и кипящим маслом, парни ждали свой обед. Сехуна Хань усадил на безопасный стул за выступом стены, сам же занял оставшееся место спиной к проходу, прямо на виду. - Думаю, Крису приказали меня поймать. Это плохо, потому что он знает все места, где я могу быть, и там мы скрыться не сможем, – вполголоса сказал Хань. - Разве вы не друзья?- Между дружбой и жизнью все выбирают жизнь. Я бы тоже его сдал, если бы на меня насел Санхэпин. Без подкрепления из Шанхая точно не обошлось, так что действия Криса контролируют. Надо будет выбраться из города сегодня же. Чем дольше мы здесь остаемся, тем больше мест Санхэпин успеет проверить. - Но за выездами из города наверняка следят. Я бы так и сделал. - Да. Мы на северо-западе, тут начинается лес, который выходит за границу города, через него и пройдем ночью.Сехун кивнул и принялся за лапшу. На сердце было тревожно, но Хань сидел рядом, и иллюзия безопасности немного сглаживала волнение. За все время с выхода за порог комнаты после их ссоры Сехун не позволял воспоминаниям полностью захватить его. Едва он даст слабину, как ему снова сорвет крышу, он раскричится, высказывая Ханю все, что накипело в груди, и буквально принесет их триаде на блюдечке. Зачем он пошел с Ханем? Прекрасно ведь понимал, что парень не дурак и запутал следы, прежде чем прийти к нему. А даже если Сехуна бы и спросили, что в квартире делал глава Лу, он мог бы пожать плечами и сказать, что крепко спал. Может, тайник у босса был на кухне, кто знает. Но Сехун по первому зову бросил все и побежал следом, как преданная собака. Теперь же поворачивать действительно поздно, он влип. - Что будет дальше? – спросил Сехун. Хань оторвался от еды, вытер губы салфеткой и внимательно посмотрел на парня. - Что хочешь ты? - Нет. Что будет дальше? Хань сложил руки на столе. - Мы доберемся до Южной Кореи, сделаем поддельные документы и будем в безопасности. Если ты захочешь вернуться жить в Китай, придется подождать пару лет и снова сменить документы. - Ты слишком уверен. - Когда речь идет о твоей безопасности...- Прекрати! – оборвал его Сехун. Сделав глубокий вдох, продолжил спокойнее: – Не надо. Ты столько говорил, что у меня голова кругом шла, а в результате все это оказалось пустым звуком. Так что давай без сказок. Хань опустил взгляд. Он долго смотрел на остывающую лапшу, а потом взял салфетку и начал крутить ее в пальцах. - Ты можешь не верить, но всё, что я сделал... Я искренне верил, что так будет лучше для тебя. Каждое мое слово было обдуманным, я мог соврать кому угодно, но не тебе. С твоей стороны это действительно кажется пиздежом, но не проходило ни часа, чтобы я не думал о тебе. За три года ничего не изменилось, я все так же л...- Заткнись, а? – Сехун с трудом справился с дрожащим голосом. Он вцепился в колени под столом, пытаясь отвлечься от осколков, больно царапающих изнутри. – В Корее разъедемся по разным углам страны.- Хорошо, – бледно откликнулся Хань и на секунду закрыл ладонями лицо. Сехун лишь заметил, как скривились губы прежде, чем вернуться в расслабленную линию. – Доедим и пойдем. В лесу было прохладно. На опушке изредка росли деревья и кустарники, но чем дальше, тем тяжелее становилось пробираться. Если бы не качественные кроссовки, на которые Сехун хорошо потратился, то далеко бы он не ушел, проколов себе стопу какой-нибудь твердой сухой веткой, что торчали через шаг. Забравшись в самую чащу, парни остановились на поляне с поваленным столбом дерева, подмявшем под себя молодые поросли соседей. Оставалось дождаться темноты. Она обволакивала незаметно, сжирая свет сантиметр за сантиметром, неотвратимая и холодная. Когда Сехун понял, что уже не может рассмотреть ближайший куст, он неосознанно сгорбился и поежился. Размытые очертания Ханя виднелись в полуметре. Шорохи ночных зверьков, шныряющих в траве, заставляли Сехуна бесплодно оглядываться. Сердцебиение участилось. Прикрыв глаза, парень сделал глубокий вдох и выдох, вдох и выдох, сосредотачиваясь на потоке воздуха в носоглотке. - Я сейчас коснусь тебя, – раздался голос из темноты. Сехун вздрогнул и прочистил горло.- Хорошо.Теплая ладонь дотронулась до его плеча, бегло определив на ощупь место расположения. Судя по шороху, Хань чуть подвинулся, но Сехун не возражал. Ему все еще было страшно. Вскоре он почувствовал тепло чужого тела сбоку, и невольно, рефлекторно расслабился. Ладонь Ханя оторвалась для того, чтобы опуститься на другое плечо, обогнув спину. Хань не повис на нем, Сехун едва ощущал вес руки и очертания бедра, но этого оказалось достаточно. Избавится ли он от привычки успокаиваться в присутствии Ханя или это намертво впечаталось в кору головного мозга? - Я в порядке, – сказал Сехун спустя время. Рука сразу же исчезла, и Хань совсем немного отсел. На часы было бесполезно смотреть, хорошо, если перевалило за десять, а они решили, что выдвинутся в час. Сехун зевнул. Ночью он плохо спал, и теперь голова клонилась вперед, а веки закрывались. - Подремли, я тебя разбужу, – предложил Хань, но Сехун упрямо мотнул головой, забывая, что его не видно.- Нет.В час они покинули поляну. Осторожно пробираясь сквозь деревья в дрожащем свете фонаря, Сехун сосредоточился на том, чтобы не свернуть случайно ногу, однако мысли о нереальности происходящего то и дело лезли в голову. Хань шел впереди, отдав ему увесистую сумку, и Сехун удивлялся, как парень бегал вместе с ней. Оказалось, что прогулка по ночному лесу это не только опасно, но и утомительно. Не прошло и получаса, а парни тяжело дышали, вытирая пот. Наконец Хань остановился на более-менее чистом месте. В паре метров виднелась россыпь огромных камней с обрывом за ними, с другой стороны зеленой стеной росли высокие кусты. - Привал. Вода показалась вкуснее в несколько раз. Одним движением умыв лицо, Сехун присел на корточки. Хань устроился рядом и потушил фонарик. Когда дыхание пришло в норму и снова начало клонить в сон, парни встали, собираясь продолжить путь. Внезапно позади послышался приближающийся треск веток, а по траве запрыгали слабые блики света. Все, на что хватило Сехуна, было беззвучным ?блять?.