3. Любопытство (1/1)

Корабль "Нанхейлт-эф-мер" (Возмездие - 74). 21 августа 2095 года. 19:15Появление гуманоида с неизвестной планеты породило большое количества новых вопросов. На первый взгляд его менталитет во многом аналогичен менталитету знакомой мне расы обитателей планеты Земля, но, тем не менее, многое отличается. Я склонен предположить, что этот человек принял меня за кого-то другого. Возможно, того, кого он ожидал увидеть на борту подобного корабля. То, что он использовал слова из языка создателей "Нанхейтл", подтверждает эту теорию. И также я почти уверен, что курс для своей капсулы он выбрал не случайно. Однако, он не мог рассчитывать на то, что столкнется с нашим кораблем, так как, насколько мне известно из навигационных журналов, подобные звездолеты не должны появляться в этой части галактики. Это невозможно объяснить. Нужно учитывать и то, что человек находился в аварийной капсуле, и судьба корабля, на котором он летел до этого, не известна. Возможно, он был в составе группы, которая направлялась на чужую планету. Тогда, принимая во внимания его юный возраст, можно предположить, что его роль в составе группе была незначительной. Этим объясняется и то, что он не знает языка расы, которую стремится разыскать.Перечитывая написанное, я должен признать, что эта теория порождает намного больше вопросов, чем объясняет. Что, в свою очередь, ясно указывает на то, что она неверна. 3. ЛюбопытствоДэвид сидел в своей комнате за высоким узким столом. Перед ним лежал старый электронный планшет - сувенир с погибшего "Прометея", который успела захватить с собой доктор Шоу. После того, как "Нанхейлт" покинул мертвую планету, женщина стала время от времени надиктовывать свои мысли на аудио-дневник. Нервозность и одиночество сжигали ее изнутри, и она часто повторяла, что дневник помогает привести голову в порядок. Дэвид согласно кивал и делал вид, что не знает о том, что каждая запись с планшета ровно в полночь по корабельному времени отправляется в длинноволновый эфир. Не надеясь уже когда-нибудь вернуться домой, Элизабет все-таки верила, что ее сообщения как-нибудь туда доберутся. Дэвид не мешал ей слать радиосигналы в пустоту, но скромно умалчивал о том, что все системы связи на их корабле давно выведены из строя самими хозяевами. Два месяца назад, когда Элизабет совсем ослабла и в конце концов оказалась в анабиозной камере, Дэвид взял планшет себе. Он никогда не упускал случая применить на себя то, что называлось человеческим поведением. Только в старых фильмах, которые он когда-то с интересом смотрел, люди писали в дневниках от руки, поэтому андроид тоже сделал себе простенькое электронное перо и стал вести записи. Оказалось, что одна и та же информация в виде массива нулей и единиц и в виде набора неуклюжих человечких фраз может разительно отличаться.Дэвид сидел и внимательно перечитывал то, что только что написал, анализируя уже не первоначальные данные, а выводы, которые сделал чуть раньше. Люди часто так поступали, и обычно это приводило к очень глупым ошибкам, но они все равно продолжали принимать домыслы за факты. Понятие рациональности всегда оставалось для них только понятием: они смогли изобрести его, но были не в состоянии использовать. Андроид даже знал, как объяснить этот парадокс."Дэвид! Ты когда-нибудь грустишь?" - "Я могу понять человеческие эмоции, но не умею их испытывать".Это понимание, заложенное в него, по его собственному мнению, было самой большой ошибкой разработчиков. Они обучили его критериям смешного и грустного, чтобы с вероятностью в девяносто пять процентов Дэвид мог предугадать реакцию человека на любое событие. Чтобы он всегда мог прийти на помощь и ненароком не задел чьи-то чувства, его научили анализировать малейшие сокращения лицевых мышц. Ему дали инструмент, как всегда, очень точный, но не имеющий ничего общего с теми химическими реакциями, которые на самом деле происходят в мозгу живого человека, когда он плачет или смеется. Может быть, если бы этого инструмента у него не было, Дэвид смог бы научиться воспринимать эмоции как-то по-другому, но, увы, модуль "человечности" не подлежал отключению. Точно так же нельзя было отключить у людей чувства, которые часто мешали им принимать рациональные решения. И, таким образом, попытка по-настоящему понять друг друга превращалась в бесконечный цикл, в котором условие равенства априори не могло быть выполнено. А шансы на то, что программу удастся изменить, были ничтожно малы.Дэвид откинулся в кресле и закрыл глаза. Шансы ничтожно малы. Разве что чудо или какой-нибудь вирус. "Ошибка идентификации функции в системе поведения. Недопустимый параметр. Очистка временного файла". Вариант с вирусом можно было отбросить. А Лето Атрейдес был совсем не похож на чудо. По крайней мере на то, что было нарисовано в старых небрежно отсканированных книгах.Среди ночи Лето открыл глаза. Ему только что снился сон: пронзительно-синий и тревожный. И казалось, что все, что в нем было, было настоящим. Во сне он тоже открывал глаза и поднимался с каменной плиты. Он соскальзывал со своего ложа бесшумно, чувствуя, что в его владения вторгся кто-то чужой. Страха не было: что могло бы повредить ему там, где каждый камень признавал в нем хозяина? Незваный гость замер у порога. Он пытался освещать себе дорогу тонким лучом желтоватого света, но все, что он мог - это на секунду выхватить из тьмы строчку текста, высеченного в стене совсем не для него. Лето вышел ему навстречу, и вокруг сразу стало светлее. - Кто ты? - Пришелец поднял голову. И сразу поправился: - Что ты такое?Лето прищурился, раздумывая. В самом деле, а что же он такое? Камни вокруг шептали, что он - хозяин, которого потревожили, разбудили спустя тысячи лет. Что он всемогущ и может быть страшен в своей ярости. Но кто-то еще, кого он не знал, прятался за желтым стеклом где-то среди лабиринта камней - а может быть, и среди лабиринта его сознания - и кричал оттуда, что он чужак и пришел сюда за ответами. Но застрял здесь, сам не зная почему. Еще один голос, до боли знакомый, уверенно выговаривал, что он предатель, и серый песок под ногами станет его проклятьем. Вокруг них стал сгущаться туман, и в нем все отчетливее проступала синева, которую Лето уже видел однажды. Только не помнил, где.Фигура пришельца в странной одежде почти растворилась в наползающей темноте, осталось только лицо в круге света. Знакомое правильное лицо, на котором впервые проступали настоящие эмоции: удивление, растерянность, страх. А самого Лето охватило любопытство. Он улыбнулся и разогнал синий туман движением руки: камни еще не знали, что это безумие было над ним не властно.- Мое имя Лето Атрейдес. Ты напрасно пришел сюда. Ты здесь никому не нужен.Дэвид приоткрыл от удивления рот, и тут Лето проснулся. Незнакомая угроза все еще висела в воздухе, пропитав собой корабль. И это было не просто предчувствие: это чей-то разум метался по коридорам, выискивая что-то, и Лето ощущал его присутствие. Впервые с тех пор, как он попал на этот корабль, он снова чувствовал присутствие живого существа и мог коснуться края чужого сознания. И сон, который ему навеяло, был отчасти чужим сном. "Любопытно, чего он хочет, и при чем тут Дэвид".Становилось все интереснее и интереснее. Лето поднялся с постели и вышел из комнаты.Света в коридорах не было. На сколько он понимал, это было ненормально. Кое-где на стенах мерцали незнакомые руны, помогая ни во что не врезаться на поворотах. На очередном перекрестке Лето остановился: он уже видел это место, значит, начинали сбываться его видения. Как он и ожидал, через несколько секунд на ближайшей стене проявились три слова. Волна зеленоватого света прошла сверху вниз и погасла. Как и в видениях, юноша сделал шаг вперед и, как будто все еще не веря, провел ладонью по камню. "Сула, кригет, рез". Лето знал только одно из слов, и на его язык оно переводилось, как "мор" или "проклятье". Так на картах Торговой Гильдии были помечены некоторые планеты, и звездолетам было запрещено приближаться к ним на расстояние менее светового года.В другом конце коридора что-то тихо заскрежетало. Лето вспомнил, что с таким звуком здесь открываются двери. Было слишком темно, чтобы что-то рассмотреть, но характерный чеканящий шаг он узнал без труда. Дверь закрылась, и Дэвид, судя по звукам, направился в сторону, противоположную той, куда указывала надпись на стене. Ощущение чьего-то присутствия тянуло туда же, так что, если бы он пошел сейчас за Дэвидом, то наверняка нашел бы разгадку своего сна. Но "Сула" - это слово, которое означало смерть целых миров, поэтому Лето развернулся в другую сторону.Дальше по коридору не было никаких ответвлений, через пару сотен шагов он просто закончился глухим тупиком. Лето снова пришлось полагаться на осязание: он коснулся руками стены - на этот раз там был всего один символ. Атрейдес не знал его значения, но понял, что эту дверь ему не открыть.Среди полной темноты перед глазами появилось серое пятно - Лето глубоко вздохнул, оперся руками о камень и закрыл глаза. Пятно начало обретать очертания комнаты. Как и повсюду на этом корабле, там было темно, и все вокруг шагах в пяти от него превращалось в размытые тени. Под ногами был неровный пол - то самое светло-серое пятно с темными пятнами и полосами. И с пола на него поднималось что-то белесое и скользкое. "Червь", - на секунду показалось Лето, но он быстро понял, что ошибся. Это создание не имело ничего общего с прекрасными гигантами его родного мира. Оно вообще имело мало общего с живыми существами. Оно как будто излучало ненависть ко всему живому. И находилось там, по ту сторону тонкой каменной перегородки.Лето постарался сфокусироваться, чтобы рассмотреть омерзительную тварь поближе, но глаза сразу заслезились, он моргнул, и видение пропало. В приступе отвращения юноша отдернул руки от двери.Дэвид в этот момент сидел в своем кресле на капитанском мостике и вдумчиво изучал горящие на пульте руны. Появление загадочного "Веит-ан" его почти не удивило: в конце концов, в прошлый раз эту загадку он не смог решить, а нерешенные проблемы имели свойство возвращаться. Но как связан между собой этот "живой разум", что бы это ни значило, и то, что повсюду на корабле неожиданно погас свет? "Вмешательство", "Доступ", "Ошибка" - указывали символы в следующей строке. Не "неисправность", а именно "ошибка", эти слова на языке рун отличались. - Вмешательство высшего разума, - с сарказмом пробубнил про себя Дэвид. Он взял в руки свирель, наиграл несколько аккордов, и компьютер с готовностью откликнулся ему. Сообщение об ошибке пропало, свет снова зажегся, в центре зала появилась голографическая карта, подтверждая, что они не сбились с пути. Андроид приложил палец к подбородку, раздумывая, а потом нажал несколько кнопок. Включилась камера наблюдения в комнате Лето. Разумеется, его там не было. Дэвиду было сложно поверить в то, что юноша, даже не знающий языка пришельцев, с непонятными наростами на коже - это и есть "Веит-ан". Но два совпадения - это уже закономерность. Дэвид включил тепловые радары в коридорах, и человек быстро обнаружился в задней части корабля, рядом с закрытым грузовым отсеком. Что ему было там делать? И не туда ли он пытался получить доступ?Несколько минут андроид всерьез раздумывал над тем, не открыть ли ему дверь, раз человек этого так хочет. В отличие от ворот в склеп, которые он с командой "Прометея" нашел когда-то на заброшенной базе, эту дверь можно было открыть только с центрального пульта. Но потом он передумал. Если Лето действительно неслучайно попал на их корабль и хотел добраться до оружия чужой расы, значит, они были ему не опасны. Кто знает, может быть, эти самые наросты отпугивали червей, Дэвид ведь так и не успел точно выяснить состав мертвых чешуек. Но был еще один вариант. Андроид снова потянулся к свирели и наиграл длинную, немелодичную команду. "Подтвердить аварийное уничтожение оружейного склада?" - Высветилось ярко-красными рунами на экране.Дэвид нажал кнопку. В тот же момент весь диск управляющего компьютера стал багровым. Свирель раскололась в руках, корабль ощутимо тряхнуло, и откуда-то издалека раздался грохот."Жаль..." - успел он прочитать, прежде чем еще один толчок выбросил его из кресла.