Глава 1, в которой Дженсен покидает XXI век и устремляется в мир, который он не знал, но на самом деле любил всегда (1/1)

<i>Шестнадцать лет спустя<i>Воистину, в конце XXI века уже никого не удивишь тем, что тебя сбила летающая тарелка-робот. ?Название еще не доработано, это новейший продукт, чудо техники? – хором восторгались и оправдывались разработчики. Да вот только на фоне космических кораблей и спутников, которые в последние десятилетие чуть ли не сотнями выпускали на орбиту, ?чудо техники? в виде летающего предмета размером 35/35 дюймов выглядело угнетающе. Хотя удар у этой машины был тот еще. Предназначенная для сканирования служащих, входящих в здание окружного суда, тарелка выполняла свою работу очень ревностно. Особенно доставалось опаздывающим. Бедняги, находящиеся в панике от возможности увольнения, буквально влетали в двери, напрочь позабыв о вездесущей тарелке и даже не удосужившись достать пропуск. Разумеется, ?чудо техники? немедленно выплывало из-за ближайшего угла и устремлялось наперерез. В итоге: работник на полу с сильнейшим ушибом, тарелка, сканирующая распластанное тело на предмет вредоносных или запрещенных предметов и монотонно повторяющая ?Пожалуйста, предъявите пропуск? до тех пор, пока несчастный не приходил в себя настолько, чтобы впихнуть в ?рот? машины пластиковую карточку. В общем, – да, старались не опаздывать…Все, кроме Дженсена.Каждое утро он вставал в муках за полчаса до того, как должен был быть в здании суда. И едва ли не постоянно злополучная тарелка встречала его мощнейшим ударом в грудь. Два ребра сломал Дженсен за год работы, а управление и пальцем не шевелило, чтобы обезвредить дурацкую машину.К двадцати трем годам, благодаря упорным попыткам матери впихнуть в голову сына все существующие кодексы Соединенных Штатов, Дженсен стал самым успешным молодым адвокатом в городе. Не за горами были новые высоты, но все начальники как один твердили, что никуда дальше Дженсен не пойдет, если будет так относиться к работе. Дженсен кивал и соглашался, а на следующее утро все равно опаздывал. Безвредная мелочь – искренне считал он… До тех пор, пока не случилось это.***Помимо того, что Дженсен опаздывал, в то солнечное утро ничто не предвещало беды. Как и всегда, он перебегал дороги на красный свет, крича извинения матерящимся водителям, выпихивал из такси наиболее миролюбивых, на первый взгляд, граждан и расчищал себе дорогу в толпе кожаным портфелем. И забывал о том, что ждет его в вестибюле здания суда.– О, черт побери! – воскликнул Дженсен, завидев несущуюся ему навстречу железную махину и пытаясь затормозить. Ноги почему-то начали разъезжаться на плитках, которыми был выложен пол.Неизвестно откуда появилась уборщица с ведром наперевес. Вскрикнув, она выронила ведро и отчаянно замахала руками.– Мистер Эклз, там скользко! Я только что вымыла пол! Мистер Эклз! Осторожнее!Из последних сил пытаясь избежать столкновения, Дженсен дернулся в сторону и, разумеется, поскользнулся. Его тело подкинуло в воздух, портфель сделал сальто и приземлился прямо в руки уборщицы, и последнее, что видел Дженсен – мигающие красными огоньками глазки тарелки, несущейся ему прямо в лоб. А затем был сильнейший удар, сопровождающийся словами ?Пожалуйста, предъявите пропуск?, и Дженсен провалился в темноту.***?Пробуждение было не из приятных? – нет, это для утреннего похмелья. Дженсену повезло больше. Он медленно открывал глаза, моргая и привыкая к полумраку. Первые мгновения он ничего не видел, а потому вслушивался изо всех сил. До Дженсена доносился тихий звук, похожий на шелест листвы или же шум морского прибоя. Когда зрение вернулось, Дженсен понял, что верным оказалась первая мысль – над его головой высились деревья, такие огромные, каких он никогда раньше не видел, и такие… синие. Их кроны мерно качались из стороны в сторону, и, казалось, они вот-вот коснутся ослепительно белых облаков, плывущих по небу цвета незрелой сливы. Дженсен зажмурился, решив, что зрение подводит его. Он поднес руку к голове и ощупал лоб – шишки, которая как минимум непременно должна была возникнуть после столкновения с тарелкой, там не было. Да и боли Дженсен не ощущал.Следующим вернулось осязание. Поерзав, Дженсен обнаружил, что лежит на чем-то твердом и сухом, и это что-то щекочет его обнаженную шею и запястья. Медленно, все еще опасаясь, он приподнялся, затем сел, оглядываясь. Вокруг него был лес – все такой же синий, каким и показался сначала. Громадные деревья, трава, примятая в том месте, где только что лежал Дженсен, даже пеньки – все здесь ослепляло синевой.– Где я? – прошептал Дженсен, вставая на ноги и опираясь спиной о ближайшее дерево. Он не ощущал дурноты или головокружения, но, испуганный и ошарашенный, инстинктивно пытался отыскать опору.– А где бы ты хотел быть? – внезапно ответили ему.Дженсен вскинулся, не понимая, откуда идет голос.– Кто здесь? – нервно спросил он.– Два вопроса – два ответа, – снова сказал кто-то. – Нет ответа на первый вопрос, нет ответа на второй.– Это вы мне не ответили! – Дженсен наконец отлип от дерева и сделал шаг вперед, всматриваясь в полумрак. – Где вы?– Хм. Ты мог бы поставить Мишу в тупик своим ответом, но вместо этого задал новый вопрос. Потому не получишь ответа на свои. Это философия Миши.– Нужно задать вопрос?– Совершенно верно.– Но я задал вопрос!– Задал вопрос! – воскликнул голос. Вернее, Дженсен интерпретировал интонацию так, потому что эта фраза прозвучала чуть громче остальных. Вообще же казалось, что обладателю голоса абсолютно пофиг на разговор. – Задал первый вопрос, а потом второй и третий. На какой вопрос Миша должен отвечать?– На все! – осознав, что это общение немого с глухим ни к чему не приведет, Дженсен попробовал зайти с другого бока: – Хорошо, ответьте хотя бы, где я нахожусь? И покажитесь!– Да я и не прячусь, – сообщил невидимый собеседник, которого, кажется, звали Миша. – Глаза разуй, парень.Тот снова заозирался по сторонам – в глазах сразу же зарябило от синего цвета, и уже через несколько секунд все слилось в одно пятно, и Дженсен не мог даже сказать, где заканчивается одно дерево и начинается другое. Хотя, возможно, они в самом деле росли так плотно, что сплетались друг с другом ветками и выпирающими из земли многовековыми корнями. Удивительно, мимоходом заметил Дженсен, как ему хватило места, чтобы развалиться здесь в полный рост.– Не вижу, – признал он.– Дурень! – рявкнул голос, а затем забормотал флегматично: – Как можно не увидеть Мишу? Вниз смотри, смотри же вниз.Дженсен опустил глаза и сразу же пожалел об этом. На ближайшем пеньке сидело нечто все того же синего цвета, может, только чуть более блеклого: человек – не человек, насекомое – не насекомое. Дженсен бы попятился, если бы сзади него не было дерева, потому он только вжался в него сильнее, с ужасом глядя на невиданное существо.– Кто… ты? – выдавил Дженсен с третьей попытки, когда снова смог дышать.– А… – протянуло нечто. – Вот и новый вопрос. Миша, стало быть, если ты со мной разговаривал. Или, возможно, ты говорил с кем-то еще, м? Ты не стесняйся, здесь много с кем поговорить есть, ежели с Мишей ты говорить не хочешь.Только когда существо поднесло руку ко рту, Дженсен заметил, что в пальцах у того зажата… сигарета. Маленькая такая, узкая; и сразу же почувствовал разъедающий ноздри запах.– Боже, это что, марихуана?!Миша только с наслаждением затянулся, щуря один заслезившийся глаз. Дженсен истерично рассмеялся.– Поня-ятно, – протянул он, пытаясь не упасть в обморок. – Это все глюк. Меня вырубила тарелка – и я валяюсь без сознания на полу в здании суда. И скоро очнусь… Осталось только подождать.– Я бы не советовал ждать в этом лесу, – вклинился Миша в рассуждения Дженсена. – Ночь наступает. Только Миша не боится бродить по этому лесу ночью.– Но если все это глюк – меня здесь не должны подстерегать опасности, – заявил Дженсен, не понимая, почему все еще продолжает разговаривать с этим извращенным порождением собственной фантазии, которое больше всего напоминало… гусеницу. Или нет, червяка. Гибрид червяка и человека. Синего.Миша снова сладко затянулся в ответ.– Ведь так? – потребовал ответа Дженсен.Миша одарил его обкуренным взглядом и хохотнул, чуть не выронив косяк. Внезапно вдалеке что-то затрещало и с оглушительным ?ба-бах!? одно из деревьев грохнулось на землю. А затем раздался рев, напомнивший Дженсену боевой клич слона, который он однажды слышал, смотря программу ?Дискавери?. От повторного воя заложило уши. Дженсен определенно не хотел столкнуться нос к носу с обладателем такого громогласного голоса. Он крутанулся вокруг своей оси, вычисляя направление, откуда шел звук, но все стихло так же резко, как и началось.– Как отсюда выбраться?!Будь Миша человеком, Дженсен схватил бы его за грудки и тряс до тех пор, пока тот не дал бы вразумительного ответа, но даже мысль о том, что ему придется прикоснуться к этому обкуренному существу, заставляла Дженсена внутренне содрогаться. Миша же, которого, казалось, совершенно не взволновало произошедшее, выпустил в воздух струйку дыма и хрипло заявил:– Из леса Миши еще никто не уходил.– Это твой лес?!– Это лес Миши, да.– Мне нужно безопасное место, – взмолился Дженсен. Идея с потерей сознания медленно уступала животному чувству страха, которое во всю глотку вопило, что все это – реально.– На Север, – охотно сообщил Миша, и Дженсен рванул в указанном направлении, подальше от говорящих гибридов и невидимых чудовищ.***Когда Дженсен остановился, чтобы перевести дух, уже совсем стемнело. По его ощущениям, он не меньше часа продирался сквозь заросли синего кустарника, то и дело замирая и вслушиваясь в окружающую его тишину. Однако тишина была словно живой: то листик с шуршанием упадет на землю, то ветка хрустнет за ближайшим пеньком, то послышится чей-то вздох за соседним деревом – и Дженсен бежал вперед, уже не понимая, на Север он движется или нет.Только когда стало невозможно различить ветки на расстоянии вытянутой руки, Дженсен сдался. Присев возле очередного дерева, он с наслаждением вытянул гудящие ноги. Мысль о горячей ванне сейчас казалась самой сладкой и самой недостижимой мечтой в его скучной жизни. Несмотря на пережитый ужас, Дженсен должен был признать, что с ним никогда не происходило ничего более волнующего, даже если это место и было порождением шизофрении, вызванной ударом.Он думал, что не сможет сомкнуть глаз, однако усталость взяла свое, и вскоре Дженсен провалился в мутный сон, подскакивая от каждого шороха, но окончательно не просыпаясь. Он подсознательно чувствовал, что рядом кто-то есть, но не мог приподнять будто свинцом налитую голову. Он слышал многоголосый шепот, который окружал его, окутывал ватой, погружал в вакуум, и дышать становилось все сложнее, но проснуться все еще не удавалось.– Спи, – шептали сотни голосов, – спи-спи-спи…Ставшее тяжелым тело скользнуло по дереву, и Дженсен лег на землю. Его руки сжались в кулаки, загребая травинки, но голоса убаюкивали, и вскоре напряженные мышцы расслабились, а дурман прочно окутал голову. Что-то, шелестя, укрывало его сверху, как одеялом, щекоча тело сквозь черный деловой костюм.– Спи… спи… мы покажем тебе, покажем, спи……Он видел долину, покрытую лесом, видел длинные, освещенные светом факелов подземелья, видел огромные зеленые горы, верхушки которых вспарывали сизые облака. Видел разноцветных птиц, которых не могло существовать в реальности, и диковинных животных, которым не мог дать названий. Он видел людей – таких же, как он сам, только странно одетых – в какие-то пестрые балахоны, в немыслимые шляпы, в широкие панталоны и рубахи на завязках, похожие на те, что носили в средневековье. Он видел старинные замки и пещеры, наполненные драгоценностями… и как в кино – одним большим кадром – сундук. Сундук распахнулся сам собой, и Дженсен увидел большую старинную книгу, обтянутую помятой и потрескавшейся кожей. И блестящую рубинами надпись ?История Трех Королевств?…– Эй! Эй, проснись!Кто-то бесцеремонно тряс Дженсена за плечи. Он рывком сел, моргая и щурясь.– Да вставай же ты! – проворчал кто-то совсем рядом. – Тебе разве мама не говорила, что в этом лесу не стоит спать?– Что? – Дженсен вскочил на ноги, пошатываясь, и почувствовал, как рвутся тугие травинки, которыми было опутано все его тело.– Это светлячки, – сообщили Дженсену из воздуха мужским голосом. – Не крути башкой, не увидишь – попрятались, гады, да и пора бы уже. Они навевают дрему. Еще несколько минут, и ты бы уже не проснулся. Ну, чего глаза таращишь?Судя по голосу, собеседник Дженсена должен был стоять прямо перед ним, но там точно никого не было.– Вы невидимы? – предположил Дженсен, изумляясь собственной проницательности.– О! – воскликнули с непередаваемой интонацией, и перед Дженсеном прямо из воздуха появился человек. Вполне такой обыкновенный, на вид лет тридцати, плотный, но высокий, с короткой стрижкой, в той самой одежде, что приснилась Дженсену – в панталонах и рубахе. Истерический смех снова грозил вырваться наружу, и Дженсен сомкнул губы. Представителя этого странного леса выдавал взгляд – хитрые смешинки золотом вспыхивали в глубине темных глаз, на краткий миг освещая все лицо своего обладателя, а вертикальные зрачки делали его похожим на дикого кота.Только тут до Дженсена дошло, что в лесу стало намного светлее. Он задрал голову, разглядывая полную луну, которая медленно выплывала на небосвод. В ее свете давящая вечерняя синева леса сменилась. Теперь все вокруг отливало голубым серебром, искрилось, как бриллиант на солнце, но Дженсен не чувствовал рези в глазах – свечение было приглушенным, как сияние лампочки в ночнике, скрытой хрустальным покрытием.Оторвавшись от созерцания, Дженсен обратил внимание на нового знакомого. В руке у того как по волшебству оказалось пирожное, которое тот вдумчиво пережевывал, в свою очередь изучая Дженсена.– Все чуют, мелюзга, – сообщил тот, слизывая с пальцев крем. – Я про светлячков. Их стоит бояться только в кромешной тьме, а как только всходит луна, ну, или, если доживешь, солнце, – сразу прячутся.– Кто вы такой? – во второй раз за ночь задал вопрос Дженсен.Его собеседник ухмыльнулся в ответ так хитро, что Дженсен едва поборол желание сорваться с места и скрыться в чаще.– Меня по-разному называют, – прозвучал ответ. – В этом лесу прозвали Трикстером. Это потому что я люблю делать подлянки, но, – он наставительно вскинул вверх палец, – никогда настоящие гадости, ничего такого, что я не мог бы исправить.– Мне намного легче, – кивнул Дженсен, и в свою очередь представился: – Дженсен Эклз… Хотя вы, наверное, даже не поймете, что такое фамилия, зовите меня просто…Однако, Трикстер, не вслушиваясь в бормотание, выронил пирожное и сделал шаг вперед, пристально вглядываясь в лицо Дженсена.– И как я тебя не признал?! – воскликнул он, часто хлопая глазами.Дженсен отпрянул.– Что это значит? Вы меня знаете?– О, тебя пока что нет.Трикстер быстро пришел в себя, поднял с земли пирожное, спихнул с него улитку, и, нисколько не брезгуя, снова принялся его поедать.– А кого тогда? – Дженсен начинал терять терпение.– Отца твоего! – с восторгом сообщил Трикстер. – Эклза Великого!И на глазах у изумленного Дженсена отвесил низкий поклон, выставив вперед правую ногу и махнув в воздухе пирожным, как шляпой.– Моего…Трикстер замахал руками и замычал, так как пирожное уже целиком было у него во рту.– Не-не-не, молфи! – прошепелявил он, затем сделал гигантский глоток, облизнулся и закончил: – Долго рассказывать. Да и не мне это нужно делать. Пошли!И, подпрыгивая на ходу, как первоклассница, направился по неприметной тропинке куда-то в сторону. Дженсен колебался: идти куда бы то ни было с этим существом не хотелось, но мысль о том, что придется остаться здесь, вздрагивая от каждого порыва ветра и молясь, чтобы луна не зашла за тучу, пересилила, и Дженсен сорвался с места в попытке догнать ушедшего вперед Трикстера.