Главы 39-40 (1/1)

39. СьюкиЯ протопала в свою комнату, совершенно ошеломленная тем, как закончился наш вечер. Уже будучи свидетелем способности Эрика психануть быстрее, чем готовая ударить кобра, я знала, что он слишком остро отреагирует на Билла и его разбитые шарики. Поэтому я и хотела подождать, пока мы не останемся одни, чтобы рассказать ему настоящую историю. Ничто не характеризует быдло лучше, чем копание в грязном белье перед гостями, а в истории с Биллом Комптоном не было ничего, кроме грязи.Я надеялась использовать его признанную слабость?— неспособность ясно мыслить, когда я была рядом,?— и прижалась к нему всем телом, повествуя о происшествии на кухне. Сразу же стало очевидно, что он либо преувеличил мое влияние, либо его мысли сузились до желания уничтожить Билла Комптона. Он, кажется, даже не заметил, как я слегка приспустила футболку, демонстрируя ему грудь. Чудо-близнецов пришлось отключить, потому что я становилась все злее и злее с каждым его словом. С тех пор, как мы оба в это вляпались, мне пришлось вытерпеть кучу дерьма от множества разных людей, и меня возмущало его полное пренебрежение к тому, насколько хорошо я справлялась.Между нами развязалась полноценная словесная война. Как только он произнес то единственное слово, которое могло волшебным образом превратить меня в полную суку?— ?глупо?,?— я поняла, что пришло время для перерыва. Я не хотела продолжать: обо всем, что будет сказано в запале, позже придется пожалеть. Этот урок я выучила прошлой ночью и не собиралась повторять. Я покинула комнату, прежде чем все могло испортиться еще сильнее.Я разделась и запрыгнула в душ, надеясь, что прохладная вода смоет скверное настроение и гневные мысли. Темперамент Стакхаус был легендарным, способным порождать взрывы, которые посрамили бы вторжение в Ирак. Вода полилась, красная дымка рассеялась; я вспомнила все, что мы сказали друг другу. Я все еще думала, что Эрик слишком остро отреагировал, но я с первого дня знала, что он из тех, кто стремится защищать. Он показал эту сторону своей личности, когда меня оторвали от него на пути из казино, а он вернулся за мной, как одержимый.И ведь тогда я ему даже не нравилась.Теперь я ему нравилась?— видимо, даже очень,?— поэтому мне следовало догадаться, что все будет раз в десять хуже, когда он узнает о Билле. Возможно, я тоже переборщила. С того момента, как Билл переступил порог, я чувствовала себя неуютно. Если бы он действительно попытался на меня напасть, я бы тут же выкрикнула имя Эрика, желая, чтобы он сделал именно то, в чем, по моим словам, я не нуждалась: спас меня.Но разве я совершила ошибку, когда не стала звать Эрика лишь из-за того, что в голове играла песня Radiohead ?Слизняк? всякий раз, когда я смотрела на Билла?Боже, как все запуталось. Я повела себя с Биллом так, как считала правильным, но разве мне стоило сердиться на Эрика за его собственное желание возмездия? Конечно, я грохнула голову той шлюхи об пол, словно хотела взорвать ее, как пакет чипсов, но она напала на меня первой. И я не пинала ее, когда она упала. Ну, может, я и толкнула ее ногой, но никто этого не видел, так что не считается. Но как бы я себя чувствовала, будь я на месте Эрика?Последняя битва Кастера* превратилась бы в детскую игру и придала совершенно новый смысл сражению за Не-такого-уж-Маленького Толсторога.Блять. Я вспомнила, как подумала, что не хотела бы оказаться в темном переулке с Биллом. Эрик выразил свое беспокойство по поводу того, что могло случиться в следующий раз (впрочем, я сомневалась, что Эрик снова пригласит его в дом),?— и я понимала, что он был прав. Инстинкты требовали держаться подальше от Билла; возможно, мне действительно просто повезло, что он не предпринял физические действия вместо слов. Эрик лишь беспокоился о моей безопасности.Мы оба слишком остро отреагировали (и в большей степени?— я) и снова доказали, что никто из нас не может трезво мыслить, когда мы так близко друг к другу,?— хорошо это или плохо.Я поспешно закончила мыться, надеясь застать Эрика до того, как он ляжет спать, чтобы все прояснить. Я прекрасно помнила, как ворочалась всю ночь после ссоры, и не имела никакого желания повторять этот опыт. Будем считать, что Эрик уже достаточно успокоился, чтобы рационально все обсудить. Я надела пижамные штаны и футболку, которые скрыли мое тело вполне уместно для теплой сентябрьской ночи. Теперь он не станет отвлекаться и не забудет о нашей дискуссии на следующее утро.Я не нашла его на нижнем этаже, но заметила, что он помыл все то, осталось в раковине и убрал все кастрюли и сковородки. Я улыбнулась его заботливому жесту. Затем я проверила гараж, надеясь, что он не уехал под влиянием гнева, и удивилась, увидев новый красный корвет на месте черного. В голове автоматически заиграла песня Принца. Я вернулась наверх, гадая, почему он избавился от прежней машины, хотя она казалась совершенно новой. Должно быть, какие-то мужские заморочки. Мне не понять этого, как и очарования сисек.Я постучала в закрытую дверь его спальни, а когда он не ответил, постучала еще раз, спросив:—?Эрик?Я не знала, не лег ли он уже спать, так что прижалась ухом к двери и расслышала слабый звук льющейся в душе воды.Может, мне просто войти?Несколько мгновений я колебалась, прежде чем проверила дверную ручку. Будь она заперта, я бы знала, что он не хотел меня видеть, но это было не так. Я вошла?— не-совсем-случайно, будто взломала замок. Мои глаза метались по комнате, словно команда спецназа, готовая к штурму. Сесть было некуда, кроме кровати. При виде нее я вспомнила наш последний раз в этом самом месте и осталась на ногах.Она была покрыта Эрик-крэком, а я уже была полноценной наркоманкой.Довольно скоро я услышала, как он выключил воду. И тут до меня дошло, что он запросто мог выйти голым. Я уже видела его обнаженным, пока его лицо скрывала подушка. Если его кровать можно было считать крэком, то тело было сродни кислороду. Я просто не смогу сопротивляться желанию наполнить себя им, словно утопающий за бортом корабля ?Нортман?. Или, может, он больше походил на подводную лодку? Разум заполонили эвфемизмы на тему введения торпеды в трубу и последующего выстрела. Я не заметила, что он вошел в комнату, пока не услышала голос.—?Сьюки?Да, капитан?Краем глаза я заметила его обнаженную грудь и проигнорировала звуки пения ангелов, немедленно зажмурившись.—?Ты одет? —?прохрипела я.Я не была уверена, какой ответ больше хотела получить?— да или нет,?— но с разочарованным облегчением услышала, как он сказал:—?Да.Я открыла глаза. На лгуне полотенце в огне.С каких пор полотенце, небрежно обернутое вокруг талии, считается одеждой? По крайней мере, оно было большим. А если наши отношения продолжат развиваться, я просто заменю их все одной мочалкой.В этот момент Эрик решил провести руками по мокрым волосам; я была уверена, что имела другую причину прийти в его комнату, кроме как таращиться на него, но совершенно позабыла ее. Должно быть, она выпала в трусики, когда их затопило.—?Тебе что-то нужно? —?спросил он.Вагинальная пробка?—?Эм-м-м… —?Мозг отказывался работать. Вообще.Один сигнал, Василий. Всего один сигнал.**Теперь Эрик не казался расстроенным. Кажется, ему было весело. Я мысленно проходила сцену за сценой ?Охоты за ?Красным Октябрем?, пока не вспомнила: ?Русские и срать не сядут без плана, сынок?. У меня был план! Но какой? Я была почти уверена, что он не состоял в том, чтобы сорвать с его влажного тела полотенце. Но тогда почему я прикидывала, сможет ли до него дотянуться моя рука?Эрик, должно быть, обладал навыками телепатии. Он подошел ближе, сократив расстояние между нами, а я безмолвно заставляла Злую и Аморальную не шевелиться. Эрик остановился прямо передо мной и сказал:—?Мне кажется, в последнее время я не говорю тебе ничего, кроме извинений, но… Я прошу прощения за то, что произошло ранее.Он коснулся моего лица, и мне захотелось отпинать себя за то, сколько времени я потратила на ссору из-за Билла Комптона. Я взяла его за руку и ответила:—?Нет, это я прошу прощения. Я погорячилась. Ты просто защищал меня. И мне не хочется, чтобы мы легли спать, злясь друг на друга. Снова.Я доказала свое раннее утверждение: у меня не получалось трезво мыслить, когда он находился так близко. Мои руки по собственной воле обняли его влажное почти голое тело. Футболка впитала всю влагу, оставшуюся на его груди. Это почти голое тело также было виновато в увлажнении моих трусиков, которые стали еще более влажными, когда Эрик обнял меня и наклонился, чтобы поцеловать. Его язык двигался по моему, а мои руки устремились к его волосам. С них падали капли воды, охлаждая мою разгоряченную кожу. Ни один поцелуй с мужчиной еще не заводил меня так сильно. Эрик же был способен заставить меня забыть собственное имя. Если это произойдет, я всегда могу заглянуть под его обручальное кольцо и вспомнить.Я отстранилась, чтобы вдохнуть; Эрик, не отвлекаясь, поцеловал мою щеку и прошептал на ухо:—?Мне не нравится ссориться с тобой. Это кажется неправильным.Мое сердце растаяло еще сильнее. Я искренне соглашалась с ним, и если бы у меня получалось формулировать слова, я бы обязательно сказала это вслух. А пока что Злая и Аморальная отправились в самовольное неизведанное путешествие, пока махровая ткань не выдала их местоположение.Похотливые сучки.?Слишком быстро,?— твердил разум, пока тело скандировало:?— Недостаточно быстро!? Тело Эрика тоже участвовало в беседе?— практически вопило мне в живот, и это был очень хороший аргумент в его пользу. Но я понимала, что нам следует узнать друг друга получше, прежде чем переходить к следующему шагу. Бесконечные споры из-за самых глупых вещей только подтверждали это.Я неохотно, очень неохотно отстранилась от Эрика, сказав:—?Мы должны остановиться, пока все не зашло слишком далеко.Эрик наполовину вздохнул, наполовину зарычал, прижавшись к моему лбу и закрыв глаза.—?Верно. Я должен сразить тебя. —?Он сделал паузу и добавил:?— И положить пакет со льдом на яйца.И захвати мне по пути пару прокладок.Вспомнив безупречно чистую кухню внизу, я улыбнулась.—?Уборка на кухне?— отличный старт.Он улыбнулся в ответ. Я могла думать только о развратных вещах, которые я бы хотела с ним сделать, когда он находился так близко, так что сделала еще шаг назад. Повеяло прохладой, и я поняла, что передняя часть футболки довольно сильно промокла и прилипла к коже. Впрочем, соски затвердели отнюдь не от этого.Видимо, они пронзили зрачки Эрика: он не мог оторвать глаз от них. Я отлепила материал от кожи.—?Кажется, я должна переодеться.—?Просто сними ее,?— предложил Эрик, хитро усмехаясь. —?Я отдам тебе полотенце, чтобы вытереться.Я попыталась пристыдить его взглядом, но едва ли мне это удалось: я не смогла сдержать улыбку и ответила:—?Как любезно с твоей стороны.Я развернулась, чтобы выйти из комнаты, но он поймал меня за руку.—?Не уходи.Я оглянулась. Эрик больше не казался веселым или похотливым. Теперь он выглядел расстроенным, и я остановилась.—?Я просто надену пижаму. —?Он думал, что я ухожу насовсем?—?Вот,?— сказал он, бросив мне футболку, в которой был до этого. —?Надень это.Я поймала ее, и меня окружил его запах. Будучи подсевшей на Эрика наркоманкой, я не смогла найти причин отказаться от его предложения. Он все еще носил только полотенце. Всего один сигнал от мозга?— и Злая с Аморальной захватят его, как военный трофей, и объявят его задницу территорией Сьюки.—?Я надену ее, если ты наденешь что-нибудь другое.Эрик улыбнулся шире и сказал:—?Договорились.Не будь я так отвлечена его улыбкой, я бы увидела, как его руки хватают полотенце, но было уже слишком поздно. Ткань упала с бедер, а я поспешно закрыла лицо его футболкой, покраснев до кончиков пальцев ног.—?Эрик!Я услышала, как он рассмеялся и спросил:—?Что? —?Голос упал на октаву, когда он добавил:?— Ты видела меня голым и раньше, в чем проблема?—?Это не то же самое! —?сообщила я прижатой к лицу футболке. —?Тогда ты был мистером Лицо-под-Подушкой!—?Тебе станет легче, если я закрою лицо подушкой? —?спросил он, снова смеясь. —?Я более чем готов оказать любезность, если твой разум успокоится.—?ЭРИК НОРТМАН! Немедленно надень штаны! —?Прежде чем я начну метить тебя как свою территорию.Я начала нащупывать путь перед собой босыми ногами и потихоньку выбираться из комнаты в том направлении, где, как я полагала, находилась дверь. Я шла вслепую и потому вскрикнула, когда руки схватили меня за талию и притянули к нему.—?Эрик! —?рассмеялась я. У меня не получалось ругать его: мое сердце было счастливее, чем за весь этот день.Он провел носом по моей шее и сказал:—?Я только что спас тебя от столкновения со стеной. Тебе следует поблагодарить меня.—?Ну не все же так любезны, как ты,?— ответила я через футболку.Он схватил меня за руку и потянул ее вниз. Не успела я подумать о том, чтобы остановить его или поймать футболку, как он положил мою руку на свою покрытую хлопком задницу. Я не оборачивалась, пока не провела дальше по ноге, убеждаясь, что он надел что-то посущественнее боксеров, и шлепнула его.—?Не очень-то мило.—?Сказала девушка, которая дразнит меня мокрой майкой.—?Это из-за тебя я мокрая! —?Всеми. Возможными. Способами.—?Тебе нужна помощь с переодеванием? Считай это моим способом загладить вину. —?Его руки скользнули по мокрой футболке, и он прошептал:?— Я готов исправить свои ошибки.Это подводило итог нашей нынешней ситуации: она казалась в равной степени и правильной, и ошибочной.40. ЭрикВымывшись, я еще долго стоял под душем и гадал, как Сьюки встретит меня утром. Когда мы поссорились в машине, она уехала совсем рано, и я пока не знал ее достаточно хорошо, чтобы определить, была ли это ее обычная схема побега. Я не мог винить ее за то, что она гневно удалилась, когда я назвал ее глупой: теперь я знал, что она была полной противоположностью. Однако стоило мне разозлиться, как рот обретал собственный разум. Это, конечно, не оправдывало меня, и я хотел извиниться. И надеялся, что она даст мне эту возможность.Кожа начала морщиться. Я выключил воду, завернулся в полотенце и отправился в спальню, где с удивлением обнаружил Сьюки. Ее мысли явно витали в другом месте. Я ждал, покуда мог терпеть, а затем позвал:— Сьюки?Она, кажется, еще не пришла в себя, и я заволновался, пока не вспомнил, как она реагировала на вид моей обнаженной груди, и улыбнулся. Вспомни я об этом накануне вечером — сорвал бы с себя рубашку еще до приезда домой, чтобы она не убежала до того, как я успею извиниться. Сейчас она была в одной комнате со мной, так что я не имел никакого желания прикрываться. Она никак не могла найти слова, чтобы объяснить, почему пришла сюда, так что я подошел ближе и сказал то, что часто говорил в последние дни: я сожалел. Снова.Я действительно сожалел, что назвал ее глупой, но ничуть не раскаивался в желании оторвать член Билла и засунуть ему в глотку. Так что я не стал вдаваться в подробности.Стоя так близко к ней, я не мог удержаться от прикосновения и провел пальцами по ее недавно умытому лицу. Она, несомненно, была прекрасна, но именно ее внутренняя красота сияла ярче всего. Хотя изначально я испытывал только сожаление по поводу нашего брака, теперь его заменила благодарность: я радовался, что оказался вынужден по-настоящему узнать ее. От одной лишь мысли о том, что я мог упустить такую особенную девушку, как Сьюки, у меня заныло в груди. Она извинилась в ответ. Я понял, что между нами все в порядке, и поцеловал ее. Я наслаждался ее компанией и ненавидел ссориться с ней. Мне было неприятно смотреть, как она уходит от меня — по любой причине. Приятнее всего было держать ее в объятиях, и я готов был сделать все, что в моих силах, чтобы она осталась там.Еще одна причина, по которой мне не хотелось ее отпускать, — мокрая футболка, облепившая ее грудь. Она сказала, что собирается переодеться, и развернулась, чтобы выйти. Я отреагировал, не думая: схватил ее за руку, практически умоляя остаться. Черт знает, что со мной случилось, но я чувствовал себя слишком уязвимым после нашей ссоры, чтобы смотреть, как она уходит.Ну что же я за слабак?Надеясь, что Сьюки не догадывается, что отобрала мое членство в мужском клубе, я решил поднять настроение, усилив и без того мощное сексуальное напряжение и сняв полотенце. Если ее настолько отвлекала моя голая грудь, то вид обнаженного тела целиком обещал стать интересным.Ну, таков был мой план. И он бы мог сработать, если бы она не закрыла лицо моей футболкой и не попыталась мелкими шажками выбраться из комнаты, как своенравный пинбольный шарик. Я сдался, быстро натянул пижамные штаны и поймал ее, прежде чем она успела удариться о стену. Я хотел всего лишь не дать ей отбить пальцы ног, но в итоге оказался так близко к ней, что намерения моего тела стали очевидны. Хотя прошло не так уж много времени с последнего раза, как я занимался сексом, — ну, тем, который мог вспомнить, — эти несколько дней со Сьюки стали восхитительной пыткой. Видения ее в бикини и коротких шортиках мучили меня ежедневно, но теперь, когда мы перешли к прикосновениям и поцелуям, я подвергся самой приятной агонии, которую только можно себе вообразить. Я был готов подождать, сколько потребуется, пока она не будет готова, но начинал потихоньку задаваться вопросом, можно ли умереть от постоянного стояка. Разве в рекламе ?Виагры? не говорилось о необходимости обратиться к врачу, если эрекция держится слишком долго?Может, Сьюки сжалится надо мной, если увидит справку от доктора?Я погрузился в размышления о медсестре Сьюки, выполняющей искусственное дыхание ртом-к-члену, не осознавая, что ощупываю ее футболку, пока она не отодвинула мои руки и сказала:— Думаю, я сама справлюсь.Справишься с чем? Сексуально реанимируешь меня без рецепта? У тебя есть высшее медицинское образование, о котором я не знаю? Ты знаешь лекарство от моей разновидности тромбоза глубоких вен, так что не придется набирать 911? С ЧЕМ?Я получил ответ на свои невысказанные вопросы, когда она натянула через голову мою футболку, немного повертелась под ней, абсолютно ничего мне не показывая, и вытащила из горловины свою мокрую майку, добавив с улыбкой:— Та-да!Ура.Из-за разницы в размерах подол доходил ей почти до колен. Она стянула пижамные штаны, и я сказал вслух:— Ура!Сьюки улыбнулась, подошла к шкафу и бросила мокрую одежду в корзину.— Не обольщайся, приятель. Я сняла их только потому, что они тоже промокли.Я смотрел, как она делает столь нормальные и обыденные вещи — складывает свою одежду в мою бельевую корзину, — и голова кружилась от удовольствия. Хотя и не должна была. Мысли снова покинули меня через рот, миновав мозг:— Останься.Она насмешливо глянула на меня и улыбнулась.— Куда, по-твоему, я побегу посреди ночи в одной лишь футболке?Я не смог ответить — был слишком занят, пытаясь выкашлять комок шерсти, как и подобает киске. Сьюки спросила:— Или за этим последует ?повернись и наклонись??— Я имел в виду, здесь, — я указал на кровать, — со мной… сегодня. — И следующей ночью, и следующей, и следующей…По выражению ее глаз я понял, что она хочет отказаться, поэтому нанес упреждающий удар:— Ничего не должно произойти, просто поговорим. Ты не рассказала, как прошел твой день.Она все еще колебалась. Я улыбнулся, поиграл бровями и предложил:— Если тебе так будет проще, можешь меня связать.Я думал, она рассмеется, но вместо этого на ее лице промелькнула вспышка похоти. Проведя мысленную инвентаризацию, я не обнаружил в доме шарфов — если только она их не привезла. Но я мог разорвать даже гребаную наволочку на полосы. Моя надежда крепла (и не только она), когда Сьюки, наконец, ответила:— Не уверена, что это хорошая идея.— Если хочешь, я могу тебя связать.— Эрик! Я не это имела в виду! — Она покраснела.Вот черт! Это тоже было вслух.— Шучу. — Но не совсем. — Сьюки, я обещаю, что буду вести себя хорошо. — Но буду рад, если ты не станешь мне подражать в этом.Я подошел к кровати, сел, откинув одеяло, и похлопал по матрасу. Она не сдвинулась ни на дюйм. Я призвал на помощь все свои актерские навыки, плюхнулся на спину, закрыв глаза рукой и произнес:— Впервые я прошу женщину лечь со мной в постель, а ты мне отказываешь? — Я издал фальшивый всхлип и добавил: — Эго мое разбито.Я ожидал, что она назовет меня королем драмы или поддразнит мое раздутое эго, но она снова удивила меня несколько раздраженным вопросом:— В твоей постели никогда не было женщин, мистер Голливудский Секс-бог? И ты правда думаешь, что я в это поверю?Я подавил естественный порыв огрызнуться в ответ, осознав, что упомянул свою сексуальную историю. Новое прозвище мне определенно понравилось. Я сел, посмотрел ей в глаза и искренне ответил:— Ты единственная женщина, которая была в моей постели.— Она что, новая? — фыркнула Сьюки.Мгновение я упивался ее ревностью, затем пояснил:— Я никогда не приводил их к себе домой.И слава Богу. Я уже хотел заменить машину, а переезд в новый дом мог стать настоящим геморроем.Но я бы все равно это сделал.Я собирался встать и сказать, что нам лучше поговорить внизу, но она медленно приблизилась и спросила:— Правда? Ты никого из них не приводил домой?Я протянул руку, она вложила в нее свою, и я привлек ее к себе.— Никто из них не имел для меня значения. Так с чего мне было пятнать дом их присутствием?Сьюки хихикнула.— Ты иногда такая задница.Видимо, не такая большая задница, чтобы она не заползла рядом со мной под одеяло — что она и сделала. Как только она устроилась, я выключил свет и притянул ее к себе, обнимая сзади, и вдруг все в мире сразу стало правильным. Я уткнулся лицом в ее волосы и пробормотал:— Хорошо, что у меня такая классная задница.— М-м-м… Твое эго, кажется, в полном порядке.— Конечно, — ответил я, вдыхая ее запах. — Ты же в моей постели. — И ты ее больше не покинешь, если решение за мной.Мы некоторое время лежали молча, потом я спросил, как прошел день, и она рассказала, что обедала с Сэмом и ходила по магазинам. Я порадовался, что успел с ним познакомиться, потому что иначе сходил бы с ума от ревности. Мысль о том, как наш вечер вдруг испортился, заставила меня вспомнить, что я услышал, прежде чем вошел и увидел Сьюки, нависшую над Биллом.— О чем вы говорили до того, как я вошел на кухню? Я слышал что-то о печенье и обращении ?миссис Нортман?. — Даже с учетом обстоятельств я не мог не улыбнуться, произнося ее новую фамилию.— Пф-ф-ф… Этот осел называл меня Соки, словно мое имя так трудно произнести, хоть оно и необычное. Я объяснила, что оно рифмуется с ?куки?, но он может просто звать меня ?миссис Нортман?. — Она пожала плечами и закончила: — У меня был момент Джанет Джексон.Я прижал ее к себе покрепче и промурлыкал:— Значит, я могу ожидать в будущем проблем с твоей одеждой? — Начиная с этого момента, конечно.Она шлепнула меня по руке, притворяясь разозленной, и засмеялась.— Жаль, что я потеряла свою последнюю звездную накладку на сосок за день до нашей встречи***.Не успел я заявить, что буду очень рад отказаться от звезды на ее груди, потому что она только помешает моему рту, как она сказала:— Прекращай. Расскажи мне лучше о своем дне.Я разочарованно вздохнул, уже представив ее обнаженную грудь, и ответил:— Не о чем рассказывать. Сходил в качалку, потом поехал в студию. — Тут я вспомнил причину, по которой приехал домой позже, чем планировал, и добавил: — Ах да, еще купил новую машину.— Я видела, — рассмеялась она. — Теперь ты сменишь имя на какой-нибудь символ, и люди будут знать тебя, как актера, ранее известного как Эрик Нортман?Какой символ отразит смысл слова ?подкаблучник??Я представил, как Сьюки соблазнительно танцует вокруг меня, и спросил:— Если я это сделаю, ты будешь танцевать вокруг меня на сцене, теряя предметы одежды?Даже известность в качестве подкаблучника стоит того.— А что, ты еще и поешь?Хотелось бы.— Нет, но пусть это тебя не останавливает.— Ты просто змей-искуситель. — Она противоречила своему утверждению, сильнее прижавшись к моему телу. Член стал еще тверже, что было трудно скрыть: я прилип к ней, словно пиявка.Мои бедра терлись о ее попку безо всякого сигнала от мозга, и рот присоединился к мятежу.— Позволь показать, как я умею искушать. Обещаю, ты услышишь пение ангелов.Она вздохнула и затрепетала, пойманная в ловушку моим телом. Продолжая противоречить своим словам, она подняла мою руку со своего живота и положила на грудь. Ее бедра начали двигаться по собственной воле, и она ответила:— Нет, мы просто разговариваем.Разговариваем? Если она хочет поговорить, я найду, что сказать.Я провел зубами по ее уху, нежно сжав грудь, и прошептал:— О чем ты хочешь поговорить? О том, что от одного твоего вида у меня встает? Что от ощущения твоей мягкой кожи под пальцами я сгораю изнутри? Что вкус твоих губ заставляет жаждать большего? О том, как сильно я хочу попробовать каждую часть тебя?Я лизал и целовал ее шею и плечо, не видя, но чувствуя в темноте комнаты румянец на коже. Она выдохнула:— Эрик…— Хм? — Это все, что я мог сказать, так как губы и язык были заняты исследованием, а рука, ревнуя и тоже желая прикосновения к обнаженной коже, пробралась под футболку. В конце концов, это было только справедливо.Пальцы ущипнули ее сосок, затем перешли к другой груди, сохраняя равенство. Рука Сьюки скользнула за спину и обхватила мой член через штаны. Я коснулся ее между ног, погладив поверх промокших трусиков, и мы в унисон простонали:— Ебать…Ее рука пробралась под пояс штанов и сжала мой болезненно твердый член. Я воспринял это как разрешение погрузиться в эти трусики и зарычал в ее кожу, ощутив, как она возбуждена. Два пальца погрузились внутрь, двигаясь в такт с ее рукой на члене. Мы прижались друг к другу теснее, она повернула голову, и я притянул ее губы к своим. Ее мышцы сжались вокруг моих пальцев, Сьюки всхлипнула мне в рот. От ощущения ее тесноты член напрягся еще сильнее: он завидовал пальцам, но пока соглашался уступить. Я знал, что долго не продержусь: долговременное сексуальное напряжение между нами истощило мою выносливость. Я потер клитор, продолжая искать чувствительную точку внутри нее, и сказал, одновременно приказывая и умоляя:— Кончи для меня, любимая.Буквально секунду спустя я нашел это место. Ее мышцы сжались на моей руке, бедра неудержимо дернулись, и она закричала:— Эрик!Услышав, как она взывает ко мне в экстазе, я выкрикнул в ответ ее имя, и меня ослепил оргазм. Мы продолжали ласкать друг друга, медленно приходя в себя и успокаивая прерывистое дыхание.Я неохотно убрал руку со своего нового самого любимого места и перекатился, поднимая с пола брошенное полотенце. Вытер влагу между ее ног и свою руку, затем протер живот и бросил ткань на пол. Навис над Сьюки, получив очень необходимый в этот момент поцелуй, затем лег на спину и притянул ее к себе. Я был так расслаблен, что не встал бы с кровати, даже если бы стену вдруг пробил грузовик.— О чем мы говорили? — сонно спросила она.Я прижался лицом к ее шее и пробормотал:— Ты говорила, что я искуситель.Сьюки крепче обняла меня за талию и зевнула, заставив меня зевнуть в ответ. Я уже почти заснул, когда услышал ее шепот:— Так и есть… В лучшем смысле этого слова.