Глава 2. В западне (1/1)
Даже в мои детские годы, наполненные жаждой исследований и новых открытий, я никогда не подходила к шатру так близко. Меня не страшило ни кладбище, ни Ведьмина поляна, ни огород сумасшедшей миссис Финк – все это было хожено-перехожено вдоль и поперек. Но одиноко стоявший на холме шатер, скрытый от людских глаз и приукрашенный жутковатой сказкой, не навевал даже желание визита – называйте это интуицией, как хотите. Именно поэтому в детстве мы с Микки придерживались неявного договора и никогда, ни при каких обстоятельствах, не пытались увидеть сердце цирка изнутри.Конечно, детьми мы больше не были. Табу, которое раньше принималось как само собой разумеющееся, внезапно раскололось на части, потребовав рационального объяснения, почему это мы не должны приближаться к шатру. У нас его не было. Я скрыла свои предчувствия под маской сарказма, Микки, хотя и любил на свой лад пересказать легенду, об исследовании и не заикался: аргументировал это тем, что сейчас нам надо учиться управлять хозяйством, а не лазить на запретные территории. И если бы не пари, скрепленное новым объективом, меня бы здесь тоже не было.Вблизи шатер оказался намного больше, чем я думала. Выкрашенный в косую красно-фиолетовую полоску, он был классической формы: с квадратным днищем и крышей-конусом. Его макушку венчал шпиль с грязной тряпкой, которая когда-то очевидно была флажком. Сделанный основательно, на века, шатер сильно отличался от своих современных брезентовых собратьев, но время чуть подкосило его стены, а солнце сделало яркие краски блеклыми. Казалось, достаточно одного дуновения ветра, чтобы выцветший шатер упал, склоняясь ниц, но он, однако, падать и не думал. Он явно принадлежал к тому типу уродливых построек, которые гордо несут свое убожество сквозь века, не поддаваясь власти времени. Щелчком я запечатлела на камеру и эту картинку.
Какое-то время я сомневалась, глядя на дырявый полог, живописно исчерченный паутиной и плесенью. Потом, плюнув на брезгливость,резко отвела его рукой в сторону. Полог, испустив перед смертью облачко пыли, безжизненно рухнул на землю, обнажив изрядно поеденную насекомыми деревянную дверь с оригинальной ручкой в форме человеческой кисти. Пожав холодную металлическую ладонь, я осторожно, чтобы дверца не повторила судьбу полога, придавив меня под собой, раскрыла ее настежь и сделала первый шаг на пути к неизведанному.
Внутри веяло могильным холодом, как в склепе, рядами надгробных плит поднимался Колизей зрительного зала, состоящий из синих бархатных кресел, еще хранивших остатки былой роскоши. В амфитеатре было темно, зато круглый манеж со всех сторон подсвещался прожекторами, скрытыми за рампой. Свет софитов шел не только снизу, но и из углов, где приборы были привинчены к стенам. Казалось, через несколько минут здесь начнется представление. Только кто станет зрителями этого действа: призраки, занявшие пустые, рассыпающиеся на глазах кресла, или я сама?Меня бросило в дрожь. Цирк явно не пуст и заброшен, как считают жители поселка, раз нашелся кто-то, кто включил здесь свет. Только откуда в шатре, одиноком, как скит отшельника, можется взяться электричество? Я почувствовала, как волосы на затылке приподнимаются, словно от дуновения ветра.Дрожащими руками я навела на арену камеру и, не заботясь о качестве, сделала несколько снимков. Поверит ли Микки или решит, что я его обманываю, показывая фейковые фотографии? Во всяком случае, нам будет что обсудить.Резко хлопнула дверь за спиной, заставив меня вздрогнуть и зайцем кинуться к выходу. Прохлада склепа, вначале подействовавшая как отрада после жаркого дня, теперь сковывала руки и ноги, мурашками отзывающиеся на непривычный холод. Или дело вовсе не в температуре? Намертво вклинившаяся в косяк дверь не желала растворяться, словно снаружи ее удерживала бушевавшая вьюга, в то время как на самом деле в степи царило совершенное безветрие. Усилием воли я подавляла в себе желание кричать и колотить в запертую дверь: в степи обычно ни одной живой души, меня бы никто не услышал, зато обитатели шатра явно пришли бы сюда на звук моего голоса. И я была отнюдь не уверена, что наша встреча доставила бы мне удовольствие.
Крепко сжав дверную ручку в форме ладони, я со всей силой спиной налегла на дверь. От бессилия и ужаса я уже начинала задыхаться, когда мне вдругпоказалось, что это не я сжимаю ручку, а она крепко держит меня. Опустив глаза вниз, я увидела, что прежде свободно протянутые бронзовые пальцы теперь были сомкнуты на моей ладони. Издав громкий писк, я резко отдернула руку назад - выдернутая ручка, сжавшись в кулак, покатилась по полу.- Кто ты? Что ты делаешь здесь?! – раздался гневный возглас со стороны сцены.- П-простите…– слабым голосом выдавила я, так вжавшись в стенку, словно желая слиться с ней воедино, безуспешно пытаясь разыскать источник вопроса. Пока наконец в темноте зрительного зала на первых рядах не разглядела едва заметный среди кресел высокий силуэт.- Убирайся! Убирайся отсюда немедленно! – неистово закричал незнакомец.Несмотря на его крики, я немного успокоилась. Было не похоже, что человек, скрытый пока от моих глаз, собирался причинить мне вред. Пазл сложился: здесь по неясным причинам живет отшельник, не желающий контактировать с обществом. Именно он и включил свет. А дверная ручка - игра моего воспаленного воображения. Я уверена, что где-то читала о том, что из-за сильного стресса у людей могут возникать галлюцинации.- Вы… вы здесь живете? – спросила я, все еще чувствуя, как сердце безумствует в грудной клетке.- Тебя это не касается! Ты слышишь или нет, что я тебе говорю?! Убирайся прочь! Если они придут и тебя увидят… Еще немного и станет поздно… - голос незнакомца дрогнул.- Я не могу, - испуганно пожаловалась я. - Дверь заклинило… Кто меня увидит?- Они здесь… Они уже знают… - проигнорировав мой последний вопрос, едва слышно пробубнил незнакомец.Он сумасшедший! Спятивший шизофреник, поселившийся в цирке с дурной репутацией. От паники на глаза наворачивались слезы.- Не трогайте меня, пожалуйста, - сквозь плач пролепетала я. – Я не сделала ничего дурного… Я никому не скажу…- Иди за мной. Я выведу тебя отсюда, - властно приказал незнакомец.Я не тронулась с места.- Ну же! – поторопил он. – Ты же не думаешь, что у тебя есть выбор? Иди, или тебе же будет хуже!Кости словно превратились в желе. На негнущихся ногах я пошла вслед за ним, не переставая жалобно всхлипывать и про себя проклинать то мгновенье, когда решилась заключить спор. Что ж, по крайней мере, меня знают, где искать.
За кулисами, когда на лицо незнакомца упал свет, я с удивлением открыла для себя, что все это время разговаривала с молодым юношей. Тонкие черты лица, узкий, чуть надменный рот, темные волосы – он был красив, как молодой аристократ с фотографии прошлого века, но бледен, как смерть. Его кожа светилась голубоватым оттенком, словно ни разу в жизни он не был обласкан солнцем. Меньше всего он походил на полоумного отшельника.- Что ты здесь делаешь? – спросила я.- Знаешь, по-моему, этот вопрос следовало бы задать мне, - неприязненно скривил губы незнакомец, на секунду задержав на мне взгляд.
Его черные матовые глаза, лишенные привычного блеска, казались пластиковыми, как у фарфоровой куклы. Да и сам он, по большому счету, походил на фарфорового мальчика.
- Я пришла сюда сделать фотографии. Мы с другом поспорили, - начала объяснять я, пока мы быстро проносились по темнеющему закулисью. – Но если это запрещено, я могу их удалить… - торопливо добавила я. – Ты живешь здесь, да?Он коротко рассмеялся.- Рассказывай сказки. Если бы ты пришла сюда делать фотографии, у тебя бы была с собой аппаратура, - покровительственным тоном сказал он.- У меня фотик с собой, - похлопала я по чехлу, висящему через плечо.- Здесь? – он недоуменно приподнял брови. – Как он мог поместиться в эту маленькую коробочку?Я молча расстегнула молнию на чехле и, не вынимая, показала ему бок своего ?никона?.- Хм, - только и сказал он.- Меня Сэнди зовут. Сэнди Вестер.- Виктор, - коротко кивнул он. – Что это за имя такое: Сэнди? – подозрительно спросил он.- Распространенное, - пожала плечами я.- Впервые слышу, - отрезал Виктор.- Почему ты живешь здесь? И от кого мы прячемся? – настойчиво спросила я.- Много будешь знать…- Раньше времени все равно не состарюсь! Ну?Он было открыл рот, чтобы что-то ответить, как внезапно замер на месте. Его глаза округлились, палец приподнялся к губам:- Тс-с-с, - прошептал он.Я прислушалась. Сначала кроме собственного колотящегося сердца и прерывистого дыхания я ничего не различала, затем впереди послышался какой-то шум. Негромкий звук шагов, словно собака или ребенок двигались в нашу сторону.
- Сюда, - он юркнул в нишу, за которой скрывался узкий проход. – Я знаю, кто тебе поможет.Туннель был таким узким, что нам пришлось идти цепочкой друг за другом. Прошло минут семь, а конца ходу все не было.- Мы так долго идем… - заметила я. – Снаружи шатер, конечно, производит впечатление своими размерами, но он явно не настолько велик, чтобы…- Здесь все не так, как ты думаешь, - оборвал меня Виктор.Я вздохнула. Кто он такой? Что здесь делает? Чего боится? Список вопросов к заброшенному цирку все возрастал. И не факт, что я когда-нибудь получу ответы.