Глава 16. Pater noster, fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra (1/1)

Учитывай то, что люди делают, а не только то, что говорят, ибо деяниями обличается ложь.― ?Пятое Правило Волшебника, или Дух Огня? Терри Гудкайнд.Виктория была отличным учителем, и Кристал была благодарна за совместно проведённые тренировки.― Я учусь в Академии искусств, там не учат искусству войны, ― отражая ряд атак и отступая, выпалила Фрэй.― Демонам плевать, умеешь ты драться или нет, ― делая очередной выпад и ударяя палкой девушку в плечо, беззлобно ответила Викки. ― Как и Валентину.Кристал дернулась слишком сильно, чем выдала ложность своей атаки, но, хоть и с трудом, ей всё-таки удалось уклониться от контрудара.Сейчас же она чувствовала злость и острое желание дать Викки отпор, но та с ловкостью уклонялась от её атак, скользя, словно тень, угадывая и вовремя ставя защиту. Кристал осознала, что любуется ей, её отточенными движениями настоящей сумеречной охотницы, и впервые за всё время, что знала её, почувствовала не зависть, а то, как гордится ей и как хочет быть такой же сильной.Виктория воспользовалась задумчивостью Фрэй и сделала жёсткую подсечку, отчего девушка оказалась на полу, успев только сдавленно охнуть.?Нет ничего, чего бы я, как сумеречный охотник, не могла сделать на каблуках?, ― усмехнувшись, как-то небрежно бросила юная Лайтвуд.Девушка ненавидела, когда у других получалось лучше, чем у неё, но Виктория была иным случаем. Особенным случаем.Виктория подошла к лежащей Кристал и протянула руку; она ободряюще улыбалась, но Кристал-то знала, насколько всё плохо. Викки помогла ей подняться и похлопала свободной рукой, обтянутую в чёрную перчатку без пальцев, по плечу, которое тут же заныло. Кристал не боялась синяков, но злилась из-за своей медленной обучаемости. Даже не то чтобы медленной: просто не настолько быстрой, насколько бы ей этого хотелось.Они начали сначала, в который раз ― Кристал уже сбилась со счёту. Время было заполдень, а тренировка началась ещё утром, и она чувствовала, как ноют не только места ударов, но и натруженные мышцы. Мокрая тёмно-зелёная майка прилипала к коже, и палка скользила в потных руках.С каждым разом защита удавалась Фрэй всё лучше, замахи короче, уловки хитрее. Было приятно видеть блеск гордости в глазах Виктории. Однако пока выстраивать тактику боя у девушки получалось плохо.― Пари как ветер, меняй форму как вода, атакуй как огонь, ― процитировала Виктория, лукаво улыбаясь, атакуя с обманом, и Кристал купилась на её уловку и почувствовала, как теряет равновесие.― И моё любимое: чтобы узнать своего врага… ― Очаровательная усмешка, и подсечка сделала своё дело: Кристал снова приложилась головой об пол тренировочного зала. ― Тебе нужно стать своим врагом.Виктория снова протянула ей руку, но обе руки девушки крепко сжимали шест, и когда брюнетка расслабилась, Фрэй сделала подсечку.Кристал вскочила на ноги и улыбнулась, протягивая ладонь Лайтвуд. Та охотно воспользовалась помощью и улыбнулась в ответ.― Я быстро учусь, ― констатировала Фрэй. Викки подняла свободную руку и заправила непослушную прядь рыжих волос Кристал за ухо.― Я вижу, ― хмыкнула она.Взгляд Кристал соскользнул на губы Виктории, и она непроизвольно облизнула пересохшие губы. Смутившись, Фрэй провела рукой по шее. Лукавая улыбка тут же коснулась губ брюнетки.— Ну а ещё, — фыркнула юная Лайтвуд, — нужно иметь достаточную смелость, чтобы брать, что ты хочешь.— Это тоже Сунь Цзы? — вскинув брови, саркастично отозвалась девушка, безрезультатно пытаясь скрыть смущение.Её желания.Неужели они так очевидны?Викки повела плечами, и её чёрные косы шелохнулись, отчего Кристал завороженно уставилась на неё.— На сегодня всё, — улыбнувшись, констатировала охотница, и Фрэй не смогла сдержать ответную улыбку. — Продолжим завтра.***?Не столько ты, сколько он?.Тэмин повёл плечом, прогоняя наваждение. Слова, выплюнутые ему в лицо, не задели его тогда, но въелись в сознание и не желали оставлять его, словно демоническое проклятье. Возможно, это оно и было, и Тэмин тешил себя этой мыслью до того, как нанёс руну.И она не сработала.Он выдохнул, и пар, образовавшийся от его дыхания, медленно рассеивался прямо на глазах. Юноша поднял руку, тыльной стороной загораживая полуденное солнце. Шрамы, образовывавшие замысловатые сплетения и узоры, стали видны отчётливее под яркими лучами света. С губ сорвался очередной клубок пара, спровоцированный смешком.?Валентиново отродье?.Губы искривила привычная усмешка. Уж он-то прекрасно знал, кто он на самом деле.И чёртов демон бездны был прав.Было мерзко снова ощущать себя десятилетним мальчишкой в обносках, который видел смерть отца своими глазами и не сделал ничего.Всё это было постановкой для маленького Тэмина. И узнал он об этом через восемь лет. Восемь лет считать себя трусом, недостойным быть настоящим сумеречным охотником. Восемь лет он держал себя в чёрном теле, загоняя до сумасшествия, тренируясь на износ.Бесконечных лет чувства вины.Нефилим опёрся руками о мраморные ступени Института и подставил лицо ноябрьскому солнцу, которое слепило глаза, но совсем не грело. Он чувствовал себя обманутым, и груз вины, который копился все эти годы, рассеивался, как проклятый пар, и на смену ему приходило ощущения предательства.Но оно было ничем в сравнении с чувством настоящей свободы.***Чанёль нервничал. Не было смысла отрицать своё беспокойство, когда его видно, а Кёнсу прекрасно видел, как он волнуется. Он не ободрял его, не говорил, что это проще, чем он думает, и не пытался читать ему лекции. Он просто… был рядом. И от этого становилось тепло на душе. Чанёль не мог это контролировать, и под ?этим? он имел в виду чувства к Су, которые он не мог объяснить с того момента, когда впервые услышал пение вампира.И, чёрт возьми, это помогало. До ничего не делал, но успокаивал одним лишь присутствием. Он держался уверенно, потому что охота была его стихией, но не зазнавался по этому поводу, и прекрасно осознавал свою задачу: научить новообращенного охотиться. Он взял эту задачу на себя не только как лидер клана, но и как создатель Пака. К тому же, Чанёлю было комфортнее с вампиром наедине, чем со всем кланом.Другие говорили, что, как правило, они питаются случайными прохожими, если их запасы крови истощаются по той или иной причине. В любом случае, даже в силу тех же традиций (и из-за инстинкта самосохранения) Пак должен был уметь это делать. И он уже ненавидел это. Самое интересное было то, что он сам предложил поохотиться, потому что спустя более недели ему уже не предлагали научиться искусству ночной охоты.Кёнсу рассмеялся; он сказал, что в охоте нет ничего особенного, но глаза его заискрились пониманием, когда он увидел болезненное выражение лица Чанёля. Он мог бы продолжать питаться донорской кровью, но не умея охотиться, он не научится контролировать себя рядом с людьми.— Как ты? — просто спросил Су, и новообращенный поёжился. Редкие снежинки, которые танцевали на ленивом ветре, оседали на красных волосах Пака и вплетались в чёрные пряди До, отчего те вились, портя укладку.— Я… — Он неуверенно улыбнулся. — Немного…Чанёль прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Вся его природа противоречила его принципам. Его обращение было ироничным со стороны его судьбы, если бы он, конечно, был фаталистом.Неожиданно он ощутил, как пальцы Су переплетаются с его собственными, а затем — как ладонь Кёнсу ободрительно сжимает его. Через секунду рука вампира выскользнула, оставив после себя только приятное покалывание. Чанёль открыл глаза, чувствуя себя лучше, и потому благодарно улыбнулся Кёнсу, который сделал вид, что ничего не было.— Ты не можешь учиться на мне, потому что на охоте нужно слушать сердце, — вздохнув, пояснил Су, рассеивая последние сомнения новообращённого. — Это самое важное.Странный блеск проскользнул в чёрных глазах вампира, когда он перевёл взгляд на пустынную улицу. Чанёль знал, что Кёнсу нравится, когда он кусает его, когда он пьёт его кровь. Это было чем-то личным, сокровенным, интимным, значимым. Возможно, даже слишком значимым.Кёнсу был завораживающим, и Пак не знал, могло ли действовать его природное, вампирское очарование на других вампиров и на него в том числе. Но он знал, что даже если и могло, всё это было не из-за его природной обворожительности.— Думаю, он подойдёт, — сообщил Су, когда на пустой улице появился обычный уставший парень. — Я не чувствую в нем принадлежности к сумеречному…— Думаю, ты мне нравишься, — перебил его Чанёль. Его уши стали гореть от смущения, и это чёртово чувство преследовало его даже тогда, как он в принципе не мог краснеть.Кёнсу уставился на Пака. — Что?— Я… Это звучит, как безумие, и, возможно, нам не стоит… Но я бы так хотел, и… — Язык как назло заплетался, от волнения, и Пак чувствовал себя всё большим идиотом, но чувство того, что он всё делает правильно, не покидало его.Су словно потерял дар речи.— Ты мне нравишься, — уверенно повторил Чанёль, и теперь это не звучало, как предположение. Это звучало как чёртова аксиома. Очевидно и просто.— Кёнсу?Вампир молчал в замешательстве, и Пак понял, что смутил его. Кто бы мог подумать, что глава вампирского клана вообще умеет смущаться!Они выбрались на охоту, и их гипотетическая жертва только что ускользнула из виду. Просто прекрасно. Чанёлю казалось, будто весь мир подобрался и замер в ожидании. Кёнсу чувствовал себя счастливым, и, чёрт подери, это пугало его, это так пугало его, что он набрал в лёгкие бесполезный воздух и выдохнул:— Me gustas mucho*.Чанёль закатил глаза и раздраженно буркнул:— Если ты признаешься мне в любви на испанском, я убью тебя. — Но улыбка в уголках губ выдавала его с головой.— Просто заткнись, Пак, — выдохнул Кёнсу. — И поцелуй меня уже наконец.— Ты просто невозможный, ты же знаешь это, верно? — тихо сказал Чанёль, силясь-таки спрятать улыбку.— Конечно, я знаю, малыш.— Я же просил…Самодовольная ухмылка расползлась на губах брюнета.— Чёрт, нет, заткнись, — простонал Чанёль.— Тогда ты тоже стонал, птенчик, — ехидно ответил Су.— Я сдаюсь! — воскликнул Чанёль, вскидывая руки.Рассмеявшись, Кёнсу схватил его за отвороты пальто и притянул к себе, оставляя между их лицами лишь пару сантиметров.— Я не собираюсь затыкаться, но ты можешь попробовать заставить меня, — предупредил Чанёль.— Dios, ты отвратительно флиртуешь, — наморщив нос, фыркнул Су.— Тогда у тебя просто отвратительный вкус, — беззаботно ответил Пак.— Да, — согласился вампир, опуская взгляд на губы Чанёля. — У меня просто отвратительный вкус, потому что ты мне действительно нравишься. И это самое настоящее безумие.Чанёль улыбнулся, и Кёнсу, улыбаясь в ответ, потянулся к нему; и тогда они, абсолютно счастливые, поцеловались, отдаваясь этой близости с головой.***Тэмин осторожно ступал среди обломков стен и замирал, когда слышал ужасающие крики. Он знал, что так кричать могут только Безмолвные братья, но что могло довести их до таких воплей — он просто не мог вообразить. От этого всё внутри содрогалось, цепенеющий ужас леденил душу. Тэмин никогда не был трусом и всегда мчался навстречу любой опасности, но чутьё подсказывало ему, что сегодня вовсе не тот случай, когда он может справиться сам. Чонин уже должен был мчаться сюда с подмогой: Викки, возможно, Бэкхён. Ходж написал, что Безмолвные братья подавали сигнал бедствия в Институт. Тэмин по счастливой случайности оказался ближе всех, так как только покинул Город Костей, оставив представителя Конклава перепроверять свою работу, чтобы успеть подготовиться к привычному, каждодневному ночному патрулированию Нижнего мира. Старквезер обещал попытаться связаться с Идрисом. Только вот что-то подсказывало Ли, что с этой неизвестной опасностью им не справиться. Даже им всем.Тэмин до побелевших костяшек сжимал рукоять клинка серафимов. В полумраке руна зрения помогла различить среди обломков колонн и кусков стен чьё-то тело. Тэмин рванул с места, потому что его инстинкты сумеречного охотника кричали ему о том, что он обязан помочь. Он не мог иначе.По одеянию это не мог быть Безмолвный брат.Это был Сехун.Куртка была разодрана и почти полностью пропиталась кровью, отчего невозможно было понять, одна ли серьёзная рана у охотника или сразу несколько. Он был весь в пыли, и Ли был не уверен, обрушилась ли на него сначала колонна или кто-то всё же сначала напал. Левая нога была сломана, и, чёрт подери, перелом был открытым. Это смотрелось ужасно, и будь воля Ли, он бы вообще бросил эту сволочь умирать здесь.Выругавшись, Тэмин опустился у тела нефилима и попытался нащупать пульс. Сехун мёртвой хваткой вцепился в предплечье Ли и распахнул глаза. Из его груди вырвалось хрипение. Из-за ужаса, застывшего на лице представителя Конклава, он казался намного моложе своих лет, совсем мальчишкой.Широко распахнутые чёрные глаза пытались сфокусироваться на Тэмине, который попытался попросить Сехуна не двигаться, но тот опередил его. Его зрачки расширились, и он рвано выдохнул:— Беги.И затем стал терять сознание.— Какой же ты упрямый, Ангел тебя дери, — сквозь зубы процедил Тэмин. — Чего тебе стоит попытаться? Держись ты, упрямая европейская задница.Было неприятно ощущать беспокойство, почти ужас за кого-то, кто по определению был тебе никем.Тэмин выхватил стило из кожаных креплений на груди и ловким движением руки стал выводить иратце на коже Бранвелла одну за другой. Он почти ненавидел Сехуна за его работу, за попытки изобличить Лайвудов в предательстве Конклава, за разлад, который он вносил между Институтом и Безмолвными братьями. Он чувствовал себя преданным, потому что Сехун даже не цеплялся за жизнь, будто он буквально хотел подставить их всех перед Конклавом своей смертью.— Держись, ты, сукин сын, — зашипел Тэмин, ударами по щекам пытаясь привести в чувства Сехуна. — Давай же, ну.***Тэмин тащил на себе Сехуна в полубессознательном состоянии по кладбищу, когда увидел приближающиеся фигуры. Он опустил нефилима на землю и вытащил два клинка из ножен на спине, а когда прошептал их имена, они загорелись голубоватым свечением.― Тэмин? ― крикнул издали Лайтвуд, приближаясь, и тогда сумеречный охотник позволил себе расслабиться. ― Какого чёрта тут происходит?Чонин был не один, а с Бэкхёном, и Тэмину было не до домыслов о том, почему эти двое примчались сюда вместе. Бён опустился на одно колено на мокрую кладбищенскую землю и приложил ладонь ко лбу Сехуна.Маг, облачённый в чёрный плащ, с мрачным выражением лица обследовал представителя Конклава.― Что с ним случилось? ― спросил он, вскидывая свои отливающие золотом глаза на Тэмина.― Я… я не знаю, ― облизнув пересохшие губы, растерянно ответил Ли. Он выглядел, как застигнутая врасплох жертва, его глаза выдавали ужас, затаившийся внутри.Чонин знал Тэмина, знал достаточно хорошо, чтобы понимать, а вернее не понимать, с чем таким столкнулся его брат. Он, сжав плечо блондина, заглянул ему в глаза. Чонин ощутил неприятное покалывание в области предплечья: там находилась его руна парабатай.― Ты слышал предсмертные крики Безмолвных братьев? ― обеспокоенно спросил он. Взгляд Тэмина смотрел сквозь старшего, и брюнету пришлось встряхнуть его, но реакции не последовало. ― Не вслушивайся в голоса умерших в твоей голове. Ты же знаешь, как это работает. Они сведут тебя с ума! Тэмин!Ему было мерзко от ощущения собственной беспомощности: читать о такой тёмной магии было одним, а вот сталкиваться с ней в реальности ― совершенно другим. Через руну парабатай он чувствовал что-то тёмное, склизкое, вкрадчивое, что всматривалось в него словно изнутри, из самых тёмных углов, но это было лишь наваждением, маленькой толикой того, с чем сейчас на самом деле внутренне боролся Тэмин. Лайтвуд знал, что его это только злило: он ненавидел задачи, с которыми не мог справиться, и на этом часто плохо играло его бесстрашие, граничащее с безрассудством.― Безмолвный город сравняли с землёй, ― мрачно сообщил Ли, фокусируя безразличный взгляд на Чонине. Его глаза вспыхнули от гнева, а на острых скулах появились красные пятна: ему явно не нравилось чувствовать страх. Возможно, впервые в своей жизни.В этот момент Сехун распахнул глаза и стал отбиваться от рук мага, который стал сыпать проклятьями. Наконец, когда взгляд Сехуна стал осознанным, он вцепился в предплечье Бэкхёна и судорожно выдохнул.― Валентин.― Что ему было нужно? ― хмурясь, спросил маг, посылая поток исцеляющей энергии в тело нефилима.― Мэллертах*. Он забрал его.Маг побледнел и поднял взгляд на главу Института.― Ему не просто нужна Чаша, он собирает все Орудия смерти.***По дороге в Институт Тэмин молча помогал Викки нести Сехуна, закинув его правую руку себе на плечо. Чонин нанёс несколько защитных рун на предплечье и запястья парабатая, однако в тёмной магии он не разбирался. Бэкхён хотел помочь, но стоило ему попытаться очистить сознание Тэмина, как он скрючился от боли. Не оставалось ничего, кроме как отправить пострадавших в Институт, и предполагалось, что Ходж сделает всё возможное, чтобы привести обоих очевидцев в себя.Тэмин выглядел отрешённым, и это пугало девушку. Его аура источала ярость, но в остальном он был безразличным, будто боролся с самим собой. Однако стоило им прибыть в Институт, как Сехун пришёл в себя и серьёзно намеревался отправиться назад. ― С чего ты вообще взял, что можешь расследовать собственное нападение? Мы даже не знаем, может быть, Валентин ещё там! ― воскликнула Виктория, теряя терпение в попытках остановить упрямого сумеречного охотника.― Я тут единственный представитель Конклава, ― огрызнулся нефилим и резко остановился, бросая на Викторию холодный взгляд. ― Или вы можете вызвать другого?Поджав губы, девушка промолчала. Конечно, нет. Не могли.― От тебя там не будет проку, ― резко вмешался Тэмин.Сехун зло уставился на юношу, однако тут же побледнел и схватился за правый бок. По остаткам рубашки расползалось пятно крови.― У тебя слишком много повреждений для того, чтобы иратце действовало незамедлительно, ― констатировал Ли и, видя, как у Бранвелла подкашиваются ноги, подхватил его под плечо.― Зови Ходжа, ― хмурясь, бросил Тэмин. ― Эта проклятая тёмная магия доконает нас.Виктория кивнула и стремглав помчалась искать наставника.Нефилим уложил Бранвелла назад на койку, и тот не возражал. Тэмин молча сделал перевязку, потому что, будучи занятым делом, он не вслушивался в голоса в голове.Он отошёл к металлическому столику с приборами и стоял к Сехуну спиной, смешивая отвары, как учил Ходж, готовя основу для нужного зелья. Времени в запасе не было, поэтому Тэмин старался не ошибаться. Это не было магией в прямом смысле слова, поэтому даже он, не имею талантов к целительству, мог сделать заготовку.― Ты слышал их, да? ― через некоторое время спросил он. ― Безмолвных братьев, как их убивают.― Я видел, ― ответил Сехун. ― Это было… непередаваемо.Тон, с которым было сказано последнее слово, не понравился Тэмину, поэтому он хотел было развернуться, но не успел. Он почувствовал острую боль в подколенной области левой ноги и рухнул на правое колено, а затем полностью осел на пол. Перед глазами моментально начало плыть, и юноша едва различил черты лица склонившегося к нему усмехающегося Сехуна. В оружии, которым его ударили, явно был яд. Тонкие пальцы смахнули с глаз золотые пряди волос, и Тэмин услышал приглушённый голос:― Я так долго этого ждал, брат.Тэмин почувствовал жжение: Сехун рисовал руну у него на шее, и, судя по очертанию, это была одна из разновидностей руны безмолвия. Однако жжение спустилось ниже; очертание этой руны нефилим не знал. После её завершения его пронзила вспышка парализующей боли, эпицентром которой стала руна парабатаев. Это явно было тёмной магией, но противоречило всему тому, что Ли знал о сумеречных знаках: за всю историю не создавалось ни одного нового.― Ты обещал не трогать никого из них, ― послышался второй знакомый голос из дверей.Ходж.Тело Тэмин дергалось в непроизвольных конвульсиях, и он ощущал, как слепнет. Поэтому, когда Сехун выпрямился, юноша мог видеть только его ноги до колен: яд постепенно лишал его зрения, начиная с бокового. Адская боль сжигала нефилима изнутри, но кричать он не мог, лишь безмолвно корчился на полу. ― Ты обещал достать Чашу, ― утомлённо ответил Сехун. ― Но что-то я пока её не вижу.― Она у девчонки, в карте Таро.― Всё это я знаю, Ходж, ― фыркнув, отмахнулся Сехун. ― Ты сделал пентаграмму?― Да, она готова.― Отлично. Можешь запускать её и, когда она разрушит защиту Института, убираться прочь.― Но я…Тэмин гадал, что убьёт его быстрее: яд или потеря крови. ― Захотелось власти, Старквезер? ― засмеялся Сехун. Послышались тяжёлые шаги и звон извлекаемой из ножен стали. ― Убирайся прочь, пока я дарую тебе жизнь, и наслаждайся своей грязной свободой. Твою работу за тебя я сделаю сам.Тэмин отчаянно пытался не скатываться в забытье, но с каждой секундой агонии это казалось самым соблазнительным. Однако он должен предупредить остальных, он должен…Перед глазами стало бесповоротно темнеть, и последнее, что чувствовал юноша, было ненавистью к предавшему их наставнику.***― Бэкхён. ― Чонин вцепился в руку мага, и его голос заставил Бёна обеспокоенно посмотреть на своего парня. ― Я ничего не вижу. Я…Нефилим стал судорожно хватать ртом воздух. Кристал замерла рядом с ними.― Чонин? ― На пальцах мага заиграли голубые искры, и он моментально стал прощупывать юношу на повреждения, но результата это не дало.Брюнет выпустил его руку и стал дрожащими пальцами закатывать рукав куртки на правой руке.― Руна парабатаев, ― хрипло спросил бледный юноша. ― Что с ней?Бэкхён ощущал своей магией, будто в Чонина вцепилось что-то леденящее и тёмное. Он знал это чувство не понаслышке: это было прикосновение смерти, но едва-едва уловимое и почти не воспринимаемое. Это наталкивало на мысль, что где-то там Тэмин находился на волоске от гибели. Маг знал, что собой представляет связь парабатаев, но вряд ли мог действительно понять её.― Чонин… ― помедлил маг, всё же опуская глаза на предплечье охотника.― Скажи мне, ― потребовал нефилим.― Она бледнеет.Чонин вцепился пальцами в руну и закричал.***Бэкхён подхватил потерявшего сознание нефилима на руки и мановением руки сотворил фиолетовый с тёмно-синими бликами портал к Институту. Нужно было срочно доставить юного Лайтвуда в госпиталь и осмотреть Тэмина. С их парабатай-связью творилось что-то неладное.Как только они шагнули в портал, мир вокруг Кристал зашёлся шипением, а её швырнуло в сторону от парней. От паники она попыталась уцепиться за Бёна, но её попытки успехом не увенчались.Фиолетовые молнии ослепляли, и перед глазами завертелись очертания сначала прилежащей территории Института, а затем и здание изнутри, вытягиваясь в сюрреалистичных формах, заполняясь синевато-фиолетовой дымкой. Материю разрывали чёрно-сиреневые молнии, и электрические разряды будто сжимали тело девушки, отчего хотелось кричать, но запах жжённой серы вышибал из лёгких весь воздух. Девушку выбросило прямо посреди институтской библиотеки, и она с приглушённым вскриком, упёршись ладонями в пол, смягчила своё падение.В ушах стоял звон, и девушка чувствовала себя оглохшей. С третьей попытки ей удалось твёрдо встать на ноги, и только тогда ей пришла мысль, что фактически она не могла переместиться внутрь Института, однако она был там.Растерянно осмотревшись по сторонам, девушка обнаружила, что в радиусе двух метров вокруг неё пол был выжжен до черноты, а кое-где всё ещё тлел.В этот миг стены библиотеки дрогнули, и высокий звук приглушённого взрыва разорвал пространство. Испугавшись, что это в пространство церкви выбросило мага и сумеречного охотника, девушка рвануло на звуки шипения и электрических разрядов: это было через несколько библиотечных секций, в самом центре книжного хранилища. Тело ломило, особенно в районе ключиц (возможно, одна было сломана) и голени (кажется, оттуда текла кровь), но Кристал было не до собственных ранений.Однако перед её взором развернулась совершенно неожиданная картина: посреди главного зала библиотеки была начерчена кровавая пентаграмма, заполненная изнутри выжженными рунами. На некоторых символах были небрежно брошены вскрытые древние артефакты. В дверном проёме мелькнула чья-то тень, но девушка не была уверена, что ей не показалось.Воздух над пентаграммой вибрировал и заходился красным сиянием, отчего волосы на затылке у Фрэй вставали дыбом. Она попятилась, осознав, что прямо перед ней находится нечто, обрушившее всю защиту Института.Над механизмом разрушения засверкали молнии, и воздух загудел пуще прежнего.?Или всё ещё разрушающая её?, — мысленно поправила себя девушка, бросаясь наутёк.Фрэй отбросило второй волной, исходящей от пентаграммы. Её оторвало от пола, и, не в силах уцепиться хоть за что-то, девушка с силой удара налетела на шкафы, отчего перед глазами начало рябить и темнеть.***В коридорах Института было подозрительно тихо, но юной охотнице было не до того, она спешила обратно в город костей. Бэкхён обещал открыть ещё один портал для неё по звонку, однако звенящую тишину, которую гулко разрывал только стук её каблуков, заполнила трель телефона. Нахмурившись, девушка выудила мобильник из внутреннего кармана чёрной кожанки и приняла вызов.— Викки! — Охотница вздрогнула от отчаяния в голосе мага, который искажался от неполадок связи. — Г-где ты?— В Институте, я…— Убирайся оттуда! — Маг почти кричал, и его тяжёлое дыхание отдавалось эхом в телефонной трубке.— Бэкхён, что происходит? Что-то с Чонином?— Я не могу использовать портал в радиусе нескольких кварталов от Института. Это значит, что силовое поле увеличивается, оно…— Тебя задело при попытке перемещения? — нахмурилась Виктория. Стук каблуков отдавался от стен холла Института. Зачем магу понадобилось назад в Институт? Виктория почувствовала, как страх леденит душу. Чонин пострадал? Кристал?Тяжёлый вздох сорвался с губ Бэкхёна. Для сумеречной охотницы Викки достаточно хорошо понимали принципы функционирования магии.— Я использовал портал, но меня буквально выбросило… Н-нас выбросило в центр Института.На другом конце провода вокруг словно что-то рушилось, слышалось шарканье ног, будто Бён тащил на себе что-то. Или кого-то. Эта мысль Виктории совсем не понравилась.Девушка замерла и прислушалась. Звенящая тишина по-прежнему заполняла холл. Несколько дней назад Сехун поставил дополнительную защиту с помощью рун и нескольких древних артефактов из Аликанте и Безмолвного города: никто больше не мог открыть портал в любую точку церкви, в которой находился Институт. Это можно было сделать только изнутри.— Ты в Институте? Где ты? В каком крыле?В трубке зашипело, и неприятные скрипящие звуки больно ударили по ушам.— Бэкхён!— Чон… ин, о-он… Что-то с Тэм.. Я не знаю… К-крист-а… — Голос Бена стали расщеплять неполадки связи, выливающиеся в звонких высоких звуках. — Чёрт! Виктория, уходи оттуда!И связь оборвалась.***Бэкхён отшвырнул в сторону обуглившийся и, соответственно, уже бесполезный телефон, продолжая с трудом тащить на себе Чонина, которого била лихорадка. Маг боялся, что у сумеречного охотника вот-вот начнутся конвульсии. Ситуация была до отвратительности безнадёжная. Ему было страшно и оттого, что он понятия не имел, куда выбросило Кристал при попытке перемещения. Он снова чувствовал себя магом с пятилетней практикой сложных элементов, в том числе порталов. А его практика давно уже перевалила за пару столетий… Оставалось надеяться, что девушка не сильно пострадала: на его запястье остался ожог от её хватки.Слава Ангелу, щита, который Бён успел создать для Чонина, хватило на то, что его нефилима не задело совсем. Он пустил потоки защитной энергии и в сторону Кристал, но, кажется, они лишь повлекли увеличение расстояния между ними и, как следствие, неизвестного расстояния отброса. Однако брешь в собственной защите повлекла катастрофические последствия, и собственная магия чуть не вытрясла из него дух, соприкасаясь с высвободившейся защитной магией Института, что и вызвало эффект бумеранга. В любое другое время Бёна это, возможно, развеселило бы. Получить по самое не хочу собственной магией. Но только не сейчас и не при таком раскладе: у него почти не оставалось сил, и его пугала перспектива быть убитым собственной магией.В дальнем конце разрушенного холла демон знает какого крыла что-то мелькнуло.Бэкхён даже успел порадоваться, однако это чувство быстро пропало под натиском других ощущений.— Старквезер! — закричал маг, всматриваясь в силуэт нефилима в дверном проёме холла. — Ходж! Помоги мне!Бёну было сейчас не до высокомерия и гордыни, поэтому он звал сумеречного охотника на помощь. Однако когда тот не шелохнулся, колдун понял, что что-то не так.Бэкхёна сильно так задело и ударило с обратной силой собственной магией из-за силового поля Института, который по непонятным причинам стал разрастаться и выходить далеко за пределы церкви. Это было проблемой.Очень большой проблемой, и могло означать только одно.Защита Института разрушена. Поэтому бесконтрольная магия витала в воздухе: руны были очень опасны по своей сути, а магия вообще — тем более.Маг тяжело дышал, и в ушах жутко звенело. Во рту стоял горьковатый привкус крови, и отдавало вкусом жженой серы. Чонин безвольно тянул его вниз, и Бён с трудом тащил его на себе из-за шаткого состояния. Кажется, у него была сломана пара рёбер. Может быть, было несколько кровоточащих ран. На осмотр себя сил не было, остатки магии уходили на подпитку Чонина. Интуитивно маг чувствовал часть агонии нефилима, и это пугало его. Бэкхён буквально чувствовал, как разрушается его парабатай связь с Тэмином, как нефилим захлёбывается, и то, что он не может помочь своему брату, убивает его ещё сильнее. Маг даже не знал, что нефилимы переносят хуже: смерть парабатая или снятие рун с кожи. И от этого кровь стыла в жилах от бескрайнего ужаса. Но, только перенимая часть боли Чонина, маг мог дать ему толику магии исцеления, и он не мог иначе.Его лоб покрылся испариной, и влажные чёрные пряди спадали на глаза. Он стоял, замерев и придерживая побледневшего Чонина. Они явно приближались к эпицентру, там, где именно начала рушиться защитная система Института. Обуглившиеся мраморные стены были в широких трещинах. Кое-где всё ещё пылал огонь и догорали какие-то предметы былой роскоши.— Что ты натворил, Старквезер? — ошеломлённо спросил маг, и его голос звоном разнёсся по помещению. Он знал, что бывший член круга здесь замешан.— Выкупил свою свободу, — прошептал нефилим, и его голос отдался от стен с таким же звоном.Осознание наваливалось на затуманенный разум Бэкхёна с ошеломительным напором, и он ощущал своим притуплённым болью спектром эмоций разгорающуюся злость на предавшего своих сторонников сумеречного охотника.— Но какой ценой?— Я не убивал его! — закричал побледневший Ходж, переводя взгляд на Чонина, который прошёлся и по краснеющей руне парабатай на его предплечье.Кому, как не ему знать, что вообще значит связь парабатаев.Бэкхён и без того еле стоял на ногах; комната начинала плыть перед глазами, затихающий огонь заходился яркими бликами перед глазами. Он собрал остатки сил, которые и держали его в сознании, и выпустил горящий шар огня в сторону Ходжа. Оглушительный рёв разорвал воздух церкви; пламя расплескалось за несколько шагов от нефилима, и он с криком отскочил, бросаясь прочь. Судя по крикам, магический огонь всё-таки достал его и прожёг кожу до костей. Маг почувствовал, как оседает на пол вместе с Чонином. В конце концов, он не мог просто так отпустить Ходжа, которого явно подстрекал обрушить Институт проклятый Валентин.Бэкхён, притянув Чонина к себе из последних сил, сцепил их пальцы вместе, и голубоватое свечение засверкало вокруг их рук.Последнее, что слышал маг, был стук каблуков и взволнованные крики Виктории.Перед глазами темнело, и, уже не слыша девушку, он повторял и повторял имя единственного человека, который мог ему помочь.?Исин?.