2. (1/1)

Гибкость человеческого разума всегда впечатляла. К сожалению так оно и есть...Он вспомнил свою прошлую жизнь, которая, как оказалось, никогда не принадлежала ему. Всего год назад он посмотрел то странное видео и нашёл забаву в изучении психологии человеческого разума. Оставшись в комнате с единственным источником звука, который причинял бы дикую боль при соприкосновении, субъекты неизбежно тянулись бы вверх, чтобы коснуться этого металла. Несмотря на полное осознание ужасных последствий, их последующие крики совмещали в себе взаимные обвинения. Подобно случайному зрителю, он был верен своей цели, представляющую собой легкое развлечение; небольшая часть перегруженных средств массовой информации. И всё же сейчас она звучала вместе с ним: ещё громче, чем когда-либо в этом мрачном, незнакомом пейзаже. Он чувствовал себя лицемером, мазохистом в своём намерении снова пуститься в бесполезные действия. Он был частью этой статистики, просачивающейся сквозь смеющуюся публику. Но теперь, когда они оказались в таком же затруднительном положении, смеяться было не над чем.Уже через несколько мгновений после неудачного перемещения в ?Ковчег? Саймон с готовностью откинулся бы в самодовольстве, с апатичным видом выслушивая рассказы персонала о тех страшных мутантах, которые врывались на станции из-за отсутствия полноценного ремонта и неправильной герметики шлюзов. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Щемящая агония подавления мыслей медленно повернулась в сторону решительного поиска чего-нибудь, о чём можно было бы думать вообще. Взгляд устремляется на тёмный экран. Ему отчаянно хотелось узнать дату. Как долго он был здесь, в своей добровольной ловушке? Среди пустых ячеек в его сознании он мог только строить догадки, основываясь на ограниченных отчётах своей дефектной памяти. В противном случае, это образовало бы ещё одну спираль бесполезных предположений.Это было бы по крайней мере странно - не чувствовать себя таким беспомощным в этой ситуации, как следовало бы. Это было больно; он цеплялся за страх и жалость к себе, пытаясь утопить себя в этом бессмысленном чувстве. Это было заложено в его натуре; он был таким эмоциональным, грязным существом. ***Похороны его бабушки – ему было лет шесть. Он был слишком мал, чтобы полностью осознать последствия смерти, но достаточно напуган и взволнован, чтобы плакать и скорбеть. Когда ему было пятнадцать, он сломал голень, играя в хоккей. Он помнил всё: ожидание в больнице, неудобство костылей и всё остальное. Сейчас это вызывало лишь горько-сладкую насмешку. Сейчас он так далёк от этого, но старые душевные пороки вернулись.***Он представлял себя объектом психологического теста. Что Вы чувствуете, когда видите этот образ? Что ты чувствуешь, Саймон? Ну, ты можешь? Ответы, клубящиеся в его разуме, казались неопределёнными, неуверенными. Даже хорошо приспособленным людям было бы трудно рационализировать свои чувства: но разве он - устаревшее сканирование травмированного мозга - сделает что-то лучше? И всё же из бледного тумана мыслей в его хрупком сознании возникли такие слова, как ?отдых? и ?покой? . Это были не те слова, которые он мог связать с ?Патосом-II?, но теперь они звучали как пробная и вновь обретённая истина.Он знал, от чего бежала Аззаро: рассматривал детали её милых рисунков, пока она сидела там, окружённая ужасами океана и отягощенная тяжёлым осознанием безжизненного мира над ней. Он бы, наверное, тоже почувствовал себя в безопасности будь он пассивным наблюдателем, удалённым от непосредственности проблемы через линзу, образующую лишь незначительную трясину на дне океана. В своём недостатке функциональности он обрёл подобие иронической свободы.Уголки губ опускаются вниз. Он с трудом мог вырваться из патологии своих мыслей. В то время, как ситуация была необратимой, навязанной ему помимо воли, раздался голос, отмечающий неопределённость его подавленной формы. В какой мере это стремление к действию было связано с его новообрётенной жизнью в качестве бесполезного скана? Он сомневался, что живой Саймон Джаррет из Торонто мог бы почувствовать себя хотя бы отдалённо так же, как сейчас. Он бы уже десять раз сдался. И всё же новый, усовершенствованный Саймон был поглощён этим безжалостным, похожим на машину движением.Он чувствовал беспокойство. Ещё не закончил, да и не мог закончить: он отказался сидеть здесь в праздном ожидании когтей смерти. Это возбуждало в нём тревожное ощущение, убеждающее его сделать хоть что-нибудь, что угодно. Но вот что именно, он не знал. Должен был быть лучший способ уйти из жизни. Лучше умереть в поисках следующего препятствия (и ещё, и ещё), а не теряйте сознание под ритмы течения чёрной Бездны.Он прикусил губу.Он едва мог в это поверить…...он наконец оторвался от стула. Даже несмотря на то, что у него теперь искусственные конечности, фантомные боли не покидали его. Возникло ощущение головокружения, когда грубая толща вода потянула его обратно, восстанавливая центр тяжести. Держась за спинку стула, Саймон прикрыл глаза рукой, перевёл дыхание.Скосив голову в сторону, он посмотрел на искажённый текст, отображающийся на мониторе омни-инструмента. Экран всё ещё мерцал и периодически расходился статическими полосками. Хотя, содержание всего текста было почти неразборчиво, название энцефалочипа было чётко отличимо от стандартного приложения Helper Jane. По крайней мере, чип Кэтрин всё ещё считывался, так или иначе. Он судорожно выдохнул. Мысленно благодарил Бога за маленькие чудеса.Он осторожно вынул инструмент из порта, словно обезвреживая бомбу. Имея столь ничтожные шансы вернуть себе спутницу в разгар этого кошмара, он хотел максимально увеличить шансы перезагрузки, которые, судя по его знанию технологий новой эры, и без того были чертовски малы.Он медленно спустился с платформы вместе с омни-инструментом и дрожащими шагами поплёлся по дорожке к камере разгерметизации. Он не стал сопротивляться желанию повернуть назад. Последний взгляд на кресло... Круглое отверстие, залитое электрическим светом...Надежда на то, что он сможет отремонтировать чип Кэтрин, вновь подключить её к порту и увидеть приветливую волну голубого цвета была неистова. Несмотря на всю его ненависть к ней, одиночество намного хуже. Из эгоизма и собственной злобы он не хотел страдать всю оставшуюся вечность один. Снова разбить вдребезги ?счастливый конец? Кэтрин и ещё раз услышать, как её деформированный голос выкрикивает ругательства в его адрес, сделало бы его самым счастливым человеком на свете.Потребовалось несколько отчаянных попыток, чтобы вставить разбитый омни-инструмент в зелёную ячейку для чтения. Наконец, он получил доступ. Когда герметизация была завершена, он почувствовал себя вялым и тяжёлым, нуждающимся в акклиматизации с введённой гравитацией. Подошвы его ботинок теперь уже крепко вдавливаются в сетчатые проёмы дорожки.Медленно привыкая к Фи, он отметил, насколько чужим ему кажется это место. Как мотылёк на пламя, он был притянут к центру управления.Судя по блочной метке времени, он пробыл в Фи не больше двух недель. Он не знал, как к этому относиться и что думать.С бешено бьющимся сердцем, отзвук которого бил в уши, он пристыковал омни-инструмент к терминалу. Дисплей мигнул, попытался загрузить файл: / / cxet-2!- //@2 - ^h￡n, прежде чем перейти к статическому шёпоту голоса помощницы Джейн. Он лениво провёл пальцем по строчке искажённого текста, мучительно медленно. Он вспомнил, когда впервые нашёл её, каким разборчивым было имя файла. Едкий укус ностальгии щиплет его за нос и посылает дрожащую волну сквозь боль от её предательства.КРИТИЧЕСКИЙ ОТКАЗОшибка EXT_READCTX570: поврежден энцефалочип.Пожалуйста, повторите попытку.— Вот дерьмо! - прошипел Саймон сквозь стиснутые зубы.Допустим, проблема была не в мониторе, как он надеялся. Фрагментированный экран затруднял расшифровку инструкций в стартовом куполе, но теперь ключевая проблема была ясна.Паника взяла верх.Чёрт... Он действительно остался один. Кэтрин просто... умерла.Он опустился на пол рядом с терминалом.Он раздумывал, не вынуть ли чип Кэтрин, чтобы изучить степень повреждения, но осознание возможности разбить его на куски по неловкости вызвало парализующий страх. Громоздкость его водолазного костюма имела множество недостатков.ПРИМИ ГЕЛЬ.Он барахтался в собственных мыслях, пытаясь оттянуть неизбежное, отказываясь видеть очевидное решение среди хаоса – единственное решение, к которому он мог бы прийти на данном этапе: структурный гель Оказавшись на грани смерти в этом странном маленьком пузыре чистилища, он перестал осознавать святость своей жизни. Это место казалось относительно нетронутым, но проклятая чёрная жижа всё же сочилась по его титановым стенам. Он легко отыскал капающий уголок и с помощью удобно расположенной рядом ручки надавил на защитные белковые слои, надеясь попасть в тёмную жидкость. Ему почти ничего не удалось извлечь: остались лишь тёмные хлопья и пятна вдоль трубки. Этого даже близко не достаточно чтобы вылечить Кэтрин. Невыносимо. Всего несколько недель назад эта гадкая слизь сочилась с невероятным изобилием, но теперь, когда он так остро нуждается в ней, она иссякла.Он стиснул зубы, прежде чем снова подключить инструмент. Тот же текст, та же ошибка. Он был безгранично счастлив, теряясь в коварных иллюзиях её речей, когда они запускали ?Ковчег?. Но стоило иллюзии рассеяться, он вновь свалил всю вину на неё.Обвинения, слетевшие с его губ, имели привкус цианида: ядовитого и сырого. Интересно, как она себя чувствовала? Когда он обрушил на неё поток нецензурной брани. Господи, как же он скучал по ней!После недолгого раздумья, он вынул омни-инструмент из порта и сунул его в кобуру на поясе скафандра. Надежда умирает последней. Он вдруг вспомнил о количествах геля, послуживших ему для своего собственного перехода между телами. Значит, ещё оставался шанс, что её можно починить. Ему просто нужно было найти больше структурного геля.Неужели это вообще возможно? Он протянул дрожащую руку вверх, провёл пальцем по раскрытой карте ?Патоса-II?. Путь вперёд и путь назад... Относительно короткие, но всё же... все эти монстры, эти трансформированные люди – он не был уверен, что сможет пережить всё это во второй раз.Самое меньшее, что он мог сделать, это извиниться перед Кэтрин, верно? Оставить её, прерванную на полуслове с голосом, прерывающимся от крика, было бы просто жестоко.Он взял себя в руки и отошёл от терминала. Значит, он снова пойдёт на Тау.