Перспективные искажения. (1/1)
music: kaysha - Si Tu T'en VasЛучи утреннего солнца сквозили между прорезями хлопчатобумажных занавесок, словно играя в прятки. Наблюдая за этой игрой лучей с занавесками и тенями, Бэкхен лениво улыбался. По-утреннему тихая и спокойная атмосфера повсеместно царила в комнате, насыщая парня бесконечным спокойствием и своеобразной апатией. Бэкхен перестал трястись от холода, как это было всю прошлую неделю, и перестал вымученно улыбаться, беспокоясь о том, как бы не сделать страшную прореху в себе. А вот такими по-своему теплыми осенними утрами он мог позволить себе капельку расслабиться, улыбнуться самым краешком губ, обреченно глядя на проложенный деревянными панелями пол, по которому так игриво сновали солнечные фигуры в виде разнообразных четырехугольников, пятен и кругов. Наверное, это неправильно – так обреченно улыбаться, но Бэкхен честно-честно не знал, что нужно делать в сложившейся ситуации - тут у него нет никакой силы и козырей в рукаве. Можно было с уверенностью сказать, что он проиграл. Впрочем, сейчас не это занимало мысли паренька.Лишь изредка тишина прерывалась шорохом постельного белья, когда Чанель вертелся в кровати. Его голова почти полностью скрылась за белой наволочкой - торчали только разметанные по подушке рыжие волосы. Недавно Чанель таки соизволил наведаться к парикмахеру, вновь покрасив волосы в свой неизменный осенне-рыжий цвет, а также немного укоротив их. Бэкхен только усмехнулся в кулак, вспоминая схожесть рыжеволосого парня с эльфом, когда тот заправлял свои волосы за уши и сильно таращил слегка влажные глаза.Бэкхен стоял у окна, осторожно отодвигая занавеску на небольшое расстояние и с любопытством выглядывая из-за нее. Улицы уже сплошь были покрыты желтыми листьями, редкие прохожие кутались в шарфы и торопились по своим делам. Бэкхен свободно вздохнул - ему очень нравилась осень. И он был рад, что свои самые счастливые дни он проводит именно в это время года. Взгляд заскользил по утонченным пальцам, придерживающим легкую занавесь, снова вгоняя парня в задумчивость. Бэкхен знал, что его руки способны восхищать людей, но сам он не видел в них красоты. Он терялся, когда ему задавали вопросы ?Как ты ухаживаешь за ними?? или ?Что ты делаешь, чтобы они были такими??, абсолютно не зная при этом, как ответить людям. Потому что ухаживает он за ними никак и не делает ничего. Бэкхену очень не хотелось, чтобы вместо кистей с красками эти руки держали офисные бумаги и бесконечно бегали по клавиатуре.
Если честно, у Бэкхена был план. Один маленький ужасный план, согласно которому победителем из этой истории не выйдет никто. Бэкхен понимал, что это ужасно, больно, но иного выхода пока не видел. Никто, значит никто. Значит, так нужно. Срок уже почти подходил к концу, а значит, скоро Бэкхену придется действовать, убивая в себе горькие слезы от нежелания рушить эту хрустальную оболочку настоящего счастья.
Чанель снова перевернулся на кровати, скомкав одело и простынь еще больше.Погода была призрачно-солнечной, отчего у Бэкхена кошки на душе заскребли от того, как же сильно хотелось взять фотокамеру и выйти в парк поснимать. Когда долго не занимаешься тем, к чему лежит и стремится душа – становится на редкость паршиво. Одно но – полароид Бэкхена был безнадежно сломан, и без помощи мастера починить его он бы не смог. Хотя оставался еще старенький ФЭД 5-С, который Бэкхен выкупил по дешевке у одного старика, но тот требовал проявки и печати изображений, что было само по себе опасным делом, которым Бэкхен давно не занимался. Задумчиво сморщив переносицу, Бэкхен даже не заметил, как Чанель проснулся, тихонько подошел к нему и резко обнял его со спины.- О чем задумался, прелесть?- Я не прелесть, - буркнул Бэкхен, все никак не находя в себе сил выйти из плена мыслей и перенастроиться на нужный лад поведения.- Ну что ты такой злой-то с утра, - надулся Чанель, не разрывая объятий.- У меня сломался полароид.- О, правда?- Ага, надо нести к мастеру, а я хочу снимать, - недовольно выдохнул Бэкхен.- Ну, знаешь, фотограф из меня криворукий, но починить фотоаппараты я могу, - признался Чанель, улыбаясь краешком губ.- Да ладно?! – Бэкхен резко развернулся в объятиях, недоверчиво глядя на умное выражение лица Чанеля, что было весьма нехарактерно.
- Ага, - не сдерживая улыбки от реакции парня, улыбнулся Чанель, - когда отец умер, мы с мамой переехали к деду, а он был заядлым фото-маньяком. Вот и учил меня всему: и снимать и чинить. Но фотографии получались так себе, поэтому я оставил мечту стать профессиональным фотографом, - Чанель слегка покачивался из стороны в сторону, отводя взгляд к окну и вспоминая детство. – Так что, давай мне его, я починю.- У тебя нет отца? – надломленным голосом произнес Бэкхен, до которого дошло, что по сути, они друг о друге не знают ничего.- Мамы, считай, тоже нет. Встретила какого-то мужика и с тех пор катается с ним по всему свету. А я стал жить с Крисом.- Прости…- Да ничего, - отмахнулся Чанель, - в конце концов, я даже благодарен всему этому за то, что теперь я встретился с тобой. Я понял, что нельзя быть слабаком, надо идти вперед, несмотря на невзгоды. Бэкхен, ты, правда, удивительный. Ведь в начале нашего знакомства я так завидовал тебе, тому, какой ты есть. Я был восхищен. Нет, сейчас я тоже восхищен, не подумай, - тихонько рассмеялся Чанель, - просто ты научил меня не сдаваться перед самыми простецкими напастями и глупыми проблемами.
Бэкхен резко отвел взгляд, до побеления костяшек сминая свои пальцы, дабы все, что сейчас происходило у него внутри, не отразились на его лице. Руки снова резко похолодели, слезы душили, оставаясь неприятным комом в горле, а сердце с отчаянным криком ухнуло вниз.- Еще в начале нашей жизни здесь, - тем временем продолжал Чанель, ничего не замечая, - мне все время казалось, что ты ангел. Такой самоуверенный и бесконечно добрый. Даже по мансарде сновал невесомо, будто парил. И пел. И вообще, зачем я все это рассказываю, выгляжу, поди, полным идиотом сейчас, - засмеялся Чанель, щуря один глаз сильней другого.?Молчи, пожалуйста, молчи? - Бэкхен был на грани, чтобы не разреветься от слов, от своих мыслей, которые иглой били в виски о том, насколько сильно Чанель заблуждался.?Я не такой, Чанёль, милый, я не такой, пожалуйста, прекрати?.Заметив, что Бэкхена странно потрясывает, Чанёль обеспокоено развернул того к себе, наклоняясь, чтобы видеть глаза парня. Но тот, как назло, только прятал взгляд, закусывая губу и все также сминая пальцы.- Бэкхенни, ты чего?- Да нет, ничего…- Ты в шаге от того, чтобы разреветься, я же вижу.- Ну расчувствовался я от твоих слов, придурок, - буркнул Бэкхен, утыкаясь взглядом в пол, и легонько ударяя ладонью Чанеля в грудь.- Какой милый, - пробормотал Чанель, еще крепче обнимая Бэкхена и расплываясь в улыбке от ощущения уткнувшейся в плечо головы парня.Он готов был простоять так вечность, наслаждаясь теплом и чувством, насколько крепко в него вцепился Бэкхен, тихо всхлипывая. Поглаживая парня по спине и уткнувшись подбородком в макушку, Чанель серьезно задумался. Он впервые видит Бэкхена плачущим. И ведь это нормально, что человек плачет, а тем более Бэкхен, который выглядел безумно хрупким и слабым ребенком. Но Чанёль слишком хорошо знал этого парня, и что-то подсказывало ему, что слезы Бэкхена – не к добру.- Так, все. - Бэкхен резко отпрянул, вытирая лицо от мокрых дорожек. - Полароид.Он многозначительно поднял палец вверх и бесшумно двинулся к комоду недалеко от окна, вытаскивая из верхней полки свой коричневый полароид и отдавая в руки Чанелю, а затем отыскивая все нужные парню инструменты.- Я пойду, проветрюсь.Получив все необходимое, Чанель лишь пожал плечами, поудобнее усаживаясь на пол и раскладывая инструменты перед собой. Ему предстояла работа, которой Чанель не предавался довольно длительное время. Выявление причины поломки и устранение всех неполадок заняло у Чанеля недолгое время, ибо проблема была незначительной. Бэкхен все не появлялся, поэтому Чанель сам полез в комод, отыскивая батарейки и фотобумагу. Пробный снимок окна показал, что полароид снова в строю и готов к предстоящей эксплуатации. Довольный собой, Чанель бережно положил технику на комод, разминая затекшую шею. Оставалось только собрать немногие инструменты и затем отыскать Бэкхена. Бросив взгляд в окно, Чанель кожей прочувствовал осеннюю мерзлоту, несмотря на солнечные лучи.
Отыскав Бэкхена на кухне за поглощением горячего черного чая, Чанель хлопнул его по плечу, призывая не расклеиваться и поторопиться на улицу, пока не людно. Кое-как собравшись впопыхах, оба покинули мансарду, направляясь в их излюбленный парк за стенами хорошо знакомого им музея. Дороги вдоль аллей были полностью покрыты желтыми и красными листьями, деревья выстроились в ровный ряд, также добавляя пейзажу ярких желтых красок. Парни медленно прогуливались по всем закоулкам в поисках хороших ракурсов для очередных фотокарточек, да и просто наслаждались безлюдностью и прохладным осенним утром. Оба совсем позабыли, когда в последний раз вообще были в этом парке, поэтому эта прогулка для них словно в первый раз, с безграничным удивлением, восторгом и смехом.- Люблю осень! – воскликнул Бэкхен, выбрасывая в воздух копну ярких листьев и тут же смеясь над своей детской выходкой.Заметив усыпанную листьями скамейку, спрятавшуюся от посторонних глаз в тени раскидистых крон деревьев, Бэкхен усадил Чанеля на нее, желая сделать снимок с парнем. Однако вместо одного снимка вышло пять и все, как один - с дурашливыми улыбчивыми моськами Чанеля. Бэкхен ради приличия даже поворчал, мол, они попросту изводят дорогую бумагу, но втайне он любовался получившимися фотографиями и улыбался в ответ смеющемуся Чанелю на них. И пока фотограф возился со снимками, укладывая их в небольшую сумку, непоседливый Чанель забрел куда-то в дебри, плюнув на дорожки и аллеи. На ходу запихивая новую порцию глянцевой фотобумаги в фотоаппарат, Бэкхен побежал вслед за Чанелем.Остановились они только тогда, когда оказались в окружении пожелтевших тонких деревьев, а под ногами находился толстый-толстый ковер из листьев. Хитро сверкнув глазами, Бэкхен ловко наклонился, беря в охапку листья и посыпая ими Чанеля. Тот сначала не понял, откуда взялся листопад, непонятливо озираясь на Бэкхена. Но, заметив смеющиеся глаза Бэкхена, сразу все понял и незамедлительно ответил фотографу тем же. В конце концов, они разворошили все листья в пределах видимости, бегая, как дети, под листопадом и глупо смеясь. Закрепив эти воспоминания совместной фотографией, парни двинулись дальше. Они даже не знали, в какой части парка в данный момент находятся. Хотя все, что их сейчас волновало - это слишком быстрое пополнение сумки беспрестанно появляющимися новыми снимками.Играя в догонялки, парни случайно выбежали на аллею, которая завершалась кольцом, в центре которого находился мощный дуб.- Вау, - восхищенно выдал Бэкхен, оглядывая величественное дерево.Обойдя дуб по нескольку раз с одной и с другой стороны, парни сели на скамейку, не сводя глаз с молчаливого и величавого ствола. Аллея после этого кольца разветвлялась на несколько дорожек, сзади были аккуратно рассажены деревья. Бэкхен поймал себя на мысли, что даже не помнит этого места в, казалось бы, хорошо знакомом парке. Недолго думая, он достал свой блокнот и карандаш, нанося на чистый лист штрихи и очертания дуба. Чанель первое время внимательно следил за этим процессом, а потом, выклянчив у Бэкхена еще две пачки фотобумаги, собрался походить поснимать.- Ты же потом будешь перерисовывать это в красках? – как бы невзначай поинтересовался Чанель, самым что ни на есть будничным тоном.- Ну да, - Бэкхен поднял непонимающий взгляд на Чанеля, однако увидев его плотоядную улыбку, тут же залился краской.Он прекрасно помнил, чем в прошлый раз закончилось их совместное ?рисование красками?.?Нет. Нет, нет, нет, пусть даже не надеется?.Но кто спрашивал мнения Бэкхена?..Оказавшись у холста с палитрой, Бэкхен даже пикнуть не успел, как кисточка выпала из его рук, закатываясь куда-то под комод, а сам он оказался прижатым к полу.- Пак Чанель! – на повышенных тонах начал Бэкхен, чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться. - Ты становишься слишком наглым ребенком.- Мяу, - только и сказал Чанель, состроив милую мордашку, отчего Бэкхен только закатил глаза, думая о том, что явно не сможет ему отказать.Преодолевая сильное смущение, Бэкхен запустил пальцы в банку с синей краской, после щедро размазывая ее по плечам Чанеля. От холодной масляной краски по чувствительной коже Чанеля пробежались мурашки, и он крепче сжал Бэкхена в объятиях, плавно проводя ладонями по его торсу. Бэкхен поддался настойчивым рукам Чанеля, прикрывая глаза.
Ему ничего не оставалось, как чувствовать выписываемые пальцами узоры по своему телу.- Тебе так нравится делать это, полностью измазавшись в красках?
Чанель решил не отвечать на вопрос, мол, молчание – знак согласия, закрывая рот Бэкхена новым поцелуем.
- Кое-кто, по-моему, в детстве пересмотрел эротических фильмов, - смущенно пробормотал Бэкхен. Ни сил, ни желания сопротивляться Чанелю и недовольно ворчать у него попросту не оставалось.А после, снова закрывая глаза, чувствовать, как сумасшедшая смесь красок полностью покрывает его, придает яркость, игру светотени его существу, закрашивая темные и некрасивые пятна, портящие безупречную картину его чувств.