Часть XX. Nemo me impune lacessit (1/1)

В следующий день жизнь в палаццо Капулетти вернулась в своё русло, словно Тибальт и не уезжал никогда из Вероны. Лишь слуги роптали в негодовании, когда юноша проходил мимо в коридорах: из их шепотков он понял, что некоторые не ожидали прибытия нового господина. Синьора Капулетти — напротив — не выразила ожидаемого удивления и выглядела и держала себя так, словно догадывалась о скором возвращении племянника. Её улыбка, скрывающая в себе какое-то коварство, особенно запала юноше в память.— Едва ли я сомневалась в тебе, Тибальт, — произносила синьора Капулетти с венецианской чопорностью при каждом разговоре с племянником, — твоё место в Вероне, с нами. Тибальт привык к таким фразам тётушки, поэтому не обращал много внимания на её причуды и посвятил себя всего наслаждению дворянскими днями, проходящими в спокойствии и неге. Однако те не продлились долго — на той же неделе юноша был втянут в светскую жизнь визитом к семье Манчини. — Вы точно уверены, что это необходимо, тётушка? — спросил Тибальт ещё раз перед самым отправлением в палаццо. — Тибальт, — синьора Капулетти взглянула на него с лёгким укором, — если ты решил жить в Вероне, то нужно водить знакомство с местной знатью. Особенно с родственниками твоего дяди. Ты пока что только Розалину знаешь, — произнеся это имя, она загадочно улыбнулась, — а теперь со всей семьёй познакомишься. Экипаж прибыл в палаццо Манчини ближе к полудню: к тому времени следовало обедать, поэтому гостей провели в трапезную. Там их встретила вся семья Манчини; подле Розалины, которая была единственная знакома Тибальту, стояла немолодая пара — видимо, отец и мать — и ещё несколько неизвестных ему человек. Первой к гостям приблизилась женщина, в широком жесте распростерев объятия синьору Капулетти.— Уливьери, — сказала она с улыбкой графу, — хорошо видеть тебя здесь, — синьора Манчини проглядела на остальных гостей и в знак приветствия склонила голову. — Да и твою семью я давно не видела. А некоторых в первый раз.— Я тоже думал о нашем визите к вам, — граф обвёл комнату таким взглядом, словно давно здесь не был, — и вот мы здесь, сестра. Дианора с Джульеттой тоже соскучились по вам, — синьор Капулетти через плечо обернулся на Тибальта. — Я хотел бы тебя и твою семью кое с кем познакомить.При этих словах юноша поднял голову и с искренним любопытством взглянул на синьору Манчини; внезапная дрожь прошлась по его телу. Он почувствовал толчок в спину: это тётушка побуждала его первым начать знакомство. В необъяснимом порыве Тибальт сделал шаг вперёд и, сбитый с толку своим же поведением, застыл в растерянности, но, быстро найдясь, склонил голову в поклоне.— Добрый день, синьор, — обратился юноша к графу Манчини, всё ещё хранившему молчание, а затем развернулся к графине, — синьора, разрешите мне представиться. Тибальт Франтумато, граф. — Франтумато? — переспросил синьор Манчини, нахмурившись, будто силился что-то вспомнить. — Не вы ли тот самый Франтумато, который совсем недавно переехал в Верону?— Да, это я, — внезапно хорошее настроение нахлынуло на Тибальта. — Не думаю, что здесь есть кто-то другой с такой фамилией.— Какая честь принимать вас у себя, — с улыбкой произнесла синьора Манчини. — Мало ли кто согласен променять Венецию на Верону. — Выходит, я один из тех немногих, — без тени стеснения проговорил юноша.Внезапно синьора Манчини коротко вздохнула и обернулась на детей, стоящих позади неё.— Синьор Франтумато, познакомьтесь с нашими детьми.С этими словами она подвела к Тибальту всех пятерых.— Валенцио, Бастиано, Марко, — трое юношей поочерёдно поклонились Тибальту, — с Розалиной вы уже познакомились на балу, — при звуке своего имени девушка присела в реверансе, совсем не глядя вверх.Тибальт дёрнул плечом: он совсем забыл об её отрешённости.— И Филиппо, — синьора Манчини привлекла к себе десятилетнего на вид мальчика. — Ещё Рокко и Карло, но они ещё слишком малы, чтобы вас встретить. А теперь к столу!Трапеза — не время для удобства, особенно для дворян: Тибальта усадили между Валенцио и Розалиной, синьор и синьора Капулетти расположились в дальнем конце стола — благо, Джульетта разместилась прямо напротив и часто бросала ободряющие взгляды на кузена.— И всё-таки, — синьор Манчини отложил приборы в сторону и подпёр подбородок руками. — К чему венецианскому дворянину переезжать в Верону?В это мгновение Валенцио, сидящий по правую руку от Тибальта, нарушив свою неподвижность, вздрогнул всем телом и резко развернулся к юноше: его взгляд был направлен прямо в глаза Франтумато.— Именно! — Тибальт впервые услышал его голос: басовитый и отрывистый. — Разве жизнь в Венеции так плоха?— Тем более для вас, — загадочно произнёс Марко.— Из услышанного мной, — Бастиано привстал со своего места, — вы весьма обеспечены: торговля зеркалами — неплохой источник дохода.Словесный поток трёх братьев выбил Тибальта из равновесия: он шевелил губами в недоумении, но не издавал ни звука, взгляд его переходил с одного человека на другого. Тут в разговор вмешалась тётушка — единственный раз, когда юноша был благодарен ей за это.— Да, это так, — начала она. — После смерти отца, моего брата, Тибальт унаследовал семейное дело. Сначала всё находилось в плачевном состоянии, но благодаря стараниям моего племянника всё налаживается. Корабли с его зеркалами ходят даже в Османские города. Не так ли, Тибальт? Хоть последняя фраза была обращена к Тибальту, очевидно было, что свои слова тётушка предназначила для четы Манчини. Улыбка сама собой растянула губы юноши от такой наивности синьоры Капулетти.— Да, тётушка, это так, — произнёс он дрожащим от смеха голосом и продолжил подыгрывать, совсем уже задыхаясь, — мои корабли никогда не задерживаются в порту Венеции надолго.При этих словах лицо синьора Манчини вытянулось в приятном удивлением и одарил Тибальта взглядом восхищения, а синьора Манчини улыбнулась в необычном предвкушении. Франтумато неловко вытянул шею в ожидании хоть каких-нибудь слов — от одобрения до недовольства — от четы Манчини, но вместо родителей заговорили их дети.— Вот как, — промычал Марко, растягивая торс по столу.— Розалина, слышала? — ткнул сестру в бок Бастиано, на что она лишь ответила осуждающим взглядом. — ?Даже в Османские города?! Эх, обкусают себе все локти девушки в Вероне!— Только если она не сглупит, — лениво протянул Валенцио, а потом расплылся в улыбке, — тогда и её локти не останутся целыми.Последние слова вышли скомканными из-за смеха Валенцио, к которому позже присоединился хохот Бастиано и Марко.— Валенцио!— строгим, но усталым голосом обратился к сыну синьор Манчини. — Прекращай так забавляться, пожалуйста, иначе такими замашками ни одна девушка не посмотрит на тебя.Валенцио подавил в груди смешок и, незаметно перекрестившись, чем развеселил своих братьев, прошептал:— Избави Бог меня от женитьбы и всех светских развлечений. Когда же они от меня отстанут? Это молнией поразило Тибальта: он медленно, стараясь даже не смотреть на Валенцио, стал поворачиваться в его сторону, и только когда его корпус был полностью повёрнут к Манчини, Франтумато поднял на того глаза. ?Наконец-то, — пронеслось у него в голове, — собрат по разуму. Долго мне пришлось искать тебя?Остальная часть трапеза прошла в относительной тишине, нарушаемой лишь колкими фразами Бастиано и последующим смехом его братьев. Настало время для гостей вернуться в свой палаццо — после всех прощаний синьор Манчини развернулся к своим старшим сыновьям.— А вы проводите Капулетти и Франтумато до их экипажа.Трём братьям не осталось ничего кроме как повиноваться. На пути к выходу из палаццо Тибальт был так погружён в свои мысли, что не заметил, как Манчини, подойдя к нему на слишком близкое расстояние. Взгляд Франтумато забегал повсюду, лишь не касался братьев — юноша не знал, чего от них ожидать, поэтому ничего не предпринимал.— Мы знаем, зачем вы приехали к нам, синьор, — почти шёпотом произнёс Бастиано.Тибальт замедлил шаг: от слов Бастиано и лёгкой угрозы, скользнувшей в его голосе и взгляде, всё тело юноши напряглось и сжалось.— Ну и зачем? — спросил Тибальт с такой осторожностью, словно неправильный тон мог привести к нежелательным для него последствиям.— Розали-и-на, — мечтательно протянул Марко с беззаботной улыбкой. — Вот как, — Тибальт опустил глаза, а затем произнёс спокойным голосом. — Мол, я хочу на ней жениться? — ответом ему был сдержанный кивок братьев. — Эта угроза исходит совсем не от меня, а от моей тётушки. Я совсем не заинтересован в этом браке.— Мы тоже, — в один голос сказали братья, затем Бастиано добавил, — наши родители заинтересованы. Насчёт Розалины я не уверен. Она ничего не говорит по этому поводу. Но рано ей ещё замуж, — голос Бастиано стал твёрдым.Тем временем они вышли во внутренний дворик: Капулетти уже ждали в экипаже — Тибальт ускорил шаг, чтобы присоединиться к ним, но перед ним возникли фигуры братьев.— Что-то не так? — спросил Тибальт с опасной дрожью в голосе.Хоть братья были на несколько лет старше Тибальта, тень угрозы в голосе Франтумато убедила их отступить и склонить головы в покорности. Прежде чем Тибальт сел в экипаж, Валенцио мягко взял его за руку.— Спасибо за визит, синьор, — он смотрел прямо в глаза, чем вводил в смущение. — С самого ноября хотел увидеть того, кого прочат Розалины в женихи. Но надеюсь, что мы никогда не породнимся, разве что по духу.— Я тоже, — протянул Тибальт, задерживая свой взгляд на трёх братьях.С этими словами юноша наконец сел в экипаж, который тут же тронулся с места.***— Милый кузен, ты куда-то уходишь? — спросила Джульетта; в её голосе прозвучала детская обида.Тибальт, облачённый в своё самое роскошное платье, повернулся к кузине: от её внезапного появления кузины на его лице застыло выражения удивления и лёгкого испуга.— Да, Джульетта, — он опустился перед ней на колени.— И куда же? — продолжила расспрашивать кузина.Вместо ответа Тибальт просунул пальцы за пазуху и, нащупав там свёрток, показал его Джульетте.— Помнишь это? — в его голосе зазвучала родительская благосклонность.При виде свёртка глаза Джульетты заблестели.— О да! — она сделала несколько шагов навстречу кузену. — Мне бы не помнить! Это ведь тот вексель, что ты мне дал в тот вечер. И что ты собираешься с ним делать?— Отнесу его в банк Вероны. Там ему самое место.— Позволь мне пойти с тобой.Джульетта опустила голову в жесте мнимой покорности, но перед этим одарила кузена взглядом, сквозившим озорством и нежеланием принимать отказ. Губы Тибальта дрогнули: своим поступком кузина глубоко тронула его сердце — в глубине его тела зародилась приятная теплота, о которой юноша не мог и догадываться.— Мне бы хотелось, Джульетта, — мягко произнёс Тибальт, совсем по-отечески заправляя прядь волос кузины за её ухо. — Но будет лучше, если ты останешься дома. Как я уговорю твою матушку отпустить тебя со мной? В глазах Джульетты всё ещё плескалась беззлобная обида: она, вся напряжённая, стояла прямо перед Тибальтом и не смела пошевелиться.— Иди сюда, — проговорил сдавшийся юноша, раскрывая руки для объятий.Как только эти слова сорвались с его уст, Джульетта прильнула к нему не в силах обхватить широкую грудь кузена. Тибальт запрокинул голову, из его рта вырвался рваный вздох: в такие моменты у него всегда спирало дыхание от переизбытка чувств. Чтобы как-то справиться с душевными переживаниями, юноша прижался губами к макушке кузины; его нос защекотал тёплый запах её волос.— Но ты прогуляешься после со мной в саду? — из уст Джульетты это звучало скорее как требование, нежели просьба.— С тобой хоть всю жизнь в саду, — Тибальт задержал взгляд на кузине, прежде чем выпрямился. — Мне пора. А тебе пора к кормилице. Ты ведь от неё убежала, чтобы меня встретить?Ответом ему была лишь смущённая улыбка.***Свежий декабрьский воздух ударил Тибальта в спину, свистя в ушах и трепеща полами его одежды, словно подгонял юношу.Банк был более чем рад и готов принять у себя деньги богатого венецианского аристократа — всё прошло даже быстрее, чем ожидалось. Но с этого момента Тибальт был привязан к Вероне и считался её жителем: от одной только мысли об этом у него вскипала кровь в жилах.— Вот это настоящий ветер перемен! — прошептал он.Юноша резко развернулся на каблуках и подставил лицо ветру. Нескончаемые потоки воздуха сушили глаза и забивались в грудь, отчего Тибальт мог дышать только урывками, но мгновения удовольствия того стоили.— Быстрее домой, домой, — он протянул последнее слово, словно смакуя. — Должен вернуться в палаццо. В мою комнату, к тётушке, кормилице, Джульетте. Должен рассказать им.В порыве возбуждающего волнения Тибальт помчался по веронским улицам, едва разбирая дорогу. — И погулять с Джульеттой в саду. Точно, точно! — судорожно повторял он.На одном из перекрёстков Тибальт остановился — местность внезапно оказалась незнакомой ему. Его взгляд забегал по зданиям в попытке выцепить из них примерный ориентир, но через несколько мгновений остановился на широкой улице. Внезапно черты Тибальта исказил гнев, а его верхняя губа сама собой приподнялась, обнажая зубы в животном оскале.— Меркуцио, — процедил юноша.Теперь и Меркуцио наконец заметил Тибальта, но вся его поза и выражение лица источали такое безразличие, словно перед ним стоял незнакомец. И даже когда делла Скала узнал в юноше Франтумато, удивление его не было сильным: лишь его бровь вздрогнула, выдавая лёгкую растерянность.— Ах, это всего лишь ты, Тибальт, — бросил он. По сравнению с ощерившимся словно дикий зверь Тибальтом Меркуцио выглядел удивительно спокойным — даже умиротворённым — что не на шутку злило Франтумато.— Всего лишь я? — с плохо скрываемой злостью проговорил он. — И ты ничего больше не хочешь мне сказать?— Что сказать? — на его губах залегла тень улыбки. — Я наслышан о твоём возвращении в Верону. И сейчас ты из банка возвращаешься, не так ли? Так что поздравляю. Это ты хотел от меня услышать?Вместо ответа Тибальт нахмурился так сильно, что мог теперь видеть свои надбровные дуги. Лишь в этот момент лицо Меркуцио прояснилось в напускном удивлении: в его глазах снова заплясали дьявольские искры.— А-а, — игриво протянул он, медленными шагами приближаясь к Тибальту, — кажется, я знаю. Не о последней ли нашей встрече ты хочешь поговорить? — при упоминании о том дне краска залила лицо Франтумато, что тут же заметил делла Скала и растянул губы в сладкой усмешке. — Хочешь, точно хочешь. Так что именно ты потребуешь от меня?— Меркуцио, — твёрдо произнёс Тибальт, словно хотел воззвать к его разумной сущности. — То, что произошло тем днём, — он немного помолчал в смущении, — всё то, что тогда случилось, я нахожу оскорбительным для себя и для моей чести. Поэтому я требую твоих ко мне извинений. Сейчас же.Меркуцио молча слушал: на мгновение во взгляде его зелёных глаз промелькнула серьёзность, но та быстро скрылась под внешним покровом равнодушия. Когда Тибальт закончил и смотрел теперь в ожидании на своего визави, делла Скала, поджав губы, подался немного вперёд с заведёнными за спину руками. Смесь неверия и предвкушения пожирали Франтумато: вот-вот перед ним извинится сам Дука Меркуцио — уголки губ юноши сами собой поползли вверх.— Нет, — отчеканил Меркуцио и снова выпрямился.Звучание этого слова было подобно громовому раскату посреди солнечного дня.— Что? — прошептал Тибальт в неверии.Меркуцио одарил его упрекающим взором, словно такой его ответ был единственно правильным и Тибальт посмел ещё в нём сомневаться.— Не буду я извиняться, — Меркуцио звучал как упрямый ребёнок. — Ха! А ты извинений от меня ждал?!— То есть, — Тибальт скрестил руки на груди в мимолётной попытке защититься от словесных уколов Меркуцио, — извинений не будет?Меркуцио в яростном порыве замотал головой и с вызовом заглянул Тибальту прямо в глаза, стремясь увидеть в них малейшую перемену душевного состояния. Но не лицо сейчас говорило за него — неожиданно тело Франтумато напряглось, а сам он сжался, в любое мгновение готовый броситься на делла Скала. Но наваждение ушло так же быстро, как и пришло.— Тогда готовься, Меркуцио, — холодно отчеканил Тибальт. — На рассвете. Ты и я. Скрестим свои рапиры.Плечи Меркуцио затряслись от едва сдерживаемого смеха.— Сатисфакция, значит? — он отступил на несколько шагов, чтобы осмотреть Тибальта с ног до головы. — Я, пожалуй, откажусь удовлетворить твою прихоть.— Ты глупец, раз так поступаешь.— Разве? — бросил с издёвкой Меркуцио. — Интересно послушать, почему ты так обо мне считаешь.— Только глупец, не заботящийся о своей чести, будет отказываться от поединка.Смешок вырвался из груди Меркуцио.— Ох, Тибальт, — он одарил его полным жалости и умиления взглядом. — Я полагал, что ты уже понял. Была б у меня честь, она была б чернее ада. Так что отказ от этой дуэли никак не запятнает её. Прощай.С этими словами делла Скала, резко развернувшись на каблуках, пошёл в сторону своего палаццо. Ярость, сквозившая в его движениях, натолкнула Тибальта на мысль, что Меркуцио не был голословен. Под кожей Франтумато вспыхнуло тысячи костров: его тянуло сразу в несколько направлений, и в итоге он не посмел сделать ни единого шага, застыв с опущенной головой. Издалека послышались шаги; Тибальт отошёл в сторону, чтобы пропустить прохожего. Вздох удивления сорвался с его губ, когда в том прохожем он узнал Меркуцио.— Я могу назвать с десяток причин, по которым ты даже права не имеешь бросать мне вызов, — делла Скала заносчиво задрал подбородок, оглядывая своего визави. — Но я всё-таки приму его. Тибальт усмехнулся, хоть слова Меркуцио оставили у него горький осадок.— Теперь разойдёмся подобру-поздорову. Нам нельзя до поединка друг с другом разговаривать, — Меркуцио неловко протянул руку Тибальту, после чего тут же убрал. — Твоего секунданта (если, конечно, он уже выбран) пришли к моему палаццо.Сказав это, Меркуцио окончательно ушёл. Тибальт ещё долго смотрел тому вслед, пока внезапная мысль не поразила его.— Секундант! — только и прошептал юноша, хватаясь за голову. — Я ведь не знаю даже, кого мне взять в секунданты, — через несколько мгновений его лицо прояснилось. — Есть у меня кто-то на примете.***Тем же днём Тибальт стоял у входа в палаццо Манчини.— Синьор Франтумато, — поприветствовал его Валенцио, отдыхающий во внутреннем дворе.Тибальт замер будто в испуге, на мгновение напрягшись, но быстро расслабился, когда встретился взглядами с Валенцио.— Синьор Манчини, — коротко бросил Тибальт. — Рад, что встретил вас именно здесь. Иначе мне пришлось бы искать вас по всему палаццо. У меня к вам есть дело.Тибальт жестом попросил Валенцио подойти ближе: тот медленно двинулся в его сторону, хоть во взгляде его проступало волнение, смешанное с любопытством.— Ну и что за дело? — спросил Валенцио.Тибальт осмотрел сначала ближайшие окна и места, в которых мог скрыться жадный до сплетен слуга, прежде чем начать говорить.— Вопрос… Щепетильный, — всё тянул с объяснениями Тибальт. — Я ведь могу вам доверять?— Да что за дело, в конце-то концов! — произнёс в нетерпении Валенцио.— Я прошу вас стать моим секундантом, — выпалил Тибальт, втайне удивляясь своему раннему страху озвучить эти слова.Валенцио посмотрел на него со всей серьёзностью двадцатитрёхлетнего юноши.— Меня? Секундантом? — с подавленным смущением произнёс он.— Да.— А почему именно меня??Потому что ты единственный, кого я знаю в этом городе достаточно, чтобы попросить об этой услуге? — пронёсся честный ответ в голове Тибальта, но вместо этого он сказал:— Потому что, как я слышал из вчерашнего разговора, вам надоели светские развлечения и вы хотели бы других развлечений.Короткий выдох сорвался с уст Валенцио, а затем его лицо озарила лукавая улыбка.— Неприлично подслушивать, синьор.— Вы говорили достаточно громко, чтобы услышали не только ваши братья, но и я.— Могли бы не слушать из вежливости.— Так вы согласны стать моим секундантом? — отрезал Тибальт.Валенцио отступил на несколько шагов назад, внимательно рассматривая Тибальта.— Для начала мне нужно знать причину вашего поединка, — протянул он, — с кем бы вы ни дуэлились.Тибальт, поджав губы, бросил на Валенцио полный сомнения и стыда взгляд: чувство собственного достоинства пресекало порыв юноши всё рассказать, но после кратких размышлений он уговорил сам себя поделиться — ведь иначе Валенцио откажется от роли секунданта.— Тот, к кому я имел хоть и малое, но достаточное доверие, — медленно проговаривал Тибальт, словно оттягивая момент, — в самый неожиданный момент облил меня, — он вдруг замолк.— Позором? — предположил Валенцио.— Водой, — поправил его Тибальт. — В середине декабря. Разумеется, я после этого заболел и чуть не умер. Мой обидчик отказался извиняться, но я ему это так просто не спущу, — на мгновение его взгляд застил гнев. — Так вы согласны?Валенцио отошёл от Тибальта на пару шагов и побродил по внутреннему двору, словно собираясь с мыслями. Но Франтумато заранее знал ответ: нетрудно было заметить дрожь предвкушения, что била Манчини, выдерживающего паузу лишь для приличия.— Обидчик не извинился, — намеренно вытягивал слова Валенцио, — и повод достаточно веский. Поздравляю, дуэлянт, — с этими словами он протянул Тибальту ладонь, — с приобретением меня в качестве вашего секунданта.***Тибальт оторвался от чтения, заслышав издалека шаги, и заскользил чутким взглядом по окрестностям словно животное в поисках источника звука. Спустя несколько мгновений из арки палаццо вышел Валенцио: в резкости его движений и морщинке, залёгшей между бровями, угадывалось лёгкое раздражение. Тибальт в нетерпении сорвался со своего места, чтобы проводить гостя в свою комнату. На протяжение всего пути детское любопытство жгло юношу, но он отдёргивал себя — слишком мрачно глядел Валенцио на Тибальта, когда тот оборачивался назад. Лишь в комнате они нарушили тишину.— Я должен был догадаться, ещё когда вы направили меня к палаццо, — с дрожью в голосе произнёс Валенцио. — Дука Меркуцио ваш противник?Хоть прозвучало это как вопрос, Манчини словно лишний раз хотел напомнить об этом Франтумато.— Ну да, — Тибальт заметил, как скривились губы Валенцио. — Не вижу в этом ничего странного.— Ладно — Бенволио и Ромео (о вашей с ними стычке известно всей Вероне). Они Монтекки, так что даже хорошо, что всё это произошло, — Валенцио прикоснулся пальцами к виску, словно стрела боли пронзила его в том месте. — Но это Меркуцио. Родственник веронского наместника. Тибальт в упрямстве лишь скрестил руки на груди и посмотрел в сторону, чтобы избежать взгляда Валенцио.— Синьор, меньше всего нам нужны ссоры с нейтральной стороной.— Судя по тому, как Меркуцио якшается с этими Монтекки, он точно выбрал свою сторону! — вдруг рявкнул Тибальт.Валенцио ничего не ответил, лишь сжал плотнее губы и приблизился к Тибальту. От Манчини тяжёлыми волнами исходила угроза, отчего в глазах Франтумато сверкнула вспышка страха. Неожиданно улыбка растянула губы Валенцио.— Мне следовало раньше спросить о втором дуэлянте, — проговорил он с едва осязаемым сожалением в голосе, а следом развёл руками. — Что за зрелище будет эта дуэль: два великовозрастных секунданта у двух недорослей-дуэлянтов. Скорее, всё наоборот должно быть, не так ли?— А кто другой секундант? — спросил Тибальт; до этого момента он никогда не задавался таким вопросом.— Дука Парис.— Странно, — протянул Тибальт с некоторым безразличием, — разве он не заинтересован в исходе дуэли?— Судя по слухам и толкам слуг в палаццо делла Скала, — Валенцио опустился в кресло рядом с Тибальтом, — Парису далеко до заинтересованного лица, — усмехнувшись собственной остроте, он добавил серьёзно, — а вообще Парис — всего лишь кузен, не слишком близкий родственник, так что быть секундантом ему позволено.Тибальт лишь хмыкнул в ответ. Его тело наполнила такая весёлость, будто не смертоносную дуэль они сейчас обсуждали, а забавный случай на балу.— Ну и что? — спросил вдруг Тибальт, вспомнив наконец о цели их встречи. — Как договорились с Парисом? — Парис со всеми вашими условиями согласился, — ответил Валенцио. — Встречаетесь до рассвета, бьётесь на рапирах и даггерах до первой серьёзной раны.Губы Тибальта дрогнули в улыбке: поразительная сговорчивость Меркуцио с условиями поединка забавляла его, хоть и вселяла одновременно с этим тревогу в его сердце.— А с местом определились? — Тибальт накрутил прядь волос на влажный палец. — Для поединка нужно высокое и сухое место. Я здешних окрестностей не знаю. Меркуцио, — он процедил это имя, — выбрал уже?— Да, на северо-востоке есть один холм, — начал Валенцио, — носит имя святого Леонардо. Поблизости нет людей, так что нас там никто не увидит. — Хорошо, — бросил в задумчивости Тибальт, опуская взгляд на пол. — Тогда встретьтесь с Парисом ещё раз, чтобы всё подтвердить. Вдали послышался голос Джульетты: хоть слов разобрать было нельзя, в тоне кузины проступало недовольство. Тибальт вскочил со своего места и протянул Валенцио ладонь для рукопожатия.— Ещё раз спасибо, синьор, — зачастил он, — за то, что согласились быть моим секундантом. А сейчас вам лучше уйти. Встретимся в воскресенье у ворот из города.***Тибальт, съёжившись от очередного порыва холодного ветра, плотнее закутался в плащ. Невыспавшийся из-за терзаемого волнения, битый дрожью каждое мгновение, он тратил все силы, что урвал за пару часов сна, чтобы подняться на крутой холм. Несколько раз юноша оступался в предрассветных сумерках и чуть не соскальзывал по мокрой траве до самого подножья, но всегда удерживался на месте, пусть это и вынуждало его припасть низко к земле. Раздражение переполняло его: Тибальт был близок к тому, чтобы начать проклинать себя за своё решение — благо, все мысли о сожалении отбрасывались прежде, чем они даже сформировывались. — Да сколько ещё идти! — он со злостью плюнул в землю.— Уже вершина видна, — ответил сонным голосом Валенцио, видимо, не понимая риторичность вопроса Тибальта.Действительно, через некоторое время они поднялись на ровную площадку: Тибальт, всё ещё по привычке согнувшись, направился к ближайшей оливе, чтобы опереться для отдыха, и бросил короткий взгляд на Верону, лежащую в тенях. Издалека палаццо Капулетти, что юноша выловил из толщи красной черепицы, казался не больше его ногтя.— Мы шли так долго, — сбивчиво произнёс Тибальт. — Почему не на лошадях?— Лошади слишком шумные, — терпеливо объяснял Валенцио, — и всадников легче заметить.— Я не боюсь быть замеченным, — Тибальт подошёл к краю холма и провозгласил со всей торжественностью, — пускай вся Верона знает, что я собираюсь надрать вихры этому Меркуцио! Звук его голоса эхом разошёлся по земле до самых стен Вероны: это, возможно, пробудит некоторых жителей, но это мало значило для Тибальта — наоборот — он даже предвкушал украдкой момент, когда кто-нибудь подсмотрит за их дуэлью. От одной только мысли об этом его тело пронзила приятная дрожь, склоняющая к дрёме. Вдруг солнечный свет ударил юноше в лицо; от неожиданности он, не закрываясь от лучей ладонью, а лишь сощурившись, отошёл на несколько шагов от края.— Восход уже, — пробормотал Тибальт, не придавая внимания своим же словам. — Восход! — произнёс он с тревогой в голосе. — Валенцио, неужели восход?Внемлющий словам Тибальта Валенцио послушно развернулся на восток, а затем, покосившись с подозрением на юношу, ответил:— Да. Солнце встаёт, как видите. Вашему Меркуцио следует поторопиться, чтобы не опоздать и не проиграть.Хоть и мускул не дрогнул на лице Тибальта, внутри его сковал холод.?Моя первая дуэль, а всё может вот так закончиться? — вихрем проносились в его голове. — Я ведь хочу победить, но совсем не таким образом. Без самого поединка. Иначе какое из этого веселье??Тибальт продолжил стоять неподвижно, в беспокойстве считая минуты до своей мнимой победы, пока его пытливый взгляд не уловил движение на подножье холма. Юноше понадобилось некоторое время, чтобы из голых веток выловить глазами Меркуцио и Париса: несмотря на опоздание, двигались они ровным темпом, не семеня или рывками поднимаясь по склону — словно не дуэль вела их сюда, а невинное желание понаблюдать восход. Когда оба делла Скала проходили мимо Тибальта, тот не устоял их поразительной холодности и сорвался:— Что? Опоздал за вычёсыванием своих колтунов? — рассмеялся он злобно.К удивлению Тибальта, Меркуцио даже не удостоил своего противника осуждающим взглядом, проявляя к нему невероятную степень равнодушия. Франтумато сжал ладони в попытке унять свой гнев — как бы его не злило поведение делла Скала, правила были на его стороне: до начала дуэли соперники не могут общаться. Парис приблизился к Валенцио, и секунданты сдержанно пожали друг другу руки.— Мы с дука Парисом решили, — начал тихо Манчини, поглядывая на делла Скала, — назначить меня распорядителем дуэли. Дука, — он повернулся к Парису, — вашей обязанностью было привести лекаря, что, как я вижу, вы сделали. Благодарю.Тибальт только сейчас заметил невысокого человека, спрятавшегося за спинами секундантов: к груди он прижимал свёрток, в котором, вероятно, хранились снадобья на случай ранения одного из дуэлянтов.— Сегодня уж точно не я буду ранен, — пробурчал юноша себе под нос, заносчиво вскинув подбородок.Меж тем Тибальт заметил, что с другой стороны холма на него смотрит Меркуцио — трудно было не ощутить на себе тяжёлый взгляд его потемневших глаз, чуть ли не проедающий плоть. Поглощённый внезапным возмущением, что вызвал этот взгляд, Франтумато в попытке изобразить холодность выпятил губу и нахмурился. Всю нелепость своей гримасы юноша не понимал до тех пор, пока не увидел влажный блеск на зубах Меркуцио, обнажившихся в ухмылке, а затем не услышал его смешок — озорной и злобно звучащий. Такой укол самолюбию Тибальта одёрнул его, и юноша, картинно оскорбившись, развернулся на каблуках и с напускным интересом принялся рассматривать пейзажи, на что вновь услышал хохот делла Скала.— Синьор Франтумато, — выдернул его из размышлений Валенцио, — сознались ли в ваших грехах перед дуэлью?Валенцио сам провожал Тибальта до церкви прошлым вечером и точно знал ответ, но для порядка спросил перед всеми участниками.— Конечно, — кивнул юноша.— А вы, синьор делла Скала? — спросил Валенцио. — Сознались в грехах?— Ага, — только и сказал Меркуцио со скучающим видом.— Хорошо, — протянул Валенцио, словно ответ Меркуцио сбил его с толку. — Приступим, наконец, к делу. Тибальт вздрогнул от предвкушения и развернулся к центру площадки.— Перед тем, как начнётся поединок, — торжественно объявил Валенцио, а затем добавил тихо, — если он вообще состоится. Дука Парис, — произнёс он особенно громко, — согласен ли дука Меркуцио отступить и извиниться? Это его последний шанс.Парис поймал на себе взгляд кузена, слегка мотнувшего головой, и ответил недовольным тоном:— Нет, не согласен.— Граф Тибальт тоже не собирается отпускать оскорбление. Значит, быть поединку, — радостно провозгласил Валенцио. — Я с позволения распорядителя дуэли, — вмешался Парис, — буду следить за подножием холма на случай непрошенных гостей.Валенцио лишь кивнул в согласии, а затем продолжил:— Вставайте на свои позиции.Услышав эти слова, Тибальт рывком вынул рапиру из ножен и приблизился к центру очерченной для поединка площадки. Меркуцио сделал то же самое, только движения его были пронизаны смесью ветрености и самоуверенности, что вызвало усмешку у Франтумато.— Итак, бьётесь на рапирах до первого серьёзного ранения в корпус, — протараторил Валенцио в предвкушении. — Пусть начнётся поединок. Приступайте.Звучание голоса Валенцио так звонко отдалось у Тибальта в ушах, что изгнало всю сонливость из его тела и словно надело на него шоры. С этого момента юноша видел перед собой лишь одного — Меркуцио. Тибальт сорвался со своего места и, широко замахнувшись, ударил рапирой, однако, к своему удивлению, не почувствовал сладкого столкновения лезвия с плотью. Волна неудовлетворения прошлась по его коже, а короткий смешок Меркуцио заколол слух: тот ещё мгновение назад стоял прямо перед Тибальтом, а теперь находился в угрожающей позиции у левой руки — а Франтумато даже не уловил движения.?Если на моей стороне мастерство и сила, то на его — быстрота?, — вынужден был признать Тибальт, едва успев развернуться и выставить перед собой рапиру.На протяжение всех лет фехтования Франтумато обучали не только итальянской школе: в памяти юноши хранились обрывки испанской, французской и германской программ. Но даже с этими знаниями Тибальт не мог сопоставить ни один известный ему стиль с таковым, что использовал Меркуцио. Ритм поединка всё время сбивался, стоило одному из дуэлянтов начать атаку, каждый отвечал своим движением, словно они говорили на разных языках и были безуспешны в своих попытках понять друг друга. ?Неужто он танцует?? — пронеслось предположение в воспалённом сознании Тибальта.Всё ещё неуловимый для клинка и понимания Франтумато делла Скала закрутился в увороте, кудри закрыли его напряжённое лицо, а рапира в руке заметно задрожала — и Меркуцио ускользнул от сокрушающего passado: в завершение его плащ, распахнувшись, затрепетал своими полами. Вся театральность и наигранность этого движения заронили в разуме Тибальта предположение, что не внезапный порыв ветра послужил тому причиной.?Точно танцует, — эта мысль прочно укрепилась в голове юноши. — Он и сейчас покрасоваться хочет??Гнев жарким пламенем разлился в его бурлящей крови, наполняя его тело силой. Смех делла Скала вновь заколол слух Франтумато, но это лишь придало ему уверенности и злобного предвкушения. Град ударов посыпался на Меркуцио: всё они приходили с разных сторон, отличались по быстроте и силе; такая беспорядочность сбивала с толку — Тибальт улавливал это в растерянном взгляде соперника. Лязг металла ударял по слуху так долго, что отдавался раскатами грома в затылке, глаза бегали в лихорадочной попытке найти слабое место, напряжённые мышцы заныли — и вот Меркуцио припал к земле под нескончаемой чередой ударов. В это мгновение пламя словно из самого ада вспыхнуло во взгляде Тибальта, а его губы скривила кровожадная ухмылка. Юноша замахнулся для последней — победной — атаки, но вместо того, чтобы разрубить плоть, его рапира вошла в землю. Только после того, как Тибальт начал заваливаться, до него дошло, что его толкнули. Франтумато повернул голову, ожидая увидеть Париса, что не выдержал и бросился на защиту кузена, но взгляд его наткнулся на незнакомца, облачённого в чёрные одежды.?Люди принца? Что они здесь делают? — догадка поразила его словно молния — О нет!?Тибальт стремительно поднялся на ноги и захотел оглядеться, но был схвачен стражей. Раздался недовольный стон Меркуцио:— Ах, Парис, сукин ты сын! — звонко раздался его голос. — Вот дурак я, что тебе доверился.— Замолчи, — сдержанно ответил Парис, пропуская оскорбления мимо ушей, — я сделал то, что считал нужным.Тибальт взглянул в ту сторону, откуда он пришёл и увидел группу стражников. Голова юноши вдруг опустела.— Так вот почему ты попросился стоять на стороже, — промолвил он беззвучно. — Чтобы люди принца без проблем сюда поднялись.— Что посчитал нужным? — продолжал между тем Меркуцио. — Не знал, что ты способен на такие сложные процессы. Или желание выставить меня в дурном свете подвигло тебя? Не старайся понапрасну, я в любом свете словно в лучах славы.— Тихо, Меркуцио! — раздался знакомый голос. — Это по моему приказу он действовал.Вскоре на холм поднялся принц. Хоть движения его сохраняли сдержанность, взгляд его метал молнии. Тибальт резко встряхнул телом и вырвался из рук стражников, чтобы поклониться подеста. — Тибальт, я как раз хотел с тобой поговорить, — голос принца звучал чрезвычайно тепло для обстоятельств, но Франтумато обманулся, доверившись такой дружелюбности. — О чём я тебе говорил в нашу последнюю встречу? Насчёт чего предостерегал? Тибальт, прибитый угрожающим тоном принца, раскрыл губы для ответа, но был прерван.— ?Не ввязывайся в драки, Тибальт!? И где я нахожу тебя в нашу следующую встречу?!Принц ещё раз огляделся, будто всё ещё не веря в происходящее.— Позвольте, синьор, — начал Тибальт бодрым голосом в надежде извернуться как в прошлый раз, — это не драка, а дуэль, которую я выиграл бы, если бы не ваше… Вмешательство.Со стороны раздался смешок Меркуцио:— Мечтай об этом, Кошачий Король, — юноша впервые обратился к Тибальту, а затем в торжественном жесте приложил ладонь к груди. — Ничто не может ранить Меркуцио.— Помолчи, Меркуцио, — рявкнул принц, — и до тебя очередь дойдёт, дома. А ты, Тибальт, — он приблизился к юноше. — Что за причина к дуэли может быть у шестнадцатилетнего юнца?Юноша раскрыл рот, чтобы возразить, но от возмущения у него перехватило дыхание. Лишь спустя несколько минут, когда Тибальт совладал с собою, он выдавил:— Но честь, синьор…— К шестнадцати годам не обзаводятся честью, — отрезал строго принц, — для этого нужно действительно стараться. Лишь после нескольких лет тяжкой работы над своим добрым именем можно говорить о чести. Вы же, — принц указал на Тибальта и Меркуцио, — в своём стремлении быть зрелыми играетесь во взрослых, а некоторые поддерживают вас в ваших бесславных начинаниях. Я говорю про вас, синьор Манчини, — Валенцио поднял голову, услышав своё имя, — пускай ваш отец поговорит с вами об этом: у вас и без моего выговора неприятностей будет хватать. Видимо, в попытке успокоиться принц заходил кругами по площадке, держа руки за спиной. Иногда он хотел сказать что-то: в такие моменты подеста останавливался с поднятой головой, его пытливый взгляд скользил по всем участникам дуэли — но в итоге ни одно слово, лишь полный задумчивости вздох срывался с его губ. Через некоторое время голос принца всё же нарушил тишину:— В моём городе нет и не будет дуэлей! — он грозным взглядом обвёл поляну словно в поиске того, кто не согласился с его словами. — Все нарушители моего запрета будут наказаны! — затем принц добавил слегка уставшим голосом, — выдвигаемся обратно в Верону.И неровная колонна людей двинулась к подножию холма. Тибальт, по правую руку которого шёл Валенцио, постоянно обменивающийся с юношей одобрительными взглядами, вопреки мирному исходу чувствовал, как в его груди растёт чёрная дыра неудовлетворения. Вдруг с Франтумато поравнялся принц: он появился будто бы из ниоткуда.— Ты разочаровал меня, — не глядя на Тибальта, проговорил подеста, а затем добавил буднично, — стража проводит тебя до палаццо Капулетти. И молись, чтобы никто из слуг не увидел тебя.Вместо того, чтобы пристыдить Тибальта, эти слова наоборот вселили в его душу некий азарт.— Уж поверьте, подеста, — прошептал он, — я останавливаться не собираюсь.