Глава 25. Чудеса, да и только (1/2)
- Левую, - промычала я, коротко выдохнув через нос. Слова словно воскресили ослабевшую боль, заставив ее пройтись по лодыжке с новой силой. Ощущение было таким, будто на щиколотке крепче затянули вериги.
Виктор остался немногословен:
- Дай посмотреть.- Можно подумать, ты что-то можешь сделать. Ты же не врач.
- Не врач, - скривились в недоброй усмешке тонкие губы. - А у тебя есть выбор? Мне вдруг стало зябко: точно сквозняком повеяло из приоткрытой форточки.- Кажется, ты это уже говорил, - вспомнила я нашу первую встречу.- Кажется, для человека со сломанной ногой ты разговариваешь не в пример много.
- Когда ты успел стать таким грубым?- Видимо, тогда же, когда и ты решила, что имеешь право рисковать жизнью другого человека, вовлекая его в сомнительные авантюры, - отрезал он. Его слова щелкнули, как раствор портновских ножниц, прерывая нить бессмысленного и болезненного для нас обоих диалога.- Ты злишься на меня? – осторожно спросила я, отчаянно стремясь заглянуть ему в глаза, которые он старательно прятал. Чувство мое при этом было сродни чувству канатоходца, рискнувшему выступить без страховки после долгой болезни.Виктор поднял на меня взгляд и тяжело вздохнул. Я испугалась перспективы быть снова втянутой в тяжелую минуту молчания и опустила глаза.
- Давай разберемся с твоей ногой, - уже значительно мягче проговорил он, вновь опускаясь на землю и придвигаясь ближе к моей левой конечности.
- Уж не собираешься ли ты ее ампутировать? Кажется, это единственный выход, - грустно сыронизировала я, машинально отодвигая ногу подальше от Виктора – мало ли что ему взбрело в голову? Лодыжку при этом обожгло новой волной боли. Кажется, к этому невозможно привыкнуть.
- Ошибаешься, Сэнди, - уверенно покачал головой Виктор. - Не единственный. Даром что ли я – сын колдуньи?
- Ты можешь колдовать? – то ли вскрикнула, то ли взвизгнула я.
Виктор приподнял вверх кончики губ:- Мне, конечно, далеко до моей матери, но кое-что я умею. Впрочем, как ты понимаешь, я не могу ничего гарантировать…
- К черту гарантии! Приступай скорее, пока… еще не поздно.
Виктор распластал ладонь над моей щиколоткой, не касаясь ее, и, нахмурив лоб, закрыл глаза. Я наблюдала за ним с внимательным благоговением. Впрочем, через секунду он открыл один глаз и попросил меня сосредоточиться на чем-то ином, потому что я его, видите ли, отвлекаю. Я не забыла фыркнуть, переводя взгляд на брошенный рюкзак Микки, лежавший в углу как потерянный ребенок, один вид которого заставил мое сердце сжаться в силках подступившей боли.
- Что ж, Сэнди, у меня для тебя есть в какой-то степени хорошая новость, - наконец поднял голову Виктор. – Это не перелом. Ты порвала связки.
- Ты вылечил меня? – с надеждой спросила я, тем не менее, предчувствуя заранее ответ: боль и не думала уходить.- Нет, Сэнди, я лишь посмотрел, - подтвердил мои опасения Виктор. – Шансов, что я справлюсь, теперь, надо полагать, больше. Но я должен предупредить: тебе, скорее всего, будет больно. Вряд ли очень, но приятных ощущений я не обещаю. Ты сможешь постараться не закричать?
- Сделаю все возможное. Начинай уже, черт возьми!Не вставая с колен, Виктор придвинулся еще ближе к моей многострадальной лодыжке и, получив от меня разрешающий кивок, сжал ее между своих колен. Я с удивлением поймала себя на столь малознакомом мне чувстве неловкости, но быстро переключилась на холодные, как сосульки, пальцы Виктора, прикосновение которых электродами кололо раскаленную кожу. Вокруг ноги будто смыкалась колючая проволока.Виктор крепко вдавил большие пальцы мне в косточку. В воздухе слышался треск лопающихся искр, по пещере медленно разливалось слабоватое сияние. С шипением выдыхая сквозь сомкнутые зубы, я не сводила глаз с сосредоточенного лица новоявленного колдуна. Заряженный воздух заставил его темные волосы приподняться дыбом, глаза черными угольками тлели во мраке, а челюсть была сжата так, что казалось, рот изнутри прострочили шнурками.
- А я скучала по тебе, - вырвалось у меня.- Не отвлекай, - глухим шепотом процедил Виктор.Оставив в стороне деликатность, он сжал мою щиколотку обеими руками, нагибаясь к ней лбом, как монах на молебне. Боль стала отступать.Через несколько мгновений Виктор резко разжал руки и откинулся назад. Выглядел он изможденным и обессиленным, а еще немного отрешенным, словно его подняли с постели с утра пораньше и он еще не успел разобраться, что к чему.
- Кажется, все.
Я несмело пошевелила стопой: она еще немного ныла, но в целом ощущения были терпимыми.