Дурные манеры (1/1)

—?Да ладно тебе, что ты бесишься? —?Всадник предпринял уже третью попытку помириться, но Хэйтем продолжал дуться и только пришпорил лошадь, чтобы обогнать наемника. Больше всего его бесило, что тот даже не пытался сдерживать смех.—?Ну перестань,?— гессенец прибавил ходу, чтобы догнать рассерженного магистра. —?Я тебе вообще-то жизнь спас!Спасение жизни заключалось в том, что, пока они брели к лагерю, Всадник почуял в лесу нечто вроде медвежьего лежбища и решил обойти его стороной, а заодно и срезать путь. Он просто резко стал принюхиваться, прислушиваться, замер и временно отказался куда-то идти. На все вопросы Хэйтема он шипел, ничего не объяснял, грубо обрубал его фразой ?Заткнись!?, а потом не выдержал, схватил, зажав ему рот ладонью, и потащил, как украденную невесту, через кусты. Потом он объяснил ситуацию, но магистр не мог простить унизительного таскания по кустам, и злился на поруганную гордость. Он прекрасно понимал, почему Всадник не стал связываться с медведями, понимал, почему нужно было тихо уйти, но не мог перестать чувствовать себя маленьким и слабым. Его бесило не сколько то, что наемник не мог просто сказать ему, в чем дело, (хватило бы одного слова ?Медведи!?), сколько та легкость, с которой тот зажал его сопротивлявшееся тело и быстро уволок в безопасное место. Ну, и, пожалуй, то, что гессенцу было весело.Но эта маленькая размолвка требовала развязки и чем дальше, тем острее это ощущалось. Он игнорировал Всадника и после того, как они выбрались из леса, и во время покупки второго наемника, но сейчас молчать уже было невозможно. Конфликт нужно было разрешить, без этого союзничество было невозможным.—?Ладно,?— сдался Хэйтем. —?Я сделаю вид, что ничего не произошло, но при условии, что ты больше не посмеешь со мной так обращаться!—?Да я просто…—?Стоп! Я сказал: не смей больше меня таскать, понятно?Всадник фыркнул:—?Даже если ты вдруг будешь ранен, я не должен тебя таскать?—?Раненного, если хочешь, таскай, но…—?Что за двойные стандарты, а?—?Это две разные ситуации!—?Да это ты?— дуралей,?— разозлился Всадник. —?Если бы я не утащил тебя целым, тащил бы уже раненным! Об этом подумай!Хэйтем молча окрысился, а гессенец помолчал пару минут и выдал:—?Да я вижу, как тебя это бесит, ути-пути, по твоей самооценке ударили! Я вижу, что тебе не нравится таскание, но это была вынужденная мера, понимаешь?Хэйтем выпрямился в седле, все так же храня молчание. Попал в точку, гад!—?Не прекратишь злиться?— сниму тебя с седла и буду таскать ради развлечения.—?А после этого я сразу прощу эту выходку, да?—?Я могу притащить тебя в бар, и простишь,?— засмеялся Всадник. Хэйтем не удержался и тоже фыркнул.—?Пожалуй, мне стоит простить тебя до того, как ты куда-то меня понесешь.—?Вот и славно,?— хрипло заржал наемник. К счастью, на этом он успокоился и в дороге особенно не донимал тамплиера. Он только негромко переговаривался со вторым наемником. Его фамилия была Адлер, и он, рыжий и одноглазый, маленького роста, составлял контраст с этим здоровенным грубияном. Адлер был тише воды, ниже травы и практически всегда молчал, если только не бурчал что-то на немецком, общаясь со своим дружком. Именно он, как понял Хэйтем, и есть тот рыжий, про которого говорили остальные немцы, и если уж на то пошло, он был куда более приятным приобретением по цене и по своему покладистому характеру.Всадник же то ли целиком и полностью состоял из дурных манер и привычек, то ли просто задался целью вывести Хэйтема из себя чисто ради развлечения. В дороге он был еще терпим, ибо занимался в основном болтовней с Адлером или просто ехал на своем огромном вороном жеребце с пафосным, трагическим молчанием, но вот в городе… В городе он словно по взмаху волшебной палочки сделался в разы невыносимее.Начать хотя бы с того, что на подъезде к маленькому поселению он объявил, что голоден и остановил коня напротив таверны. Хэйтем красноречиво проехал еще несколько метров, озираясь на наемника с презрительным прищуром, но тот громко рявкнул:—?Ты можешь валить, куда хочешь, но пока я не пожру, я хрен сдвинусь с этого места.—?Давай хотя бы доедем до Нью-Йорка, это лишь охотничий городок, чего ты от него ожидаешь? —?зашипел Хэйтем.—?Я ожидаю пожрать,?— оскалился Всадник. —?Ты же любезно прервал мою трапезу своими требованиями тебе помочь.—?Можешь вернуться и доесть своего оленя, а я пока тут подожду или поеду в Нью-Йорк,?— едко сказал магистр Кенуэй и поправил треуголку.—?Я думаю, слопать тебя?— идея получше. Косточки-то тоненькие, легко разгрызешь.Хэйтем промолчал, но все-таки остановил коня. На миг на его обычно бесстрастном лице отразилось желание прибить упертого наемника, но он вздохнул и по своей привычке посчитал воображаемых животных, что помогло ему взять себя в руки.—?Давай, ну не ломайся! Ты же сам наверняка голодный, а?Тамплиер сдался. Он действительно страшно хотел есть, а еще больше хотел отоспаться. Спать он пока позволить себе не мог?— нужно было выжать из себя по полной, а вот поесть?— пожалуйста. Он спешился, оставил коня и вместе с гессенцами прошел в маленькую таверну.У входа Всадник остановился, слегка нагнулся и отряхнулся по-собачьи, довольно фыркая и обрызгивая своих спутников и сидевших за ближайшими столиками гостей. Затем он бесцеремонно процокал каблуками сапог к барной стойке, лязгая оружием, со скрипом отодвинул высокий стул и уселся, откинув с плеча край плаща. В зале сразу же стало как-то тесно?— здоровенный гессенец едва не чиркал лохматой головой о потолок. Хэйтем и рыжий Адлер постояли у двери пару минут, брезгливо отряхиваясь и выжимая полы плащей и мундиров, после чего уселись возле Всадника.Тот едва дождался, когда принесут заказанную пищу?— недовольно фыркал и скалился, глазея по сторонам, однако, вопреки ожиданиям Хэйтема, не набросился на мясо, урча и терзая его, как голодный волк, а вполне степенно ел этот стейк, ловко пользуясь ножом и вилкой. Магистр тамплиеров косился на него, подняв брови, и продолжал меланхолично разделывать рыбу. Интересно, надолго ли эта человечность Всадника продержится? Хэйтем продолжал изучать гессенца, наевшись и отложив вилку и добрый остаток рыбы.—?О, ты больше не будешь? Дай я доем,?— обрадовался наемник и, не дождавшись разрешения, пододвинул тарелку к себе.—?Заканчивай, и едем дальше в Нью-Йорк,?— бросил Хэйтем, поднявшись из-за стола. —?Я тебя подожду на улице.Он простоял минут пять-десять, пока страшный грохот в таверне не привлек его внимания и не заставил быстро влететь в здание. Войдя, он едва успел увернуться от прилетевшего в его сторону стула. Всадник дрался с английской солдатней, швыряя то горе-вояк в мебель, а то наоборот. Солдаты эти сидели за столиком рядом, когда компания обедала, и только неодобрительно косились, а теперь, очевидно, то ли они напали на гессенцев и теперь огребали, то ли Всадник первый начал свару. Хэйтем огляделся на царивший повсюду бардак: всюду летали щепки от мебели и пыль, бились бутылки, ломались стулья. Некоторые гости попрятались под столом, некоторые просто встали и отошли подальше, один Адлер остался чинно сидеть за столиком и потягивать чай, оттопырив мизинец и прищурив единственный глаз.Магистр заложил руки за спину и стал молча наблюдать, не вмешиваясь. Одного солдата Всадник вышвырнул в окно, разбив его телом стекло и часть рамы, второго буквально вдавил пол, от прыжка третьего увернулся и врезал по голове табуреткой. В драке он использовал только кулаки и мебель, уважая негласное правило?— не обнажать клинок в помещении. Еще одного противника гессенец перебросил через себя и ударил каблуком в кадык, а последнему, поднырнув под его кулаком, впечатал в челюсть, одновременно нанося удар локтем по шее. Дрался он как-то лениво, скорее разминаясь и развлекаясь, чем реально сражаясь или защищая свою жизнь. У Хэйтема вообще сложилось впечатление, что убивать никого Всадник не хочет, что, собственно, замедляет его работу, ведь ушибленные поначалу вставали и шли за новой порцией тумаков.?Все равно его надо проверить, как он убивает, так ли хорош, как его описывали. Дерется вроде неплохо…??— думал тамплиер, рассматривая мощное тело в черном кожаном костюме, которое потянулось и стало отряхиваться от пыли.—?Эй, а ты чего пялишься так? —?Всадник заметил, что магистр наблюдает за ним, быстро подошел, и, как школьный задира, резко надвинул ему треуголку на лицо и пребольно щелкнул по носу:?— Это тебе не цирк уродов, ясно?И он быстро вышел на улицу.—?Н-да, его еще учить и учить хорошим манерам,?— пробормотал Хэйтем, возвращая треуголку на место и недовольно потирая нос.