Глава 3. Паук (1/1)
Стенки туннеля с каждым шагом становились все шире, а пол уводил вниз - от каменной кладки яснее веяло прохладой и сыростью погреба. Мы молча продвигались в кромешной темноте. Чем дальше мы уходили, тем сильнее росло мое недоверие к странному проводнику. Наконец я, не выдержав, решительно похлопала его по плечу. Он резко отдернул руку – она была холодной, как рыбья чешуя.- Стой. Мне надо знать, куда мы идем, - твердым голосом произнесла я.Виктор медленно повернулся. Я почувствовала на себе его внимательный взгляд. По коже прошел озноб. Подумалось, что если сейчас он на меня набросится, то вряд ли я смогу убежать или отбиться. Но он и не собирался нападать.
- Чем ты только думала, когда решилась прийти сюда, - сокрушенно покачал головой Виктор.
- Я же говорю: я сделала это на спор. Неужели сюда никто никогда не входил снаружи?Я почувствовала, как в темноте он ухмыляется:- Входили… а как же. Знаешь, это был не самый мудрый поступок в твоей жизни. Моли Господа, чтобы мы нашли выход раньше, чем местные обитатели нашли нас.- Местные обитатели? Здесь какая-то секта, типа масонов? Человеческие жертвоприношения, оккультные обряды и прочее?- Не совсем, - уклонился от ответа он.- Надеюсь, ты не ведешь меня в ловушку, потому что иначе…- Иначе что?-Во-первых, я буду кричать. Громко. Во-вторых, все знают, где я. Если со мной что-нибудь случится, вам мало не покажется, - с угрозой в голосе добавила я.- Пойдем, - спокойно приказал Виктор. – Только, прошу тебя, если захочешь покричать, предупреди меня заранее: не люблю громких звуков.- Я… я сейчас начну…- Я пошутил. Не вздумай!- Не…в этом дело. Здесь кто-то есть, кроме нас! – волнующимся шепотом протараторила я.
Не знаю, насколько можно разглядеть силуэт в темноте, но я могла сказать почти со стопроцентной уверенностью, что нечто двигалось вниз по стенке прямо к нам.- Оно на стенке! – я сжала локоть Виктора, ледяной даже сквозь рубашку.- На стенке? – вопрос был задан скорее с интересом, чем с ужасом. – Джеймс? Сколько раз я просил вас не подкрадываться!- Прошу прощения, - прошелестело нечто вкрадчивым, извиняющимся голосом и, судя по звуку, спрыгнуло на землю перед нами. Раздалось чирканье спички, и факел на стене полыхнул ярким искрящимся пламенем. Я инстинктивно загородилась от света рукой, защищая глаза, уже привыкшие к мраку.- Кто у нас здесь? Девочка?! – ахнуло существо, ранее названное Джеймсом. -Ты привел сюда постороннюю, Виктор?- Она пришла сама. Я нашел ее в концертном зале, - оправдываясь, ответил юноша.- Через главный вход? – с сомнением уточнил Джеймс. – И рука ее пропустила?- Пропустила, но не выпустила,- вместо Виктора пожаловалась я. – Она схватила меня за запястье.- Угу, - со знанием дела кивнул Джеймс, а я, отодвинув ладонь от лица, с любопытством рассмотрела его. Вытянутое изможденное лицо с высоким лбом и заостренным подбородком, обрамленное длинными до плеч волосами цвета воронова крыла, заостренный крючковатый нос, впалые щеки, четкие скулы. Если смотреть только на его лицо, запросто можно было найти аналогию с коршуном или другой хищной птицей. Но мне было не до этого. Я, широко раскрыв глаза, с изумлением разглядывала его туловище. К маленькому детскому телу присоединялась обычная голова взрослого человека и непомерно худые и длинные руки и ноги с твердыми острыми когтями – теперь понятно, как ему удавалось с легкостью бесшумно карабкаться по каменным стенам. На мгновенье я прикрыла глаза, стараясь совладать с отвращением и ужасом при виде этого гибрида человека и паука. Он же, подойдя ко мне вплотную и источая мерзкий запах паленых перьев, бесстыдно меня разглядывал:- Давно у нас не было таких хорошеньких, - сквозь зубы прошипел Джеймс, от которого наверняка не укрылась моя внутренняя борьба.
Я, не помня себя, крепко сжала руку Виктора.- Тихо. Не кричи, - прошептал он мне на ухо. – Джеймсу можно доверять.
- Да-да. Джеймсу можно доверять, - продемонстрировав чуткий слух, передразнил его паук. – А не будешь, Джеймс схватит тебя в охапку и унесет в паучье гнездышко, - он ухмыльнулся, обнажив сгнившие зубы. Я отвернулась, не в силах смириться с тошнотворным запахом.- Хватит. Не дразните ее, - властно одернул его Виктор. Джеймс принялся беззвучно описывать вокруг нас круги, словно пытаясь соткать невидимую паутину:- Да ты только посмотри на нее! Разве она не прелесть? Пушинка одуванчика, залетевшая в кроличью нору, - он встал сзади и положил мне подбородок на плечо. - И как вкусно от нее пахнет свежескошенной травой, полынью и вереском! Где еще найдешь такой запах в этом могильнике? Но-но, не надо так дрожать, крошка! Что ты намерен с ней делать, Виктор? Оставишь себе? Учти, живые цветы быстро вянут в подземелье, - он игриво покачал в воздухе указательным пальцем, снова материализуясь перед нами.- Я хочу помочь ей выбраться отсюда.- Ты уверен, что это удастся? – с сомнением хмыкнул паук, скрестив на груди длинные руки. – Шатер впускает немногих. На сцену допуск предоставлен тем лишь, кто играет роль. И если уж она оказалась тут, изволь, значит, судьба ее послала. Не спорь же с провидением, друг мой! Она исполнит долг и пусть идет отсюда с глаз долой.
- Что это значит? – напрягся Виктор.- Ты думал в жизни все так просто? – приподнял брови Джеймс. – Судьба – хитроумный драматург и правильно распределяет актеров и подбирает декорации. Мы здесь все не случайны. Я, правда, не уверен насчет жанра. Что здесь готовится: трагедия?- Я не понимаю!.. – дрогнувшим голосом воскликнула я.- Ты и не обязана, дочь солнца, - снисходительно ответил паук, протянув руку и потрепав меня по щеке. – Делай, что считаешь нужным. Вы все равно рано или поздно окажетесь в нужное время в нужном месте. В любой историинаступает момент развязки. А там, так сказать, Finite la commedia. Факел догорает. Позвольте мне откланяться. Ах да, и Виктор, я бы не советовал вам идти к твоей матери: Кроули что-то подозревает, он может уcтроить там засаду. Думаю, Лили и Барри вам помогут. Всего хорошего!С этими словами он ловко запрыгнул на стену и там, быстро вскарабкавшись вверх, пропал из виду.
- Джеймс по призванию актер, и поэтому ему всегда была свойственна театральщина, - спокойно объяснил Виктор.- Что здесь происходит? – отпрянула от него я. – Кто это такие? Что им нужно? Здесь что, действительно…цирк… уродов? – едва слышно выдавив последнее слово, спросила я.- Да, это так, - равнодушно ответил Виктор.- Но ведь прошло столько лет… Здесь еще ставятся представления?- Нет, представления мы не ставим.
- Но… как можно здесь жить?! Что вы едите? Откуда берете воду?
- Мы не те, кем кажемся. Сэнди, прошу тебя, не надо больше задавать вопросов. Ты узнала достаточно, - видно было, что Виктор начал гневаться: его и без того узкий рот стянулся в тонкую ниточку.
- Хорошо, - покорно кивнула я. – Тогда можно последний вопрос?- Ладно. Но учти: я не обещаю, что отвечу на него.- Окей. Почему ты говоришь ?мы?? Ты вроде… ну, понимаешь меня, не похож на… одного из них. Ты выглядишь… нормально, - спотыкаясь на словах, кое-как промямлила я, краснея от смущения.Виктор поднял руку вверх, показывая, чтобы я остановилась. Он вздохнул:- Ты многого не видишь, Сэнди. Многого не знаешь. И о многом узнать не должна. Скажу одно: мое ?мы? вполне оправдано, - он грустно улыбнулся.Я поймала себя на том, что любуюсь его лицом. Виктор был красив не так, как красивы мои одноклассники: загорелые, подтянутые, пышущие здоровьем. Нет, он был интеллигентно красив: нежные, почти мальчишеские черты лица вступали в резкий контраст с озабоченной морщинкой на лбу и печально опущенными уголками глаз. Печать скорби нашла свое отражение в рассеянных сдержанных жестах, и в вечно прямой осанке, и в улыбках, лишенных беззаботного молодого блеска, и главное: в матовых глазах, смотрящих, казалось бы, безо всякого выражения, но, тем не менее, являющихся основным источником необъяснимой тоски.
- Слушай, - вдруг загорелась я. – Давай, если найдем выход, уйдем вместе. Готова поклясться, что ты давно не гулял не свежем воздухе.- Давно, - он вдруг улыбнулся. – Не все так просто, Сэнди, - почти сразу снова помрачнел Виктор. - Я не могу.- Но почему?- Долго рассказывать, - отмахнулся он. - А я люблю длинные истории! – возразила я.- В другой раз. Пойдем. Нам нужно найти Лили и Барри.Оставив факел догорать, мы снова двинулись вперед во тьму. Через несколько минут Виктор резко затормозил. Отодвинув что-то на стенке в сторону (гобелен или что-то вроде того), он протянул мне руку:- Садись,- приказал он.- Зачем это? – подозрительно спросила я.- Делай, что я говорю, и не спрашивай.Я послушно опустилась на пыльный холодный каменный пол. Страшно подумать, что станет с моим белым сарафаном по возвращению домой. Если я, конечно, вернусь.
- Развернись к стенке, - раздался сзади голос Виктора, богатый на повелительные интонации.Я, подчинившись приказу, начала медленно поворачиваться по часовой стрелке, пока ноги не соскочили в дыру в стене, скрытую ранее за гобеленом.- Хорошо. Теперь ложись, а я тебя подтолкну. И постарайся не верещать.- Когда это я вереща… А-а-а-а-а!Вначале мне показалось, что я лечу вниз, только через мгновенье я сообразила, что качусь по извивающемуся змеей скользкому желобу: что-то вроде горки в аквапарке, только извилистее, без воды и в непроглядном мраке. Сарафан задрался вверх, на поворотах я то и дело врезалась в твердые стенки, отбивая локти. Ну и, разумеется, мой крик, должно быть, услышали и Канзас, и Аризона. Не удивлюсь, если родители уже начали собирать поисковый отряд.- Ты в порядке? – раздался откуда-то сверху взволнованный голос Виктора.- В полном! – поспешила заверить его я, на секунду прекратив истошные вопли.