Глава 6 (1/1)

Рабы разочаровали Велиара. Все, на что их хватило?— залюбить насмерть плантаторшу. Мадам Кикле умерла почти счастливой. На кой убили остальных, да еще без изысков, Велиар и вовсе не понял. Все, кого восставшие захватили живьем, кроме владелицы плантации, оказались такими же рабами, только работали в доме. Конечно, Велиар не особо разбирался в хитросплетениях местных отношений, но, за все время наблюдений, он мог по пальцам одной руки перечислить случаи, когда домашние рабы пересекались с обычными. Разделавшись с угнетателями, восставшие не придумали ничего лучше, чем вытащить из подвалов съестное и выкатить бочки с вином. Легионеры попытались воспрепятствовать несвоевременному загулу, но быстро поняли?— порвут. Потому и заткнулись, решив не обострять. Сбившись в тесный кружок, они расположились в сторонке от беснующейся толпы рабов и принялись совещаться. Самые сознательные невольники присоединились к ним, остальные же… Велиар их мысленно списал. Трупы. Бесполезное мясо и не более того. Подобравшись поближе к кучке перспективных бунтовщиков, он навострил уши, не поленившись направить к ним ток маны и закрутить ее по тому же принципу, по которому усиливал физические возможности тела. —?Надо идти на юг,?— говорил легионер лет тридцати. —?Оружие есть, порежем надсмотрщиков, поднимем рабов на бунт,?— указал он палочкой на схему под ногами. —?Маг на хвосте, он нас как комара,?— хлопнул для наглядности кулаком по ладони легионер с веснушчатым лицом. —?Не до нас ему. Будет тут крутиться, этого искать,?— мотнул головой на угол дома старший. —?Все равно никуда не придем,?— мрачно буркнул чернявый легионер с носом орла не успевшего выйти из пике. —?И что предлагаешь, Клюв? Встанем на четыре кости задом кверху? Смазал уже очко маслицем? Ну, скажи… —?Да не заводись ты,?— отмахнулся чернявый. —?Сдохнуть в драке дело. И по плантациям пройтись дело. Конец только все равно один будет. —?А то мы без тебя не знаем,?— сплюнул раб из бывалых и продемонстрировал щербатый оскал. Велиар не стал слушать остальное. Главное он понял?— зерна брошены и дадут нужные всходы. Рабы минимум пошумят. Вот и прекрасно. Сдохнуть в бою с оружием в руках?— всяко лучше, чем загнуться на плантации. Может быть все же… ?Нет?,?— отогнал он мысль, пришедшую в миг слабости. ?Я не Мать Тереза. Каждому свое?,?— сказал он самому себе. Планы рабов более чем соответствовали его собственным. Бросив взгляд на небо, Велиар решил не задерживаться и направился к джунглям. Первые лучи восхода уже окрасили далекие облака в алый. Если его атаку почувствовал второй маг, он будет тут часов через пять, если нет, явится к вечеру. В любом случае, оставаться на плантации глупо. Ему тут нечего делать. Он бросил жребий и теперь оставалось лишь играть. ?Ведь даже пешка может стать фигурой?,?— подумал Велиар, остановившись под кронами и задержав взгляд на редких облаках. В последнее время они появлялись чаще и их становилось больше. Присев, он провел ладонью по траве. Потер влажные пальцы. Роса обильней, воздух по утрам прохладней и свежее. Все это верный признак скорых дождей и штормов. Отличное время, чтобы убраться с острова и затеряться на просторах океана. ?Не стоит идти к бунгало напрямую?,?— решил Велиар, бесшумно проходя сквозь кусты подлеска на окраине расчищенной земли. ?И маны маловато?,?— цыкнул он с досадой, не осознавая?— дело в относительной наполненности резерва. Впрочем, без специальных артефактов-измерителей любой колдун мог только приблизительно оценить абсолютные запасы своей магической силы. Мана все же не манка, в которой, при особой ?замороченности?, можно и количество крупинок сосчитать. Мысленно пожелав успехов отряду рабов, топающих к дороге, Велиар перешел на бег по ветвям. Нет, это и близко не походило на столь любимые многими мультики из Японии. Все куда прозаичней, в определенном смысле, он вернулся к истокам, то есть, скакал подобно макаке, восполняя маной утраченное в ходе эволюции, и нивелируя приобретенное. ?Восстание?— это не только свобода, но и возможность заработать на Академию, таверну и нормальную жизнь?,?— напоминал он самому себе пункты плана, попутно обновляя в голове заметки к ним. Прыгать с ветки на ветку это не мешало. Скорее и вовсе помогало, так как давало подсознанию управлять телом на инстинктивном уровне.*** —?Живой,?— обрадовался Бомани, сгребая в охапку друга. —?Ты, еть тебя в уши, меня сейчас добьешь, мать-перемать, зар-р-раза,?— просипел Мэйтат. —?Мало мне балки, по башке екнувшей, так еще и ты, химера многолапая, придушить пытаешься. Сказать, что Бомани удивился, услышав подобные речи от всегда тихого и замкнутого друга, образца застенчивости, вежливости и скромности?— это, как минимум, промолчать. Пока он пучил глаза, переваривал услышанное и отходил от шока, Мэйтат отошел к каменному крыльцу. Шипя сквозь зубы, он уселся на ступеньку и осторожно коснулся корки волос на голове. Поморщившись, Мэйтат убрал руку и простенько, зато от души выматерился. —?Ты за ртом-то следи,?— сказал взявший себя в руки Бомани и кивнул на лежащую в повозке Озумэйру. Девочка, не смотря на все случившееся, выжила, пробудила дар и находилась в сознании. Только она почти ни на что не реагировала. Смотрела прямо перед собой, тяжело дышала, и лишь моргала, если пред глазами рукой махнуть. Собственно, последняя реакция и вселяла в Бомани надежду на хоть какой-то благоприятный исход. Не будь этого, он, вероятно, прервал бы ее мученья. —?Кабзец ей лицо расфигачили,?— шепнул в полный голос Мэйтат, и тут же зажал рот ладонью. Бомани тяжело вздохнул и поднял глаза к небу. Похоже, друг не слишком-то способен контролировать собственный язык. Хорошо ему балкой по голове прилетело, но хоть жив остался, а прочее… ?В крайнем случае, привыкну?,?— подумал он философски и опустил взгляд. Облака не радовали, не любил он сезоны дождей. Ни теплых, ни холодных. Впрочем, в Протекторате они мало чем отличались. Тут ему на глаза попался гвардеец, обменявшийся знаком с сослуживцем, и Бомани осенила идея. Все же, матерящийся маг?— урон репутации Гильдии. Мелкий и незначительный. Да что там?— откровенно притянутый за уши! Но старые пердуны из Внутреннего Круга, а особенно лезущие в него беспринципные сволочи, могут и за такое зацепиться. Вроде и ерунда, но душу и не таким потрепать способны, в интригах мелочей не бывает, а умельцев раздуть из мухи слона хватает. —?Давай так,?— заговорил Бомани, потирая лоб,?— ты пока молчишь, когда сказать что-то захочешь, либо пиши, либо знак подай. Мэйтат кивнул и показал большой палец, всецело одобрив идею. Хороший удар, чуть не отправивший душу за грань, заставил его на многое взглянуть с новой точки зрения. Он, в буквальном смысле, смог оценить собственную жизнь, когда та перед глазами промелькнула. —?Сам заберешься? —?Кивнул на повозку Бомани и, получив утвердительный кивок, отправился к лейтенанту. Джебхуз как раз закончил допрос очередного бунтовщика и дал знак гвардейцам. Те подхватили раба и потащили к свободному дереву. На правильную казнь времени не было, приходилось просто вешать. —?Ничего нового,?— мотнул головой Джебхуз, опережая вопрос Бомани. —?Заканчивайте,?— махнул тот на кучку еще живых рабов. —?Надо догнать легионеров, пока весь север не полыхнул. Джебхуз кивнул, одновременно с этим дав серией жестов команду подчиненным. Уж кто-кто, а опытный офицер понимал опасность мятежа намного лучше молодого мага. Он прекрасно представлял, как быстро из маленькой искры разгорается пожар. Сам видел. Из-за того и оставался лейтенантом. Упустившее момент начальство сделало его крайним. Обвинило в халатности и лени. От казни спасло лишь заступничество немногих выживших свидетелей, да бесспорно героический прорыв и оборона на мысе одного из малых островов, который пришлось заново заселять после магической зачистки. Никто не стал гоняться по джунглям за разбежавшимися рабами, а граждан Протектората на нем не осталось. —?Вы сможете послать сообщение? —?Спросил Джебхуз, пока его люди резали глотки захваченных бунтовщиков. —?Попробую,?— вздохнул Бомани. Он хотел добавить, что не стоит особо рассчитывать на успех, но решил не тратить время. Его и без того потеряли более чем достаточно. Вне зависимости от результата, он собирался преследовать легионеров и поднимать плантаторов. Впрочем, иного выбора у него просто не было. Обойдя особняк, Бомани вошел в сад-лабиринт из цветущего кустарника. ?То, что надо?,?— решил он, приметив лавочку в тени живой ниши. Усевшись поудобней, он принялся размеренно дышать, погружаясь в транс. Создание фантомных посланцев?— трудное и муторное дело. К тому же, эти сгустки маны слишком хрупки и ненадежны, но у Бомани просто не имелось иных способов для быстрой связи. Ни артефактов, ни химер-гонцов он брать не стал, а ритуалов и вовсе сторонился. Его подвижная натура не терпела их вдумчивой медлительности, хоть и преклонялась перед мощью результатов. Самонадеянность, как и всегда, сыграла злую шутку. Бомани не сомневался?— уж он-то точно легко справится с любой возможной проблемой, потому и не озаботился элементарными вещами. Что ж, как говорится: ?Опыт?— сын ошибок?. Мудрецы стараются исключить саму возможность их возникновения, купируя предпосылки возникновения проблем. Умные учатся на чужих ошибках. Глупцы ничему не учатся, а остальные набивают шишки самостоятельно. Будь в Спире ангелы хранители, один из них мог бы с полным правом выдернуть перо из крыла и намалевать на лбу Бомани очередную палочку?— плюс один к мудрости.*** Третий по величине остров Протектората напоминал немного скошенную ?d?. Центр условного брюшка занимал потухший вулкан, вокруг которого раскинулись многочисленные плантации. Немногие фазенды северной части острова вдавались треугольным клином в ?ножку?, но крайняя не добиралась и до ее середины. На противоположной стороне острова располагалась удобная гавань, давшая начало порту и столице острова Ди. Из-за особенностей океанических течений, огибающих Анклав королевства Викталай и сталкивающихся с местными холодными потоками, образовывался не только своеобразный климат восточной части Протектората, но и возникала своеобразная петля. Примерно то же происходило и в западной части, только там уже холодные воды набегали на теплые течения. Фактически, Протекторат являлся центром лежащей на боку восьмерки. Такого себе знака бесконечности. Своеобразно вытянутого и немного несимметричного, впрочем?— это уже малозначительные нюансы. Подобное положение делало Протекторат естественным центром на пути восточных и западных караванов, и оно же лишало его возможности стать независимым. Конечно, деньги и умелое лавирование в бурных водах политики играло свою роль, но Королевство, Султанат или Республика, при большом желании, могли бы захватить острова или их часть. Кое-кто и попытался, точнее, попробовал на зуб. Неудачно, но управляющая Протекторатом Коллегия испугалась и стала формальным вассалом Султаната. Коим давно являлась де-факто. Густонаселенная страна, с воинственными и вспыльчивыми правителями могла бы показаться обывателю худшим выбором, особенно с учетом рельефа скромного участка побережья под контролем Султаната и силы его флота, но в Коллегии дураков отродясь не водилось. Хозяева островов прекрасно понимали?— Султанат, зажатый между Республикой и Королевством, остро нуждается в морской торговле. Протекторат мгновенно стал критически важным окном в большой мир. На обеспечение его безопасности не скупились даже в самые тяжелые времена. В обычной ситуации бунт был бы обречен. Не помогла бы и очередная война с Королевством. Но в этот раз схватка гигантов имела важный нюанс. Республика, третий и постоянный участник конфликта, союзник викталайцев, погрязла в пучине гражданской войны. И как же было не воспользоваться столь удачным моментом? Как было не нанять пиратов с Южных Островов, не раздергать королевский флот на защиту от рейдеров? Как не вычерпать до дна все силы, не мобилизовать все резервы, и не попытаться наконец-то взять реванш? Разумеется, никак. Султанат не удержался от соблазна. Пошел ва-банк. Выгреб все, вплоть до войск из стратегически важных гарнизонов. Командование тянуло до последнего. Накопило огромные силы и, словно удерживающий тетиву лучник, почувствовав?— дальше откладывать невозможно, разжало пальцы. Вся собранная мощь обрушилась на извечного недруга. Естественно, ни Велиар, пробирающийся джунглями к бунгало и лодке, ни бывшие легионеры с рабами, идущие резать ближайшего плантатора, о подобном не думали. Да и не знали. Они, словно по заветам Рузвельта, делали что могли, с тем, что имели, там, где находились. Точно так же поступал и Бомани, сумевший-таки с двадцатой попытки отправить фантомного посланца. И совсем неудивительно, что губернатор, как раз отлично осведомленный о реальном положении дел, поступил абсолютно логично. Когда ему доложили о мятеже и тех силах, которыми располагал молодой маг, он отдал два приказа. Первый ушел Бомани. Тому надлежало перекрыть бунтовщикам восточный путь к столице и мобилизовать местных землевладельцев. Второй приказ гонцы повезли плантаторам юго-востока и запада. Первые должны были спешить за губернатором и его силами, вторые отступать навстречу ему же. Бесспорно, назвать подобные действия максимально рациональными трудно, но нельзя не признать их высочайшие шансы на успех. Губернатор собирался устроить образцово-показательную бойню и, совсем немного, пополнить мошну. Конечно же последние не стало главным и определяющим мотивом его действий, ведь он всего лишь получал фиксированный, хоть и мизерный, процент с каждой совершенной на острове сделки. И его почти совсем не печалило катастрофическое падение цен на рабов. А перспективы ростовщичества и тем более взяток с откатами и вовсе оскорбительный поклеп. В конце концов, это ведь его прямая обязанность?— распределять выделенные казной средства на восстановление разрушенного во время бунта. Солдаты гарнизона и фортов, рекрутированные команды матросов, усиленные набранным из плантаторов и надсмотрщиков ополчением, подпираемые магами с кораблей и бастионов порта?— они должны были выдавить мятежников на север. Идя с запада, подобно поршню, они должны были раздавить бунтовщиков в кровавый фарш о силы Бомани, которому надлежало перекрыть северно-восточную дорогу полевыми укреплениями сразу же, как он наберет для этого достаточно сил. Надежный план. Может не самый рациональный с точки зрения возможных потерь, зато простотой и понятный. В нем просто нечему идти не так. Банально нечему ломаться. Но… Слишком очевидный, а оттого… Как говорится?— гладко было на бумаге…*** Привычные к длительным переходам легионеры, завладевшие оружием надсмотрщиков, и жилистые рабы, приобретшие невероятную выносливость за годы труда под палящим солнцем, подгоняемые страхом перед конным отрядом гвардейцев во главе с магом, совершили образцовый марш-бросок. Они вышли к соседней плантации до заката и сходу атаковали. Опытные ветераны из легионов Республики владели клинком всяко не хуже местных вертухаев. Вряд ли бы десяток надсмотрщиков смог оказать им достойное сопротивление даже при равных условиях, а будучи в меньшинстве, отбиваясь от напавших со спины рабов?— без шансов. Равнодушие и отрешенность, тупое безразличие и полное безволие, все это оказалось лишь толстым слоем пепла на горячих углях. Ветер надежды легко сдул его, обнажил багровый жар ярости и разжег пламя ненависти. Прав был лейтенант, подумавший об искре, из которой разгорается пожар. Тысячу раз прав. Укрывшись в толпе рабов, легионеры направились к загону. Естественно, на появившихся в неурочное время обратили внимание, но не всполошились и не забили тревогу. Колокол в человеческий рост, повсеместно используемый для подачи разнообразных сигналов, промолчал. ?Стадо? брело кучно и смирно. Сгорбленные рабы привычно смотрели в землю и шаркали ногами. Поднимали пыль. Их подпустили близко. Слишком близко. Камни и палки, до поры до времени спрятанные под безразмерными одеждами, пошли в дело. Завязки на рукавах и штанинах, не дающие ядовитым насекомым добраться до тела и позволяющие экономить отпугивающую их ?вонючку?, оказались заранее распущены. Удар обрушился на хозяев внезапно. Отвлек и ошеломил, не дал выстроить даже подобие строя?— и стало поздно. В дело пошла сталь клинков. Умелые руки направили ее и взяли свою долю кровью. Добить надсмотрщиков и захватить господский дом не составило труда. Пока освобожденные рабы возвращали долги уцелевшим господам, заставляя тех завидовать мертвым, в кабинете плантатора собрались предводители восстания. Местный землевладелец не только вел хозяйство и торговал, но еще и поигрывал на товарной бирже. Для своего удобства и, видимо, чтоб хвастаться перед гостями, он украсил стену огромной картой острова. Сорвав и выбросив подвешенные на золоченные гвоздики листы с пометками о том, кто, что и в каких количествах производит и почем продает, вожди бунта принялись изучать тщательно прорисованные дороги и границы плантаций. Опытные воины по достоинству оценили подарок судьбы. Но главное?— они были теми, кто мог воспользоваться им в полной мере. —?Предлагаю срезать,?— легионер лет тридцати провел пальцем линию на карте. —?Кони в джунгли не пойдут, а в объезд,?— коснулся он нескольких дорог,?— мы раньше на оперативный простор выйдем. Там за нами побегать придется. —?Не дойдем,?— возразил веснушчатый. —?Это ж мертвый угол,?— ткнул он пальцем в основание ?ножки? переходящее в ?брюшко?. —?У меня где-то там прадед валяется. Вместе с двумя легионами,?— добавил он с кривой ухмылкой. Присутствующие задумались. О неудачном десанте Республики знали все. Кто-то помнил больше, кто-то меньше, но истории в легионах учили. Своеобразно и однобоко, с вполне конкретными целями рассказывая о феерических провалах и выдающихся успехах. —?Интенданты дерьмо подсунули, вот парней и закусали,?— нарушил тишину чернявый легионер. —?Как у вас вонючкой? —?Спросил он бывшего раба из местных. —?Нормально, пяти дней не прошло, как бочку выгнали,?— ответил тот. —?Один хрен,?— ударил кулаком по краю стола веснушчатый,?— королевский флот за нами в последний момент не явится,?— закончил он злым голосом и с тоской в глазах. Клюв уже собрался открыть рот и напомнить собрату о смерти в бою, а если тот ссыт предложить безболезненную смерть от своей руки, но Верманд опередил его. —?А ведь там полно добротного железа осталось,?— задумчиво сказал он, постукивая костяной указкой по ноге. —?Вряд ли такое уж добротное, но на легион будет. Глядишь и прадеда увижу,?— хохотнул веснушчатый. —?Вряд ли вы друг друга узнаете,?— расплылся в щербатой улыбке Миджо. Он хоть и выступал кем-то вроде предводителя присоединившихся к легионерам рабов, но в дела военные не лез. Молча набивал брюхо орехами из вазочки на столе и слушал. Обычный матрос с торговой шхуны, которому не повезло лет десять назад. Собственно, весь его авторитет базировался на том, что за годы рабства он умудрился остаться целым и почти здоровым. При этом, ни в чем предосудительном он замечен не был. Весьма немало, если так посмотреть. —?Харе ржать,?— утер глаза Верманд. —?Заткнитесь уже! —?Рявкнул он, справившись с приступом истерического смеха. Конечно, шутка щербатого Миджо невесть какой юмор, но для натянутых нервов и ее оказалось достаточно. Нельзя без разрядки. Свихнешься или убьёшься, что, в общем-то, одно и то же в их ситуации. —?Клюв, Ляр,?— подпустил в голос командирских ноток Верманд. Вбитые на уровень подкорки рефлексы сработали, приведя ржущих легионеров в чувство. Они вытянулись и замерли раньше, чем осознали сделанное. —?Пошли работать,?— махнул рукой Верманд,?— через час надо убраться отсюда. Пока маг не нагрянул,?— напомнил он об опасности, направляясь к двери. Остальные вожаки потянулись следом. Сотни разъяренных людей с дрекольем, которым нечего терять?— страшная сила. Но те же сотни в кольчугах, со щитами, мечами и дротиками?— ужас. Верманд понимал?— шанс выжить дает скорость и масштабность действий. Как бы ни был могуч маг, он не может находиться в двух местах одновременно, а значит?— не сможет задушить восстание в зародыше. Образно выражаясь, ретурион Верманд ударил огнивом по кресалу и высек сноп искр. Он разделил силы и, выйдя из джунглей в северо-западной части острова, атаковал три плантации одновременно. Разумеется, надсмотрщики не смогли остановить рабов. Да что там, они просто растерялись при виде бунтовщиков. Вначале не поняли?— откуда взялись легионеры?! А когда разглядели амуницию, десятки лет валявшуюся в земле и кое-как приведенную в порядок подручными средствами, стало поздно. Их начали убивать. Пополняя силы освобожденными рабами и пользуясь разветвленной сетью дорог, восставшие действовали решительно и храбро до безрассудства. Они переодевались в надсмотрщиков и небольшими отрядами заворачивали в ?гости?, срезали углы через разделяющие плантации джунгли и, под покровом ночи, убивали спящих. Действуя сразу в нескольких направлениях одновременно, Верманд с товарищами старательно раздували пожар восстания. Но не только этим занимался бывший ретурион Республики. Он старательно и кропотливо отбирал из освобожденных собратьев легионеров. Формировал из них полноценную часть. Кто-кто, а он прекрасно понимал необходимость ударного кулака и уязвимость перед магами. Его усилия не пропали даром. Когда к Верманду притащили избитого гонца, он был готов. Допросив пленника, выбив из него все, что тот знал, видел, слышал и о чем догадывался, Верманд собрал совет. Опытные легионеры легко раскусили нехитрый план губернатора и разработали контрмеры. Ничего особенного, простая математика. Один маг на северо-востоке, усиленный лишь ополчением с ближайших плантаций и горсткой гвардейцев?— всяко слабее надвигающихся с юго-запада сил. Конечно, о истинных возможностях отряда Бомани восставшие не знали, но два и два сложить могли. Раз маг не пытается противодействовать и активно укрепляется, значит слаб. Естественно, легионеры понятия не имели об оставшихся в столице силах, но четко осознавали?— единственный шанс вырваться с проклятого острова?— захватить ее. Они собирались подпустить армию губернатора поближе. Бросить ей на растерзание кость из бесполезного ?мяса?, и когда та окажется рядом, увлечется подставленной массой бесполезных рабов, атаковать северо-восточный заслон. Уничтожить его и, пользуясь форой, пройти ускоренным маршем по более короткой дороге к столице. В чем-в чем, а в том, что город полон бежавших с плантаций землевладельцев никто из восставших не сомневался. Понимали они и то, что мужчины, в большинстве своем рекрутированы губернатором. Заложники?— билет на свободу. Никто из вчерашних рабов не испытывал жалости к матерям, женам, сестрам и детям недавних хозяев. И те это прекрасно понимали. Губернатор не сможет отдать приказ к атаке. Его не выполнят. Не исключено, еще и прирежут приказавшего. Пожалуй, тут даже маги, плюющие и свысока смотрящие на ?спящих?, остерегутся начинать бойню. Слишком уж велик риск получить в спину смертельный удар от простых людей, не желающих безропотно смотреть на гибель родных и близких. Не ведающий обо всех этих страстях и планах Велиар размеренно работал веслом в такт напеваемого под нос марша. Он греб в ночи и наслаждался плеском волн. Прилипчивый ?там-там-та-там?, вместе с прохладой от воды, отлично бодрил и не мешал думать. Если бы не облака, по утрам все чаще и плотней затягивавшие небо белой пеной, он бы и вовсе мурлыкал довольным котом. Увы, но облака были, а потому приходилось спешить. ?Конечно, еще пройдет неделя-другая, ну может месяц,?— думал он, смотря на небо,?— а потом появятся серые тучи и, максимум дня через три, зарядит дождь?. Мелкий, противный, не столько моросящий, сколько висящий пеленой. Неприятно, но в целом терпимо. Даже на пользу. ?А вот на море будет худо?,?— сказал Велиар вслух, и принялся заворачивать лодку к берегу. Жестокие, короткие, страшные своей внезапностью шторма могли легко обратить успешный побег в провал. ?Обидно будет помереть так глупо?,?— решил он, затирая веткой след на песке. Проводя ночи в море и отсыпаясь днем рядом с ним, Велиар стал менее раздражительным и более спокойным. В последнее время он старался думать о будущем, так как, смотря на себя прошлого, ужасался от увиденного. Ему не нравилось то равнодушие, с каким он воспринимал творящееся на плантациях. И оправдание?— тухлятиной отравился?— служило слабым утешением, как и понимание причин происходящего. ?А ведь мне и самому скоро придется продемонстрировать мастер-класс по причинению боли?,?— подумал он, осматриваясь. ?Хочешь-не хочешь, а придется себя сразу поставить. И плантаторов ломать надо, никуда без этого?,?— вздохнул он, направляясь к клочку леса, треугольным клинышком врезавшегося в прибрежный пляж. ?Без полностью покорных рабовладельцев столицу не взять, да и о средствах на будущее позаботиться стоит, но вот дети… А что дети???— спросил он самого себя, но так и не смог озвучить даже в мыслях?— быстрая смерть для них станет милостью, по сравнению с тем, как расправятся с ними рабы. Велиар не тешил себя иллюзиями и прекрасно понимал?— он сможет возглавить и направить, но не предотвратить бунт. И то, что он сам же его организует, ни на что не влияет. ?Посеявший ветер да пожнет бурю?,?— сказал он тихо и махнул рукой. ?Не я сею, я всего лишь выпускаю?,?— подумал Велиар, усевшись под пальмой так, чтобы сразу оказаться в лучах всходящего солнца. Прикрыв глаза, он задумался о более насущных делах. Судя по пройденному расстоянию и тому, что он помнил из карты острова, ему удалось добраться до середины условного ?брюшка?. ?А ведь скоро скалы пойдут?,?— вспомнил он значки рифов и задумчиво почесал бородку. В последнее время он совсем перестал бриться, решив, что вряд ли его ждут рукопашные схватки. Не в ближайшее время. К тому же, если до них дойдет?— значит план побега провалился и все плохо. ?Итак, мы на юго-востоке, примерно в центре, стоит ли плыть дальше? Нет. Пора разузнать новости и скорректировать планы?,?— решил Велиар. Ощутив кожей тепло солнечных лучей, он улыбнулся, но не стал открывать глаза. Зачем тратить время, когда его и так мало? Сделав пару вдохов-выдохов, он скользнул в транс и постарался ощутить мир вокруг. Найти в нем эмоции людей. Сегодня получилось особенно просто и быстро. Буквально в трех-четырех километрах он почувствовал рабов. ?Что ж, вот и ответ?,?— жестокая улыбка на миг исказила его губы, и тут же исчезла, словно мелькнувшая по земле тень от летящей в вышине птицы. Особо высокая волна набежала на берег и с шумом разбилась о покатый камень. Разлетелась брызгами. Отхлынула. Капли впитались в песок, оставили белесую, едва-едва заметную пену. Велиар услышал это, ощутил микроскопическую взвесь влаги на лице, и неожиданно вспомнил о том, что морская вода и кровь схожи по солености и химическому составу. ?Или это плазма похожа?? — Он на миг?задумался. —??Неважно?. —?Но мысль упорно не уходила. Она задела в Велиаре нечто глубинное. Родное и близкое. То ли забытое, то ли потерянное. Внезапно, он словно наяву ощутил лизнувшую руку волну. Вздрогнув и распахнув глаза, он удивленно потер сырые пальцы. Уставился на траву и облегченно выдохнул?— всего лишь роса. ?Пора восстание делать и сваливать?,?— решительно тряхнул отросшей челкой Велиар и, перекатившись вбок, словно заправский акробат, оттолкнувшись спиной, без помощи рук вскочил на ноги. ?Пижон??— фыркнул он под нос, но улыбка не желала сходить с лица. Уголки губ упорно ползли вверх и не хотели опускаться. То, что он не смог освоить в детстве, то, из-за чего стал посмешищем для мальчишек в секции, теперь, после многих повторений, давалось удивительно легко. ?Не бросил бы тогда сразу, глядишь и жизнь иначе сложилась?,?— пришла внезапно мысль, но Велиар прогнал ее. Поспешил заменить другими, более важными. Во всяком случае, он хотел так думать.