Глава 4 (1/1)

Просыпаться от того, что тебе на лицо падает крупный жук — не самое приятное пробуждение. ?Тьфу ты блин зараза?, — выругался Велиар, брезгливо рассматривая помесь паука и мохнатого шмеля в ?шубке? цвета отборной ржавчины. Он не боялся насекомых, а некоторых, вроде тех же бабочек, и вовсе считал эстетически приятными существами, но все же бодрый подъем от шлепнувшегося на нос и тут же окочурившегося инсекта — такое себе начало нового дня. Тем более конкретно этот вид жуков был ему знаком. Особо любвеобильные плантаторши использовали их для развлечений с постельными рабами мужского пола. Заключенный в жале яд не только обеспечивал многочасовую ?боеготовность? с прибавкой размера и объема, но и гарантированно исключал последствия. Проще говоря, любовничек просто физически не мог придти к закономерному финалу постельных игр. Щелчком отправив дохлое насекомое в кусты, Велиар поднялся и принялся разминаться. Простая зарядка разогрела мышцы и разогнала застоявшуюся кровь. Силовые упражнения и растяжка окончательно прогнали сон, а бой с тенью и краткая медитация, проведенная для успокоения разогнанной маны, настроили на новый день и запланированные дела. Солнце еще не появилось, но от предрассветных сумерек осталось одно название и густые тени под кронами. Прикинув, что до заката он вполне успеет перебраться к соседней плантации и занять удобное место рядом с рабским загоном, особенно если немного поспешит, Велиар потрусил к дороге. Хоть он и наловчился довольно быстро передвигаться по местным лесам, но эта своеобразная акробатика его не радовала. Впрочем, он понимал — избежать ее не удастся, ведь с дороги придется сворачивать с рассветом, да и угол имело смысл срезать. Если брать по прямой, до ближайшего соседа получалось километров пятнадцать-двадцать. Вроде и немного, но это если по ровненькой дорожке или лесопарку, но тут-то джунгли. А единственная нормальная дорога, рассчитанная на транспортировку грузов и прочую логистику, из-за рельефа делала солидный крюк. По мнению Велиара, уже полгода ?посещающего? ближайших плантаторов, мадам Кикле была самой рачительной хозяйкой. Ее рабам регулярно доставались не только потроха разводимых плантаторшей птиц, но и один выходной в две-три недели выпадал. Правда она компенсировала эти блага особой страстью к плотским утехам. Причем, Велиар не заметил у нее пристрастий к определенному полу. Дама с одинаковой скоростью и выдумкой сводила в могилу как мужчин, так и женщин. Не церемонилась она с живыми игрушками. Совсем не церемонилась. И, надо признать, подобное вполне устраивало Велиара. ?Конечно, тухлая безысходность и в ее владениях превалирует, но там хоть какое-то разнообразие бывает?, — размышлял он, легко и бесшумно скользя вдоль придорожных кустов и деревьев. Бег в утренней прохладе давался легко и вызывал радость. Наброшенные маскировочные чары позволяли не волноваться за случайных свидетелей, во всяком случае сейчас, когда подозрительное марево можно легко списать на игру света и тени. Настроение росло, а раздавшийся в кустах знакомый звук и вовсе поднял его ещё на пару пунктов. Велиар резко вскинул руку, выставил собранные в щепотку пальцы и выдохнул короткие слова заклятья. Захлопавшая крыльями ?курица?, как он называл похожих на бройлеров попугаев, получила удар воздушной иглой и свалилась на землю, так и не успев взлететь. ?Ха?, — усмехнулся Велиар и, поддавшись порыву, дунул на сложенные пистолетом пальцы. ?Снайпер, однако?, — сказал он одними губами, склонившись к добыче. Одна из многочисленных вариаций ?Воздушного копья? прошила голову птицы насквозь. Вышел прямо-таки образцовый ?выстрел?. Подобрав будущий обед, Велиар решил не возвращаться на дорогу. ?Все равно скоро в джунгли сворачивать, так и нечего огород городить? — хмыкнул он, закинув дичь в изрядно потершийся, но все еще прочный баул.*** Выехав на перекресток, Бомани вскинул руку. Отряд гвардейцев губернатора и встреченный утром караван надсмотрщиков, гонящих партию новых рабов, остановился. Склонив голову к плечу, Бомани прислушался. Определенно, он слышал тонкий, едва уловимый звон магии. Похоже, друг оказался прав, и на севере острова действительно творится что-то странное. Потерев колючий от щетины подбородок, Бомани спрыгнул с коня и отправился в хвост колонны. ?Ну конечно?, — вздохнул он про себя, увидев читающего Мэйтата. Друг, страдающий не столько от похмелья, сколько из-за невозможности уткнуть нос в книгу, сразу же воспользовался оказией и перебрался в повозку Озумэйры. Похоже, он и вовсе не заметил остановки. В отличие от малолетней спутницы, которая тут же выбралась размять ноги. ?Н-да, не вышло?, — вздохнул Бомани, рассчитывавший во время поездки превратить ?книжного червя? в человека. Увы, но все успехи ограничились лишь тем, что он успешно спаивал Мэйтата в тавернах и на гостеприимных фазендах. И с услужливыми рабынями почти ничего не вышло. Чтобы отключиться, другу хватало двух-трех бокалов. ?А ведь хотел его к бабам приобщить, жизнь показать и… А, книжник?, — мысленно махнул рукой Бомани и жестом подозвал главного надсмотрщика каравана. — Господин? — Поклонился подскочивший Дженго. — Далеко до фазенды мадам Кикле? — Поинтересовался Бомани, переключаясь с мыслей о друге на более насущные дела. — После заката будем, — ответил надсмотрщик и заискивающе улыбнулся. — Госпожа… — Он открыл рот, но тут же заткнулся, лишь заметив тень неудовольствия на лице мага. — Дорога ведет прямо к северной плантации? — спросил Бомани, посмотрев на укатанную грунтовку забирающую правее. Он не столько уточнял и без того очевидное, сколько обдумывал риски. — Да, уквека, — закивал Дженго. Не обратив внимания на обращение, приставшее кому-то рангом не ниже губернатора, Бомани отослал надсмотрщика взмахом руки и вновь чуть склонил голову, прислушиваясь к тонкому миру магических энергий и недоступных простым людям эманаций. ?Тихо, даже не звенит толком?, — пробормотал он, досадливо дернув плечом. Ему не составило труда припомнить карту и тот крюк, который делала дорога. Пройдясь туда-сюда, Бомани окончательно убедился — он слышит магию с севера. Странную, необычную, слабую, размытую, но все же магию. — Что-то не так, господин маг? — Отвлекла его от мыслей племянница мадам Кикле. Взглянув на девочку, Бомани хмыкнул. Конечно, та еще слишком мала, но… Он не столько видел наметанным мужским глазом, сколько ощущал сущностью самца — быть Озумэйре писанной красавицей. Да такой, каких и на континенте поискать придется. Вот тут-то и пришла ему мысль, окончательно оформившая задумку. Словно в голове заевший замок щелкнул и открылся. Он вновь махнул рукой старшему надсмотрщику и повернулся к девочке. — Мне понадобиться ваша помощь, — сходу взял он ?быка за рога?, стоило Дженго подскочить и выпрямиться после очередного поклона. — Мой друг отличный маг, но он не боец, а скорее… Ученый. Сейчас мы разойдемся. Я с гвардейцами отправлюсь дальше, а вы поедете своей дорогой. С Мэйтатом, — добавил он веско. — А если он… Ну… Очнется? — Подобрала слово Озумэйра. — Тогда ты спросишь у него про оборотней или вампиров, — усмехнулся Бомани. — Так их же не существует, — удивлённо захлопала глазами девочка. — И он тебе убедительно объяснит, почему, а потом начнет рассказывать о том, как их можно вывести при помощи магии. Если не перебивать, — усмехнувшийся Бомани заговорщицки подмигнул, — весь остров объедешь. Под убаюкивающий треп. — Ага, — прыснула в кулачок Озумэйра. — Можете на меня положиться, господин маг, — изобразила она попытку вытянуться во фрунт. Одобрительно кивнув, Бомани, подражая лейтенанту сопровождающего отряда гвардейцев, велел девочке приступать к выполнению задания. Та улыбнулась и убежала обратно к повозке. Проводив взглядом ладненькую, хоть еще и угловатую фигурку, Бомани мысленно прищелкнул языком и принялся инструктировать надсмотрщика: — Как доберетесь до плантации, сразу зови Мэйтата в дом. Скажешь, что хозяйка ждет. И не забудь кого заранее послать. Мэйтат парень вежливый, не откажет. Заболтай его, расскажи о том, какая хозяйка умница-красавица, как гостей любит и огорчается поспешным отъездам. Сам, или кто там у вас командует, пару тостов скажи. Из тех, которые до дна. За коллегию, губернатора, дам, инкоси Кобэ и, если он после этого еще стоять будет, за магию. Понял? — Да, уквека. Все сделаю, не сомневайтесь, — Дженго приложил руки к груди и поклонился почти в пояс. — Хорошо. И не шумите до утра, — кивнул на рабов Бомани. — Позже обломаете. Не став слушать новую порцию уверений о том, что все будет сделано в лучшем виде, он круто развернулся на пятках и отправился к оставленной лошади. Хоть лейтенант Джебхуз Камо и не участвовал в разговоре, но все прекрасно слышал и видел. От взора опытного ветерана не укрылось поведение молодого мага, и он едва приметно кивнул своим мыслям, полностью одобряя действия Бомани. Незаметно крутанув кистью с расставленными по-особому пальцами, он подал сигнал гвардейцам быть начеку и сам опустил ладонь на пояс. Поближе к потертой рукояти верного палаша.*** ?О как?, — удивился Велиар, обнаружив дюжину стоящих полукругом клеток. Еще недавно такого во владениях мадам Кикле не наблюдалось. Прикрыв на миг глаза, он ощутил страх, гнев, боль, надежду и что-то еще, с чем раньше не сталкивался. Яркие, обжигающие, и столь вкусные, эмоции пробивались сквозь пелену тупой усталости и смирения, подобно свежему ветру они разбавляли затхлую безысходность. ?Словно кто форточку в комнате умирающего и заживо гниющего приоткрыл?, — пришла на ум Велиара довольно точная аналогия. Он тут же ?вдохнул? полной грудью, и чуть не проблевался. Наработанный навык сыграл злую шутку, он зачерпнул из фоновых эманации привычную гадость, от чего и испытал на миг массу неприятных ощущений. Сплюнув тягучую слюну и утерев рот, костерящий себя Велиар обновил маскировку и начал подбираться к клеткам. ?Надо учиться. Надо?, — билось в его голове. ?Вот выберусь и сразу на север подамся, в филиал академии поступлю?, — обещал он себе, с трудом удерживаюсь от перехода на бег. ?Как ты дерьмо не перчи, как ты его не соли, оно все равно вкусней не станет?, — шипел он мысленно, припадая к земле и двигаясь чуть ли не гусиным шагом. Он уже давно пытался фильтровать чужие эмоции. Перерабатывать в ману лишь часть эманаций. Но ничего не получалось! А ведь на уровне ощущения и понимания он все прекрасно разделял. Да что там, буквально видеть мог! Особенно болезненно эти провалы воспринимались из-за записей Юварса. В них довольно подробно описывались возможности несложного ритуала, прилагались расчеты, и на десяток страниц убористого текста расписывались методы индивидуальной подстройки. То есть, по мнению Велиара, получалось так, что он не справлялся с простейшим делом. Элементарным для обученного мага! Пару раз ему приходила мысль о том, что Юварс не просто упустил нечто важное, а специально умолчал. Но более правдоподобным выглядело иное — не успел научить. Честно говоря, Велиар и сам не знал, какой вариант расстраивал больше. Впрочем, он старался не акцентироваться на том, что все равно нельзя исправить. По крайней мере, в данный момент. Прошлое в прошлом. Мысли о собственных провалах вылетели из головы, стоило Велиару добраться до клеток. ?Однако?, — подумал он, рассматривая рабынь. Нагие, совершенно черные, словно вывалянные в саже, женщины стояли согнувшись в узких клетках. Выпрямиться они не могли из-за низкого потолка, а сесть им не давали треугольные брусья, просунутые между ног и закрепленные на уровне чуть выше колен. Одна невольница оказалась растянута перед клетками. Ее положили на специальный щит с пазами для крепления рук и ног. Связанные в пучок волосы зажали в тисках под деревянной плитой. Запрокинутая голова свесилась вниз, а во рту виднелось металлическое кольцо с кожаными ремнями креплений. Что это и для чего гадать не приходилось. Впрочем, Велиара почти не заинтересовало увиденное. Для него в подобном не было новизны. Насмотрелся уже на ?игрушки? и методы плантаторов. Куда больший интерес вызвали шрамы на спинах рабынь. Юварс периодически рассуждал на тему того, что боги, на самом деле, первые из магов. Настолько могущественные, что перестали нуждаться в костылях и подпорках, и ставшие творить заклинания одной лишь силой мысли и желания. В принципе, Велиар соглашался с подобной трактовкой, видя в гипотезе здравое зерно. В конце концов, раз маги победили в войне, значит не так уж и могущественны оказались боги. А что попутно срединный континент разнесли, превратив в то, что нынче называется Южными островами — издержки большой войны. Всем миром против богов воевали. Разумеется, кое-кто и на стороне побежденных сражался, но после окончания войны их гоняли и травили лет триста, если не все пятьсот. Впрочем, там все зыбко, шатко, и покрыто туманом. Сам Юварс не слишком интересовался столь далеким временем, да и с достоверной информацией о нем как-то негусто оказалось. Велиар и вовсе считал — многие из основателей нынешнего миропорядка в то время отличились далеко не благовидными делами. Потому и с архивами плохо, от того и добраться до уцелевшей информации трудно. И все же война с богами оставила неизгладимый след на магах. До сих пор аукается. Само собой, позже появились разные секты и просто сумасшедшие, возомнившие себя пророками, а то и сразу богами, но это все так — баловство. Последнее натолкнуло Велиара на мысль не плодить сущности сверх меры. ?Мало ли откуда дикарки древний ритуал посвящения узнали?, — пожал он плечами, и принялся осматриваться, прикидывая, где ему лучше расположиться. Девицы в клетках, возомнившие себя жрицами, собирались принять мученическую смерть. Привалившись спиной к стене дома надсмотрщиков, Велиар напряг память, пытаясь определиться — богине жизни или справедливости и возмездия поклонялись сидящие в клетках? К сожалению, он не настолько хорошо разбирался в теме, а с учетом того, что девиц еще и плетками обработали… Время он скоротал, но к окончательному выводу так и не пришел. Если бы будущие маги, перед началом обучения, помимо всего прочего, не давали клятву убивать богопоклонников, подкрепленную пунктами толстенного договора на крови, никто бы не стал тратить время на ?предания старины глубокой?. Заучивание всех этих шрамов, татуировок, жестов и кучи прочего, позволяющего выявить верующего, отнимало массу времени и сил. Тем не менее, все это не просто зубрилось, но сдавалось одним из первых. Такое вот эхо давней войны. Впрочем, даже без этого Юварс наверняка бы рассказал о богах и их последователях Велиару. Ведь он целенаправленно распалял в нем желание вернуться обратно и подогревал амбиции в угоду собственных планов. Напрасный труд. Хотя… Тут был тот самый случай, когда лучше перебдеть. С закатом появились первые партии рабов. Старшие надсмотрщики, этакая помесь сержанта с прорабом, сдавали отчеты о нормах выработки контингента, пока остальные загоняли людское стадо в загон. Отдыхавшие в этот день невольники приволокли еду и, под символическим присмотром надзирателей, раздали ее в соответствии с трудовыми успехами. Велиар, со стороны наблюдающий за отлаженным процессом, только хмыкнул. Определенно, у мадам Кикле есть чему поучиться. Четкая организация и стимулирование ?сотрудников? налицо. Прогресс эксплуатации на марше. Пока Велиар отвлеченно размышлял о том, как еще можно улучшить эффективность плантации, надсмотрщики закончили ужин и выбрались из-под выполняющего роль столовой навеса. ?Удивительное единодушие?, — отметил про себя Велиар, следя за тем, как они идут к чернокожим амазонкам. Бросив взгляд на загон, он мысленно покачал головой — совсем страх потеряли. Рабы, спешно хлебающие баланду, остались без присмотра. Парочку юнцов у ворот, Велиар буквально физически не мог воспринимать за охрану. Тем более, те даже не пытались присматривать за невольниками. ?Не меряй по себе?, — отбросил он накатившее волной чувство то ли презрения, а то ли гордыни. Даже если у рабов заготовлен таран, они не сумеют пробить забор или выломать ворота. Не с ходу. К тому же, если эта толпа взбунтуется, они порвут всех голыми руками. Тут пулеметов нет, а без них надсмотрщики — тьфу и растереть для такой массы озверевших людей. Соотношение один к двадцати, а то и больше. Готовясь к побегу, Велиар пробовал целенаправленно собирать статистику, но слишком уж велик оказался разброс. Похоже, каждый плантатор сам решал, скольких бойцов нанимать, исходя из финансовых возможностей и собственной храбрости. — Пора вставать, — отвлек Велиара от размышлений голос лысого мужика с длинными, свисающими до груди усами и бутылкой в руке. Подойдя к закрепленной на щите рабыне, он похлопал ее по щекам и плеснул в пересохший рот вина. Та закашлялась и задергалась, от чего ее груди призывно закачались. — Смотрю, тебе не терпится, — расхохотался вислоусый. — Мужики, не толпитесь, вы лишаете дам зрелища, — замахал он руками, разгоняя остальных. Надсмотрщики расступились, образовали кривой полумесяц, открыли сидящим в клетках возможность видеть происходящее. Допив остатки вина, вислоусый бросил бутылку под деревянный щит и спустил штаны. ?Болт, однако?, — хмыкнул Велиар. — Глотаем и не дышим, — объявил усатый. Груди забившейся жертвы заходили ходуном. Это вызвало неподдельную волну веселья и возбуждения остальных надсмотрщиков. Дав жертве вздохнуть, вислоусый махнул рукой, разрешая коллегам присоединиться. Одна женщина, будь она трижды сектанткой-амазонкой, не могла одновременно удовлетворить толпу распаленных мужиков. Часть из них поспешила к клеткам. Впрочем, закрепленной на щите от этого легче не стало. Один из старших охранников пристроился у нее между ног и принялся ритмично ?хлюпать?, активно работая тазом. Задумчиво потерев щетину, Велиар усилием воли задавил эмоции и сосредоточился, принявшись формировать комок маны. Он решил провести серию экспериментов и подготовить почву для будущего бунта. Наличие богопоклонниц мало что меняло в его планах, но не скорректировать оные с учетом новых обстоятельств было бы глупо. Пока Велиар работал, решившие не ждать своей очереди перевозбужденные надсмотрщики добрались до клеток. Ослабевшие ноги уже не держали амазонок. К закату они все сидели на треугольном брусе, упершись в стену коленями и оттопырив зад. Даже без привязанных к потолку рук они вряд ли бы смогли сопротивляться. — Жопу расслабь, — услышал Велиар голос, полный злобы и похоти. ?Хм?, — отметил он не столько короткий и емкий ответ, сколько яростный, нет, все же больше фанатичный, взгляд одной из рабынь. Попытка сохранения девственности закончилась предсказуемо. Сектантка лишилась ее посредством деревяшки. Специальный кол со скругленным концом, был забит в нее с помощью деревянного молотка. Пока неудачливый надсмотрщик занимался обламыванием строптивицы, карусель с растянутой на щите продолжилась. Та уже дважды потеряла сознание, но ее быстро привели в чувства. Первый раз — отходив стеком по груди, второй — сунув под нос склянку с зельем. ?Пожалуй пора?, — решил Велиар, вглядываясь в сформированный ком маны. Впрочем, сейчас тот больше походил на прекрасный коралл, покрытый льдистой изморозью инея, укрытый дымчатой пеленой магического тумана. — Ну что, очко не жим-жим? — Злорадно поинтересовался неудачник, поигрывая киянкой перед лицом очнувшейся строптивице. — Сдохни, тварь, — выдохнула та и плюнула в лицо насильника. — Ты плохо кончишь, — неожиданно добродушно пообещал он в ответ, утер плевок и подошел к соседней клетке. — Ну как, сразу, — стукнул он деревянным молотком по ладони, — или ворота для господина всегда открыты? — О-открыты, — прошептала сектантка, старающаяся не смотреть на соседку. — Ха, правильное решение, — усмехнулся надсмотрщик. Обойдя клетку и спустив штаны, он начал пристраиваться. — Ай, — вскрикнула трусливая девица. — Какая горячая попка. Похоже ты всю жизнь об этом мечтала. Ну, скажи мне. Ведь мечтала? — Д-да, — выдавила насилуемая. — Не слышу. Громче. Крикни, что всегда мечтала о… Несломленная богопоклонница затянула гимн. Срывающимся голосом она славила и звала богов. ?Мать-перемать!? — Чуть не взвыл в голос Велиар. От неожиданности он умудрился раздавить ?коралл?. Аккуратные ?ниточки? маны, тянувшиеся к прекрасному сплетению магических энергий, за работой которых он следил, пытаясь понять, как именно и что они делают, повинуясь его воле и желанию, превратились в щупальца мифического чудовища, разламывающего подвернувшийся корабль. ?Да это же вера?, — внезапно не столько понял, сколько интуитивно осознал Велиар то странное, до сих пор неопознанное чувство. Он тряхнул головой, разгоняя окутывающую разум пелену. И тут недовольный концертом надсмотрщик рявкнул: ?Заткнись!? Он швырнул киянку в богопоклонницу. Деревянный молоток ударился о прутья и отскочил, а к одному голосу присоединилось еще три. Этого для ?поплывшего? Велиара оказалось слишком много. Он завалился на бок и против воли ухнул в транс. Из стены ?цистерны? ударили тугие ?струи? маны. Резерв заполнялся невероятно быстро, вот только вера превратила чувства и эмоции богопоклонниц в подобие кислоты. Та буквально прожгла несуществующие в реальности стены магического резерва, разъела и растворила своеобразный панцирь, тот треснул и разошелся, словно хитиновый покров насекомого во время линьки. Вера недожриц не просто проложила дорогу, но и увлекла за собой все остальные эманации, попутно лишив Велиар хоть какой-то защиты. Куда там Юварсу с его накопителями. Благодаря истинной вере в роли катализатора и особой ?атмосфере? плантаций он выглядел учеником-первогодком на фоне Великого Мага. Велиар буквально захлебывался в затхлых потоках обреченной безнадежности и тупого смирения сломленных людей. Ничтожные капли похоти, боли, злости и прочего терялись в этом потоке гнилостных фонтанов, заполнявших стремительно растягивающийся резерв. Разум стремился раствориться во всем этом, поддаться и распасться на мириады несвязанных фрагментов. Сознание жаждало сдаться. Молило нырнуть в спасительную тьму. Навечно. Велиар не видел поводов сопротивляться, но тут ему вспомнилась больная мать и младший брат, за которым требовалось присматривать. Краткая вспышка, жалкий миг отсрочки перед забвеньем. Ничего не решающие образы прошлого, снесенные затхлым селевым потоком смирения, погребенные лавиной серой обреченности, смытые цунами безысходности, но все же позволившие пробиться чувству болезненной пульсация центрального маноканала. Велиар задержался еще на миг, попытался понять, почему так дергает и откуда взялось это… Додумать он не успел, в самом источнике, сжатом невероятным давлением маны до микроскопической яркой точки, кольнуло нечто вроде песчинки или занозы, а потом все резко прекратилось. Надсмотрщики заткнули богопоклонниц, принявшись жестоко карать за непокорность. Убийственная кислота и рвущие энергетику ?фонтаны? обратились вспять. Вернее, просто иссякли, а резерв Велиара уподобился дырявому бурдюку. ?Хрен вам всем?, — прорычал мысленно Велиар, держась на грани обморока. Долгие, бесконечно долгие секунды ушли у него на то, чтобы понять — умозрительный панцирь расширившегося резерва не просто окреп, но и изменился. Перешел на принципиально иной уровень. Лишь после этого он позволил себе провалиться во тьму беспамятства. Правда, пробыл в ней не слишком долго. — Да один хрен! — Услышал он очнувшись. — Под коня ее! — Увидел он надсмотрщика, указывающего на клетку строптивицы. — Нет, — мотнул головой старший. Да так, что чуть усы на затылок не забросил. — Под коня весело, но непедагогично, — выдал он последнее слово чуть ли не по слогам. — Кол тащите, — распорядился вислоусый. Велиар уже видел местные ?колья?. Они представляли собой две жерди, с парой скользящих перекладин для фиксации рук-ног, и заточенное конусом бревно, которое не столько прокалывало, сколько разрывало тело. На таком умирали долго, медленно и жутко. Агония могла растянуться на дни. Сначала жертвы кричали, потом бормотали, бредили, начинали звать матерей, а в минуты просветления молили убить и клялись сделать что угодно, лишь бы прекратить страдания. Ему ещё не доводилось слышать о тех, кто продержался на ?колу? сутки и не сломался. Участь рабов, умудрившихся стать наглядным уроком остальным, оставалась неизменной — смерть. Несмотря на всю эффективность, кол использовался редко. Имелся у него один большой недостаток — шум. Спать под вопли — так себе удовольствие. Дело в том, что в Протекторате закон обязывал землевладельцев ставить дома служащих рядом с загоном рабов. Потому, волей-неволей, надсмотрщикам приходилось организовывать казнь в непосредственной близости от собственных кроватей.