Глава 8 (1/1)

До Сицилии они добираются почти неделю.Пробираться через половину оккупированной Европы — то еще удовольствие, надо признать; ни Стив, ни Тони не говорят по-испански, поэтому со своими проводниками-партизанами общаются, в основном, жестами да несколькими выученными наспех словами. Стив предлагал маршрут через Францию, где он смог бы объясниться, но им популярно растолковали, что коллаборационистские настроения, гуляющие по Франции, делают эту авантюру слишком уж рискованной. Через Испанию безопаснее, сказал им американский офицер с сильным итальянским акцентом. Фашисты там свирепствуют сильнее, но и ненавидят их куда больше.Тони старательно проговаривал про себя эту мантру, оскальзываясь на узеньких горных тропках и матерясь сквозь зубы, спотыкаясь о булыжники в кромешной темноте. Несколько раз он почти сорвался в пропасть, но каждый раз его останавливала твердая капитанская рука — то за шиворот, то за руку, то за пояс.Эта неделя прошла под знаком постепенного проникновения Стива в личное пространство Тони. Он не ожидал ничего подобного с учетом того, как бурно тот возражал против любых прикосновений с его стороны; во всяком случае, Тони тот скандал нескоро забудет. Но сейчас, когда их каждую минуту могли обнаружить и убить, в тумане постоянной усталости и нервного напряжения дистанция между ними неумолимо сокращалась, пока не испарилась полностью.Прикосновения были разными — мимолетными, бережными, жесткими и даже жестокими (однажды, когда Тони сорвался-таки с коварного уступа, Стив перехватил его под ребра с такой силой, что чуть не задушил), но они были. И инициировал их Стив. Тони старательно убеждал себя в том, что дело в простой необходимости, но осознавал, что наслаждается ей. Он-то все еще не решался прикасаться к Стиву дольше абсолютно необходимого, но чувствовал, что долго не продержится.У него было время подумать над тем, что происходит между ними. В отсутствии гаджетов, интернета и Джарвиса в голове освободилось удивительно много места для раздумий. В следующий раз, когда задача окажется особенно нерешаемой, надо бы нацепить костюм и улететь на какой-нибудь необитаемый остров в Океании. В надежде, что он действительно необитаемый, и никакие плотоядные аборигены не сожрут его, пока он будет гулять по чертогам разума.Тони встряхивает головой. Плеск волн убаюкивает. Лодка скользит по черной воде, берег близится темной лентой на грани видимости, и знакомое нервное нетерпение понемногу овладевает им. Чуть в стороне виднеется скопление ярких огней: Палермо. Разумеется, в городе им делать нечего. Тони был там однажды. Ему было бы интересно посмотреть, как выглядел этот город в сорок втором, одна беда: у них совершенно нет времени на экскурсии.Стив молчит. Тони старательно не смотрит в его сторону. Суперсолдатский взгляд может увидеть то, что ему совсем не нужно видеть.Лодка с хрустом скользит по прибрежной гальке. Стив спрыгивает на землю и протягивает руку Тони. Конечно, он выбрался бы сам, но это еще один шанс дотронуться до теплой ладони Стива, а Тони не может позволить себе роскоши отказаться. Кто знает, сколько таких прикосновений ему осталось.— Здесь я с вами прощаюсь, — говорит проводник. — Отсюда до окрестностей Монреале всего пять миль. Проводник будет ждать вас в паглиато к северу от старой усадьбы.— Как мы ее найдем? — спрашивает Стив.— Старая усадьба примерно в полумиле от пригорода, — отвечает проводник. — Ее видно с дороги.— Двигаться по дороге слишком опасно, — возражает Стив. — Нас могут заметить.— Ну так не двигайтесь, — пожимает плечами проводник. Ему явно непонятна суть проблемы. — Идите по скалам, если ног не жалко.— Жалко, — вмешивается Тони. — Но нам бы хотелось добраться до этого вашего паглиато живыми и желательно без десятка пуль в шкуре. На дороге много патрулей?Проводник только изумленно округляет глаза.— Madonna mia, какие еще патрули?! У нас здесь не Англия и не Россия, слава Богу. Шавки Муссолини не шляются по большим дорогам, — он позволяет себе недобрую ухмылку. — Боятся.— Так, значит, мы идем вдоль дороги, пока не увидим старую усадьбу, а к северу от нее будет находиться паглиато? — уточняет Стив.— Ага, — кивает проводник. — Ну, мне пора. Счастливо вам, синьоры.Он прыгает в лодку. Снова шорох гальки под днищем — и лодка растворяется в темноте.— Ну, пошли, — Стив взваливает на плечо свой вещмешок. — Нам идти еще пять миль до этого…— Паглиато, — подсказывает Тони, хватая свой. — Язык сломаешь.— Его самого, — Стив озирается, пытаясь определить, в каком направлении им двигаться. Кругом не видно ни зги, но он, похоже, не только видит в темноте, но и ориентируется по звездам. Во всяком случае, довольно уверенно шагает в определенном направлении. Тони не остается ничего другого, кроме как следовать за ним.— Мог бы и уточнить маршрут, — бурчит Тони, потому что он замерз, устал и ему не нравится бегать по горам в темноте. — К северу, к югу, рядом… Век вроде двадцатый, а понятия первобытные.— Да, с Джарвисом было бы проще, — усмехается Стив. — И как ты не догадался захватить его сюда?— Не до того было, знаешь ли, — фыркает Тони. — Ты хоть представляешь, сколько времени ушло бы на создание локальной копии Джарвиса, которую можно уместить в наши микронаушники?— Даже не буду пытаться, — примирительно отвечает Стив. Тони приходится прибавить шагу: кэп, похоже, в очередной раз забыл, что его сопровождает пусть и Мститель, но все же обычный человек. Эх, надеть бы сейчас костюм и заставить кэпа вот так побегать… впрочем, тот настолько упрямый, что наверняка способен измотать даже броню. Стравить бы их с Джарвисом и посмотреть, кто окажется упрямее…Его дыхание сбивается, и чертов Роджерс со своим идеальным слухом, разумеется, все слышит.— Что такое? — он останавливается так резко, что Тони едва не влетает в его спину носом.— Ничего, — чуть сварливо отвечает Тони. — Кэп, сделай милость, не гони так. Притормози для обычного смертного.— Прости, — покаянно отзывается Стив и сразу замедляет шаг. — Просто я… наверное, я подсознательно шагаю быстрее. Надеюсь, чем скорее мы доберемся до места, тем скорее все закончится.— Если бы, — Тони восстанавливает дыхание и снова может поддерживать разговор. — Сдается мне, что наше путешествие — это только цветочки.— Почему? — недоумевает Стив.— А где ты собираешься искать секретную лабораторию? — отвечает Тони вопросом на вопрос. –— Наши испанские друзья сообщили только слухи о каких-то исследованиях в провинции Палермо, а она, знаешь ли, большая. Как будем искать — под каждый кустик заглянем?— Нам обещали проводника, — напоминает Стив. — Вдруг он что-то знает? Судя по всему, у них тут слухи разлетаются быстро.— Это тот самый Фабрицио? — Тони полон здорового скептицизма. — Кэп, меня не устает впечатлять твоя вера в людей. Это, часом, не тот Фабрицио, который подложил бомбу под задницу собственного босса? И ты уверен, что его сведениям можно доверять? Он же продаст нас с потрохами!— Может и продаст, — не поддается на провокацию кэп. — А у тебя есть другие варианты?Других вариантов у Тони нет, поэтому он замолкает. Черт, проблема действительно серьезная. Им дали около двух недель, из которых уже прошло восемь дней. Может быть, плюс-минус день и не сыграет особенной роли, но поиски могут занять месяцы.На горизонте появляется тонкая светлая полоска. Становится ощутимо холоднее: он согрелся, пытаясь поспеть за кэпом, и теперь холодный ночной ветерок пробирается сквозь плотную ткань. Интересно, если в теплой Сицилии так холодно на побережье, каково же в горах? Тони снова думает о Стиве. Конечно, воспаление легких ему не грозит, но вот его нелюбовь к холоду… Тони вздыхает.Стив между тем молча продолжает шагать. Дорога пустая, насколько хватает глаз. Их перевозчик оказался совершенно прав: вокруг ни души, поэтому они вполне безбоязненно шагают прямо по дороге. Тони украдкой бросает на Стива взгляд: губы плотно сжаты, брови нахмурены. Он взвешивает шансы нарваться на скандал: когда кэп в таком состоянии, ему это раз плюнуть. Хотелось бы верить, что их новые… отношения позволят им избежать ругани хотя бы сейчас. Для себя Тони уже два дня как определился с тем, какие это ?отношения?. Для кэпа… он боялся об этом думать.Этого не может быть потому, что не может быть никогда. Толку-то мечтать.По его прикидкам они идут почти два часа. Багровый солнечный бок уже показался из-за горных отрогов, когда перед ними появляется силуэт небольшого особняка в полуевропейском, полумавританском стиле.— Стоп, — командует Стив. — Давай сойдем с дороги. Неизвестно, кто здесь живет.Тони не испытывает ни малейшего желания спорить. Они сходят с дороги, пробираются под прикрытием невысокого кустарника. На первый взгляд усадьба кажется необитаемой, но мало ли.— Кажется, я его вижу, — выдыхает Стив. — Паглиато.Тони щурится, но ничего не может разглядеть. Ну что же, кэпу с его суперзрением виднее.— Я пойду разведать обстановку, жди здесь, — коротко бросает Стив и уже разворачивается по направлению к хижине, но Тони ловит его за плечо.— Черта с два я отпущу тебя одного, — шипит он. — Идем вместе.— Это опасно, — привычно огрызается Стив. — Тебя могут убить.— И давно ты у нас бессмертный?— Бессмертнее, чем ты!— Хочешь измерить уровень бессмертия количеством дырок в черепе?— Старк!Резкий окрик отрезвляет Тони не хуже пощечины. Он замолкает — и не потому, что вспомнил о маскировке. Ему просто обидно.На смену обиде приходит привычная злость на твердолобого упрямца, который упорно старается свернуть себе шею. Злость совершенно иррациональная — чем, в самом деле, он сумеет помочь кэпу, разве что сдохнет с ним за компанию, – но Тони сейчас не хочется анализировать. Хочется просто дать Роджерсу в глаз.А тот смотрит на него, раздувая ноздри, как породистый жеребец на старте скачек. Тони обдумывает шансы получить в глаз самому.— Тони.Голос у кэпа неожиданно тихий, и злости в нем не слышно.— Прости. Я был неправ.Что?!— Что? — возможно, у него слуховые галлюцинации на почве переутомления. Кэп только что сказал…— Я был неправ, — повторяет кэп и звучит при этом… смущенно? — Я не должен был принимать решение, не посоветовавшись с тобой. Я просто…Офигеть.— Все нормально, — Тони жестом прерывает его, потому что слушать извинения кэпа для него чересчур, а от виноватого вида у него натурально плывет картинка мира, потому что, черт возьми, Капитан всегда прав, и он никогда и ни при каких обстоятельствах не может извиняться за свои действия, потому что перед ним – Тони Старк, который этого близко не заслуживает…— Я по-прежнему не хочу тащить тебя с собой, — признается кэп. Он что… беспокоится за него? — Если ты прав, и Фабрицио уже предатель…— Может, и так, — осторожно отвечает Тони, которому все еще не верится, что гроза миновала, а его голова до сих пор при нем. — С другой стороны, меня с тем же успехом могут прибить в этих самых кустах. Лучше нам не разделяться.— Хорошо. — Снова невидаль, да когда кэп с ним соглашался? — Идем вместе. Только… осторожнее, ладно?Кэп — уже не кэп, а Стив — смотрит искренне и робко, будто боится отказа. Будто действительно испугался, что смертельно его обидел. Тони не помнит, как это выглядит, когда кто-то переживает за его чувства, и поэтому не совсем уверен.Так. Стоп. Не думать об этом.— Все нормально, кэп, — неловко бормочет он. — Честное слово, буду вести себя примерно, если возьмешь меня с собой.Стив улыбается — на этот раз ярче, увереннее. Словно солнце из-за облаков. Тони становится тепло под этим взглядом, и он улыбается в ответ.Они огибают усадьбу по широкой дуге. Паглиато стоит возле небольшой рощи апельсиновых деревьев. Стив бесшумно скользит вдоль стены и осторожно заглядывает в круглое окошко.В этот момент дверь распахивается. Тони вздрагивает от неожиданности. Зато кэп мгновенно принимает боевую стойку – хоть сейчас на соревнования по борьбе. Тони стискивает пистолет, но пока не достает. Чтобы выстрелить, это совсем не обязательно.На пороге хижины стоит невысокий, совсем еще молодой парень. На нем широкая крестьянская куртка, грубые штаны неопределенного цвета. Через плечо у него висит лупара – укороченный дробовик. Впрочем, хвататься за него он явно не торопится.— Кто вы такие? — он переводит подозрительный взгляд со Стива на Тони. Впрочем, говорит по-английски, хоть и плохо — значит, ждал именно их.— Мы друзья друзей, — почти синхронно выдают Стив и Тони заготовленный ответ.?Друзья друзей? означает ?друзья мафии?.— Друзья друзей — наши друзья, — звучит в ответ установленный отзыв. Парень заметно расслабляется. — Вас ждали. Меня зовут Фабрицио.***Фабрицио, может быть, и предатель, но сообщает им уйму полезных сведений.— Я не так давно демобилизовался, — он разливает кипяток по жестяным кружкам. Говорит охотно и дружелюбно, иногда путается в предлогах, но в целом вполне понятно. Даже зная о нем все, Стив чувствует к парню невольную симпатию. — Дон Томмазино сказал, что я должен позаботиться о своей семье.— И большая у тебя семья? — Тони излучает спокойное дружелюбное обаяние, и Стив никак не может понять: то ли он искренне, то ли втирается в доверие. Мастер политических игр, что сказать.— Я еще не женат, — улыбается Фабрицио. — Но у меня три младших сестры и брат, и я должен их кормить. Поэтому я работаю на дона Томмазино. А он приказал вам помогать.— Скажи, Фабрицио, — Стив обхватывает ладонями горячую кружку. — Не слышал ли ты о чем-нибудь… странном?— Это смотря что считать странным, синьор, —пожимает плечами Фабрицио.Да уж, в сообразительности парню не откажешь.— В здешних горах водятся люди Муссолини? — как бы небрежно спрашивает Тони. — Не хотелось бы на них наткнуться.— Люди Муссолини сидят в городах на побережье, — усмехается Фабрицио. — Когда он пришел к власти, военная полиция пыталась обыскивать горы. Искали мафиозо, искали контрабандистов. Кое-кого поймали, конечно, — он позволяет себе еще одну усмешку, — но еще никому не удавалось уничтожить наши семейства. И он не сможет. Теперь он это понял и к нам не суется. Точнее, так: он не мешает нам вести бизнес, а мы не убиваем его солдат. Все довольны.Стива передергивает от такого компромисса.— Что, значит, солдаты совсем не суются в горы? — продолжает Тони тем же небрежным тоном. Стив задается мыслью, куда он клонит.— Ну… — и тут лицо Фабрицио становится задумчивым.Стив подбирается. Тони не выходит из образа, но глаза из-под ресниц хищно мерцают.— Несколько месяцев назад я пережидал грозу в укрытии, — медленно произносит Фабрицио. — Мои товарищи уснули. Так вот, мимо меня прошел целый караван. Там были и итальянцы, и немцы, и, по-моему, даже американцы. Машин у них не было, но в руках они тащили какую-то поклажу. С ними были собаки, так что близко я подойти не смог. Но…— Но? — нетерпеливо переспрашивает Стив.— Я примерно понял, куда они шли, — Фабрицио переводит взгляд с него на Тони, потом обратно. — В горах, недалеко от моего родного Корлеоне есть тропа. Она ведет в закрытое ущелье. Там большие пещеры. Два месяца назад, — его голос понижается почти до шепота, — пара мальчишек пошла туда, и они не вернулись. Несколько мужчин ушли их искать и тоже сгинули. В последнее время туда никто не рискует ходить. Старики говорят, там поселился дьявол.— Дьявол, значит, — кивает Тони. — Ну-ну.— Можете мне не верить, синьоры, — пожимает плечами Фабрицио. — Но если вы искали что-то странное, так это оно. Страннее и не выдумать.— И далеко до Корлеоне? — Стив хмурится, пытаясь припомнить карту Сицилии. Рельеф выстраивается перед глазами, словно на экране, а вот с названиями хуже. — Это дальше вглубь острова?— Почти двадцать пять миль к югу, — отвечает Фабрицио. — Дороги здесь неплохие. Если поторопимся, через пару дней будем на месте.Мысли Стива немедленно обращаются к Тони. В одиночку он готов идти день и ночь, но Тони… Память услужливо подсовывает воспоминания: Тони, которого шатает после боя, Тони с обожженной рукой, Тони и его проблемы с сердцем….— Конечно, поторопимся, — слышит он голос Тони. Тот выглядит воинственно и смотрит на него так, будто готов подраться. Стив запоздало соображает, что его нерадостные мысли наверняка отражаются на его же физиономии, и быстро отводит глаза.***В горах, как и следовало ожидать, чертовски холодно.На одном из привалов они лежат, тесно прижавшись друг к другу, почти обнявшись. Их проводник ушел вперед – разведать обстановку. Ему не хватает сил думать о том, что Фабрицио может привести за собой целый отряд. Прямо сейчас у него одна задача – не замерзнуть.В укромной пещерке ярко рдеют угли; багровый свет бросает резкие тени на стены. Антураж зловещий донельзя; Тони ежится от холода и пытается выбросить из головы дурацкие мысли.Не выходит. Ничего нового.Он думал, что кэп будет возражать против такой близости, — с учетом его воспитания и вскользь брошенного намека Тони ожидал очередной проповеди. Не дождался. Наверное, Стиву часто приходилось так греться в окопах. Война не оставляет места для фантазий, каждый пытается выжить как умеет. Наверное, этим он сейчас и занят — выживанием; Тони спиной чувствует ровное тепло, идущее от его тела, как будто кэп совсем не замерз. Его грудь крепко прижимается к спине Тони, одну руку он забросил поверх его плеча — наверняка во сне. Не то чтобы Тони возражал.Он бы пролежал так целую вечность. И к черту острые камушки, которые немилосердно впиваются в бок. Затекшую руку тоже к черту. Он боится шевельнуться, чтобы не спугнуть неожиданное и невероятно острое чувство близости — ощущение теплого тела за спиной, горячего дыхания в волосах и сильной руки на плече. Это больше не повторится.Они почти пришли.Надо бы поспать, но сон не идет. Дурные предчувствия – не его конек, да и думает он чаще по ситуации. В отличие от кэпа, вот уж кто мастер планирования. Но сейчас, в этой маленькой пещерке, затерянной в горах зимней Сицилии, в прошлом, ему не по себе. Что-то должно случиться. Что-то нехорошее.Стив за его спиной прерывисто вздыхает. Его рука соскальзывает с плеча Тони; тот, пользуясь случаем, осторожно двигает плечом, пытаясь разогнать кровь, и морщится, чувствуя, как руку словно кусают миллионы невидимых муравьев. Пакостное ощущение, хуже любой боли.Голос Стива ловит его врасплох:— Ты не спишь?Тони замирает.— А ты?— Не спится, — судя по звуку, Стив перекатывается на спину и потягивается. Тони разворачивается к нему лицом. Стив лежит на спине, глаза в потолок. Тони задается вопросом, сколько же времени он не спал. Тоже боялся его разбудить?— Беспокоишься, не смылся ли наш проводник? — предполагает Тони, потому что надо же что-то сказать.— Это меня как раз не беспокоит, — Стив задумчиво качает головой и переводит взгляд на догорающие угли. Тони невольно любуется красноватыми искорками на светлых кончиках длинных ресниц. — Я думаю, не привел бы он нас в засаду.Тони фыркает.— А вот это как раз не беспокоит меня, — он невольно обхватывает плечи руками. – Слушай, кэп, вернись на место. Тебе, наверное, жарко, но я того гляди отморожу себе зад.— Фьюри бы тебе сейчас пожелал отморозить язык, — Стив чуть улыбается, но послушно придвигается ближе, и поток ровного тепла возобновляется. — Я, между прочим, тоже о тебя греюсь.— Отлично, значит, моя задница не настолько эгоистична, — хмыкает Тони. — И даже приносит пользу. Серьезно, кэп, почему нас должно беспокоить, даже если Фабрицио приведет нас в ловушку?Стив вроде бы не сердится, но лоб прорезает знакомая морщинка.— Ты так скачешь с одного предмета на другой, что я за тобой не успеваю. То задница, то Фабрицио.Ух ты, кэп сказал слово ?задница?. Вот это прогресс. Похоже, тесное общение с Тони на него дурно влияет.— На самом деле, с Фабрицио не задница, а натуральная жопа, — мрачно отзывается он. — Так что все взаимосвязано. Но тут-то как раз все просто: ты нейтрализуешь все, что шевелится, я взрываю лабораторию к чертям, и мы сматываемся. Тоска смертная.Стив чуть улыбается.— А может, мы все-таки смотаемся до того, как ты взорвешь лабораторию к чертям? — вопрошает он с чуть заметной лукавой усмешкой.Тони ее просто обожает.— Смотаемся, смотаемся, — притворно ворчит он, пытаясь скрыть недовольством волну нежности, поднявшейся внутри при виде улыбки кэпа… нет, Стива. Черт, если он и дальше будет так реагировать, его раскроют за секунду. Не Стив, так Наташа там, в будущем. Тони не уверен, куда ему девать глаза при таком раскладе. И вообще, куда ему деться, если хоть кто-нибудь поймет, что он чувствует.Эй, притормози, Старк. Сначала вернись.Стив вздыхает и закидывает руку за голову.— Хорошо. Но если ты не доверяешь Фабрицио, почему тогда тебя так беспокоит перспектива его потерять?— Потому что без него черта с два мы что найдем, — монотонно повторяет Тони в десятый?.. сотый?.. тысячный?.. раз. Должно быть, кэповы школьные учителя были просто святыми людьми. Тони мысленно содрогается, представив, как в него в детстве вдалбливали таблицу умножения.— Да-да, помню, — примирительным тоном отвечает Стив. И тянет его к себе. — Ложись.— Куда? — резонно интересуется Тони. — К тебе на грудь? Кэп, я недостаточно хорошо тебя знаю и вообще…Кэп только преувеличенно тяжело вздыхает.— Это не я только что беспокоился за сохранность своей… задницы, — напоминает он. — Ложись уже, а?Тони планирует поспорить еще немного – из чистой вредности, разумеется, потому что прямо здесь и сейчас кэп, сам того не подозревая, осуществляет его самую большую мечту. Он старательно отрезвляет себя объяснениями: это не по-настоящему, чувствами тут и не пахнет, просто Стив замерз, просто он беспокоится о здоровье Тони, просто…Он осторожно укладывается головой на твердое плечо. Чуть помедлив, опускает руку на грудь — надо же ее куда-то деть — и ее тут же накрывает другая ладонь. В полтора раза больше и в десять раз сильнее. Тони пробирает дрожь, которая не имеет никакого отношения к морозу.В такой позе проще согреться. Лежа в уютном тепле, он начинает ловить себя на мысли, что засыпает, когда одна фраза, брошенная кэпом, вырывает его из сна.С трудом разлепив глаза, он встряхивает головой.— Кэп, будь добр, повтори, — он отчаянно пытается вернуть разомлевший мозг в настоящее. — Что ты…— Хочу попробовать сдаться им в плен, — повторяет Стив с тем же выражением голоса, с каким обычно желает Джарвису доброго утра: спокойным, обыденным и слегка снисходительным. — Это будет лучше всего.Тони старательно пытается сформулировать ответ, но с цензурными словами явно напряженка. Роджерс, наблюдая за его потугами, гнет свое.— Я подумал и понял, что ты прав, — неторопливо рассуждает этот… этот… Тони обязательно придумает, кто именно, как только в ушах перестанет шуметь, а в глазах – двоиться от слепящего, безотчетного ужаса потерять.Нужно дышать. И думать. Пока он не дышит нормально, кислород не поступает в мозг. Дыши, Старк. Дыши, мать твою, и отговори его от этого сумасшествия. Сделай хоть раз что-то полезное для мира.— Ты… свихнулся… — жалко сипит он. Нет, это определенно не то.— Ну почему же, — Роджерс старательно на него не смотрит. И хорошо, что не смотрит. И не видит, что сейчас Тони готов послать к чертям все миссии, вирусы и чокнутых ученых, чтобы попытаться уберечь величайшего героя Земли от непоправимой самоубийственной ошибки. — Ты сам говоришь, что просто так нам лабораторию не найти. Поэтому я просто поболтаюсь где-нибудь поблизости, и они сами меня найдут.— А потом что? — пожалуй, слишком агрессивно, но к черту все: он не может этого допустить.— А потом они, вполне возможно, попытаются использовать меня в качестве подопытного кролика, — пожимает плечами Стив.Потрясающе. Гениальный план.— То есть ты считаешь, что это нормально – вот так запросто соваться к черту в пекло? —собственный голос раздражает уши не хуже железа по стеклу. — А если они не будут ни в чем разбираться, а просто прострелят твою арийскую башку? Об этом ты не подумал?Кажется, до Стива, наконец, доходит, что дело нечисто. Он поворачивается, и в его глазах — впервые за неделю — мелькает знакомое раздражение и, кажется, даже негодование. А лучше бы там был хоть намек на инстинкт самосохранения.— Слушай, если критикуешь — предлагай, — хмуро бурчит он в ответ. — Чем ты недоволен? Все безопасно, я под двойной защитой: и сыворотка, и внешность… чтоб ее…— Ты не ответил, — Тони гнет свою линию. И будет гнуть дальше: кэп всерьез возомнил себя бессмертным. Да какого черта, в самом-то деле?!— Ну ладно, — кэп садится, подогнув под себя одну ногу. Тело Тони протестующе ноет от мгновенного холода, но ярость, кипящая внутри, не дает замерзнуть. И хорошо: жаться в такой ситуации к кэпу – последнее дело. — Давай рассуждать логически. Во-первых, как я уже сказал, я надежно защищен.— Спорное утверждение. Никто не помешает любому охраннику всадить тебе пулю в лоб, как только ты подойдешь на расстояние выстрела.— И тем не менее, — ну еще бы. Кэп упорно слышит только то, что его устраивает. Прямо сейчас его устраивает расклад, при котором Тони безоговорочно соглашается с его планом и отпускает Капитана Америка в секретную лабораторию фашистов. В одиночестве. Интересно, кем именно кэп его считает: трусом, сволочью или идиотом? — Во-вторых, я буду им интересен по одной простой причине. Вряд ли у них много таких, как я.Самое поганое, что за время совместной работы кэп научился спорить аргументированно. Это Тони, пожалуй, может записать в плюс собственным педагогическим талантам. Минус заключается в том, что теперь спорить с ним стало куда сложнее, а спорить придется.— Таких как ты, кэп, в природе вообще больше не существует, но вряд ли они в курсе, — мрачно парирует Тони. Остается только надеяться, что под этими словами Роджерс учует сарказм, а не комплимент. Тони уже столько раз прокололся, что впору просто признаться во всем как есть. Разумеется, он не признается, потому что он — это он. А кэп, хвала Тесле, не догадается, потому что кэп — это кэп.— Спасибо, — упс, похоже все-таки догадался. Впрочем, решил просто не обратить внимания. – Я о том, что тут Сицилия. Судя по всему, подопытных они набирают среди местного населения. Вряд ли среди них много голубоглазых блондинов.Он снова прав. Но будь Тони проклят, если сдастся так просто.— Ты этого не знаешь, — указывает он. — Это раз. Ты понятия не имеешь, какие именно подопытные им нужны — это два. И три — ты по-прежнему не объяснил, что делать с теоретической пулей в твоих логичных мозгах. Оставишь меня решать проблему в одиночку? Мудро, кэп, ничего не скажешь.Вот так. Он вовсе не волнуется за кэпа, что вы. Его просто тревожит успех операции. Пусть уж лучше он думает, что Тони боится остаться в одиночестве. Авось разозлится и поумнеет.Лицо кэпа чуть мрачнеет.— Так что ты предлагаешь? — он прикусывает нижнюю губу. Тони старательно отводит взгляд от его губ. И глаз. И лица.— Предлагаю подобраться поближе и провести разведку, — после короткого раздумья отвечает он. – Не исключено, что у нас не будет другого выбора, но просто так соваться внутрь — чистой воды самоубийство.И если придется, Тони предпочел бы сделать это сам. Но об этом он кэпу, разумеется, не скажет.Он не смотрит на Стива и не знает, как тот выглядит. Но спустя пару минут тот вытягивается рядом и прижимается к нему — боком, плечом, бедром. Тони закрывает глаза. Тепло.— Я согласен, — голос звучит совсем близко. Если бы голова Тони по-прежнему лежала на плече Стива, он бы чувствовал, как вибрирует его грудь, но после их стычки, в которой он намеренно выставил себя агрессором, Тони не рискует вернуться на прежнее место. Что поделать, от чего-то в этой жизни приходится отказываться. Зато удалось настоять на своем и отговорить кэпа от самоубийственной авантюры.— Я рад, — устало отвечает он, потому что так оно и есть. — Предлагаю спать дальше, до утра всего ничего.Стив молча кивает. В молчании проходит пара минут, а потом…— Вернешься на место? Или обиделся?Тони вздрагивает от неожиданности. Кэп — Стив — лежит на боку и вопросительно смотрит на него.Стив хочет его рядом с собой. Хочет, чтобы Тони помог ему согреться. Он ему нужен.Еще бы он спорил.Тони послушно прижимается ближе. Кэп привычно — уже привычно — кладет правую руку поверх его, удобно подставляет собственное плечо ему под голову. Укутывает, обволакивает теплом — и Тони чувствует, как отогревается.— Так-то лучше, — в голосе Стива слышатся удовлетворение и теплая улыбка. — Спокойной ночи, Тони.— Спокойной ночи, Стив, — сонно бормочет Тони. Мир за закрытыми веками стремительно переворачивается и уносится далеко вверх.***Раннее утро встречает Стива серыми сумерками. В который раз он удивляется тому, как стремительно здесь, в горах меняется погода: только вчера сияло солнце и чуть подмораживало, а сегодня небо затянуло тучами. Не было бы бури. Фабрицио до сих пор не явился на место, и это начинает его беспокоить. Или он все же попался в руки нацистам, или… ему очень не хочется думать об этом ?или?. Ему понравился Фабрицио, и слишком сложно поверить, что этот жизнерадостный и дружелюбный парень может оказаться предателем.Далеко от пещеры отходить не следует, этих мест он совсем не знает. Впрочем, Стив привык полагаться на безупречную память — еще один подарок от доктора Эрскина. Он в любом случае сумеет найти дорогу назад. Дело в другом. Он надеется вернуться до того, как проснется Тони. Смешно, в самом деле. Тони Старк, Железный Человек, давным-давно взрослый, и его вряд ли обеспокоит, если он проснется в одиночестве. Возможно, он даже порадуется. То, что вчера казалось вполне естественным, сегодня утром должно вызвать неизбежную неловкость.Стив закрывает глаза, заново переживая воспоминание о вчерашней близости. Ему думалось, что это будет неловко, что Тони снова начнет отпускать шуточки в своем излюбленном стиле; что, в конце концов, ему самому будет неудобно, но ничего подобного. Они лежали, обнявшись, — это ведь считается за объятие, разве не так? — и это казалось самой естественной вещью на свете. Тони рядом. Спокойный, расслабленный. Доверчивый.Стиву нравится мысль о том, что Тони ему доверяет. Конечно, ему никогда не сравниться с Роуди или Пеппер, но мысль о том, что Тони хорошо рядом с ним, согревает душу. Он знает, что это всего лишь необходимость. Что, будь у него выбор, Тони никогда бы не стал обниматься с человеком, который (теперь-то он готов это признать) ужасно вел себя с ним с самого начала. А может, и стал бы. Память подсовывает воспоминание о морозном переулке Нью-Йорка. Там Тони по доброй воле обнял его – потому что ему, Стиву, нужна была поддержка. Стив тяжело вздыхает. Все просто. Тони всегда готов прийти на помощь и поддержать. И не его вина, что Стив оказался слишком большим идиотом, чтобы разглядеть это в нем с самого начала.Дело вовсе не в самом Стиве. Вспоминая их первую встречу, он удивляется только одному: как Тони вообще хватило великодушия продолжать попытки нормального общения. Стив, очнувшись в двадцать первом веке, наивно полагал, что мир должен подстроиться под него. Следовало бы понять, что все должно произойти ровно наоборот.Тони старается. Теперь Стив начинает видеть за его бесконечными насмешками нечто большее: искреннюю заботу. Беспокойство. Дело не в том, что Стив нравится Тони, вовсе нет. Просто Тони считает себя в ответе за всех Мстителей. Это благородно с его стороны.Только почему от этой мысли начинает ныть где-то под ребрами давно здоровое, неутомимое сердце?Это плохо. Это неправильно. Это эгоистично. Но ему хочется, чтобы в заботе о нем было хоть немного чего-то… личного. Ему хочется хотя бы немного Тони только для себя.Раньше он так же безнадежно мечтал о том, чтобы перестать болеть. Однажды в его жизни уже случилось чудо. Наверное, свой лимит волшебства он уже исчерпал.Стив так глубоко уходит в свои мысли, что не сразу распознает звук, донесшийся со стороны пещеры. Звук повторяется. В рассветной тишине он различает… выстрел. Потом еще один. И еще.Он, не раздумывая, бросается бежать. Все мысли выдувает из головы, сердце сжимается от ужаса. Тони.Если с ним что-то случилось…Глупая мысль. Если стреляют — конечно, случилось. В совпадения Стив разучился верить давным-давно.Видимо, за раздумьями он ушел дальше, чем планировал. Несмотря на то, что он бежит на пределе возможностей, до места Стив добирается через добрых десять минут.Первое что он видит — тело. Лежащий у входа Фабрицио смотрит в небо немигающими глазами.Нет. Не может быть.Стив забывает, как дышать. Он уже знает, что увидит, но ноги сами несут его внутрь.Пещера пуста. Тони нет. Вместо него на свернутом пальто сиротливой черной кляксой валяется передатчик.Они забрали его с собой.