Глава 16 (2/2)

Аллен подавился воздухом. В комнате повисла минутная тишина, а через секунду Тики громко рассмеялся, отчего у Уолкера вновь появилась та злополучная мысль: Микку известно об его отношениях с Кандой.

- Н-нормально, - он старался придать своему голосу как можно больше равнодушия и остаться самому спокойным.

Брюнета, кажется, такой ответ не устроил. Он, состроив печальное выражение лица, повернулся к сидящему рядом брату и доверительно зашептал тому на ухо да так что это стало слышно всем присутствующим в комнате: - Аллен меня не любит. Он не хочет делиться со мной радостью, - и для большего эффекта черноволосый поджал губу.

?Вот идиот?, - закусил щеку Аллен. Мальчику не нравился весь этот внезапно начавшийся разговор.

К чему он вообще может привести? Вдруг это какой-нибудь грязный трюк, с помощью которого Тики или же руководство компании пытается привязать его к себе еще сильнее, чем это есть сейчас.Хотя… с другой стороны, зачем это им вообще? Им главное то, что он продолжает свою деятельность в музыке, а какая унего личная жизнь, их волновать не должно вовсе.

Не понятно…Не понятно, и от этого факта по спине пробежали мурашки. Аллену казалось, что он задыхается, что он дышит, но воздух отчего-то перестал поступать в легкие – так, словно его выкачали из комнаты.

Чувство обиды, непонятного гнева и горечь захлестнули его с головой, и этот черный омут стал казаться еще ближе, его загадочность манила к себе своими холодными бликами на заходящем солнце. Черная гладь небесного светила была прекрасна в серой радужке его глаз, и Уолкеру на миг показалось, что за окном рухнули все дома, и мир превратился в жалкое подобие бывшего пристанища человечества…- Его имя Канда.Тишина была оглушительной. И пустой. Но она……Пустота была красива. Она переливалась в отражении кристальных зеркал, в лучах черного солнца явственно ощущалось ее тепло, и ее хрупкие на первый взгляд руки бережно сжимали его сердце в стальные оковы угасающих эмоций…Он не слышал того, что ему говорили, не ощущал того, что его кто-то тормошит, пытаясь привести в чувство. Мальчик словно замер во времени, потерявшись в эмоциях, что бурей захлестнули карамельные глаза Алмы.

И, кажется, только Тики понял, что в тот миг разбилось хрупкое счастье Аллена Уолкера.

***- Юу, ты спишь? – Лави осторожно заглянул в комнату художника, тихо прикрыв за собой дверь.

Она была пуста. Канды в ней не было. На миг Лави охватила паника: конечно же, опять этот Канда сбежал, создав тем самым еще больше проблем. Но потом она отступила, стоило рыжему только увидеть чуть приоткрытую дверь, что вела на балкон.

Лави прошелся по комнате, замечая, что и тут Канда сумел справиться сам: вещи были разобраны, рабочие принадлежности в беспорядке лежали на полу, и в углу маленького гостиничного номера, на тумбочке, тихо играл музыкальный центр.

Канда сидел на полу. Он прислонился лбом к железным прутьям, видно надеясь на то, что металл может помочь привести его мысли в порядок. Юноша выводил пальцем какие-то узоры, его дыхание было глубоким, таким будто бы он пробежал несколько километров.- Юу? – Лави опустился на пол рядом с другом, пытаясь понять происходящее с ним. – Все в порядке?

Канда вздрогнул и шумно втянул носом воздух.

- Да, - как-то уж слишком тихо прозвучал его голос. Голос без эмоций и каких-либо признаков жизни.

Лави закусил губу, чуть нахмурившись. Что такое могло произойти, если Канда сейчас выглядит не самым лучшим образом?

Росток все того ужасного чувства вновь распустился прекрасным черным цветком, и Лави снова услышал тихий голос Линали, говорящий ему все те же страшные слова. Слова, что он предпочел бы забыть.

Рыжий не знал как себя вести. Помочь Канде он был не в силах. Да и вряд ли Юу примет его помощь. Он посчитает это за оскорбление, за подначку, которую просто терпеть не может. Для него все вмиг станет понятным: он снова не справился со своими проблемами сам, впутав тем самым еще больше посторонних лиц, чем следовало. Только вот Канда все никак не мог понять, что ему больше не нужно строить из себя героя – его поступки и так бесценны. Только вот эта его гордость…

Они молчали несколько минут, пока Канда резко не потянулся за стаканом, стоящим рядом с ними, и не разбил его о железные прутья. Осколки разлетелись по полу, усыпая красный бархат своей кристальной красотой. Художник опустил руку прямо на них и с силой сжал стекло. Красные капли украсили их, воздух стал тяжелым, отчего казалось, что он пропитан едким и удушающим запахом, проникающим в самую душу.

Металлический запах крови. Алый цвет, такой пугающий, но имеющий такой противно тошнотворный аромат…Канда наклонился чуть вперед, и черные пряди его волос закрыли лицо. Как вуаль, за которой можно было спрятаться от всех проблем и бед, что настигли японца.

- Я должен вернуться.

Лави неверяще уставился на него.

- Почему? – только и смог пробормотать юноша. – Что тебе такого сказал Бак, что ты…Договаривать не было смысла. Парень просто замолчал, не в силах что-либо сказать, подумать, сделать. Он просто прикрыл глаза, представляя реакцию одного седоволосого пианиста на столь резкое изменения в планах. Интересно, а что скажет Аллен, узнав о том, что Канда передумал?

Быть может, он просто испугался? Но только вот испуганным Юу не выглядел совершенно. Уж скорее уставшим, вымотанным человеком, у которого больше ничего в жизни не осталось: ни света, что согревал всю жизнь, ни любимого занятия, ни других материальных и духовных благ.

- Он сказал, что все это напрасно. Что я спрятался за спиной у более слабого человека, и пока мои ?прятки? продолжаются, слабый в любой момент может выйти из игры.

Понимание нашло на Лави как снег на голову. Словно ушат холодной воды вылили на него.

?Вот оно как…Алма решил бить по совсем другим местам?.

Рыжий поднялся, слегка прикоснувшись к плечу японца. Канда поднялся следом, облокотился на локоть друга и сделал глубокий вдох.

- Думаешь, Алма тронет Аллена?

У него-то сомнений нет по этому поводу. Лави с уверенностью мог сказать, что Алма не настолько глуп, чтобы совершать подобные поступки. Не тот Карма человек, чтобы калечить чужие судьбы.

- Дело не в этом. Алма звонил, чтобы не предупреждать об угрозе. Мелкий ему не интересен, - губы японца тронула горькая усмешка. – Алме не дает покоя моя жизнь. Скажи, ты ведь знал, почему Мелкий пришел тогда ко мне?

Холод прошелся по телу.

Алма уже сделал свой ход. Весьма болезненный, такой, от которого последствия будут сильно отличаться от положительных. Вывернуть наизнанку представления об истинных мотивах пианиста – чем не умный ход? Канда, быть может, и не поверит словам Кармы, но и спросить у Аллена он не может: Уолкер слишком далеко, а пока пользоваться техникой полностью у Юу не выходило. Максимум, что мог сделать Канда в своем состоянии, - включить музыкальный центр или же свет в комнате, если того потребуют обстоятельства. Конечно, есть еще и третий вариант развития событий, который Алма, конечно же, тоже предусмотрел: Канда обязательно начнет сомневаться, и сомнения сожрут его полностью, не оставят и ни капли светлого пятна в его душе, заполонив его горечью обид и предательством. А не умеющий врать Лави станет в том случае только лучшим подтверждением словам Кармы и сомнениям художника.

Все просчитано на три или четыре хода вперед. Шахматист из Кармы весьма умелый.

Лави должен это признать.

И пока он будет отчаянно доказывать неправоту слов их бывшего друга, сам же Алма будет тихо праздновать первую победу.

***Линали уже три часа гипнотизировала взглядом телефон, не решаясь набрать номер, что она нашла в телефоне у Лави. С одной стороны девушка была рада, что рыжий парень забыл свой телефон, но с другой… лучше бы он этого никогда не делал. Меньше было бы сейчас проблем, и ее душа не терзалась бы от непонятной боли и ненависти к одному субъекту.

Девушка вздохнула и потерла виски, пытаясь унять внезапную головную боль. В голове была полная ?каша?, мысли не давали ей покоя. Хотелось спрятаться ото всех, ощутить себя маленькой девочкой, которая никаких проблеми не знает вовсе. Хотелось спрятать Аллена, укрыть его от этого страшного человека, что в один момент может разрушить жизнь ее другу. А ведь она так хочет, чтобы Аллен был счастлив…

В том, что Алма Карма разрушит привычный мир ее друга, Ли не сомневалась. Она видела этого парня раньше на фотографиях, которые ей показывал Лави, и знала о его чувствах к Канде. Еще она знала о том, что Карма бросил нуждающегося в поддержке художника, совершенно не заботясь о том, что с ним может произойти в дальнейшем. По ее мнению, такой человек, как Алма Карма не заслуживал ходить по земле. Ей казалось, что его место в Аду, со всеми грешниками, что некогда населяли эту землю и были сосланы в обитель Повелителя Грешников за все те деяния, что совершили. Злые, не приносящие ничего, кроме боли, горечи и обид.

Она хотела защитить, оградить Аллена от тех действий, которые может обрушить на Уолкера бывший друг Лави. Ей были знакомы такие типы людей, которые только и делали, что ломали окружающих, уничтожая их личность, превращая их в подобие бездушной куклы, подвешенной за нитку, за которую умелый кукловод будет дергать, когда наступит время этой кукле выйти на сцену. И ее жалкие попытки избежать той страшной участи ни к чему хорошему не приведут. Кукла упадет вниз, в обрыв, разбившись насмерть…Она вздрогнула, когда лежащий на столе телефон завибрировал. На миг ей стало страшно, и поднимать трубку совершенно не хотелось. Она словно чувствовала, что может произойти что-то ужасное, непоправимое. Дрожащими руками Ли раскрыла серебристую раскладушку и, сделав глубокий вдох, нажала кнопку приема вызова.

В раздавшейся тишине незнакомый голос, немного искаженный техникой, был для нее приговором. Одно слово, что он произнес, перевернуло ее мир наизнанку, и реальность поплыла у нее перед глазами, с каждой секундой теряя свое очарование, свои краски и свою спокойную мелодию счастья.

?Не мешайся под ногами, и останешься жива?.

О том, что она знает обладателя этого страшного голоса, Ли не сомневалась.

Алма, что же ты творишь…