Глава 4 (1/1)

Когда они поехали в Южный Бронкс навестить Ричарда Ф. Коупленда, Рафаэль сел на заднее сиденье полицейской машины. Через какое-то время он поймал себя на том, что со своего места наблюдает за Кариси и за тем, как тот готовится к предстоящему разговору. Светловолосая макушка склонилась над документами. Барба все выходные то и дело мысленно возвращался к той встрече, которая состоялась в пятницу. Финли явно был не в восторге от того, что делом будет заниматься омега. Об этом несложно было догадаться по тому, как он игнорировал присутствие Барбы в угоду другому альфе в комнате. Это была одна из черт определенной разновидности альф, которую Рафаэль давно уже научился замечать за секунды. Но для Кариси это оказалось неприятной неожиданностью, судя по тому, какую сцену он закатил на лестнице Хоган Плейс.Рафаэля нисколько не удивило, что Кариси был достаточно импульсивен, чтобы ввязываться в драки с коллегами. Что его озадачило, так это насколько Кариси казался искренне и праведно рассерженным поведением Финли. Может быть, он просто заметил Рафаэля, идущего позади, и решил разыграть праведный гнев, чтобы добиться его расположения? Но сколько бы недостатков ни было у Кариси, — а их насчитывалось великое множество, — манипуляции все же не входили в их число. Поэтому не находилось ни единого разумного объяснения, кроме обманчиво простого — Кариси хотел защитить честь Рафаэля просто потому, что так было правильно. И несмотря на то, что Рафаэль меньше всего нуждался в рыцаре на белом коне, он все же предпочитал полицейского, который злится на своих сослуживцев за пропаганду дискриминации любого рода, нежели такого, который молча игнорирует подобные выпады.Однако это объяснение никак не уживалось с тем, что в присутствии Рафаэля Кариси по-прежнему вел себя как щенок, ищущий одобрения. Раньше Рафаэль списывал это на то, что Кариси, как и многие альфы, наверняка думал, что секс с высокопоставленной омегой был бы крайне интересным пунктом в списке его побед, но если он действительно уважал Рафаэля и его работу, тогда такая трактовка становилась маловероятной.Рафаэль отвел взгляд и начал смотреть в окно на проплывающие мимо дома, чтобы никто не поймал его на том, что он невежливо пялится. Теперь он не мог понять Кариси — того, кто на первый, второй и даже третий взгляд казался открытой книгой. И это занимало Рафаэля куда сильнее, чем он готов был признать.Они остановились у здания из рыжего и коричневого кирпича, потемневшего от выхлопных газов. Небольшие железные балкончики выходили в сторону дороги. Это могло бы выглядеть мило, но большинство растений, судя по сероватому налету на облетающих листьях, не очень хорошо переносили нью-йоркский смог и постоянную тень, которую отбрасывали на них куда более высокие дома напротив. В сочетании с несколькими грязноватыми американскими флагами и пластиковыми стульями, расставленными между терракотовых горшков то тут, то там, балконы только добавляли уныния в общую атмосферу подавленности.Ричард Ф. Бергер, теперь официально Коупленд, жил над химчисткой, расположенной на первом этаже здания. Когда он открыл дверь и увидел Лив с Кариси, его мягкие карие глаза распахнулись как у испуганного оленя в свете фар, даже несмотря на то, что Кариси заранее позвонил и предупредил о визите.— Здравствуйте, — тихо сказал он. — Проходите, пожалуйста.Когда они зашли, он приветственно пожал им руки и немного просветлел при виде Рафаэля. Его пальцы были холодными и влажными, когда Рафаэль сжал их своими.— Очень приятно снова вас видеть, — сказал Ричард, аккуратно подбирая слова; видимо, он все еще не до конца свыкся с языком. Когда он слишком резко обрубал слова в конце, в его речи легко было заметить немецкий акцент. — Но, понятно, не в свете нынешних обстоятельств. Это грустно... с Анджелой.— Эй, — произнес голос позади Ричарда, прежде чем Рафаэль успел ответить.Он поднял взгляд и увидел мужчину, который нависал и над Рафаэлем, и над Ричардом, который был еще ниже. Мужчина тяжело смотрел из-под пушистых светлых бровей, его рот терялся в колючей бороде. Рафаэль подумал, что это, должно быть, и есть Коупленд, муж Ричарда.— Ты тот самый помощник окружного прокурора, — сказал Коупленд.Это прозвучало как обвинение.— Вы, должно быть, обо мне слышали, — ответил Рафаэль с дерзкой улыбкой и протянул руку для приветствия, не разрывая с ним зрительный контакт. — Рафаэль Барба.— Мистер Барба заинтересован в этом деле, поэтому он захотел присутствовать при разговоре, — добавила Лив, когда альфа взял руку Рафаэля в свою и сжал ее настолько сильно, что все кости, казалось, сплавились в одну. Барба лишь сверкнул улыбкой и не выказал никаких признаков боли.— Хорошо, но я буду присутствовать в комнате. Это мое право, — отрезал Коупленд.Прозвучало это так, будто Лив уже попыталась его выставить.— Разумеется. Мы можем куда-нибудь присесть?Они прошли в маленькую гостиную. Диван был потертым и замызганным, а ковер давно уже истрепался так, что между синими нитями проступала белая основа. Однако в комнате было очень чисто и аккуратно, если не считать полупустой бутылки пива на столе. На пледе калачиком свернулась кошка. Рафаэль заметил, что Кариси мгновенно на нее отвлекся, стоило ему сесть на диван. Он тут же улыбнулся и потянулся почесать ее между ушами.— Ох, я не знаю, что мне рассказать, — поспешно проговорил Ричард.— Да, он уже все рассказал другим клоунам.Коупленд встал позади Ричарда, расположив руки на спинке дивана по обе стороны от его узких плечей.— Просто поговори с детективами еще раз, Ричард, — мягко произнес Рафаэль, чувствуя все ту же помесь жалости и раздражения, которая обуревала его при взгляде на этого робкого мужчину и в прошлый раз.Он испытывал эти эмоции рядом со всеми подобными омегами, которых, к сожалению, было подавляющее большинство. Рафаэль понимал, что не может винить их в том, что они ведут себя так, как велит им общество, но ему казалось страшно нелогичным, что кто-то может так яростно отрицать возможности роста, упускать шанс стать немного сильнее хотя бы для самозащиты.— А если я расскажу иначе, чем раньше? Потому что это было давно.— Не беспокойтесь, все в порядке, вы же просто человек, — Кариси улыбнулся, сверкнув ямочками.— Мы здесь не для того, чтобы сравнивать, — согласилась Лив. — Мы просто хотим использовать все возможности поймать убийцу Анджелы Лопез.Ричард бросил взгляд на Рафаэля и только после этого медленно кивнул. Его руки были крепко сцеплены на коленях. Кариси начал зачитывать стандартный список вопросов о том, какие отношения связывали Ричарда с жертвой. Рафаэль подошел чуть ближе и заметил, что Коупленд внимательно следит за его движениями и даже слегка отклоняется от своей позиции сторожевого пса, чтобы не упускать его из виду.Тот факт, что Коупленд не доверял ему на территории собственного дома, дал Рафаэлю одну идею. Бросив быстрый взгляд на Ричарда, он убедился, что тот еще не сломался под давлением перекрестных вопросов от двух незнакомых альф. После чего Рафаэль развернулся и вышел через открытую дверь на балкон, расположившись таким образом, чтобы от взглядов находящихся в комнате людей его закрывал большой фикус с выгоревшими листьями.Как он и ожидал, то, что подозрительный элемент исчез из виду, не понравился альфе Коупленду и он пошел следом. Изначально Рафаэль приехал вместе со Специальным корпусом, чтобы метафорически подержать Ричарда за руку, но и Лив, и Кариси были достаточно мягкими, чтобы не разыгрывать плохих копов с этим жалким маленьким человеком. Поэтому сейчас Рафаэлю казалось, что выманить из комнаты его охранника было для расследования полезнее.— Что ты тут делаешь? — огрызнулся Коупленд.— Просто хотел подышать свежим воздухом. Потом у меня будет к вашему мужу несколько вопросов, — ответил Рафаэль. — Но раз мы с вами оба здесь, мистер Коупленд, я спрошу: у вас ко мне какие-то претензии?Не то чтобы он действительно хотел услышать ответ на этот вопрос, но если он планировал удержать его подальше от комнаты, то с ним следовало начать беседу.— Ты чертовски прав, — сказал Коупленд, явно довольный собой.— И какие же? — поинтересовался Рафаэль с ровной и уверенной улыбкой. — Не думаю, что мы с вами встречались раньше.— Рич рассказывал мне про дело, в которое ты его втянул.— Я ни во что его не втягивал, мистер Коупленд. Он был свидетелем.— Ага, того, как альфа воспитывал свою омегу. Это никого не касается.Рафаэль пытался не показывать своего недовольства, но не был уверен, что в его глазах не мелькнула враждебность. Закону, который позволял омеге выдвинуть обвинения против альфы, которая была ее парой в момент нанесения увечий, было едва ли десять лет. И при этом он не распространялся на тех, кто находился в официальном браке. И большинство судей по-прежнему придерживались той же точки зрения, что и Коупленд, поэтому максимум, на что прокурор обычно мог надеяться в таких процессах — это номинальное наказание в виде штрафа. В том деле, в котором свидетелем выступал Ричард, им удалось добиться тюремного заключения. И даже несмотря на то, что пострадавшая омега после нанесения увечий временно оказалась в инвалидном кресле, этот процесс все равно был похож на битву с ветряными мельницами. Разумеется, Рафаэлю следовало радоваться тому, что вообще находились омеги, которые решались выдвинуть обвинения.— Та омега пришла в полицию. Очевидно, она не была согласна с методами своей бывшей пары, — просто ответил Рафаэль.— Больше тебе не втянуть Рича во что-то подобное. Это не ему решать. Такие решения должен принимать исключительно альфа.— У вашего мужа обостренное чувство справедливости, — в тех случаях, когда его не перевешивала трусость. — Не представляю, почему бы вам стоило этому препятствовать. Вы должны им гордиться.— Чем тут гордиться? Он не должен влезать в неприятности. А что твоя пара говорит о том, что ты занимаешься такой работой?— Это неважно. За себя я решаю сам, — сказал Рафаэль.Это был его стандартный ответ на подобный вопрос.Коупленд удивленно уставился на него, а затем пожал плечами.— Догадываюсь, что пары у тебя нет. Неудивительно. Тебе бы самому не мешало усвоить несколько уроков.И словно в подтверждение своих слов Коупленд схватил Рафаэля за руку и встряхнул настолько сильно, что Барба чуть не упал на болезненного вида рассаду помидоров. Его спасло лишь то, что Коупленд все еще крепко удерживал его плечо.— Отпустите меня, — холодно потребовал Рафаэль.— Или что?Появилось нечто новое в выражении лица Коупленда, оно смешивалось с отвращением, которое было раньше. Он явно наслаждался происходящим. Рафаэль, возможно, заявился сюда в костюме-тройке в компании двух офицеров полиции, которые прикрывали ему спину, но теперь Коупленд снова владел ситуацией и был хозяином в собственном доме, а омега корчилась в его хватке. Рафаэлю хотелось ударить его по лицу, но он никогда не был силен в драках, поэтому и начинать смысла не было.— Отпустите сейчас же.Рафаэль слегка повысил голос. Он пока не кричал, но громкость была достаточной, чтобы привлечь внимание людей в гостиной.— По-вашему, атаковать помощника окружного прокурора — это хорошая идея? — добавил он.— Если бы я тебя атаковал, ты бы заметил, омега.— Меня зовут Рафаэль Барба. И ты будешь слышать это имя куда чаще, если сейчас же меня не отпустишь.Испуганное подчинение никогда не входило в список талантов Барбы, даже если умом он понимал, что в некоторых ситуациях оно было наилучшим выходом. Омега или нет, но он просто не мог прятаться и ждать, пока проблемы разрешатся сами собой; он должен был постоять за себя.— Что у вас происходит?Лив наконец открыла дверь на балкон и выглянула, тут же гневно сжав губы в тонкую линию.Очевидно, альфа в форме офицера полиции оказала на Коупленда совсем другой эффект. Он еще мгновение удерживал взгляд Рафаэля, а затем, пренебрежительно фыркнув, сильно толкнул его в плечо прежде, чем отпустить. Барба споткнулся о рассаду и налетел на низкий ржавый парапет балкона.Он отчетливо почувствовал тот конкретный момент, когда его тело пересекло критическую точку невозврата, а затем мир перевернулся и земля ускользнула из-под ног. Он ухватился за воздух. Лив закричала. Перед глазами Рафаэля замелькали цвета, в ушах зашумел ветер, и он лишь смог немного повернуться боком в воздухе, прежде чем ударился об асфальт, как мешок с рисом. Весь его вес пришелся на правую руку. Рафаэль услышал звук, словно бейсбольная бита с хрустом переломилась надвое.В оцепенении Рафаэль несколько секунд смотрел на грязную мостовую, потом все-таки перевернулся и задрал рукав. Рука странно изогнулась чуть выше запястья и была бы похожа на резиновую, если бы из нее не торчал окровавленный осколок кости.Вспышка боли пришла с запозданием. Рафаэлю показалось, что его окатили огненной лавой. Ему хотелось закричать, но воздуха не было, поэтому он лишь свернулся клубком вокруг сломанной руки. Шумно вдохнул через нос, попытался сесть, но смог лишь немного приподняться, опираясь на здоровую руку, прежде чем боль, волной прокатившись по телу, не заставила его остановиться. Ни вторая, ни третья попытки не увенчались успехом.Но тут его плечи обхватили сильные руки, удерживая в какой-то промежуточной позиции между тем, чтобы встать на колени и тем, чтобы упасть на асфальт лицом вперед.— Ох, эй, советник, все в порядке, я тебя держу.Рафаэль отстраненно подумал, что тягучий стейтен-айлендский акцент — это последнее, чего ему хотелось бы слышать в такой ситуации. Но в тот момент он почувствовал лишь облегчение от того, что ему не придется справляться со всем этим в одиночку, словно какому-то бродяге, брошенному у дороги. Когда он перевел взгляд на Кариси, зрение поплыло. От боли на глазах выступили слезы.— Ты ударился головой? Можешь двигаться? Тебе надо быть осторожным, вдруг ты повредил спину.— Рука, — только и смог сказать он.Кариси подтянул его повыше и втянул воздух сквозь зубы, когда увидел, как неестественно изогнулась правая рука Рафаэля, тыльной стороной ладони лежа на асфальте. Кость торчала в сторону, словно палка. Он этого вида Рафаэля затошнило. Поэтому он перевел взгляд на Кариси и на небо за его плечом.— Черт, ох... так.Кариси сглотнул.— Что у вас там происходит?! Барба!Рафаэль подумал, что Лив, наверное, зовет его уже не в первый раз, но боль затмила ему все окружающие звуки. Еще немного повернув голову, он увидел, как она стоит на балконе, вцепившись руками в перила. Зрение туманилось из-за выступивших слез, Рафаэль пытался их сморгнуть, но разглядеть лицо Лив никак не получалось.— Я в порядке, — хрипло выдавил он. — Это просто рука.Он чувствовал себя довольно паршиво, учитывая, что одна из его костей торчала наружу, но, по крайней мере, он не сломал спину и не размозжил себе голову об асфальт.— Лив, ты там справишься без меня? Перелом очень неприятный, много крови. Ему надо в больницу.Разве? Рафаэль всецело погрузился в ощущение собственной боли и даже не заметил, что под его сжатыми пальцами уже образовалась кровавая лужа.— Я уже вызвала подкрепление, — Лив бросила взгляд через плечо в сторону комнаты. — Коупленд уже пересмотрел свое поведение, но я предпочту не оставаться с ним один на один.— Умно. Мне подняться?Кариси крепче перехватил Рафаэля за плечи. Он все еще его держал, и Рафаэль осознал, что практически прильнул к нему спиной, так как все его сознание было сконцентрировано на ощущении расплавленной лавы, в которую превратилась его рука.— Не надо, но следи за входной дверью на случай, если ему придет в голову сбежать. Барба, мы довезем тебя до больницы быстрее скорой, если ты сможешь подождать пару минут.— Если Кариси нужен тебе наверху, то вы можете просто посадить меня в такси, я более чем уверен, что не потеряюсь, — ответил Рафаэль, прилагая усилия, чтобы голос не дрожал.Боль все еще была мучительно сильной, но шок потихоньку начал отступать, и перспектива того, что Коупленда будут допрашивать два рассерженных офицера полиции, очень грела. Эта мысль помогала отогнать другую — о том, насколько далеким казался второй этаж и насколько легко он мог приземлиться не на руку, а на голову. Рафаэль предпочитал испугу злость.— Что?! — воскликнул Кариси. — Из тебя торчит кость! Я не оставлю тебя одного в такси.В тембре его голоса появился легкий намек на рык, знакомый звук рассерженного альфы в состоянии сильного эмоционального раздрая.— Тише, мальчик, — пробормотал Рафаэль.Кариси опустил свои голубые глаза. Стоило ему осознать, что он снова невольно нарушил личные границы, его яростный взгляд тут же испарился. Его сменила извинительная улыбка. Рафаэль вскинул бровь в ответ. Ему бы хотелось найти в себе больше едкости, но, по правде говоря, он был благодарен Кариси за компанию и поддержку, поэтому взгляд так и остался его единственным упреком.— Кариси в чем-то прав, — мягко сказала Лив. — Продержишься еще немного, Барба?Рафаэль кивнул головой, в основном потому что его настолько сильно захлестывала боль, что он вполне мог потерять сознание, и в таком случае иметь рядом кого-то еще казалось не такой уж и плохой идеей. Кроме того, каким бы одиноким волком он ни был, но идея истечь кровью на заднем сидении такси не казалась ему привлекательной. Это была бы крайне печальная смерть.— Как ты себя чувствуешь? — спросил Кариси.— Тошнит.А еще ему совершенно не нравилось, что вокруг начинают собираться зеваки, которых определенно привлекали следы крови на асфальте и полицейский, который склонился над кем-то на обочине. Немного дневной драмы, разыгранной на потеху публике.— Да уж, ты белый как снег. Тебе надо лечь и запрокинуть ноги, чтобы кровь вновь прилила к голове.— Я не собираюсь ложиться на землю на виду у всех, — Рафаэль посмотрел с негодованием.— Предпочитаешь на виду у всех потерять сознание и упасть?Как Лив уже говорила, Кариси был в чем-то прав.— И куда прикажешь закидывать ноги? — уступил Барба.— Я помогу, подожди.Пока Кариси аккуратно опускал его на землю, Рафаэль на мгновение подумал, что отключится от пронзающей боли в руке. Где-то рядом с его ухом Кариси бормотал что-то без сомнения утомительно оптимистичное, но Рафаэль различал только успокаивающий тон. Его животная часть, пробужденная резкой болью и связанная с той самой природой, о которой Рафаэль старался не думать, оживилась в ответ на этот голос в сочетании с осторожными руками Кариси, укладывающими его спиной на землю.Когда перед глазами перестали плясать черные точки, Рафаэль заметил, что Кариси приподнял его голову, чтобы подложить под нее свой сложенный в несколько раз пиджак. А затем положил ноги Рафаэля себе на колени.— По крайней мере, мы устроили им славное шоу, — пробормотал Рафаэль, глядя мимо Кариси на зрителей, которых становилось все больше на углу улицы.Они явно пытались понять, насколько близко могут подойти, чтобы при этом не нажить себе неприятностей.— Идиоты, — буркнул Кариси, бросая взгляд через плечо. — Могли хотя бы предложить свою помощь.— Эффект стороннего наблюдателя во всей красе.Лежа головой на пиджаке Кариси невозможно было не ощущать его запах, который невольно успокаивал Рафаэля тем, что был знаком. Он с трудом удерживал себя от того, чтобы не повернуть голову и не зарыться носом в ткань.— Я бы перевязал чем-нибудь твою рану, чтобы остановить кровотечение, но с торчащей костью...— Оставить все как есть кажется мне прекрасной идеей, — поспешил уверить его Рафаэль.Последнее, чего бы ему хотелось, это чтобы кто-то трогал обломок его кости.Рафаэль не знал, сколько времени прошло, прежде чем прибыло подкрепление. Разве что небо, которое представляло собой подвижное переплетение оттенков серого, начало накрапывать легким дождиком. Кариси бережно снял со своих колен ноги Рафаэля и поприветствовал новоприбывших. Он направил двоих из них наверх и тут же поспешил вернуться. Присел на корточки рядом с Рафаэлем и улыбнулся.— Ты справился, советник. Давай теперь отвезем тебя в больницу.Рафаэль попробовал было сесть, но боль, тут же прострелившая руку, оказалась слишком сильной, и он, не сдержав стон, откинулся обратно.— Тише, — Кариси был слишком напуган, чтобы звучать обнадеживающе. — Так, у меня есть идея. Можешь здоровой рукой обхватить меня за плечи?Рафаэль сделал, как было сказано, и постарался уцепиться как можно крепче. Кариси просунул ладонь ему под спину, затем взялся за сломанную руку, чтобы зафиксировать ее положение, хотя, возможно, чтобы Рафаэль наконец-то отрубился. Боль была просто нереальная, но благодаря ей Рафаэль от мгновенного шока инстинктивно еще крепче вцепился в Кариси, чем тот и воспользовался, вздернув его на ноги. Рафаэль задохнулся.— Всего несколько шагов, — мягко сказал ему Кариси, и Рафаэль кивнул.Он самостоятельно обхватил свою изувеченную руку и спотыкаясь пошел к полицейской машине, чувствуя, как Кариси придерживает его ладонью опасно близко к талии на случай, если он вдруг начнет падать.Кариси усадил его на заднее сидение и затем наклонился, чтобы пристегнуть ремень, прежде чем захлопнуть дверь и влететь на водительское место. Первым же делом он активировал сирену.Поездка до больницы Линкольна была милосердно короткой. Кариси ехал на высокой скорости и, в основном, следил за дорогой, за что Рафаэль был ему безмерно благодарен. Иногда он оборачивался через плечо, когда ему не удавалось проскочить на желтый и приходилось останавливаться на светофоре. Наверное, проверял, не потерял ли сознание Рафаэль, потому что на его лице читалось облегчение всякий раз, когда он ловил осознанный взгляд в ответ.Когда они доехали, Рафаэль внезапно обнаружил преимущество в том, что у него из руки торчала кость. В переполненном приемном отделении больницы открытый перелом давал ему дополнительные очки благодаря своей очевидности. Хотя, возможно, помогло и то, что его сопровождал детектив, чей значок был прикреплен к карману пиджака. Стоило Кариси провести его внутрь, как медсестра позвала врача.— Надо убедиться, что в рану не попала инфекция, — сказала врач, усадив Рафаэля на стул в кабинете. Кариси прошел вслед за ними, и она перевела на него взгляд, в котором было легкое любопытство: — Вы его альфа, офицер?— Ох, эм, нет, нет, — Кариси, как обычно, блистал красноречием. — Нет, просто коллега.— Это плохо. Процедура будет болезненной, — сказала врач. — Вы же омега, не так ли, мистер Барба?Учитывая, насколько близко она стояла, давно бы уже сама учуяла ответ на свой вопрос.— Да. Но осмелюсь предположить, что выживу, если вы сделаете свою работу, — ответил Рафаэль, все же немного смягчив голос — в конце концов, эта женщина должна была собирать паззл из его костей.— Надеюсь, — рассмеялась она. — Но вам предстоит перенести операцию, и я бы предпочла, чтобы рядом с омегой, которая отходит от анестезии, все же кто-то был. Некоторые из вас в такие моменты становятся крайне тревожными.Исключительно из уважения к ее профессиональным навыкам Рафаэль проглотил вопрос, который вертелся у него на языке: с каких это пор слово ?омега? употреблялось в значении ?десяти лет отроду??— Я все равно собирался остаться, — вклинился Кариси, ободряюще улыбнувшись Рафаэлю.— Это может занять несколько часов, Кариси, — запротестовал Рафаэль. — Мне не нужна сиделка. Все будет в порядке.— Вообще-то, вам повезло. У нас сейчас есть несколько пустых операционных и свободные хирурги. Сегодня выдался довольно спокойный день. Но я все равно должна предупредить, что все зависит от того, насколько быстро мистер Барба отойдет от наркоза. Вечер может быть долгим, офицер.Кариси пожал плечами.— У меня есть, что почитать к занятиям.Усталость перевесила желание Рафаэля спорить. Если Кариси так хотел провести с ним свое свободное время, это было его личное дело. А у Рафаэля и без того оставалось достаточно забот, поскольку он сидел в окровавленном костюме и кость торчала в сторону, как у мультяшного персонажа.— Раз уж я буду без сознания, делай, что хочешь. Я все равно не смогу тебя остановить.На этом врач подвела его к каталке, попутно рассказывая Кариси, как найти зал ожидания. Не без ее помощи Рафаэль разделся и нацепил на себя больничную рубаху, после чего его повезли в операционную. Анестезиологи бурно обсуждали столовую еду, пока вводили ему наркоз, и Рафаэль отключился, невольно вслушиваясь в беседу о несвежем рагу.-Рафаэль медленно приходил в себя, с трудом выплывая из липкого сна без сновидений. Вначале он никак не мог открыть глаза, а потом, когда ему это все же удалось, не получалось сфокусировать зрение. Все вокруг было очень белым. По сильному запаху дезинфицирующего средства Рафаэль наконец понял, где он. С этим тошнотворным запахом мешался еще один, хорошо знакомый и куда более приятный. Рафаэлю не нужно было видеть Кариси, чтобы знать, что он рядом.— Разве в палате можно находиться кому-то, кроме родственников? — сонно спросил он.— Врач сказала подождать здесь, пока ты не проснешься.Кариси выпрямился на шатком стуле, зажимая пальцем страницы книги. ?Криминальное право и его процессы: дела и материалы?, — отметил про себя Рафаэль, когда развернулся в его сторону, неодобрительно нахмурив брови.— Мне теперь и поспать в одиночестве нельзя? Как эта женщина вообще представляет себе повседневную жизнь омег? — он вздохнул. — Если бы я был таким слабым, как она обо мне думает, то падал бы в обморок пару раз еще до завтрака.Усмехнувшись, Кариси достал из-за форзаца какой-то мятый чек и вставил его между страниц вместо закладки.— Да, она довольно старомодна. С другой стороны, она всего лишь беспокоится о тебе. К тому же, я не против.— Я против, — сказал Рафаэль и перевел взгляд ниже. Все его сознание, казалось, было словно окутано шерстяным коконом, и возможно, именно благодаря этому он больше не чувствовал боли. — Все получилось, или мне теперь придется попрощаться с рукой?Отодвинув одеяло, он увидел, что гипс поднимается к локтю, но заканчивается чуть раньше, не стесняя движений.— Мне сказали, что все в порядке. Тебе, наверное, расскажут больше. Учитывая, насколько ужасно это выглядело, — на мгновение взгляд Кариси перебежал на гипс, а затем снова вернулся к лицу Рафаэля, повисла пауза. — Извини.— За что?— За то, что не убедился, что ты в безопасности.Пару секунд Рафаэль пытался себе представить, какая последовательность мыслей могла привести к этому выражению искреннего раскаяния на лице Кариси.— Я сам вышел на балкон в компании Коупленда, ты меня туда не посылал. Я не твоя омега, Кариси, ты несешь за меня не больше ответственности, чем за любого другого случайного человека на улице.— В том-то и дело, что я вроде как действительно в ответе за всех. Я же офицер полиции. И это ужасно, что на тебя смогли напасть в непосредственной близости от двух копов.Это объяснение показалось Рафаэлю достаточно честным, им он смог частично успокоить задетое самолюбие. Хотя тот факт, что Кариси довез его до больницы, когда ситуацией правила боль, был далек от идеала. Для Рафаэля было крайне важно не показывать уязвимость, если он хотел, чтобы его воспринимали серьезно. Особенно, если речь шла об альфе или бете.Но как-то вдруг оказалось, что Кариси потерял больше уважения по отношению к себе, нежели к Рафаэлю. По крайней мере, пока он явно не собирался читать Рафаэлю нотации.— Нам придется придумать, как разделить вину между вашей с Лив некомпетентностью и моей небрежностью, — безапелляционно сказал Рафаэль. — Несчастные случаи происходят. Полагаю, даже сам Коупленд был удивлен небезопасной высотой своих парапетов. По крайней мере, он точно скажет так в суде.Пусть Рафаэль довольно скептически относился к уму и пацифизму Коупленда, надо было отдать должное — он вряд ли был настолько глуп, чтобы пытаться убить помощника окружного прокурора на глазах у детективов.Кариси медленно кивнул, а затем наклонился ближе.— Я более чем уверен, что у тебя уже готов иск о неосторожности и, может быть, даже о нападении? Лейтенант звонила и сказала, что он тебя толкнул, — заговорщически проговорил он.— Собираешься быть моим адвокатом, Кариси? — Рафаэль вскинул бровь.— Подумай, у тебя в главных свидетелях сам лейтенант полиции Нью-Йорка. Я понимаю, что ты обо мне не лучшего мнения, но с такими вводными даже я бы выиграл.Кариси рассмеялся, и Рафаэль невольно улыбнулся ему в ответ.— Пожалуй, при такой толщине страховочных тросов, ты бы действительно справился с этим делом, — великодушно согласился он.— Прозвучало почти как комплимент, — заметил Кариси.— Можешь считать это компенсацией за то время, что ты потерял в больнице по вине врача, чьи медицинские суждения застряли на уровне 19-го века. Как долго тебе пришлось ждать?— С учетом обстоятельств, совсем недолго, — Кариси махнул зажатой в руке книгой в сторону часов, которые показывали половину седьмого. — Прошло всего-то часа три с тех пор, как они ввели тебе наркоз. Ты очень быстро проснулся.— И все же...Рафаэль не закончил свою мысль, поскольку в этот момент в палату в вихре седых волос и развивающихся пол халата влетела врач. Она поприветствовала его возвращение в мир живых. В свойственной ее профессии торопливой манере она объяснила, что ему придется носить гипс в течении следующих восьми недель и что он волен будет покинуть больницу сегодня же, как только почувствует себя лучше. Она пояснила, что его одежду отдали Кариси, и этот комментарий сопровождался взглядом в сторону упомянутого альфы. Тот незадолго до этого вышел в коридор, оставив дверь открытой, и звонил Лив, чтобы отчитаться о состоянии Рафаэля.— Он очень заботлив для коллеги, — добавила врач с заговорщическим блеском в глазах.— Да, и это далеко не первый из множества его недостатков, — ответил ей Рафаэль.-Кариси отвез его домой на полицейской машине. А к восьми часам следующего утра Рафаэль уже снова был на работе, его гипс лишь слегка выделялся под серым рукавом костюма, а запястье обхватывала светло-голубая повязка, которая своим оттенком повторяла цвет горошка на галстуке.Кармен подняла глаза от экрана компьютера, завуалированно разглядывая Рафаэля. Она была бетой. Изначально Рафаэль хотел нанять омегу, чтобы дать возможности развития кому-то вроде него самого, но ее компетентность и решительное обаяние, с помощью которого впоследствии ей удавалось вежливо отваживать любых нежеланных гостей от его двери, убедили Рафаэля взять ее на работу. Коллеги любили подшучивать, что технически она должна была быть главной, но Рафаэль не собирался менять хорошего работника по велению одной лишь гордости. Если Кармен и считала, что работать на омегу унизительно, она хорошо это скрывала.— Как ваши дела, мистер Барба? Я слышала про несчастный случай.— Перебранка, не более того, — Рафаэль остановился перед ее столом. — Прошу прощения, я вчера не позвонил и не передал тебе, что больше не появлюсь в офисе.— Ничего, детектив Кариси обо всем позаботился, — ответила Кармен.Рафаэль кивнул, принимая эту информацию к сведению. Он знал, что Кариси периодически проявлял компетентность в некоторых вопросах, но все равно странно было думать о том, как он взял на себя дела Рафаэля, проинформировал его секретаря и присмотрел за одеждой, пока ждал его пробуждения.— Этим утром у меня не назначено никаких встреч?— На самом деле, окружной прокурор попросил передать, чтобы вы зашли к нему в кабинет сразу же, как появитесь в офисе.Рафаэль задумчиво хмыкнул.— Даже не представляю, какими хорошими новостями он собирается меня обрадовать. Лучше покончить с этим как можно быстрее.Рафаэль закинул портфель в кабинет и немного задержался, чтобы разобрать бумаги, которые он в беспорядке оставил на столе, уехав к Коупленду. Трудно было поверить, что прошло меньше суток с тех пор, как он был здесь в последний раз — столько всего произошло. Невольно он задумался, сможет ли прийти сюда завтра.Нет, конечно, окружной прокурор вряд ли его уволит, раз уж Рафаэль смог продраться по карьерной лестнице до такого высокого уровня. Нынешний прокурор унаследовал Барбу от своего предшественника, но не отличался по отношению к нему излишней доброжелательностью. Ему безусловно нравилось, каким прогрессивным выглядел офис окружного прокурора, когда некоторые из его дел вела относительно высокопоставленная омега, но Рафаэль был уверен, что любая из его ошибок, любое происшествие вроде того, что случилось, могли столкнуть его с острого лезвия ножа, на грани которого он балансировал. Всего лишь один плохой день из жизни Рафаэля мог превратить окружного прокурора в глазах общественности из прогрессивно-мыслящего лидера в мягкосердечного хиппи, который предпочитает жертвовать делами, вместо того, чтобы уволить некомпетентную омегу.Секретарь окружного прокурора при виде Рафаэля улыбнулась.— Доброе утро, мистер Барба. Как ваше самочувствие? Мы слышали о вчерашнем, это просто ужасно.Рафаэль резко кивнул, соглашаясь. Это было еще мягко сказано.— Доброе. Кармен сказала, что мистер МакКоннелл хотел меня видеть?— Да, можете проходить.— Спасибо.Рафаэль постучал в дверь и, прежде чем войти внутрь, нацепил на лицо ровную улыбку. Сейчас выгоднее всего было выглядеть бесстрашным. Иногда Рафаэлю казалось, что он живет среди диких собак: если они учуют его страх, ему придет конец.МакКоннелл сидел за своим рабочим столом. Он был высоким альфой с мягкими усталыми глазами. Он пробился на свою позицию благодаря неоспоримому таланту побеждать людей и выстраивать их работу в действующие схемы, но был явно недостаточно укомплектован для настоящей политической войны, которая велась несколькими ступенями выше.— Доброе утро, мистер МакКоннелл.— Барба! Лейтенант Бенсон проинформировала нас о том, что произошло. Ужасно, что некоторые люди считают, будто это может сойти им с рук. Мы разумеется предоставим тебе любую необходимую юридическую поддержку во время судебного процесса, — он опустил взгляд на загипсованную руку Рафаэля. — Сколько тебе придется его носить?— Рука вернется в мое распоряжение через плюс-минус шесть недель, — ответил Рафаэль, сознательно уменьшая срок, обозначенный врачом.— Тебе комфортно находиться на работе? Если захочешь взять больничный, все поймут. Произошедшие события довольно травматичны, особенно, учитывая твою натуру.МакКоннелл всегда напоминал Рафаэлю деда по отцовской линии, и, возможно, именно поэтому при взгляде на него теплые чувства всегда мешались с некой долей раздражения. Дед тоже был настоящим мастером этой доброжелательной снисходительности. Когда Рафаэль рассказал семье о том, что получил стипендию в Гарварде, дед заявил своей скептически настроенной жене: ?Просто отпустите мальчишку, в этом не будет никакого вреда, пока кто-то другой платит за его обучение?. Звучало так, словно Рафаэль решил заняться вязанием и нашел кого-то, кто заплатит за шерсть: какая разница, что он никогда не сможет сделать ничего стоящего, но зато он будет счастлив, занят и к тому же не будет тратить семейных денег, так почему бы нет? По крайней мере, он не пытался запретить обучение и не твердил Рафаэлю, что альфы не сочетаются браком с омегами, которые себе на беду слишком амбициозны. Остальные были не столь тактичны.— Помимо руки я больше нигде не травмирован. Не самый приятный опыт в моей жизни, конечно, но, занимаясь моей работой, ожидаешь подобных встреч.— В том-то и дело, — МакКоннелл покачал головой и снял с себя очки в золотой оправе. — Не понимаю, о чем думала лейтенант Бенсон, когда брала тебя с собой.— Я знал свидетеля.— И все же ситуация была опасной. Вся эта работа для тебя опасна.МакКоннелл указал рукой на стул перед собой, и Барба сел, держа спину как можно прямее.— Видишь ли, Барба, я знаю, что ты уже некоторое время работаешь со Специальным корпусом, но мне всегда казалось, что тебе бы больше подошли отделы крупных экономических или налоговых преступлений. Ты не боишься противостоять альфам, которыми полнятся крупные предприятия и банки, и у тебя аналитический склад ума, так что цифры тебя не смущают.— Я больше заинтересован работать с людьми, а не с корпорациями, — поспешил вмешаться Рафаэль.— Есть еще отдел по борьбе с мошенничеством.МакКоннелл уже не в первый раз намекал Рафаэлю, что надо бы перейти на более безопасную работу, состоящую из уютных белых воротничков, но никогда раньше это не звучало настолько неприкрыто. Рафаэлю стало интересно, не проспал ли он собственный принудительный перевод.— Мне приятно, что вы обо мне такого высокого мнения, но мне нравится мое нынешнее положение и у меня хорошие отношения со Спецкорпусом.— Слишком хорошие, принимая во внимание, какие вещи они допускают, — МакКоннелл снова покачал головой, видимо, потеряв надежду, и взглянул на Рафаэля с каким-то практически отеческим беспокойством. — Я хочу, чтобы ты обдумал это, Барба. Для собственной же безопасности.— Обязательно. Но сомневаюсь, что изменю свое мнение.— По крайней мере, это конкретное дело ты совершенно точно захочешь передать кому-то другому, — ответил МакКоннелл.Рафаэль закусил губу. Он думал над этим вопросом, мысль всю ночь зудела на периферии сознания легким беспокойством. Если он бросит это дело, то некоторые могут подумать, что он трусливо сбежал. Но в то же время он должен был взять на себя ответственность.— Похоже, что мне так или иначе придется это сделать, если я буду юридически связан с мужем Ричарда Коупленда, — признал он. — Он похож на человека, который станет препятствовать своей паре свидетельствовать назло мне. С другой стороны, продолжу я дальше вести это дело или нет — вряд ли для него будет большая разница. Я полагаю, он чувствует себя достаточно дискриминированным, чтобы винить всю систему правосудия, и не испытывает желания давать своему мужу в этом участвовать.— Это лишь одна из проблем, но я все еще беспокоюсь о твоей безопасности. Мы уже встречались с представителями двух газет, которые где-то услышали об инциденте. Если люди узнают, что ты все еще ведешь дело, то у них возникнет справедливый вопрос, заботимся ли мы о сохранности собственных кадров? И люди будут исследовать эту ситуацию куда тщательнее, потому что ты — омега.Барба наконец понял, к чему велся весь разговор. МакКоннелл хотел убедиться, что офис окружного прокурора не будет выставлен в новостях в дурном свете. Рафаэль задался было вопросом, как СМИ смогли настолько быстро узнать про ситуацию, но потом вспомнил толпу зевак. Скорее всего, некоторые из них снимали происходящее на телефон, и либо видео через третьи руки перешло к журналистам, либо его сразу же без посредников залили на YouTube. Возможно, и подкрепление из Бронкса поговорило с кем-то из журналистов. Как бы там ни было, одна только мысль о том, что теперь вокруг него будет сосредоточен весь этот медийный цирк, уже утомляла. За время работы Рафаэль довольно часто натыкался на статьи о работающих омегах, которые вдохновились его примером. При желании вырезками из этих статей он мог бы обклеить все стены своей квартиры. И он был уверен, что это происшествие будет вывернуто против любой омеги, посмевшей взобраться по карьерной лестнице выше самой нижней ступеньки. Он уже сейчас мог представить себе любой из высокомерных комментариев, утверждающих, что омег следует держать под замком для их же собственной безопасности. Как будто у альфы обязательно обнаружился бы иммунитет к гравитации, если бы ее толкнули через перила.— Я передам это дело Джереми Хоуву. Он выражал свой интерес к работе со Специальным корпусом. Думаю, ты сможешь помочь ему успешно адаптироваться во время перевода. Мне бы в любом случае хотелось, чтобы он познакомился с детективами.Это подразумевало под собой, что МакКоннелл хочет передать Хоуву всю работу с преступлениями на сексуальной почве, а Рафаэль должен ввести его в курс дела.Рафаэль какое-то время молчал. Идти на открытый конфликт было бы с его стороны недальновидно. Ему, конечно, будет необходимо защищать свои позиции, но не здесь, не в этом деле. МакКоннелл не собирался уступать в данном вопросе хотя бы во имя собственной репутации.— Конечно, — ровно ответил Рафаэль. — Я буду счастлив ему ассистировать.