Глава 5 (1/1)

Утром, едва занялся рассвет, их вывели к знакомому пятачку у реки, поставили на колени. Собралась почти вся банда, Расул сидел на том же самом булыжнике, что и тогда, прищурился, смерил пленников взглядом. Локи заметил, как один молодой чечен, почти подросток, стоит немного в стороне и снимает всё на видеокамеру. К горлу подступил комок, предчувствия внутри заворочались совсем нехорошие. Расул махнул рукой. К ним широким шагом подошёл Захид, замахнулся и со всей силы ударил Локи ногой в челюсть. Тот упал, жмурясь на миг и хватая ртом воздух. Рядом послышались звуки ударов, тихо простонал Стёпа. Локи снова пнули в грудину, заставляя задохнуться.— Это тэбе за Амира! — Захид наклонился, хватая его за грудки, вздёргивая опять на колени. — Я тэбя лично убивать буду, свинья.Тот скосил украдкой глаза вбок — Стёпа не поднимался, скрючился на земле и дышал странно, с присвистом, надрывно. Кажется, силы окончательно покинули его, накануне он почти не приходил в сознание, бормотал что-то тихонько, то открывая глаза, то снова погружаясь в сон. Захид вцепился Локи в волосы, заставляя запрокинуть голову, замахнулся.— Захид, — подал вдруг голос Расул, и тот замер, скривившись. Расул тонко улыбнулся. — Зачем спешишь, слушай? Они же наши гости. А гостям нужно оказывать особое внимание. То, которое они заслуживают.— Какое внимание? — явно раздражаясь, что не понимает намёков старшего, спросил тот. Расул покачал головой, по-прежнему улыбаясь.— Захид, ты хороший воин, — сказал беззлобно. — Воин хороший, но нет в тэбе того... м-м... — он пощёлкал пальцами, подбирая название, — нэ умеешь развлекаться. Мы же тут ради веселья. Так к чему ты такой серьёзный, к чему грусть? Ешь, пей вино, — он кивнул на покрывало поодаль, уставленное какой-то снедью. — Этих шакалов всё равно убьём, только быстрая смерть им не надо. Моим людям нужно отдохнуть, пусть потешатся вдоволь.Захид ещё несколько секунд не отпускал хватку, потом всё же разжал пальцы, оттолкнул Локи от себя, обернулся.— Отдай его мне, Расул! — не то попросил, не то потребовал он. — Второго пусть хоть кто убивает, но этот должен быть мой. Я увэрен, он Амира с Салихом убил. Амир мой троюродный брат, ты же знаешь...— Нэ спеши, — перебил его тот. — Убьёшь, ещё успеешь. А пока... — он задумался на секунду, потом снова изогнул губы в недоброй усмешке. — Ты сказал, пусть второго барана кто хочет убивает? Нэ уверен, что он захочет, но... — и многозначительно посмотрел на Локи.Тот похолодел, догадываясь, что это может значить. Расул ухмыльнулся, подтверждая его мысли.— Ну что, шакал, у тэбя есть выбор. Или сам своего друга убьёшь, или это сделают мои люди. Он всё равно покойник, как и ты. Только ты можешь облегчить ему страдания, убить быстро, ты же умеешь. Если нэт — будем пытать его, пока сам не сдохнэт. А ты — смотреть, — и уставился, довольно скалясь.Локи по обыкновению молчал и не двигался, ничего не отвечал, не смотрел и лишь невольно вслушивался в хриплое дыхание Стёпы рядом. В голове царил сумбур, путаные мысли метались, раздирали на части сомнениями. Он не знал, как поступить. Не мог убить Стёпу. И не мог позволить, чтобы на его глазах того медленно превращали в стонущий кусок живого мяса.Расул тем временем, явно уловив эту крохотную неуверенность, удовлетворённо крякнул и повелительно кивнул головой. К Локи продошёл кто-то сзади, перерезал верёвку. Его подтащили к Стёпе вплотную, всунули в руки широкий нож. Кто-то клацнул затвором, вскинул автомат, беря его на прицел.— Расул, не дэлай этого, — попытался вмешаться Захид, — этой твари нэльзя давать оружие, он...Но тот устало отмахнулся:— Молчи, Захид. Ты слишком скучный. Ну, что? — обратился уже к Локи. — Приступай. Твой друг и так уже на пути в ад. Помоги. А мы посмотрим.Локи опустил взгляд вниз. Стёпа не бредил, очнулся, хоть и смотрел мутным, совсем потусторонним взглядом. В глазах не было ни страха, ни мольбы, он просто смотрел, словно даже так пытался ободрить.Все вокруг затихли, наблюдая с жадным интересом. Мельком оглядевшись, Локи занёс над другом нож. Длинно выдохнул, примериваясь. Взмахнул рукой...В воздухе сверкнула серебристая вспышка. Расул вдруг страшно закричал, хватаясь за горло, из которого торчал пресловутый нож и фонтаном била кровь. Её было много, в считанные секунды она залила рубаху, забрызгала валун и всё вокруг. Расул ещё пару раз содрогнулся в конвульсиях и затих, кулём сваливаясь на землю.* * *Около двадцати километров отряд преодолел меньше чем за два часа. За очередным курганом Мурат махнул рукой, и они, распластавшись на каменистой земле, уставились вниз на долину.Место бандитами было выбрано удачно. Отлично просматриваемое по всему периметру, холмы и ни одного даже завалящего деревца. Аул точно оказался заброшен, вокруг царили следы запустения и разрухи. Правее от него шумно текла совсем мелкая горная речушка.Мирон надеялся, что сегодня они найдут Локи, ведь у того осталось не так много времени, если вообще ещё осталось. Способы убеждения чеченских боевиков он знал как ?Отче наш?, все их уловки и хитрые ходы, методы кнута и пряника. А зная ещё и своего бойца, Мирон был уверен, что послал этих чертей Локи, и теперь медлить нельзя.Для этого приняли максимально возможные меры. Черкасовым был отдан приказ по всем частям и воинским формированиям, базирующимся в Шатойском районе: не предпринимать никаких вылазок, чтобы, не дай Бог, не спугнуть банду. При этом придумал хитрую отмазку, чтобы крыса, если она в штабе, ничего не заподозрила. На базе Мирон тоже всё продумал: свой отряд временно лишил мобильных телефонов, а весь обслуживающий персонал вообще под арестом сидел. Связь с центром была только у Мирона, а там его мог услышать единственный человек — Андрюха Замай.Возможно, эта операция поможет вычислить крысу, если, конечно, получится взять пленных. Но не факт, что сливают именно в эту банду. Хотя место у них действительно умно подобрано, и до границы недалеко. Он клятвенно пообещал себе: как только узнают, кто предатель, извинится за вынужденные меры и перед парнями, и перед остальными.Сейчас дело за ними, и Окси отдал приказ:— Кикир, Хэт, Мурат, — прошептал он, — вы в аул, посмотрите, что там и как. Ищите Локи, но осторожно.— Командир, можно я с ними? — попросился Томас.— Нет, — отмахнулся Окси, внимательно рассматривая что-то в бинокль, — ты мне здесь нужен.Томас разочарованно вздохнул и отвернулся. Окси понимал его, но Томас так хотел найти друга, что об опасности не думал, а это могло стоить жизни другим членам команды и ему самому.— Посмотри в сторону реки, — протягивая Фаллену бинокль, велел он. — По какому поводу такое сборище?— Да хуй их знает, — пытаясь понять происходящее, процедил тот. — Из-за тех больших камней плохо видно.— Значит, бери Донца и разведайте всё, узнайте, что происходит.— Есть, — отрапортовал тот, и обе группы по-пластунски двинулись к объектам.Минут через десять ожила рация.— Командир, — тихо отчитался Фаллен, — тут Локи, это ?развлекуха? — так, по-моему, обозвал эту херню тот парень в госпитале. Нужно поторопиться, можем не успеть.— Понял, — откликнулся Окси. — Давай, Вань, подберитесь, как можно ближе, берегите Локи, пока мы не подойдём.— Сделаем.— Парни, выдвигаемся тихо, незаметно, не надо раньше времени обнаруживать себя.Окси постучал по рации.— Мурат, Локи на реке. Ваша задача зачистить аул, чтобы ни одна сука не ушла. Действуете по моей команде.— Ясно, — хрипло ответил Сабоев.* * *— Что тут? — пытаясь перевести дух, спросил Окси у Фаллена.— Привычная практика, — зло скривился тот, — заставляют Локи зарезать другого пленного в обмен на собственную жизнь, мразота ебаная. А парень-то тоже из наших, только много времени в плену провёл, судя по всему.— Война давно кончилась, а эти гондоны всё зверствуют, — еле слышно выдохнула Мура, — и всегда одно и то же.— Ну, это как водится, на большее они не способны, фантазии ноль, — высказался Гнойный.— И не говори, — прищурился Окси и рявкнул: — Вперёд, парни! Томас, Локи на тебе!— Есть, командир! — заорал тот уже на ходу.— Мура, по возможности готовсь оказать первую помощь!— Так точно! — следуя за Томасом, крикнула Мура.Мирон мельком видел вытянутые в изумлении морды бандитов. Эти суки до того чувствовали себя в безопасности в этом месте, что даже на несколько секунд растерялись. Этого хватило, чтобы приблизиться к ним для ведения ближнего боя. Краем глаза Мирон заметил, как Гнойный и Охра, откинув автоматы за спину, дрались только холодным оружием. Их ножи хаотично бликовали на выглянувшем наконец солнце. Недаром Фаллен гонял их, теперь эти два бугая, больше похожие на супергероев из мира Марвел, зажав в каждой руке по смертоносному клинку, крушили всё на своём пути.?Правильно, — мысленно отметил Окси, — эти мрази хотели резни, что ж, получите-распишитесь?.Остальные старались прикрывать их, действуя слаженно, без суматохи. Стреляли короткими очередями, не желая ранить своих, внимательно обследовали все камни и валуны на предмет засады, следили за тылами. Уже не первый раз Окси понимал: они сработались, притёрлись, постепенно срастаясь, как настоящая семья, где один кинется в бой за остальных, и все никогда не оставят одного. Где каждый знает своё дело, где нет суеты, только здравый смысл. А в этом конкретном задании ещё и общее желание спасти во что бы то ни стало друга.У самой реки Томас приземлился возле лежащего ничком Локи, который прикрывал собой того незнакомого пацана (защитник, спасающий всех, от тараканов до людей).— Локич, хороший ты мой! Жив, зараза! Жив! — заорал, поливая из автомата, не позволяя даже мухе сесть на лучшего друга.* * *Когда Локи метнул нож, всё произошло настолько неожиданно и быстро, что бандиты оторопело замерли, растерявшись буквально на миг. Локи молниеносно вскочил на ноги, выбивая ногой у ближайшего ублюдка оружие, выпустил очередь, краем глаза отмечая, что если кого-то и зацепил, то не насмерть. И вдруг воздух наполнился выстрелами и криками. Плечо тут же обожгло огнём, Локи упал на Стёпу, прикрывая собой. Мысленно попрощался с жизнью....И услышал совсем близко трёхэтажный мат Томаса. Никакого Томаса тут, разумеется, быть не могло, значит, всё, точно гейм овер. Он много раз представлял себе этот момент, и сейчас, когда это наконец произошло, не почувствовал ничего. Ни боли, ни страха, одни только сожаления.Между тем, знакомые голоса среди общего воя и стрельбы не думали исчезать: к матюкам Томаса добавились крики Гнойного, Фаллена и Охры.— Руки, блядина! — будто над самым ухом проорал кому-то Окси.Локи поднял голову и увидел их: весь свой отряд. Время замерло, как стоп-кадр. Каждая деталь виднелась с потрясающей отчетливостью, будто прорисованная хорошим художником: безумные глаза Томаса, искривлённый в азартной ухмылке рот Гнойного, рукоять ножа, зажатая в пальцах Охры, морщинка, прорезавшая высокий лоб Окси, пока тот целился из автомата, струйка крови и застывший взгляд очередного убитого боевика... Всё это промелькнуло перед глазами в один миг — и погасло, понеслось дальше, снова сливаясь в шум и хаос. Локи облегчённо выдохнул, наконец, поверив, что нет, не сон и не смерть, поживут они ещё. В глазах вдруг закололо, будто песка сыпанули, он уткнулся лицом Стёпе в грудь, зарываясь лицом в его грязную и рваную хламиду, впился в неё зубами, будто хотел растерзать, и сорванно задышал, почти ничего не слыша из-за громкого стука в висках. Их спасли. Не бросили, нашли. Теперь всё будет хорошо. Теперь всё будет... всё... будет... всё. Стук в ушах уменьшился, Локи пошевелился, чтобы встать, но в голове что-то тренькнуло, и он прикрыл тяжёлые веки. Всего на секунду. Может же он позволить себе одну секунду полного спокойствия?* * *В каком состоянии Локи и второй парень, пока было непонятно, но Окси надеялся, что серьёзных повреждений нет. Через минуту рядом с ними уже была Мура и осторожно трогала пульс на шее Локи, который так и лежал не двигаясь. Она что-то говорила то ли ему, то ли Томасу, который теперь закрывал собой всю эту компанию, но из-за шума боя Окси её не слышал.И ещё он был рад, что когда-то давно командир научил его, что значит вести своих людей в бой. Подавать пример и находить выход из сложных ситуаций — это, конечно, очень важно, но главное, как считал майор Александров: в бою нужно видеть каждого своего бойца, уметь помочь и подбодрить, если нужно. Поэтому по давно ставшему привычкой правилу Мирон держал всё под контролем.Бой занял менее получаса, большая часть банды была уничтожена, несколько человек вяло отстреливались из-за небольших валунов. Но когда на них с тыла вышли Кикир, Хэт и Мурат, они сдались.— Парни, как же я рад вас видеть! — пророкотал Локи, который наконец хоть и с трудом, но поднялся и, обнимая Томаса, добавил: — Я, блядь, грешным делом уже подумал, что всё, пизда нам со Стёпой.— Хуй им, — сипло отозвался Томас и вдруг уткнулся физиономией ему в плечо.Тот хмыкнул и ещё крепче прижал его к себе. Остальные окружили их, осторожно хлопали по плечу, тормошили, но не сильно, боялись, что тот ранен, не хотели причинять лишнюю боль, радовались открыто, весело, что снова все вместе.Когда подошёл Окси, Локи отпустил Томаса и доложил:— Товарищ подполковник, старший лейтенант Худяков к дальнейшей службе готов!— Орёл, — улыбнулся Окси, пожимая ему руку.— Кэп, — хохотнул Кикир, — он не просто орёл, он беркут.Мирон рассмеялся.— Точно, самый настоящий, и все мы рады, что ты цел, но в госпиталь мы тебя всё равно отправим.— Есть в госпиталь, — сразу поник Локи и тяжело вздохнул. — Я же в порядке. Вот Стёпу — то есть Степана Даниленко, второй штурмовой взвод спецподразделения ?Вулкан? — надо в больничку, у него истощение.— Рощевский, значит, — покачал головой Окси. — Насколько я знаю, единственный выживший, нет больше ни взвода, ни самого Рощева.Локи кивнул, соглашаясь.Кто-то уже мастерил самодельные носилки, кто-то собирал оружие, Мурат доложил о зачистке аула и взятых боевых трофеях.— Так, всё, парни! — крикнул Окси. — Все молодцы! Возвращаемся домой!В обратную дорогу носилки с Кармой несли по очереди. Томас, на которого Локи закинул руку, помогал ему идти. Вернее сначала тот фыркал и пытался шагать самостоятельно, но проведённые в плену почти десять дней не прошли бесследно. Он был слаб от голода, побоев и ранения. Поэтому Томас обхватил его за пояс и велел:— Не выёбывайся, марш-бросок тебе не одолеть, обними меня и попиздили.Через полчаса его сменил Хэт, а следом Мурат.Уже возле ?вертушки?, когда Окси раздавал приказы, пока все прощались с Муратом и его парнями, к нему со спины вплотную вдруг подошёл Гнойный.— Ты же вот понимаешь, да, что у меня, блядь, каждый раз встаёт, когда ты весь из себя такой невъебенный командир?— Бля-адь, — сглотнув, зашипел Окси, — сука-а, что ты делаешь, мы же на службе... — но отчитывать было уже некого: Гнойный, зараза, запрыгнул в ?вертушку?, а в следующую секунду о чём-то трещал с Охрой.* * *Больничная палата остоебенила уже к четвёртому дню, а на пятый Локи готов был сбежать через окно, даром что третий этаж. Когда это было ему помехой? Он вообще не понимал, зачем его здесь держат: может, он и не совсем поправился, но и не умирает. Никаких серьёзных увечий ему не нанесли, плечо почти в порядке, даже зуб новый вставили. А синяки — что синяки, они и сами заживут. Он считал, что вполне мог бы уже вернуться в отряд и начать тренироваться, чтобы восстановить форму, но врач стоял намертво, ни в какую не соглашаясь его выписать.Рядом на соседней койке отдыхал Стёпа. У него дела обстояли похуже, так что ему предстояло долгое восстановление. Однако после госпиталя тот из армии увольняться не собирался.— На гражданке точно с ума сойду, — тихо вещал он, флегматично наблюдая, как из капельницы одна за одной срываются капли и текут по прозрачной трубке, достигая катетера в вене. — Не смогу я там после всего. Мне надо отомстить за отряд и за командира.— Отомстишь, — кивал Локи. Он старался говорить уверенно, но, если честно, в глубине души сомневался, не уволят ли Стёпу из спецназа теперь. Всё-таки, плен... и столько времени прошло... Но в любом случае он для себя уже решил, что обязательно похлопочет, сделает для Стёпы всё возможное. Если надо, Окси подключит, объяснит ему всё, тот поймёт, он у них мировой мужик. И связи у него есть.Локи вздохнул, в который раз косясь на задремавшего Стёпу. Подумать только, они знакомы всего пару недель. Даже не верится, вся та история почему-то казалась теперь такой далёкой, смутной, образы размывались. Он даже не был уверен, что вспомнит сейчас рожу Расула в деталях. Зато каждый миг пребывания в гнилом холодном сарае запечатлелся на подкорке намертво.Всё дело в плену как таковом. Там время течёт по-другому, иногда день кажется за год, и все события воспринимаются иначе. Когда вокруг только враги, когда сидишь беспомощный, зависимый от чужой непредсказуемой воли, а твоя судьба на волоске и каждый день ждёшь смерти, то надежда — это всё, что остаётся у человека, греет изнутри, не даёт потерять себя. Хорошо, если рядом оказывается хоть кто-то свой, он становится не просто товарищем по несчастью, а тем, ближе которого никого и нет. Он тот, кто поддержит и поймёт, при ком и самому будет стыдно опустить руки и сдаться. Вот и получилось так, что прикипел Локи к Стёпе, будто пять лет вместе в учебке оттрубили, как с Томасом, и потом ещё пуд соли на войне сожрали.Из коридора послышался топот ног, и Локи в первую секунду подобрался, но сразу одёрнул себя, в сотый раз вспоминая: он больше не в сарае, Расул подох, всё в прошлом, здесь госпиталь. Дверная ручка между тем повернулась, дверь приоткрылась, и в палату заглянула медсестра.— Роман, не спите? — осведомилась, косясь на лежащего с закрытыми глазами Стёпу. — К вам пришли.— Я сейчас, — тут же подскочил на кровати Локи. С досадой уставился на свою капельницу, протянул уже руку, чтобы отодрать, нахрен, все эти пластыри с иголками. Ничего, потом долечится, как вернётся. — В коридор выйду, чтобы не будить...— Я не сплю, — хриплым, но совсем не сонным голосом сказал Стёпа. — Не вставай, пусть сюда заваливают.Медсестра только головой покачала, смотря с мягким укором.— Входите, только недолго, — предупредила вполголоса и посторонилась, пропуская посетителей.Приподнявшись на локте, Локи наблюдал, как в помещение, улыбаясь до ушей, сначала врывается Томас с объёмистым пакетом в руках. Вслед за ним прошёл Окси, потом Гнойный, остальные — весь отряд целиком и полностью, только Мура отсутствовала.— Ну, вы даёте, — слегка удивлённо выдал Локи. Он ожидал, что ребята придут его навестить, но не предполагал, что у них получится заявиться всей толпой, да ещё и как-то уговорить врача пропустить их в палату. Хотя врача — полбеды, но как они уговорили бабу Тому, дежурную санитарку? Её даже сам Локи побаивался, грозная дама никому не давала спуску.— Сами в шоке, — ухмыльнулся Томас, мгновенно смекнув, чему он удивляется. — Этот монстр в халате чуть нас всех не завернула отсюда вон, Окси битых пятнадцать минут корочками тряс и уговаривал непрошибаемую бабку, а ей хоть бы хны.— И как тогда вы здесь? — невольно заражаясь его весельем, поинтересовался Локи. — По пожарной лестнице?— Хотели уже, — вмешался Охра, лыбясь, но глаза оставались серьёзны, из чего следовало, что он не шутит, — но потом влез Гнойный, разулыбался, рассыпался в комплиментиках, та и растаяла.Все помимо воли уставились на ?героя дня?. Тот демонстративно потупился, пошаркал ножкой.— Я ещё и вышивать умею, — гнусаво протянул голосом кота Матроскина, и все засмеялись.— Садитесь, парни, — засуетился — насколько это было возможно в его практически обездвиженном состоянии — Локи, придвинулся к стене, освобождая место с краю кровати.— Да мы ненадолго, — улыбнулся Окси, пристально осматривая его. После взгляд перешёл на соседнюю койку, скользнул по Стёпе, который ненавязчиво, но с определённым любопытством наблюдал за этой сценой.Томас между тем шагнул вперёд, пристроил пакет на тумбочку, остальные тоже отмерли, окружая постель Локи, наперебой рассказывая о том, как дела в отряде, что Мура не смогла выбраться, но просила передать большой привет и сказала, что обязательно навестит его на днях. Тот слушал знакомые голоса, до сих пор не веря, что это происходит на самом деле, что-то говорил, даже пытался отвечать на вечные подъёбки Томаса, сам же краем глаза заметил, как Окси подсаживается к Стёпе.— Значит, ты Степан Карма? — донёсся до Локи тихий вопрос. Стёпа кивнул, и Окси снова ободряюще ему улыбнулся. — Тебе привет от Влада.— Он жив? — встрепенулся тот, изумлённо распахивая глаза. — Я думал, его эти твари убили.— Жив, тоже в госпитале валяется на реабилитации, — ответил Окси. — Он и навёл нас на ваше местоположение, если бы не это... — он не договорил, но всё и так было ясно. Парни, видимо, тоже вполуха прислушивались к их разговору, потому что смолкли на несколько секунд, прекращая базар, молча переглянулись. В воздухе повисла душная тяжесть, словно все снова вернулись в недавние события, заново переживали их, каждый по-своему.— Отставить скорбь, — проворчал Локи и ткнул кулаком Томаса в плечо, перевёл взгляд ему за спину. — Вовчик, ты почему такой бледный?Донец по обыкновению растянул губы в доброй улыбке, мотнул подбородком.— Я больницы с детства не люблю, — пояснил в свойственной ему немногословной манере. — Запах этот, и вообще, — он нарочито поёжился. Гнойный был бы не Гнойный, если бы не отреагировал на заявление. Он втянул голову в плечи и дурашливо фыркнул.— Понимаю тебя, браток, ой как понимаю, — выдал с притворно мрачной физиономией. — На войне и то комфортнее, чем тут, у меня до сих пор перед дядей в белом халате мурашки до самого копчика. А уж если зубы лечить — всё, пиздец.— Ага, лучше сам себе вырвешь, чем к врачу пойдёшь, — вставил Охра. Все заржали, а когда успокоились, тот добавил: — Смех смехом, мужики, но этот чокнутый однажды так себе зуб и удалил, гадом буду, не вру!Парни загалдели, перебрасываясь фразами.— Да ладно?— Чё-о?..— Вот ты псих, Славка!— И почему я не удивлён?..Последняя реплика принадлежала Окси — пока все дурачились и зубоскалили, он незаметно закончил беседу со Стёпой и нарисовался позади ребят. Чуть подвинул их, приблизился к Локи вплотную, протянув руку, пожал ему ладонь.— Ладно, Ромыч, ты выздоравливай. Пойдём мы. Эта ваша церберша на выходе и так нашу шоблу со скрипом пропустила и предупредила, что не больше, чем на десять минут. Ещё прибежит сейчас сюда метлой нас выгонять, тогда нам точно в окно придётся десантироваться, — он хмыкнул, глаза его весело блестели, настраивая на позитивный лад.— Парни, харэ топтаться, на выход! — придя ему на помощь, бодро скомандовал довольный Фаллен и подмигнул Локи, вскидывая сжатый кулак, мол, крепись.Поднялась небольшая суматоха, все прощались, обещая скоро навестить ещё, наконец скрылись за дверью. После их шумного балагана на палату будто упала подушка, создавая плотную тишину, но она, к счастью, совершенно не тяготила. Локи вольготно вытянулся на кровати, смотря в белый потолок.— Хороший у тебя отряд, — послышался задумчивый голос Стёпы. Локи скосил на него глаза.— Да, — обронил, не зная, что ещё можно говорить.Тот тем временем озадаченно хмурился, то и дело потирая переносицу, странно елозил по простыне, будто не мог найти себе места.— Стёп, ты чего? — забеспокоился Локи. — Вызвать медсестру?— А? — очнулся тот, кинул быстрый взгляд. — Не, не надо. Я просто, — и снова едва заметно поморщился, ещё сильнее потирая переносицу, будто хотел стереть её, к хренам.Локи озабоченно застыл, внимательно глядя. Создавалось впечатление, что Стёпу что-то тревожит, но он никак не решается рассказать. Или не может вспомнить. И началось это именно с визита его отряда. Может, позавидовал (так, по-доброму) или хочет к ним попроситься? Да кто же против, Локи вот только за. Но такие дела сходу не решаются, там херову тучу формальностей улаживать, так что пока заводить об этом речь бессмысленно. И Стёпа должен это понимать.— Стёп, — начал Локи, но тот опередил.— Слушай, — он самостоятельно перекрыл клапан в опустевшей капельнице, осторожно освободил руку и сел на кровати, сосредоточенно щурясь, — а вот этот парень, который больниц боится — Вовчик, да?— Угу, — озадаченно подтвердил Локи. — А что?— Он как вообще? Что за человек? — продолжал осторожно выпытывать Стёпа, но Локи эту игру в догадки поддерживать не собирался.— Отличный человек, — отрезал он. — Первоклассный сапёр, смелый, хоть и пацан почти, и башка на плечах есть. К чему спрашиваешь? Ты его раньше знал? Выкладывай, я не люблю непонятки.Тот помолчал, глядя мимо и явно прикидывая что-то в уме, нахмурился снова.— Понимаешь, — начал, тщательно подбирая слова, — я никогда с ним не пересекался. Но его голос мне знаком.— В смысле? — не понял Локи. — Если не пересекались, то где ты мог его слышать?— Не пересекались очно, — уточнил тот, поколебался и поднял твёрдый взгляд. — Ром, — спросил еле слышно, — он ведь тоже там побывал?Локи почему-то вздрогнул, отшатнулся даже. Он не догонял ровным счётом ничего.— Откуда ты знаешь?Стёпа ещё помялся, но потом сел ровно. В глазах больше не было сомнений.— Я тебе сейчас скажу, а там сам решай, верить или нет, — произнёс спокойно. — И знай: если бы я хоть на один процент сомневался, я бы даже не начал разговор. Всё слишком серьёзно, поэтому я отдаю своим словам полный отчёт.— Да что случилось, ёб твою мать? — не выдержал тот. — Говори, хули телишься.Стёпа кивнул, приступая к сути.— Дело в том, что я абсолютно точно слышал его голос там. Ну, задолго до тебя, за месяц или полтора, не помню точно. У меня абсолютный слух, я ведь музыкой с детства занимался, так что в таком ошибиться не могу. Не веришь мне, устройте очную ставку с Владом, он там тоже был, может, вспомнит.— Так, погоди, — в мозгах всё окончательно запуталось, и Локи поднял руку, мотая головой, зажмурился на секунду. — Что-то соображалка сбой дала. Давай ещё раз, по порядку: ты хочешь сказать, Вовчик именно к Расулу тогда угодил?— Угу, — промычал Стёпа. — Вот только пробыл недолго. Я помню тот день, — он помрачнел, снова впадая в заторможенный ступор. — В аул притащили парня и какую-то девчонку связанную. Чехи ржали там чё-то, она то плакала, то визжала, потом закричала: ?Вова, не надо!?, но её быстро заткнули и утащили. А парень брыкался, как бешеный, рычал, ругался, нам из сарая видно не было, но слышно хорошо. Его долго били. Но в сарай потом не кинули, проволокли мимо, видимо, к тропе на реку. Я его не разглядел толком, затылок разве что, но это он, точно.— И что? — напряжённо спросил Локи. Озвученные факты ещё не до конца уложились в голове, он не верил, подспудно пытаясь найти доказательства того, что произошла дурацкая ошибка. Но подлые и отвратительно логичные — правдивые — мыслишки уже зашевелились, зазудели в голове, начиная бешено вращать в мозгу шестерёнки, просчитывать варианты. В обход сознания, чисто автоматически. Ещё пара минут, и пасьянс сложится.Локи не хотел, чтобы складывался.— На следующий день его увели из аула, — прояснил Стёпа. — Расул сам с ним ушёл, вернулся через два дня довольный. Мы тогда подумали, убил парня, мразь, вот и скалится. А выходит, он его отпустил. Понимаешь?— Не может этого быть, — растерянно качнул головой Локи. Но факты вещь упрямая. Постаравшись отключить эмоции, он доставал из памяти нужные воспоминания одно за другим. И то, как Донец описывал главаря банды — описание максимально не подходило под внешность Расула; и как рассказывал, как удалось бежать... Но если вправду удалось, никто бы в аул не вернулся, факт. Донец просто ухлопал бы весь конвой, и вся недолга. Иначе как ещё сбежать?Значит, получается... что получается? Локи потёр виски, у него заболела голова, мешая сосредоточиться. Прикрыл ладонью глаза, собираясь с мыслями. Если Расул Донца отпустил, то они заключили договор. Но что, кроме информации, тот у него мог потребовать? Ничего, в том-то и дело. Инфа — самое ценное, и раз Донец в отряде, выходит, он согласился. На базе любой из них имеет доступ в координационный центр. То есть, при желании и определённых умениях не составит труда получить сведения об операциях, все даты, время, место по всей территории пограничных земель, как с той стороны, так и с этой. Губы расползлись в кривой горькой усмешке. Вот так-то вот. И теперь на то, что их операцию ?Лаборатория? тоже не слили, он не поставил бы и сраной копейки.— Ром? — как сквозь вату раздался голос Стёпы, и тот моргнул, силой воли беря себя в руки.— Мне нужно позвонить, — сказал сухим тоном, схватил с тумбочки мобильник и деревянным шагом вышел из палаты, на ходу набирая номер Окси.* * *Серые стены камеры для переговоров действовали угнетающе. Мирон сидел за узким столом и мрачно смотрел в маленькое окошко под потолком, забранное решёткой. В голове впервые за долгое время царил хаос. Он не мог понять, где он так прокололся, упустил парня? Почему это произошло и кто виноват? Ему за всё это время даже мысли не пришло, что предатель именно в его отряде, это казалось абсолютно невозможным.После ареста Донца прошло всего несколько суток. Информацию по делу Мирону не предоставляли, знал только, что на допросах тот молчит, ничего не объясняя, и единственное, что смог из него выскрести военный дознаватель — что он полностью признаёт вину. Оставаться в стороне Мирон не мог, выбил разрешение на посещение подследственного и приехал сам. Ему жизненно важно было разобраться. Поговорить хотя бы, попытаться понять, что двигало парнем, его мотивы, потому что до сих пор не мог поверить, что тот на такое способен.Заскрежетали засовы, железная дверь отворилась, и на пороге возник дежурный, посторонился, пропуская в комнату Донца. Тот шагнул через порог, увидел Мирона, притормозил на секунду, будто хотел податься назад. Осунувшееся бледное лицо его как будто ещё больше побелело. Дежурный тем временем отомкнул ему наручники, отошёл к двери.— Старлей, погуляй пока, — попросил Мирон. — Сходи, покури или чаю выпей, служба у вас тут не сахар.Тот нерешительно замялся, поглядывая на его погоны.— Вообще не положено, — возразил в замешательстве, явно робея перед высоким чином. — Товарищ майор строго...— Да знаю я твоего товарища майора, — отмахнулся Мирон, сунул руку в карман, доставая сложенный вчетверо лист, развернул, демонстрируя. — Вот, он мне специально выдал разрешение. Так что нарушения не будет, иди.— Так точно! — козырнул повеселевший дежурный. — Только у вас не более пятнадцати минут, товарищ подполковник, — предупредил извиняющимся тоном и, выйдя в коридор, запер дверь.Воцарилось тягостное молчание, но Мирон его быстро прервал.— Слышал, у нас всего пятнадцать минут, — ровно сказал он так и стоявшему посередине крохотной комнаты Донцу. — Садись.Тот отвёл глаза, присел напротив, таращась в стену.— Так и будешь молчать? — снова нарушил паузу Мирон. Он говорил ровно и мягко, без отчуждения, не обвиняя, специально настраивая на конструктивный диалог.Донец вскинул взгляд исподлобья, смотря со смесью тоски и вины. Но ответил спокойно, не оправдываясь:— У меня не было выбора.— А подробнее?Тот сглотнул, неосознанно оглядываясь по сторонам. Мирон понятливо вынул из кармана пачку сигарет, протянул ему. Благодарно кивнув, тот прикурил.— Командир... — обратился по привычке, но осёкся, словно вспомнив, что больше не имеет права так его называть. Потупился, прочистил горло. — Окси, разве тебе ещё не доложили?— Что мне доложат? — отозвался тот. — Ты на допросах молчишь, как партизан. Вов, — позвал осторожно, — расскажи всё. У нас мало времени, не тяни резину. Давай, от начала и до конца. Я ни на секунду не поверю, что ты продался чехам за баксы, — он замолчал, вопросительно глядя.— Нет, — подтвердил Донец.— Тогда чем они тебя взяли? Говори.Тот сощурился, снова глядя в сторону. Потушил сигарету и тут же прикурил следующую.— Девочку они мою... — он запнулся, пальцы с силой вцепились в столешницу. Выдохнул, посмотрел спокойно и собранно. — У меня девушка есть, — видимо, решил начать по-порядку. — Анастасия Краско, журналистка...— Стоп, — перебил Мирон, моментально соображая. Вот теперь картинка почти сложилась. — Мы тогда в Шатое такое осиное гнездо разворошили, там после нас потом ещё группы зачистки работали, они освободили нескольких гражданских. Среди них была и некая Краско, её как раз на днях отправили на родину. Это она?Донец кивнул.— Два месяца назад, когда мы были на задании, — продолжил он, — она тоже прилетела в горячую точку делать репортаж. Я даже не знал ничего. Мы с Хэтом в разведку пошли, там перестрелка началась прямо на улице, помнишь? Все заорали, забегали, ты приказал отступать. Я обернулся — и увидел её! Оператор у забора валялся, уже пулю словил, Настюха закричала, сама вся в крови. Я Хэта спровадил к вам, отбрехался не помню как, а сам к ней кинулся. Тут меня бесы и прихватили. И её заодно, — он тяжело замолчал.— Дальше, — поторопил Мирон. Донец будто съёжился на секунду, втянул голову в плечи, но тут же расправил, глядя всё так же тускло.— Ты и сам уже понял, — он вдруг грустно улыбнулся. — Расул сказал, если стучать не соглашусь, они её сначала по кругу пустят, потом родителям по кусочкам вернут. Я не мог... просто не мог, — и снова умолк, прикрывая глаза. — Она всё это время так у них и находилась, мне давали с ней поговорить раз в неделю, убедиться, что цела.Мирон покачал головой.— Что ж ты сразу мне не рассказал? — процедил почти с отчаянием. Тот удивлённо покосился.— Но они бы тогда...— Да что ты за дурак, бля! — оборвал его тот. — Мы тебе не чужие люди, придумали бы что-нибудь! Что, не нашли бы способ чехам мозги объебать? Дали бы тебе правдоподобные ?сведения?, ты бы их сливал потихоньку, а мы в это время разработали план, как твою девчонку вызволить. Лбом бы о стенку расшиблись, но освободили!Донец заметно растерялся, замер, хлопая ресницами.— Я... не догадался, — выдавил наконец. — Испугался за неё очень, а потом уже поздно было. Окси, — попросил почти умоляюще, — не рассказывай парням. И вообще никому. Я не имею права требовать, знаю, но... пожалуйста.— Почему? — удивился тот. — Не просто так предал, девушку же спасал.Но Донец только мотал головой:— Я не хочу, чтоб Настюху приплели к этому дерьму. Она и так натерпелась. Два месяца у этих тварей, бл... — он прикусил губу, подавившись матом, безнадёжно махнул рукой. Упёрся локтями в стол и уронил лоб на подставленные ладони.Впервые Мирон видел Донца таким: уязвимым, беспомощным, почти сломленным. Не было больше всегдашнего хладнокровия, не было чётких, выверенных движений и флегматичной несокрушимой уверенности, что всё непременно сложится как надо. Теперь перед ним сидел одинокий парень, который в одночасье лишился всего — любимой, друзей, семьи, свободы. Разумеется, он сам виноват, взрослый человек и знал, на что шёл, но всё равно не высока ли цена? Мирон не знал.— Сделаю, что смогу, но не обещаю, — твёрдо сказал он. — Возможно, это помогло бы, ребята всё бы поняли, не звери же.— Нет, — отозвался тот. Поднял ясный взгляд. — Такое не прощают. И кто я есть — тоже понимаю. Не знаю, поверишь ты или нет, но я не хотел. Тварью последней себя чувствовал, изворачивался, как мог, чтобы и девочку сберечь, и нашим не навредить.— Я это заметил, — тихо вставил Мирон. — Ты в последнее время на всех заданиях первый везде лез. Хотел ещё пиздюлей тебе за это прописать, но руки не дошли.Тот медленно кивнул.— Когда Локи взяли, я вообще думал, что рехнусь, — признался он. — Я не хотел такого. Но эти мрази слишком крепко держали меня за яйца.Мирон молчал, обдумывая его слова. Попали они в переплёт. Иррационально он чувствовал стыдное облегчение, что Донец не продался-таки бесам, не повёлся банально на деньги или наживу. И не убил никого из своих. Здесь было замешано личное, шантаж. Донец, конечно, идиот, молодой ещё, глупый мальчишка, хоть и спецназовец.— Ты понимаешь, что тебя ждёт за измену родине? — глухо спросил он, опустив взгляд — не было больше сил смотреть в эти глаза. Ну какой это, блядь, военный преступник? Это же просто запутавшийся пацан! Не сообразил к своему командиру прийти, не доверился, наломал дров. Значит, и Мирон в чём-то виноват — упустил, не заметил вовремя, не сумел расположить. Теперь уже назад не повернёшь.Донец кивнул.— Смертная казнь(1), — ответил ровно. — Это ничего, я заслужил, — добавил спокойно и даже снова слабо улыбнулся. — Главное — Настюха жива, и Локич тоже. Я бы не простил себе, если бы кто-то из них погиб, а так...Дверь снова заскрежетала, открываясь, на пороге возник всё тот же старший лейтенант.— Простите, товарищ подполковник, время, — сказал, разведя руками. — И так полчаса прошло, больше не могу, меня накажут.— Да, конечно, — Мирон согласно кивнул. Дежурный мотнул подбородком.— Донченко, на выход, — позвал негромко и достал наручники.Донец легко поднялся на ноги, покорно протянул руки, давая себя сковать, молча пошёл вперёд, но оглянулся на пороге.— Спасибо, что спасли девчонку, — поблагодарил искренне. — Передай Локи... — он тряхнул головой, — нет, ничего не надо.— Я передам, — твёрдо пообещал Мирон, чувствуя, как на языке становится кисло. — Я знаю, что передать.Донец ещё раз кивнул и вышел. Старлей, козырнув Мирону, отправился за ним.__________________(1) Мораторий на смертную казнь не распространяется на военных и государственных преступников.