VI. Госпожа Эвердин - лучница. (1/1)

Негостеприимный Рованион не зря называют Дикоземьем, ибо эти угрюмые степи враждебны ко всем живым существам, за исключением пугливых мелких грызунов и жестоких истерлингов, чьи орды издревле кочуют в этих краях. Зимы здесь очень холодны; по покрытой белоснежным саваном степи утробно воя, гуляют пробирающие до костей северные ветра, а снега наметает столько, что даже опытные кочевники Прирунья не решаются в это время покидать свои стойбища. Однако Рованион со всеми своими ?прелестями? не идет ни в какой сравнение с Леноварскими пустошами. Чумным полумесяцем протянулись они от южных границ Лихолесья на севере до труднопроходимых гор Эмин Муил на юге. Именно посреди этой зловещей пустоши и затаился, подобно хищному пауку, Ленорвильский лес. Северо-восток Леноварских пустошей, непосредственно граничащий с Рованионом, ненамного отличался от этого унылого царства ковыля и перекати-поля. Однако стоило неосторожному путнику проехать дальше на запад по древней нуменорской дороге, как он оказывался в совершенно иной, еще более враждебной стране. Стране, где сама земля пропиталась ядом древнего чародейства и запретных наук. Чем дальше странники двигались по древней дороге, которая со временем начинала медленно загибаться к югу, тем больше разительных перемен они замечали в окружающем их ландшафте. Степь неохотно уступала место болотистым низинам, которые окружали Ленорвильский лес со всех сторон и тянулись до вод самого Андуина. Эта, вечно покрытая призрачным туманом, гниющая равнина получила мрачное название?— Болота безумия. Некоторые путешественники считают, что эти болота естественное продолжение овеянных недоброй славой Мертвых болот Дагорлада, другие же, наоборот, убеждены, что Болота безумия были тут всегда, задолго до великой битвы Последнего союза с полчищами Саурона. Однако, как бы там ни было, а болота Леноварской пустоши весьма прескверное место. По какому-то неизвестному капризу природы температура здесь на несколько градусов выше, чем в продуваемом всеми ветрами Рованионе. Поэтому болота остаются здесь влажными круглый год. Летом теплый воздух в этой местности насыщен не только водяными парами, но и ордами жужжащих москитов, болотных мух и прочих кровососущих насекомых, которые вкупе с выводящими замысловатые рулады болотными ?квакухами?, как их шутливо прозывают в северных державах, способны свести с ума любого. Именно благодаря обилию кровососов эти места еще называют Топи Упырей. Хотя знающие люди непрозрачно намекают на более зловещий смысл этого названия … Зимой приходят морозы, которые, однако, были бы куда суровей, если бы не странная климатическая аномалия пустоши. В северной части болот, у границ Рованиона, влияние теплых воздушных масс не столь заметно, поэтому температура там может опускаться довольно низко, в то время как в южной части болот сохраняется относительно много тепла. Однако даже на севере замерзают лишь самые маленькие и неглубокие пруды, во всех остальных жизнь просто замедляется. Некоторые растения погибают, но большинство вполне благополучно переживает зиму. Так же Болота безумия самый настоящий рассадник всякой заразы. Именно отсюда на все окрестные земли разносятся чумовые поветрия и всевозможнейшие эпидемии, отчего Леноварские пустоши иногда шутливо, а иногда и с отвращением называют чумным полумесяцем или же Королевство скверны. Что касается флоры и фауны, то она в этих краях ненамного богаче понурых степей Рованиона. Однако тревожными ночами Леноварские пустоши, а особенно овеянные пугающей славой Болота безумия оживают. Мудрецы утверждают, что всевозможнейшая нежить в этих местах?— плод нечестивой деятельности самого Саурона, некогда проводившего богомерзкие эксперименты на этой проклятой валарами земле. Здесь, в тумане малярийных испарений, порою встречаются такие твари, один внешний вид которых заставляет шевелиться волосы на затылке. Об этих чудищах рассказывают много жутковатых историй, но все они, к сожалению, или к счастью, обрывочны и полны неточностей. Лишь единицы отважных сорвиголов, посмевших забраться в самое сердце проклятых земель, сумели выбраться оттуда живыми и … при здоровом рассудке.*** Именно по такому далеко не радостному краю уже третий день пробирались Леголас и его новая знакомая?— Китнисс Эвердин. Путники старались двигаться по старой нуменорской дороге. Во-первых, ехать по булыжнику было намного комфортнее, чем продираться через обманчиво мирные болотистые луга, ну, а во-вторых, это давало хотя бы иллюзию безопасности. Леголас предпочитал передвигаться только при свете по-осеннему мутного солнца, а ночи пережидать в многочисленных древних руинах, которыми изобиловала эта негостеприимная страна. Никто доподлинно не знал, кто их возвел. Но даже теперь, когда от былого великолепия остались лишь жалкие остовы, неведомые постройки поражали своей изысканностью и гармоничностью линий.?— Эти нуменорская кладка,?— как-то заявил Леголас, приложив руку к потрескавшимся каменным блокам. —?Это здание возводили славные люди во времена, что были намного светлее и радостнее нынешних мрачных дней. Перворожденный отдал довольно высокой девушке свои запасные брюки и сапоги. Выцветший дорожный плащ тоже откочевал Китнисс. Девушка, подпоясавшись ремнем, превратила его в некое подобие кхандийского халата.?— Что за оружие ты предпочитаешь? Кинжал или лук? Выбирай …?— В озерном краю я слыла недурственной лучницей,?— заметила Китнисс с лукавым блеском в карих глазах.?— Насколько недурственной? —?изогнул кустистую бровь перворожденный.?— Из десяти мишеней я всегда попадаю в десять.?— Даже так? Что ж, госпожа Эвердин, держи,?— Леголас протянул молодой женщине небольшой композитный лук и колчан, полный зеленооперенных стрел. —?Сегодня наши животы узнают, так ли хорошо ты стреляешь, как говоришь об этом. Короткие осенние сумерки еще не взяли власть в свои руки, когда эльф понял, что госпожа Эвердин не врала, описывая свои таланты. Девушка показала свое мастерство, легко и грациозно подстрелив быстроногого степного зайца на ужин. В основном Леголас и Китнисс ехали вдвоем?— девушка впереди, ее перворожденный спаситель сзади. Однако сколь не вынослив был длинноногий харадский жеребец, ему тоже требовался хотя бы короткий, но отдых. Посему эльф спешиваясь вел своего коня в поводу, а Китнисс ехала верхом. Хотя это особо и не нравилось горделивой и независимой девушке, победить в спорах решительного и волевого Леголаса ей так и не удалось.?— Ты все еще слаба, Китнисс,?— изрекал перворожденный таким ледяным тоном, что его спутница непроизвольно терялась.?— Я чувствую себя уже намного лучше,?— упрямо заявляла лучница. —?Ты же видел, с какой легкостью я подстрелила косого.?— Не спорю,?— тихо усмехался эльф,?— ты и вправду выздоравливаешь необычайно быстро. Но,?— в глазах Леголаса сверкнул лукавый огонек,?— сегодня я желаю пройтись пешком. Надеюсь, ты не запретишь мне мою маленькую прихоть. Понимая, что хитрый эльф и в этот раз одержал над ней победу, Китнисс хмурилась, но не продолжала совершенно бессмысленную дискуссию. Тем более перворожденный недвусмысленно давал понять, что желает топать по древней дороге в тишине. Несмотря на внешнее ледяное спокойствие, Леголас в душе с каждым днем все больше и больше поражался Китнисс. Его новая попутчица была воистину удивительной девушкой. Эльф за свою долгую жизнь отходил едва ли не полземли, но до сей поры ему еще не доводилось встречать человека, что так быстро восстановился бы после столь жутких пыток. Распятие на кресте считалось одной из самых изуверских казней в Средиземье, лишь столь любимое ангмарцами колосажание могло с ним поспорить. Леголас отлично помнил, как выглядели изувеченные кисти и ступни девушки, когда он снял ее с креста. Они напоминали распухшие бардовые подушки! Должны были пройти недели, если не месяцы, прежде чем поврежденные части тела пришли бы в хоть какой-то благообразный вид. И то жуткие шрамы навек остались бы на красивом теле Китнисс, словно безобразное напоминание о нечеловеческой жестокости. Но … случилось чудо! Воспаление ушло уже на второй день. А к утру третьего дня … Леголас не поверил своим глазам. Затянулись и жуткие шрамы, оставшиеся от ржавых гвоздей.?— О, Элберет,?— только прошептал эльф, изумленно качая головой. Были и еще странности, что окружали Китнисс призрачным покрывалом из секретов и явных противоречий. Лучница утверждала, что является уроженкой Дейла и уже второй год служит в охране посольской миссии. Девушке не раз проходилось сопровождать высокородных господ в Лихолесье, Рохан и даже далекий Эриадор. Но, как заметил наблюдательный Леголас, его новая знакомая совершенно не разбиралась в географии Средиземья, заявляя, что самый короткий путь в Эриадор лежит через Рохан, а Голубые горы лежат на самой границе древнего Гондора.?— Китнисс … —?словно пробуя незнакомое имя на язык, пробормотал эльф. —?Подобного имени я не встречал у жителей Королевства лучников, хоть и прожил в Дейле несколько лет.?— Мои родители пришли с востока, с побережья моря Хэлкар,?— и глазом не моргнула молодая женщина. —?В тех местах издревле живет мой народ. Что поделать? В тот раз перворожденному пришлось довольствоваться весьма мутным ответом. Но, разумеется, развеять его подозрения он не мог. Нужно было проверить новую знакомую, подловив ее на явной несуразице.?— Кстати, ты слыхала о недавнем скандале в Ривенделле? —?как-то раз спросил у Китнисс Леголас.?— Это о каком же??— Нуменорка Галадриэль свергла орка Элронда и захватила власть в Мглистых горах.?— Не может быть? —?сделала большие глаза лучница.?— Это еще не все, подруга,?— с трудом подавив улыбку, продолжал эльф. —?Говорят, что гномьи рати тиранки обложили роханскую крепость Морию и не выпускают оттуда никого живого, будь то мужчина или женщина.?— Да-а-а, дела … —?задумчиво протянула Китнисс, поправляя сбившуюся при езде прическу.?— Еще какие,?— хмыкнул Леголас. После этого забавного разговора отпали последние сомнения. Китнисс?— не та, за кого себя выдает. Даже в самом забитом ангмарском селе, расположенном у границ великих тундр Фородвайта слыхали об эльфийском Раздоле и Мории?— величественной твердыни народа гномов. Однако таинственная лучница с легкостью поверила в бред об орке Элронде, нуменорке Галадриэль и древней роханской Мории … Удивительно! Как можно жить в Средиземье, служить в посольском приказе, объездить множество стран и не знать очевидных вещей? Несомненно, Китнисс что-то скрывала. Осталось только выяснить, почему она лжет, выдавая себя за уроженку Дейла, и кто же на самом деле эта таинственная лучница ?из ниоткуда?. Однако самым странным из всего этого таинственного перечня было твердое решение Китнисс продолжать свое прерванное разбойниками путешествие в Ленорвильские земли. Леголас был глубоко поражен, когда в первый же день их непродолжительного знакомства, едва живая лучница заявила, что непременно должна добраться до Свирепой норы.?— В своем ли ты уме, девица?! —?вскричал потрясенный Леголас. —?Китнисс, ты едва избежавшая мучительной смерти на кресте, вновь рвешься в это омерзительное гнездо коварства и жестокости. Разумнее всего повернуть на север, к Радобору, где ты сможешь по нормальному отдохнуть и залечить свои раны.?— Я должна выполнить приказ короля Барда,?— упрямо заявила лучница. —?На меня надеются в … Дейле.?— И что же за приказ у тебя такой??— Это секретная информация. Ее я должна лично передать только правителю Ленорвиля?— Варголу Брэг-Зариту.?— Странные вещи ныне творятся в славной Арде,?— покачал головой Леголас. —?Король дает секретные поручения простой лучнице из охраны посольской миссии … А, может быть, ты не так уж и проста, госпожа Эвердин??— Прости … Я не могу разглашать секретную информацию. Ведь ты, эльф, тоже что-то скрываешь??— О чем это ты, подруга??— Ты сказал, что направляешься в проклятый лес. Но так и не объяснил, по каким делам. Леголас с минуту молчал, с какой-то тоской взирая на громадное алое солнце, медленно скрывающееся за призрачным горизонтом. Китнисс показалось, что перворожденный будто бы прислушивается к чему-то далекому, жадно ловя даже лживое эхо.?— Ты можешь не поверить мне,?— прервав молчание, тихо заговорил Леголас. —?Но меня в моем путешествие в Ленорвильский лес ведет голос из сна.?— Голос из сна? Как это? ?— Придет время, и я все тебя расскажу … А сейчас,?— эльф пришпорил своего длинноногого харадского жеребца,?— нам следует поторопиться. Если ты конечно не хочешь ночевать посреди упыриных топей, госпожа Эвердин.