AU, где Мэррикэт — ведьма (1/1)

Нас в семье было трое. Я, Констанс и Томас. Но в этом доме только я ставила себя на первое место, все остальные считали меня достойной лишь последнего, а то и недостойной вообще. Я не знаю, что я сделала не так. Мне никогда не говорили, сколько бы я ни спрашивала. Отец обычно отвечал суровым взглядом на мои вопросы-истерики, как в принципе и на всё, что я говорила и делала. Мама одаривала холодным взглядом и просила замолчать и не портить аппетит. Вскоре я перестала спрашивать. Я часто сидела под деревом в тени — скрываясь от Конни, которая бы обязательно поручила бы мне какую-нибудь грязную работу — и размышляла о законах природы. Может быть, на мне проклятье Средних веков. Ведь именно они были между и слывут до сих пор самыми непродуктивными. Сначала родилась Констанция, а после меня Томас. Она была любимой дочерью, первенцем. А Томас был наследником и возлюбленным сыном. А я была посредине. Как Века.Может быть, я действительно ничего особенного не принесла в их жизнь? Может, меня зачали случайно? Я была нежеланной. И они просто не смогли меня полюбить. Я была абсолютно лишней затратой — красавица-дочка есть, наследник отцовских дел тоже. Зачем им бесполезная Мэррикэт?Но после таких размышлений, когда было особенно невыносимо, я любила помечтать. Я закрывала глаза и видела яркие картины, пейзажи моей жизни, залитые светом. Наши сады, в которых работаю не я, а дядя Джулиан с тетей, например. Кухню, на которой Констанс хлопочет для меня и готовит только то, что я скажу, мои любимые блюда. Томаса, который выполняет мои поручения и каждую прихоть. Отец и мать, покупающие мне всё, что я пожелаю. Даже новую одежду, а не старую и великоватую от Констанс. И наши совместные ужины, где я сижу не в самом конце стола, на два-три стула дальше ото всей компании, а рядом с отцом, почти во главе стола. И никто не игнорирует моё присутствие, их глаза обращены только на меня. ?Наша любимая дочь Мэррикэт?, часто повторяют родители.Дрёма окутала меня, но я не уснула полностью. Я чувствовала ветерок на своей коже, слышала шум листьев и шептание божьих коровок под ухом. И тогда меня настигло видение. Наконец-то небеса послали мне ответы. Из видения я узнала, что на самом деле была не Блэквуд. И это многое объясняло. Меня подбросила на их крыльцо женщина, чье лицо было скрыто капюшоном. Она была моя матерью и… ведьмой. Тогда-то до меня всё и дошло! Блэквуды просто боялись меня. Они не могли не принять меня, видимо, моя мама наложила на них проклятье. Потому им пришлось воспитывать меня. Но они знали, какой силой я обладаю. И я словно тоже всегда это ощущала. Эту бесконечную энергию, циркулирующую по моим венам, как бы сильно меня ни унижали. — Мэррикэт!Констанция всё-таки вспомнила обо мне. Нет, она не звала меня к ужину, как всех прочих, и не захотела узнать, как дела, и не для того, чтобы предложить холодный лимонад, как Томасу. Она звала меня как прислугу. Личная помощница идеальной и драгоценной Констанции Блэквуд. Вот какова была наша сестринская связь.— Мэррикэт, сахар кончился. Сказала она и была такова. Это означало, что мне нужно идти в город. Но я обычно делала это раз в неделю, по средам, тогда я закупалась. И почему я должна была идти в выходной, когда на улицах особенно много людей. А я просто ненавижу их всех. И у нас это взаимно. Я желаю им смерти, и они умирают периодически, но очень и очень медленно.— Но сегодня не среда!Констанс пронзила меня ледяным взглядом, стянув в лица приторную масляную улыбку, которую она носила перед всеми, включая поселковых. Констанс была для всех ангелом, но для меня она была ангелом смерти.— Я же сказала, сахар закончился.Она зыркнула на меня ещё раз, и запястья вновь зажгли. Ещё с предыдущего раза, когда Конни была мной недовольна, там остались синяки. Я прикрыла непонятно от кого свои запястья и с вызовом глянула на сестру. Но её ничем не прошибешь. Она сделала резкий шаг ко мне и больно взяв меня за руку вложила деньги в ладонь. — Сахар, Мэррикэт. И не смей опаздывать к обеду. Опаздывать и впрямь нельзя было. Констанс очень-очень злилась, когда на часах было положенное время для приема пищи, а на её приглашение кто-то не реагировал, опаздывал, отказывался есть. Она всех держала в узде, даже дядя Джулиан, порой не желающий есть вообще из-за вдохновения, отучился отказываться. Я шла и размышляла. А ведь деревенские, жалкие животные, и правда умирали по моему желанию. Не сразу конечно… Но в тот же месяц, когда Джим Донелл затушил свою сигарету о мой кофе, он сильно пожалел. И больше не в состоянии будет покурить ни на том, ни на этом свете. Ведь, чтобы затянуть сигарету, нужно хотя бы иметь голову.Что если дело в Констанс? Она сдерживает мою силу своей темной энергией. Она жаждет быть самой красивой, самой любимой и самой талантливой. Она готовит, занимается садоводством, играет на арфе, знает языки, шьёт, поёт. Не слишком ли много способностей для одного человека? Будто она украла чью-то личность вдобавок к своей…Я осознала, что Конни — воровка, которая знала о моем происхождении. Которая боялась, что я стану красивее и желаннее её. И она подстраховалась. Ведь кто, если не ведьмы, самые красивые и любимые женщины? И я была одной из таких, но меня у меня украли. Но кто мог иметь такую силу, чтобы уметь воровать красоту силу других? Только демоны.Я даже не могла представить, откуда всё знаю. Но кажется, то видение дало мне немало знаний на подсознании. Множество законов природы открылось мне. Было очевидно, что мне необходимо было находиться всё время с Констанцией, чтобы заприметить брешь в её иллюзии, чтобы разрушить её защиту от меня и впитать обратно мою красоту. Я не смею отходить от неё ни на шаг. Но для этого, мы должны остаться наедине. Только я и Констанс. Остальные будут только мешать. Я видела только один выход. Всех их убить. Они все равно не несли никакой пользы. В моей голове в ту же минуту возникло миллион заклинаний на все случаи жизни. Я не могла разобрать ни одного целиком, они перемешались и запутались в моей голове. Будто резко плотину прорвало. Потребовалось не мало усилий, чтобы не разрушить связь с этим каналом — сходить в посёлок, вернуться и только тогда добраться до бумаги. Как только ручка оказалась в моей руке, я начала писать и закончила только к закату. Моя книга заклинаний было сырой и непроверенной, но какое-то внутреннее чувство подсказывало мне, что каждая строчка и каждое слово имеют неистовую силу. И что именно сегодня этой силе суждено расцвести темными цветами на их телах. На Луне был мой дом. И луна светила мне сверху и шептала, что сегодня сила Мэррикэт находится в наивысшей точке. А Мэррикэт это я. Мэррикэт Блэквуд. Мне 18, и я живу со своей сестрой Констанцией и братом Томасом. Блэквуды всегда жили в этом доме, и никогда его не покинут… живыми.