Том I. Глава 6. Начало конца (1/1)

<49 лет спустя. Тао Хуа, провинция Инь Чжу>В пятнадцатый день первого месяца по лунному календарю, как раз в канун празднования Юань Сяо Цзе (1), по площади Инь Чжу проехал статный всадник в алом ханьфу. На лбу его жеребца с серебристо-белой шкурой красовался фамильный знак семьи Цао?— семиконечная звезда с чёрточкой в центре, символизирующая принадлежность к семье Верховного Заклинателя.Юноша был молод и красив, но выражение надменности не сходило с его лица ни на мгновение, накладывая печать уродства на тонкие черты. Он, несомненно, был прекрасен, но это, скорее, отталкивало, нежели задерживало на себе взгляд. Дорогая ткань его одеяний, за метр которой в столице могли запросить не меньше трёх сотен серебряных монет, слишком явно выбивалась из гущи серых холщовых рубах грубой вязки и полотняных накидок.Едва заметив заклинателя, люди уступали ему дорогу, с опаской глядя вслед и надеясь, что единственный сын Верховного Заклинателя больше никогда не попадётся на их пути.Они одинаково боялись и Цао Юань Лу и Се Ина?— его коня, вскормленного молоком девятихвостой лисицы, под копытами которого кованое железо, закалённое в знаменитых печах Лан Фэна, превращалось в труху.Не обращая внимания на косые взгляды, Цао Юань Лу достал из мешка, притороченного к седлу, флягу с вином, настоянным на яблочных цветах, и, запрокинув голову, сделал несколько больших глотков.В это же самое время перед мордой Се Ина промелькнул большой красный фонарь с золотыми иероглифами, слегка опалив его шкуру огнём. Перепуганный конь встал на дыбы, а затем галопом понёсся по одной из узких улочек, увлекая за собой хозяина.Цао Юань Лу попытался дотянуться до поводьев, чтобы остановить обезумевшее животное, но они выпали из его руки ещё в тот момент, когда он на ходу предавался пьянству, позабыв о правилах приличия и собственной безопасности.—?Стой, глупая скотина! —?выругался он, пытаясь удержать равновесие в седле,?— иначе я пущу твою шкуру на сапоги!Но Се Ин нёсся вперёд, как ошпаренный, подгоняемый дружным улюлюканьем толпы ребятишек, запустивших в ночное небо тот самый роковой фонарь. Он остановился, только попав в тупик и мазнув носом по краю глухой стены, над которой виднелись первые звёзды.Спешившись, Цао Юань Лу снова выругался, но, на сей раз, выражение, которым он охарактеризовал позорное бегство Се Ина с площади, явно не предназначалось для ушей женщин и детей. Сделав пару шагов, сын Верховного Заклинателя скрючился в самой постыдной и неподобающей позе за всю свою жизнь, а потом его стошнило прямо здесь же, перед чьей-то дверью.Тем не менее, несмотря на долгую встряску и раздражённый желудок, услышав позади себя чьи-то шаги, Цао Юань Лу за долю секунды обнажил свой меч, повернувшись к человеку, одетому во всё черное.—?Кто ты? —?он повысил голос, разглядывая лицо, закрытое куском плотной ткани. —?Ты ведь следуешь за мной от самой Цин Хуай? Кто тебя нанял? Назови мне его имя, и я сохраню твою никчемную жизнь.Убийца тихо засмеялся.—?Знаешь,?— вкрадчиво произнёс он,?— по-моему, ты сейчас не в том положении, чтобы диктовать свои условия.Глаза единственного наследника семьи Цао испуганно блеснули: он узнал голос своего преследователя.—?Пожалуйста,?— прошептал он, выронив Е Гуан,?— не убивай,?— он попятился,?уткнувшись спиной в стену.—?Подними свой меч и умри с достоинством, как подобает мужчине,?— перебил воин. —?У меня нет лишнего времени для такого слизняка, как ты.—?Я никому не расскажу об этом, только пощади,?— трусливо повторял Цао Юань Лу, будто надеясь, что эта ?молитва? сохранит ему жизнь. —?Не расскажу, даю слово заклинателя.—?Слово заклинателя,?— убийца решительно нагнулся, подняв Е Гуан с земли,?— что я не стану уродовать твоё тело посмертно, чтобы Цао И Цзин смог достойно тебя похоронить,?— закончил он, одним ударом меча пронзив сердце Цао Юань Лу.Юноша дрогнул, чувствуя, как его конечности немеют, и тихо осел на землю, прижав руку к груди. Застывший взгляд был недоверчивым и удивлённым: казалось, что он сам не до конца верит в свою собственную смерть.Проверив его пульс, убийца развернулся, потрепав Се Ина по холке, и не замечая, что жизнь, уже было покинувшая тело Цао Юань Ли, начинает по капле возвращаться. Только на этот раз недоумение и страх из его глаз исчезли, а им на смену пришла ярость, дикая и безудержная.—?Какая восхитительная ирония,?— прошептал он, когда фигура в чёрном исчезла из виду,?— похоже, я снова родился в канун Юань Сяо Цзе, совсем как в прошлый раз.