Часть 4 (1/1)

Янто не мог уйти домой, не после того, что обнаружил. Его всё ещё тошнило, и он еле держался на ногах, но игра на пианино позволила успокоить бешено стучащееся в груди сердце. Перед глазами всё ещё плавал мусорный бак, под мешками которого валялись десятки скорчившихся мёртвых крыс, из которых высосали всё до последней капли. И от них ужасно воняло.Янто поморщился, подумав об этом отвратительном запахе и назойливом жужжании мух, устроивших себе пир на трупах крыс в мусорном баке на заднем дворе театра. Янто и не ожидал, что наткнётся на очередную порцию дохлых грызунов, когда выносил мусор из гримёрки Джона?— он просто наводил порядок, а в результате его вырвало остатками скудного ланча, съеденного наспех днём. Янто хватило одного взгляда на трупы, чтобы понять, чьих это было рук дело.Неужели кровосос здесь? Неужели он притаился в театре Её Величества?Янто вырвало под ноги ещё раз, когда он подумал, что все работники театра из-за этого находятся в большой опасности. Любой из них мог стать следующей жертвой и любой из них мог оказаться вампиром. Но кто из них?.. Янто из архивных отчетов знал, что вампиры или особая раса пришельцев, которые люди столетиями принимают за вампиров, не выглядят так, как их описали прославившиеся на этом писатели. Вампиры не превращались в летучих мышей, они не спали в гробах, не боялись ни чеснока, ни святой воды, ни серебра, к солнцу они относились так же, как те, кто страдал Вендиго, но сами по себе они принимали облик обычных людей. Они питались не только кровью?— но кровь, да, она была важным связующим звеном для поддержания их сил. Возможно, вампиры и вправду умели летать, читать чужие мысли, обладали гипнозом, но если это было и так, то Торчвуд—Один не шибко об этом распространялся?— они предпочитали посвятить отчет убийству того или иного пришельца, чем сотрудничеству с ним. Янто знал, что вампиров можно было убить?— просто не так легко, как обычного человека. Если он наткнётся на вампира, то… признаться честно, Янто пока не знал, что собирается предпринять.Вернулся в театр Янто на трясущихся ногах.Он быстро закончил уборку в гримёрной Джона, удивившись тому, что помещение, выделенное ему, напоминало комнату подростка?— одежда валялась в разных углах, стол был завален обертками из-под сухариков, шоколадных батончиков, бутылками из-под кока-колы. У него даже имелся отдельный видеопроигрыватель с горой фильмов и мультфильмов, на которые он каким-то чудом находил время. Однако в этом хламе Янто обнаружил ещё кое-что: несколько фотографий в рамках. На одной из них были мужчина и женщина, держащиеся за руки и смотрящие в камеру. Мужчина очень сильно смахивал на Джека, но Янто избавился от этих мыслей, решив, что у него просто паранойя. На другой фотографии Янто обнаружил фотографию Джона, сделанную, вероятно, в старших классах?— он стоит на сцене и улыбается зрителям, и его глаза так и горят от восторга?— он чувствовал себя в своей шкуре, это Янто мог сказать наверняка. На другой фотографии была, вероятнее всего, его семья?— он увидел сидящих за круглом столом всю ту же мужчину и женщину, а вокруг них сидели, без сомнения, их дети: он увидел красивую худощавую женщину, которая сжимала ладонь парня?— им, без сомнения, был Джон, справа от которого сидел паренек постарше?— вероятнее всего, его старший брат. Конечно же у этого Джона Барроумена есть полноценная семья?— любящие богатые родители, доверие между братьями и сестрой, веселье по праздникам и обычные мелкие ежедневные радости?— семейный рай, которого у Янто Джонса никогда не было и, вероятнее всего, никогда не будет.На мгновение Янто пронзили страшная боль и тоска, от которых у него перехватило дыхание. Он поспешил выйти из гримерки и, захлопнув дверь, направился в главный зал. Его всего трясло, и ему было необходимо собраться с мыслями. На глаза ему попалось фортепьяно, и он вспомнил, как один из руководителей мюзикла сегодня днем сетовал на то, что рояль необходимо настроить. Что ж, возможно, думал Янто, подходя к фортепьяно и открывая крышку, это поможет ему прогнать невыносимую грусть. Он умел играть на гитаре и пианино, просто никогда никому не рассказывал об этом?— даже Лизе, потому что считал свои музыкальные способности чем-то личным, даже более интимным, чем секс с девушкой или собственным боссом. Щеки Янто розовели по мере того, как он медленно переставлял пальцы на клавишах и нажимал ногами на педали.—?Не знал, что ты умеешь играть.Янто вздрогнул, словно бы его застали на месте преступления. Он смущенно улыбнулся и повернулся к Джону.—?Извини, я…—?Нет, нет,?— успокаивающе произнес Джон, подходя ближе к нему и присаживаясь на стул. —?Сыграй что-нибудь, пожалуйста.От Янто не укрылось то, что на Джоне была белая футболка, торчащая из-под чёрных джинс. Его взлохмаченные волосы и влажные пальцы говорили сами за себя?— О Господи, как он успевает заниматься сексом и одновременно репетировать? Сосредоточься, одёрнул себя Янто, сосредоточься. Это было нелегко?— сам не зная почему, факт того, что Джон спит с другим мужчиной обжёг Янто раскалённым железом.Янто вздохнул и, вспомнив ноты, которые он полюбил ещё когда впервые сел за пианино в детстве, сыграл Джону La vie en Rose. Закончив, он не смел поднять головы; у него дрожат пальцы и пересохло в горле. Когда Джон ему поаплодировал, на сердце у Янто полегчало.—?Красиво. Давно играешь?Янто покачал головой.—?Забросил фортепьяно в подростковом возрасте.—?Никогда не поздно вернуться, у тебя отлично получается,?— сказав это, Джон подошёл к нему и взял его за руку, внимательно рассматривая пальцы Янто. —?Грех не воспользоваться такими прекрасными пальцами, они очень элегантно ложатся на пианино. Если хочешь, я мог бы дать тебе несколько уроков.Янто покраснел вновь, промолчав. Джон с ним флиртует? Когда у него уже был парень?Заметив беспокойство в глазах валлийца, Джон плавно отпустил его ладонь.—?Извини, я тебя смутил?Янто покачал головой.—?Нет, просто… Мне никто никогда прежде не говорил этих слов.—?Правда? —?удивился Джон. —?А должны были, потому что твои пальцы годятся не только для уборки и приготовления вкуснейшего кофе.Янто снова покраснел.—?Спасибо,?— он сглотнул, не зная, что сказать. От Джона так и веяло… теплом, энергией, добротой. Он был… почти как Джек, но в десятки, сотни раз лучше. Более… мягче. Человечнее.—?Сколько тебе лет, Янто? —?спросил Джон, присаживаясь за кушетку рядом с Янто и кладя пальцы на пианино.—?Двадцать пять,?— вымолвил Янто, заворожённый той легкостью, с которой Джон принялся играть нежную мелодию, что-то мурча себе под нос.—?Двадцать пять? Значит, мы ровесники,?— ответил Джон, сделав паузу только за тем, чтобы продолжить играть?— однако в этот раз он просто играл мелодию?— слова он использовал, чтобы разговаривать с валлийцем. Сердце Янто так и подпрыгивало у него в груди.—?Что ты здесь делаешь? —?задал новый вопрос Джон, и в глазах Янто вспыхнула паника. —?Расслабься,?— рассмеялся Джон. —?Я имею в виду… —?Он посмотрел на Янто, продолжая играть?— что означало, что Джон действительно отлично играл на пианино. —?Почему ты работаешь ассистентом в театре у актёров, а не в какой-нибудь преуспевающей британской фирме или не сидишь в правительстве? Такому человеку, как ты, не отведена второстепенная роль. Тогда почему ты здесь? —?Джон взглядом обвёл костюм Янто. —?Или под этим костюмом прячется множество секретов? Это всего лишь маскировка? Я шучу, шучу,?— в очередной раз поспешил успокоить Джон Янто и, перестав играть, обхватил щеки Янто руками и поцеловал в губы. Джон улыбнулся, когда Янто потянулся ему навстречу. Поцелуй с Джоном был… легким, приятным. От парня пахло лавандой и мятой.—?Я… —?отстранившись, Янто осознал, что поддался чаром мужчины и попытался встать, но Джон перехватил его руку и усадил на место. Ноги Янто были как ватные, а потому он плюхнулся обратно на кушетку.—?Эй,?— прошептал Джон,?— всё хорошо, всё нормально, тебе нечего от меня скрывать. Я тоже гей, и, как видишь, я этого не стыжусь, наоборот,?— Джон усмехнулся,?— мне это чертовски нравится.Янто смущенно опустил глаза. Даже после стольких ночей, проведённых с Джеком, он до сих пор испытывал капельку стыда от того, что спал с мужчиной. Хотя, сказать по правде, это было намного приятнее, чем спать с девушками, хотя последнее заставило его раскаиваться из-за страха того, что это своего рода было предательством по отношению к Лизе. Но всё это в прошлом, всё это в прошлом, мысленно сказал самому себе Янто, с теплотой смотря на Джона.—?Я… —?Янто облизнул пересохшие губы, решив вернуться к началу. —?Это временно,?— ответил он, имея в виду подработку в театре. —?Пока я не найду себе что-нибудь ещё. —?Разумеется, он не мог сказать, что у него уже есть постоянная работа в Торчвуде—Три под присмотром человека, который выглядит почти точь-в-точь как сидящий перед ним парнишка. —?Я хочу попробовать в этой жизни всё.—?Понимаю, похвально,?— ответил Джон, поглаживая пальцами ладонь Янто. —?Послушай, — затараторил Джон, когда почувствовал, как рука Янто слегка отстранилась от него. —?Я не из тех людей, что пользуется другими. Если тебе неприятно, я обещаю не трогать тебя. Ты просто… выглядишь одиноким. Потерянным,?— произнёс Джон, ошеломив Янто тем, что так хорошо разбирается в человеческой натуре. —?Я не заставлю тебя спать со мной, и не собираюсь жаловаться никому, что ты домогаешься до меня,?— Джон рассмеялся, и Янто следом за ним.Валлиец вдруг почувствовал, что никакого напряжения в воздухе нет, а потому расслабился. Господи, это всего лишь Джон. Он проявил к нему доброту и чуточку нежности?— тем более что на лице у Янто было написано, что он жаждет этого (как никак, он скучал по прикосновениям Джека).—?Всё хорошо, я понимаю,?— Янто улыбнулся, накрывая ладонь Джона своей. —?Просто… разве ты не встречаешься с Дэном?Джон пожал плечами.—?Мы ни в чем друг другу на клялись. У него своя жизнь, у меня своя.—?Значит… у вас… свободные отношения.—?Вроде того. Эй, расслабься, это уже не средневековье, гей-сообщество, наоборот, сплотилось, особенно после смерти Фредди Меркьюри,?— на мгновение в глазах Джона вспыхнула грусть.—?Я уверен, что в будущем геи смогут заключать гражданские партнерства, а там недалеко и до официального разрешения заключать браки.Джон улыбнулся, закинув руки за голову и посмотрев на длинные пустые ряды зрительских кресел. Удивительное дело, но на сцене Джон ни капельки не чувствовал себя маленьким. Он смотрел на зрительские ряды так, как космонавт впервые смотрит на Землю из иллюминатора?— с гордостью за всё человечество.—?Я надеюсь. Уверен, что каждый из нас найдёт кого-нибудь в будущем, кто станет для него надежной опорой,?— Джон подмигнул Янто, заслышав шаги Дэна.—?Я соскучился,?— признался Джон, целуя Дэна в губы и принимая из его рук рюкзак, который он с легкостью закинул себе на плечи. —?Пойдём?—?Ужин всё ещё в силе? Я голоден как волк,?— сказал Дэн, не обращая на Янто никакого внимания.—?Я тоже,?— признался Джон, обвивая рукой торс Дэна и направляясь вместе с ним на выход. —?Пока, Янто, приятно было поболтать!—?Пока, Янто! —?крикнул Дэн, и это рассеяло сомнение Янто по поводу того, что Дэн его игнорировал.—?До завтра! —?попрощался Янто с обоими мужчинами, на шатающихся ногах поднимаясь с места. Бросив взгляд на наручные часы, Янто осознал, что уже почти полночь. Господи, он действительно задержался допоздна. К счастью, у него был ключ от театра, и ему нужно было лишь не забыть закрыть дверь, когда он будет уходить… а пока… а пока он решил осмотреться.***Янто знал, что не найдет ничего существенного в основных помещениях?— их ежедневно посещал не один десяток людей, и если бы кто-нибудь что-то да обнаружил, давно бы поднял шум. Поэтому валлиец спустился вниз, в полуподвальные неотапливаемые помещения, которые не использовались уже более ста лет. Янто посветил фонариком перед большой железной дверью, которая, вероятнее всего, вела в котельную. На двери висел тяжёлый замок, ключа к которому у Янто не было. Однако валлиец не растерялся и, зажав в зубах миниатюрный фонарик, который он прикупил на днях, достал из кармана пиджака две отмычки и принялся возиться с замком. У него не ушло много времени на то, чтобы взломать замок?— спасибо прекрасным ночам в Торчвуде. Дверь с скрипучим визгом поддалась, и, толкнув её на себя, Янто ввалился на лестничную площадку. В нос ударили запах ржавчины, сырости и… Янто наморщил нос. Здесь пахло смертью и… чем-то тошнотворно-сладким, горелым: соженными волосами, подгоревшим салом… О Господи, Янто прикрыл нос рукой, с трудом борясь с рвотой. Он попытался нажать на выключатель, расположенный у правой стены, однако, как он и ожидал, ничего не произошло?— свет в котельную не подавали. Янто сглотнул и, освещая фонариком путь, медленно спустился по лестнице, держась за перила, которые ни капельки не внушали доверия. Фонарик осветил неровный металлический пол, по которому то и дело пробегали в разные стороны крысы. В голове у Янто не укладывалось, как такое величественное, великолепное, красивое здание может быть таким гнилым здесь, внутри. Однако Янто поспешил себе напомнить, что театр был построен в начале восемнадцатого века и что никто не заглядывал в котельную уже много-много лет. Никто из людей, по крайней мере, думал Янто, подходя к задней стене, где располагались массивные печи. У валлийца кружилась голова, и он уже с трудом сдерживал рвотный позыв. Когда Янто был маленьким, он как-то увидел по телевизору документальный фильм про Освенцим и спросил у своего дедушки, почему из печей торчат чьи-то руки и ноги. Дед смерил его презрительным взглядом и ничего не ответил. Значительно позже Янто узнал о преступлениях немцев в годы Второй мировой войны и только на службе у Торчвуда узнал, как пахнут останки тел, которых сожгли. Неожиданно Янто услышал под ногами хруст стекла и, посвятив фонариком, увидел, что наступил на очки. Очки? Янто наклонился и поднял очки, стекла которые были раздавлены его ботинками. Покрутив их в руках, Янто вспомнил, что уже где-то видел их раньше. В одной из газет. Там была фотография молодого студента в очках, который неуклюже улыбался на камеру, словно бы бросал вызов всему миру. Парнишка, который пропал. Парнишка, очки которого валялись в котельной театра Её Величества. Чёрт… неужели… Янто поднял руку и увидел перед собой в ряд пять массивных каменных печей. О Боже нет, пожалуйста, нет, нет, нет, молился валлиец, подходя ближе и открывая крышку одной из печи. Янто ахнул, прикоснувшись к ней?— она была ещё теплой. Янто выругался сквозь зубы, и его затрясло?— он вспомнил тот долгий, нескончаемый, полный ужасов день в сельской местности, где они столкнулись лицом к лицу с каннибаллами. Задержав дыхание, Янто наклонился над распахнутой дверцей печи и посвятил внутрь. У него сердце ушло в пятки, когда среди кучи углей он увидел длинную кость, запачканную в саже. Нет… Боже. Янто не был медиком, но знал из учебников по анатомии и из наблюдения за вскрытиями тел, что эта кость?— человеческая. Янто захлопнул крышку и медленно осел на пол; его сердце бешено стучало в груди. Так вот, что происходило с телами пропавших. Кто-то выпивал у них всю кровь, а потом… что? Разделывал и сжигал в этих массивных печах? Янто провел фонариком вдоль каменной печи. Должен был быть дым. Чёрный, густой смог… Неужели ни одна живая душа не видела его? Запах ещё можно было объяснить?— он не достигал носов, так как все трудились на верхних ярусах, но никого не смутило, что из театра, который давно отапливается батареями, валит дым? Может быть все считали это частью декорации? В любом случае, Янто знал одно?— вампир обосновался в театра Её Величества, точно так же как Эрик?— в Парижской Опере. И он собирался сделать театр своим домом и местом преступления. Но кто он, черт возьми? Кто этот вампир и… удастся ли Янто справиться с ним?.. Поднимаясь наверх на трясущихся, неровных ногах, Янто вновь на что-то наступил и, посмотрев вниз, увидел чье-то обручальное золотое кольцо. Янто подавил рвущийся наружу крик. Ему так хотелось рассказать кому-нибудь о том, что он нашёл, так хотелось поделиться своими опасениями, но он знал, что в этот раз ему придётся справляться со всем самостоятельно.